— Уж не обвиняете ли вы меня в чем-то, Директор? — беззаботно улыбнулся тот. — Видно, что вы человек военный, и в тонкостях ведения бизнеса несведущи. Ваша версия была бы верна, будь компания, принадлежащая моей дорогой кузине, монополистом. Но, к сожалению или к счастью, это не так. Такими темпами контракты с промышленниками уплывут к нашим конкурентам... так что я очень надеюсь, что вы, равно как и Центральный Командующий, правы насчет этого бунта.
— Я уверен, что господин Соллейн будет держать вас в курсе событий. В конце концов, это входит в его обязанности.
— Да, это не вызывает никаких сомнений, — на миг лицо собеседника приняло отстраненно-задумчивое выражение, тут же сменившееся привычной светской улыбкой. — Что ж, не смею вас больше задерживать: вы человек занятой, да и у меня забот предостаточно. Всего доброго, господин Айсард.
— Всего доброго.
"Всего доброго..." — мысленно повторил Арманд, глядя вслед удаляющемуся противнику. В голове стремительно проносились отрывочные слова, связывающие Вандрона с рутанским конфликтом: власть, деньги, влияние на ИСБ, выгода. Выгода, которой, казалось бы, нет... глава КОСНОП так старательно делал вид, что восстание несет ему одни убытки, и так активно пытался выяснить, не известно ли Директору что-то, о чем не осведомлен Центральный Командующий... слишком много интереса, слишком открытая демонстрация собственной уязвимости. Этот змей точно не о контрактах с промышленниками беспокоится...
Айсард ухмыльнулся: если его догадки подтвердятся, дело примет очень занимательный оборот. А еще занимательнее — если найдутся улики, прямо указывающие на вмешательство Вандрона в конфликт. Вряд ли, конечно... но даже старым политикам порой хочется помечтать.
"В любом случае, операцию по "вразумлению" Лаара следует взять под личный контроль, раз уж ставки так взлетели. И дочери надо дать понять, что она очень меня разочарует, если провалит дело... а заодно посмотреть, нет ли возможности как-нибудь помочь ей".
* * *
Погода на Рутане, очевидно, не признавала полумер. Почти месяц земля не просыхала от дождей, небо было затянуто тучами, а промозглый ветер пробирал до костей, легко проникая даже под довольно плотную одежду — и на этом фоне сегодняшний день казался особенно жарким и солнечным. Только прохладный бриз, который нагоняло с реки, не позволял назвать жару изнуряющей.
Исанн с наслаждением вдохнула свежий, пахнущий речной водой и сочной, разнообразной растительностью, воздух. К любителям дикой природы она не относилась, но не могла не признать: была в той определенная прелесть, которой никогда не достичь элитным курортам вроде Манарайских гор, где даже мох растет исключительно на тех поверхностях, что отведены ему администрацией.
Несмотря на то, что окрестности Тэсты были окружены густыми лесами, на пляже, куда Райт отвез разведчицу, деревьев росло не так уж и много — их как раз хватало, чтобы предоставить тень, спасительную при столь ярком солнце. Зато противоположный берег, видневшийся за широкой полосой воды, щетинился сплошным частоколом хвойного леса.
"Вот уж где настоящее раздолье для партизанских отрядов. Интересно, много ли на том берегу бродит озлобленных, голодных сепаратистов?"
"Нет, — тут же одернула себя Исанн. — Только не сегодня. Сегодня я буду беспокоиться насчет повстанцев, только если они вдруг вылезут из ближайших кустов. Пока эти господа чисто гипотетически сидят "на том берегу" — пусть себе сидят дальше и не портят мне настроение".
К счастью, никаких террористов поблизости не наблюдалось. Зато наблюдался Райт, который по приезду сделался удивительно молчаливым — при том, что в пути он рта не закрывал, обеспечивая фоновый шум не хуже радио (которое, к слову, в его спидере не работало). Мужчина вообще вел себя довольно странно. Совсем недавно разведчица была уверена, что рыбалка — не самый изобретательный предлог для ухаживаний, и всю дорогу готовилась к тому моменту, когда потребуется резко охладить пыл кавалера. Правоту Исанн подтверждали и жадные взгляды, что бросал на нее Райт, и безлюдность пляжа, где, по словам "рыбака", должно было "хватать народу"...
Однако сейчас он вел себя так, будто не существовало ничего более достойного внимания, чем запутавшаяся леска на допотопной удочке, да наживка, разложенная на грязном куске ткани.
Что самое странное, в его поведении не было никакой наигранности — и Исанн это не на шутку беспокоило. Как она может держать ситуацию под контролем, если даже не представляет, что спутник выкинет в следующий момент?
— Ну и раритет, — хмыкнула разведчица, кивая в сторону инвентаря. — Ты бы еще острогу взял, чтоб ловить рыбу было совсем просто.
На самом деле, в рыбалке девушка разбиралась немногим лучше, чем в гунганском этикете (если таковой вообще существует, конечно), но затянувшееся молчание уже начинало давить на уши.
— Ничего ты не понимаешь, — снисходительно заявил Райт, даже не взглянув в ее сторону: никак не желающая распутываться леска по-прежнему занимала все его внимание. — Тут ведь важен не быстрый результат, а сам процесс. А так рыбу и в магазине купить можно... з-зараза! — ровная, чуть насмешливая речь мгновенно перешла в злобное шипение. — Слушай, не говори под руку, а?! — по его пальцам бежала, спускаясь к кисти, тонкая струйка крови.
Исанн пожала плечами и демонстративно устремила взгляд на реку:
— Хорошо. Сиди и наслаждайся процессом дальше.
Райт категорически не желал поддаваться на незатейливые женские провокации: он лишь пробурчал что-то себе под нос и вновь принялся воевать с леской. Несколько секунд спустя послышался торжествующий возглас: "боевые действия" все-таки увенчались успехом.
Почему-то разведчице невыносимо захотелось подойти и залепить ему пощечину за этот полный радости вопль. А еще за то, что под палящим солнцем у нее обгорела кожа на лице и руках; за то, что в воздухе кружило множество кровососущих насекомых, которые не давали толком насладиться отдыхом...
Логичных объяснений своим эмоциям девушка находила немного: либо какие-то представители местной флоры выбрасывали в воздух вещества, обладающие легким наркотическим эффектом, либо она все-таки довела себя до нервного срыва — симптоматика, по крайней мере, вполне подходила.
— Ну ты как, не заскучала еще? — участливо осведомился Райт. Выглядел он возмутительно довольным жизнью — в отличие от Исанн, чье хорошее настроение испарилось окончательно.
— Веселюсь. От души, — процедила она, с остервенением хлопая себя по обнаженным рукам: разведчица явно показалась мошкаре куда более вкусной, здоровой, а главное — легкодоступной — пищей, чем ее спутник, одетый в рубашку с длинным рукавом и не по погоде плотные штаны.
— Да я вижу... ты, дорогая моя, чем думала, когда так одевалась?
Девушка и сама успела понять (более того — прочувствовать), что ее решение надеть спортивный топ, открывающий плечи, было несколько неразумным, если не сказать — идиотским. И оттого подчеркнуто-терпеливый, снисходительный тон мужчины казался вдвойне оскорбительным.
Райт явно ожидал ответа, но, так как Исанн всем своим видом демонстрировала, что сочла вопрос риторическим, быстро сдался. Издав мученический вздох, он принялся... расстегивать рубашку. Не успела разведчица удивиться, как одежда была буквально сунута ей под нос:
— На, — раздраженно буркнул мужчина, для наглядности встряхивая ткань. — Буду теперь из-за тебя ходить полусъеденный и обгоревший, что поделать?
— Надо же, какие жертвы, — Исанн презрительно скривила губы. — Оденься. Переживу как-нибудь.
Девушка едва подавила глупый порыв отвести взгляд, словно стыдливая барышня, какая-нибудь аристократочка из далекой провинции. Подумаешь, красивый, рельефный торс... какого черта она реагирует так, будто мужчину в первый раз увидела?
Проигнорировав заявление спутницы, Райт набросил рубашку ей на плечи:
— Сиди уж... а я пойду нам пропитание добывать. Постараюсь управиться поскорее.
С этими словами он подхватил удочку и бодро зашагал к воде, оставив Исанн недоуменно смотреть ему вслед. Рыбалка определенно занимала аборигена куда больше нее... это было как-то неправильно. Даже оскорбительно. Разведчица вдруг поняла, что чувствует себя обиженной, как если бы надеялась на ухаживания со стороны Райта, а не прикидывала всю дорогу, как их отклонить, не испортив себе отдых.
Стремясь как-то привести мысли в порядок, она попыталась вновь подумать о работе, набросать хотя бы приблизительный план дальнейших действий... но вскоре поняла, что просто физически на это не способна: даже простейшие логические цепочки рассыпались, не успев выстроиться, а голова начинала нещадно болеть при малейшем умственном напряжении. Переутомление все-таки давало о себе знать.
Исанн чувствовала, что начинает злиться, причем не ясно, на кого же сильнее: на себя — за полнейшую несобранность, или на Райта — за его наглость, за пренебрежение ее персоной, за эмоции, что это пренебрежение вызывало... как бы то ни было, минут через пятнадцать собственное неуравновешенное состояние окончательно опротивело разведчице. Равно как и безделье, еще больше его усугублявшее.
Поднявшись на ноги, она подошла к спутнику. Тот, казалось, не замечал ничего вокруг, не отрывая взгляда от вяло подергивающегося поплавка.
— И как там наш завтрак с выходом на обед?
— Пока не ловится, — лаконично ответил Райт, по-прежнему полностью поглощенный своим занятием. — Аккуратнее, тут скользко, — мельком, но он все же удостоил Исанн взглядом, когда та приблизилась еще немного.
— Вижу, — ее голос звучал странно. С каким-то придыханием, хрипотцой, которой никогда не появлялось в нем прежде...
Не вполне понимая, что и зачем делает, она положила ладонь на широкое плечо мужчины. Медленно, осторожно провела пальцами по коже, под которой бугрились внушительные мускулы.
"Какого черта?" — шевельнулась было здравая мысль, но отвечать на этот вопрос, заданный самой себе, категорически не хотелось. Просто потому, что Исанн знала: ответ ее точно не устроит.
Райт, сперва заметно напрягшийся, сейчас едва ли не мурлыкал от удовольствия. Еще немного, и ответственный процесс ловли рыбы мог быть окончательно забыт...
И тут разведчица почувствовала, что земля уходит из-под ног. В самом что ни на есть прямом смысле: девушка неосторожно ступила на крупный, но круглый и скользкий камень.
"Река слишком близко. Отвратительно", — успела подумать Исанн, прежде чем Райт подхватил ее, не давая упасть. Прижал к себе, чуть приподнимая над землей и легко перенося на твердую почву...
"Руки убери!" — возмущенное требование так и не сорвалось с губ. "Хорошо... даже не вздумай отпустить..." — пробивалась из глубин подсознания совсем другая, толком не сформированная, но ясная мысль. К ужасу разведчицы, именно она казалась более естественной.
— Ну я же говорил тебе: осторожнее надо быть! — убедившись, что Исанн держится на ногах, мужчина разжал руки и поспешно сделал шаг назад.
Слова подействовали не хуже пощечины. Странное состояние, схожее с опьянением, мгновенно схлынуло, оставив после себя ощущение какой-то незавершенности и удушливую, накатывающую волной злость.
— Бабы, — с абсолютно непередаваемым выражением бросил Райт, поднимая с песка удочку. — Сиена, ты можешь просто посидеть спокойно и не лезть под руку? Поверь мне, это не так уж и сложно... о, клевать начало, наконец-то! Отойди немного, мешаешь, — он махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху.
Разведчице потребовалось все ее самообладание, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. За подобное поведение спутника хотелось, самое меньшее, отправить к столь интересующей его рыбе. Или самой окунуться в холодную воду — может, хоть так получится прийти в чувство.
"Самка, — презрительно охарактеризовала она себя. — Хватило всего-навсего стресса и внимания красивого мужика, чтобы я потеряла голову, начала действовать совершенно неадекватно... комбинация факторов, чтоб ее. Физиология физиологией, но мозги-то на что?"
Но старательно разжигаемое отвращение к себе затихло еще до конца мысленной тирады, затерявшись на фоне других эмоций.
Исанн еще не в полной мере осознавала, что совершенно напрасно пыталась найти логичное объяснение своему состоянию. Такового просто не было — и быть не могло.
* * *
— Сиена, солнце мое, эта рыба уже минуты три как сдохла. Она тебя не съест, — протянул Сельвин терпеливо, стараясь не показывать своего раздражения. — Я тебя что, о многом прошу? Всего-то взять нож и выпотрошить эту жирную зубастую тварь.
Судя по лицу девушки, взять нож она действительно была готова — но не иначе как в смертоубийственных целях.
— Сколько раз повторять: я не хочу, чтобы от меня пахло, как от торговки с рынка, — она с отвращением скривилась, на всякий случай отодвигаясь подальше. — К тому же я никогда этого не делала. Ты что, хочешь потратить еще пару часов, вылавливая нам еду? Потому что это, — Сиена ткнула пальцем в сторону обсуждаемой тушки, — будет безнадежно испорчено.
— Так. Я правильно понял, что готовить ты не умеешь?
— Ну наконец-то! А мне уже начало казаться, что ты принципиально пропускаешь мимо ушей все слова, которые тебя не устраивают.
Сельвин никогда не считал, что женщине к лицу дерзость. Но Сиену почему-то не хотелось резко осадить, поставить на место... а вот привлечь к себе, ласково погладить по голове и поцеловать, чтобы перестала нести чушь — очень даже.
"Нет. Не сейчас. Пока рано... а вот разъяснить ей кое-что нужно, и как можно скорее — пока это чудо на неприятности не нарвалось".
Чтобы настроиться на нужный лад, рутанец в красках представил, что может случиться с этой очаровательной, но совершенно бестолковой девицей, если та не пожелает прислушаться к его словам. Судя по тому, как она удивленно моргнула, поймав внезапно изменившийся взгляд собеседника, эффект превзошел все ожидания.
— Лет двадцать назад женщина, посмевшая прилюдно заговорить с мужчиной в таком тоне, получила бы хорошую пощечину. В лучшем случае, — Сельвин и сам не ожидал, что эта фраза прозвучит так резко.
— Познавательно. И к чему же эта историческая справка?
От ровного, лишенного всяких эмоций голоса Сиены рутанцу почему-то стало не по себе. Или дело было в ее цепком, пронзительном и явно недобром взгляде?
Мужчина передернул плечами, сбрасывая на миг овладевшее им оцепенение.
"Теперь я знаю, как она себя ведет, если злится по-настоящему. Довольно необычно ведет, надо сказать".
— Ты бы дослушала, прежде чем обижаться. Я тебе не угрожаю. Не пытаюсь унизить или оскорбить, — продолжил он чуть мягче. — И это не "историческая справка", а, скорее, инструктаж по технике безопасности.
— Ну и? — ее интонации слегка "оттаяли", но по-прежнему были далеки от теплых.
— Понимаешь... — Сельвин немного замялся, подбирая слова. — Раньше у нас действовали довольно строгие законы, определяющие место женщины в обществе. Ваше поведение должно было вписываться в жесткие рамки, а иначе... последствия могли быть разными, но неприятными в любом случае.
