Надолго повисла неловкая пауза. Некоторые из них слегка кивнули. Другие, с растерянным видом, не отреагировали. Наконец, Кларисса вздохнула, возвращаясь к повествованию.
— Немцы просто не считали нужным посылать своих женщин и дочерей ближе к фронту. Откуда им было знать, что это ошибка? Многие девушки отправились сами по себе, но ни одна из них не могла знать, насколько важно было попасть в Норвегию. Даже я оказалась там по большей части случайно. Кстати говоря, было крайне непросто убедить местных, что я не немецкая шпионка.
Она указала на Еву мизинцем левой руки, которой она также держала стакан с виски, неосторожно наклоненный так, что его содержимое грозило пролиться на пол, пусть даже он был наполовину пуст.
— Говорю вам, такие крупные войны для меня просто гигантский беспорядок, — сказала она. — Я не могу точно определить, куда пойти. Повсюду что-то происходит, а пытаться путешествовать по миру, когда одна половина пытается убить другую, далеко не просто. Не столько из-за солдат или пограничников — из-за других волшебниц. Они и в лучшие времена не доверяют тебе. И всегда есть такие, кого и в самом деле увлекает задействованная идеология.
Она покачала головой, посмотрела на стакан в руке, после чего одним глотком проглотила оставшееся.
— Мне пришлось принять массу трудных решений о том, куда мне пойти, — сказала она, — но дело в том, что даже если Европа в 1939 оказалась хорошим местом, я многое при этом пропустила. И в 1945 с моей стороны было удачным решением отправиться в Японию через Соединенные Штаты. Я не понимала, как что-то в пустынях Нью-Мексико может быть важным, но именно там, конечно, было «Тринити». Пробраться в Японию было непросто. Мне пришлось притвориться немкой. В то время не было ничего отвратительнее, что можно было меня попросить сделать, но я это сделала. Оно того стоило, если можно назвать свидетельство Хиросимы стоящим.
Она с громким стуком поставила стакан обратно на стол перед собой, после чего слегка улыбнулась, как будто переключателем вновь включая обаяние.
— Полагаю, достаточно пока что историй. Кто-нибудь знает хорошие групповые игры?
— Знаешь, перед подобной миссией стандартные протоколы рекомендуют вздремнуть.
Рёко подняла глаза. Она сидела на кровати, играя с кубботом, бросая ему куб горя, чтобы тот приносил. Возможно, не самое безопасное занятие, но достаточно безопасное: куб был пуст. Конечно, она оставила дверь незапертой.
— Так вы и правда хотели о чем-то поговорить? — спросила Рёко, глядя на девушку в дверях. Ей удалось сохранить ровное самообладание, но для этого потребовалось скрыть смесь предчувствия и ожидания. Ей почти удалось убедить себя, что прежний комментарий Клариссы ей почудился.
Кларисса вошла в комнату, дверь за ней закрылась. Девушка ненадолго закрыла глаза, потерев руки, прежде чем снова их открыть.
— Мне не нравится кружить вокруг темы, — сказала она. — Психотерапевты ОПЗ обеспокоены твоим психическим состоянием перед этой миссией. Как правило, такое бы обсуждалось между тобой и Ацуко-сан, но в ситуациях с нехваткой времени делают исключение. А именно, она бы предпочла, чтобы ты ушла на миссию без каких-либо романтических сожалений. Конечно, я говорю о Накихаре Асами-сан.
Ее японский был вполне безупречен, не показывая ни малейшего акцента, характеризующего частично опирающегося на имплантаты говорящего. Тем не менее, то, как он говорила — почти как если бы она вышла из одного из собственных фильмов. Это напоминало ей… Мами?
Рёко в свою очередь закрыла глаза, с легким раздражением сделав глубокий вдох.
— Неужели все об этом знают? — наконец, спросила она.
— Думаю, да, — и глазом не моргнула Кларисса. — Во всяком случае, возможно. Ты обнаружишь, что мало что избегает внимания наших повелителей МСЁ. Ты поэтому не можешь сейчас уснуть, верно?
Девушка села на кровать рядом с Рёко, и глядя в эти светло-фиолетовые глаза она попыталась решить, стоит ли ей попытаться приукрасить правду.
— Да, поэтому, — наконец, сказала она.
— Просто чтобы было ясно, в то время как порой полезно восприниматься обладающей божественным восприятием, — сказала Кларисса, — я более или менее выкрала это из твоего разума. Видишь это?
С ярко-фиолетовой вспышкой в ее вытянутой руке появилась книга. Том в кожаном переплете выглядел потрепанным и древним, а загадочные руны на обложке провозглашали просто «Кларисса ван Россум».
Едва Рёко пришло в голову задуматься, как ей удалось прочесть руны, книга снова исчезла.
— Не думаю, что тебе нужно рассказывать о книге, — сказала Кларисса, — но некоторые из историй в ней о выдающихся телепатах. Расстояние отсюда до луны, куда мы отправляемся, во много раз больше расстояния от Митакихары до Берлина, но, похоже, для моего самоцвета души расстояния весьма относительны. Так как сейчас я достаточно близка, с некоторых моих сил спал блок. Включая и мыслечтение, которым я сейчас более или менее злоупотребляю.
Конечно, Рёко была последней, кому нужно было объяснять силы Клариссы. Силы историка росли, когда она приближалась к событию исторической важности. В частности, среди прочего, она могла записывать в свою книгу воспоминания и силы встреченных ею, пока они согласны — или мертвы. В обычном ходе вещей это была просто запись. Но в определенные моменты, в определенных местах, она могла по-настоящему это использовать. Говорили, что в такие времена она может быть полностью ужасающей.
— Я знаю, что ты не из тех, кто готов легко поделиться, — сказала Кларисса, все еще пронзая ее своим взглядом. — Так что я скажу тебе, что знаю. Ты напугана сожалениями о своем решении, вот почему ты не поговорила с ней, пусть даже мы отбываем всего через несколько часов. Но ты знаешь, что непринятие решения может быть многократно хуже. Незрело будет отправляться на миссию, не поговорив с ней, или ты так думаешь, хотя лично я согласна. Я… чувствовала, что ты чувствовала, когда думала в тех симуляциях, что умираешь. Ты весьма сожалела, что не поговорила с ней.
Кларисса умолкла, и Рёко просто ждала, задержав дыхание. Она была загипнотизирована, и хотя понимала это, ей не хотелось сопротивляться.
— Не стану говорить за тебя, — сказала Кларисса, — и хотя с моей стороны ужасно так тебя ломать, времени мало. Ты другая. Я могу это сказать, пусть даже не знаю, как. Гетеросексуалист, гомосексуалист — ты о таком почти не задумывалась, хотя Асами-сан к этому моменту, несомненно, так поступила. Я…
Кларисса разок моргнула, и как будто это нарушило заклинание. Рёко выпустила сдерживаемое дыхание.
— Я лишь несколько раз вступала в отношения, — вдруг опустила глаза Кларисса. — И ничто не могло быть достаточно серьезным. Природа моей жизни всегда это предотвращала. Упустила ли я что-то? Я и правда не знаю. За свою жизнь я получила опыт сотен, возможно даже тысяч отношений, все из вторых рук, все глазами других. Даже так, я и правда не знаю. Ацуко-сан, похоже, считает, что благодаря всему этому я буду знать, что сказать тебе. Все, что я скажу, это что любовь порой расцветает в тебе. Редко бывает как в кино, когда обе стороны влюбляются с первого взгляда. Гораздо чаще одна сторона преследует, и, возможно, другая учится наслаждаться преследованием. Если ты не уверена, я бы посоветовала как минимум попробовать.
Рёко смяла в правой руке часть одеяла.
— Вы и правда так думаете? — спросила она. — Отчасти я застываю из-за того, что все же не вполне понимаю свою ориентацию. Я пыталась, я правда пыталась, но я не могу — нет желания. Я все думаю, что она, откровенно говоря, может крайне расстроиться, предполагая, что она это обдумает.
Она почувствовала, как слегка румянятся ее щеки. Не та тема, что ей удобно было обсуждать.
— Тебе не обязательно нужна ориентация, — сказала Кларисса, глядя на нее, но не пытаясь поймать взгляд. — Не связывай себя чем-то подобным. Мне кажется что если так сложно решить, это не должно быть так уж важно. Если полагаешь, что вы с ней сможете сосуществовать как-то по-другому, тогда это и будет решением. Это… полагаю, это говорит опыт.
Рёко промолчала, играя со своими руками.
— Не нужно решать прямо сейчас, — сказала Кларисса. — Я знаю, ты боишься последствий принятия решения, когда можешь скоро умереть. Но для твоего же блага, тебе стоит объясниться с Накихарой-сан. Ты не захочешь оставлять сожаления. Я испытывала такие воспоминания. Они неприятны.
Рёко вздохнула.
— Думаю, вы правы, — сказала она. — Или, скорее, я знаю, что вы правы. Просто мне тяжело и в самом деле это сделать.
Кларисса кивнула.
— Знаю, — сказала она, — но осталось очень мало времени. Я просто даю тебе еще один толчок. Если хочешь, я останусь здесь, но…
— Нет, все в порядке, — покачала головой Рёко. — Я ей позвоню. Вы не против?..
— Я пойду, — уже вставая, сказала Кларисса.
Дверь за ней закрылась.
Секунду Рёко смотрела ей вслед, после чего вздохнула.
«Мне хочется прямо сейчас сказать какую-нибудь шутку, — подумала другая Кларисса, — но я не стану. Так мне звонить или как? Так как у нее дополнительное обучение, вполне возможно, что она занята. Я подумала указать на это, но, полагаю, вполне подойдет и какое-нибудь голосовое сообщение. Я не хочу на тебя давить».
Рёко опустилась на кровать.
— Возможно, — признала она. — Я просто чувствую, что события торопят меня. Я… не важно, просто действуй.
Она уставилась в потолок, ожидая, пока протокол межзвездной связи задействует свою магию. По правде говоря, она бы позвонила и без визита Клариссы, но… она тянула. Она поняла, что высок шанс, что из-за такой долгой задержки Асами не сможет ответить, и сочла себя трусливой из-за тайной надежды, что сможет просто оставить сообщение. Она предположила, что Кларисса и правда дала ей хороший толчок.
Она вдруг подумала, что соединение длится необычайно долго. Необычно — если кто-то занят, имплантаты или таккомп отвечали почти мгновенно. Вместо этого она просто лежала и ждала. Прошло как минимум десять секунд.
«В этом районе чрезвычайно высок трафик ММС, — подумала Кларисса. — По очевидным причинам, в том числе наличия у всех военных привилегий. Тем не менее, это не причина задержки. Связь уже установлена. Думаю, мы ждем ее».
Рёко уже сама это поняла. Она задумалась, зачем бы Клариссе повторять этот факт. Не в ее стиле было предоставлять избыточную информацию.
— Рёко? — сказала Асами, ее голос ворвался в поток мыслей Рёко, перед глазами появилось маленькое изящное лицо, заняв покрывающий центр ее зрения виртуальный экран.
Рёко вдохнула поглубже, осознавая, что девушка, выглядящая вполне понятно нервной, вполне возможно видит ее.
— Привет, Асами, — испытывая робость, сказала она.
Девушка отвела взгляд в сторону, глядя за край виртуального экрана.
— Мэйцин сказала, ты позвонишь, — сказала она.
— Да, — согласилась Рёко. — Вообще-то я удивлена, что ты доступна. Я думала, ты можешь быть занята тренировками.
Асами слегка улыбнулась.
— Вообще-то их сократили, — сказала она. — Нам сказали поспать, так как завтра флот выдвигается на фронт. Явно что-то происходит.
— Понятно, — сказала Рёко.
Немного напряженный разговор, но вряд ли могло быть как-то по-другому.
— Завтра я могу умереть, — сказала она.
Слова вырвались, прежде чем она спохватилась. Видя реакцию на лице Асами, она поспешила исправить ситуацию:
— Прости, прости, я хотела сказать, что очень скоро отправляюсь на опасную миссию. Высок шанс не вернуться. Вот, что я хотела сказать.
Она прислушалась к собственному дыханию, злясь на себя, что смогла все так сильно испортить.
— Мэйцин упоминала специальную боевую задачу, — голосом чуть выше нормального сказала Асами. — О чем-то таком она не говорила.
— Послушай, Асами, — закрыла глаза Рёко, только чтобы просто сказать это. — Я в таком не слишком хороша. Я просто хотела сказать, что ты была хорошей подругой и… я не знаю. Я просто хотела дать тебе знать, что я ценю, что ты здесь. Это не отказ. Я просто… я пока не знаю. Я даже не уверена, что я лесбиянка. Я хотела подождать, но я не могу ждать. Я не хочу просто уходить, на случай если я никогда больше не поговорю с тобой. Я… я не знаю. Все говорили, что мне стоило рассказать тебе это, так что вот. Наверное.
Конечно, закрытые глаза не влияли напрямую на то, может ли она видеть передачу, но система знала достаточно, чтобы затемнять передачу, когда она закрывает глаза, или, по крайней мере, это могла сделать Кларисса.
Она снова открыла глаза, увидев натужную, возможно, с примесью боли, ответную улыбку Асами.
— Я понимаю, — через секунду сказала девушка. — Я… признаю, это непросто, но я не хочу быть несправедливой. Я не хочу давить на тебя. Я…
Асами зажмурила глаза, и Рёко внутренне сжалась от внезапной эмоции.
— Кажется глупым так сильно беспокоиться за тебя, — сказала Асами. — Но просто возвращайся живой, ладно? Возвращайся, чтобы у меня все еще был шанс увидеть тебя.
Рёко смущенно отвела взгляд, сказав то, что, она знала, было правильно сказать:
— Ты тоже береги себя, хорошо? Иначе будет проблематично.
— Конечно, — кивнула Асами.
Мгновение они смотрели друг на друга.
— Так каково быть в Magi Cæli? — на пробу спросила Рёко. — Я знаю, что ты хотела планетарной позиции, так что…
Ее голос стих, так как она особо не уверена была, как ей это закончить. Но, к счастью, Асами, похоже, слегка приободрилась, вытерев глаза тыльной стороной ладони.
— Думаю, нормально, — сказала она. — Не могу особо жаловаться, так как мое желание этого не касалось. Мой брат сказал мне, что он благодарен. Думаю, этого должно быть достаточно.
Она приостановилась.
— Я бы спросила тебя, где ты, но это, возможно, засекречено, верно?
— Полагаю, так и есть, — ответила Рёко.
Ей хотелось сказать что-нибудь еще, но все, что она могла придумать, были крайне неуместные вопросы либо же монологи на различные темы: стабилизаторы червоточин, колониальная организация и тому подобное. В прошлом, сидя рядом с сотнями виртуальных костров, она могла очаровывать Асами подобными вещами, но прямо сейчас она не думала, что для этого подходящее время. Не упоминая о том, что разговор о стабилизаторах червоточин вполне может быть истолкован как намек на засекреченную информацию.
— Полагаю, пора тогда прощаться, — сказала она.
— Да, — согласилась Асами. — Пока. До скорого.
Передача окончилась, и Рёко полежала еще немного, пока Кларисса не подтолкнула ее:
«Ну, раз уж мы в процессе совершения сложных звонков, думаю, самое время позвонить твоим родителям».
Рёко вздохнула.
— Да, думаю, стоит, — вслух сказала она.
Накихара Асами позволила себе выдохнуть.
«Подумать только, совсем недавно я жила дома и хотела только выбраться. Как все изменилось. Я уже едва помню, как они выглядят».
