Хватаю изящную ладонь девушки и ломаю палец. Знакомый хруст и крик, приглушенный заклинанием. Крик слышен на метр вокруг, дальше тишина. Пару часов назад я даже представить не мог, что буду ломать ей пальцы.
Тащу за волосы тело в жилую комнату. Элана дергается. Пытается меня пнуть. Замечает своих рабов и замирает. Так-так, хочет разбудить? Не получится. Мое заклинание действует безотказно, для него мне не нужно знать код сути Алгола.
— Это она? — поднимаю голову Эланы, чтобы видел Агран.
— Она, — на лице гнома улыбка.
Обездвиживаю тело эльфийки.
— Где тут веревка? — спрашиваю гнома.
Он показывает мне рукой, где искать. Веревка нашлась быстро. Пара минут и тело эльфийки стоит посреди помещения, привязанное за руки к крюку на потолке. Упасть она не сможет при всем желании. Возвращаю ей чувствительность. Она испепеляет меня взглядом. А я нахожу нож и медленно разрезаю на ней одежду.
— Любишь насиловать низших, — смеется эльфийка.
Молча продолжаю свое занятие, пока последний кусок ткани не падает на пол. Голая девушка стоит передо мною с поднятыми вверх руками. При всей ее красоте она меня ничуть не возбуждает. Наоборот, она мне противна.
Ломаю палец на связанной руке. Женский крик сливается со смехом гнома.
— Расскажи мне все и я уйду.
— Высокомерный урод.
— Урод? Может быть, — хруст следующего пальца. — Насчет высокомерного ты неправа.
— Подумай, стоит ли страдать, если я и так знаю твой секрет.
Она смеется безумным смехом. Боль ее ничуть не пугает, не тот случай. На всякий случай запускаю в нее заклинание разряда. Тело дергается, клацают зубы, гном хохочет. На губах пена, тело повисло на руках. Взгляд затуманен, но она не сдается. Понимаю, что болью ее не взять. Значит, нет смысла терять время. Накладываю на Элану полог безмолвия. Она не услышит, что говорю я, а я не услышу ее стонов.
— Рассказывай, что я должен поведать твоему брату, чтобы он мне поверил?
Агран задумался и начал рассказ. Историй из их детства оказалось три, если одной покажется мало.
— Ты собираешься ее так оставить? — гном кивнул на тело.
Да, торчащие под разными углами пальцы смотрелись необычно.
— Я думаю, что тут кое-чего не хватает.
Подхожу к стене, на которой висит смотанный кольцом кнут. Снимаю и протягиваю гному.
— У тебя есть шанс отомстить.
— Что я потом скажу?
— Расскажешь, как я ее забил до смерти. Можешь подробно описать мой внешний вид. Расскажи, что меня долго прятали в той комнате.
— Если она выживет?
— Не выживет. У тебя два часа.
Ухожу из комнаты, наложив на Элану заклинание. Через два часа она умрет, ее суть будет бесследно разрушена, тут у меня только это хорошо получается. На некоторое время я задержался в коридоре. Секунды медленно убегали, но ничто не нарушало тишину. Я засомневался в своем решении, когда раздался свист хлыста и сдавленный стон. Улыбка появилась на моем лице, а далее последовал следующий удар плети. Молодец, гном.
Поднявшись по винтовой лестнице, усыпляю дремавшую за ширмой служанку и выбираюсь на улицу. К счастью одежда оставалась на мне, не пришлось ничего искать. Не теряя времени, поднимаюсь над деревьями. Как приятно вдохнуть свежий, ночной воздух. Ориентируюсь по ночному небу. Если я правильно помню местные созвездия, граница справа от меня. Поворачиваю влево, направляясь в свободные земли.
Глава двадцать третья.
Хлесткая пощечина отправляет женское тело в полет. Пощечина настолько сильная, что женщина падает на пол. Она пытается подняться, но мужская нога в мягком сапоге бьет ее в живот. Она стонет и вновь пытается встать. Новый удар и она заходится кашлем.
— Безмозглая, неблагодарная мразь, — бросает мужчина и отходит на пару шагов.
Он прохаживается возле тела взад вперед, размышляя как поступить. Девушка кашляет и судорожно всхлипывает.
— Мы хотели...., — пытается объяснить она, но закончить не успевает.
Твердая рука хватает ее за волосы, оголяя заостренное ухо. Кулак бьет в лицо. Не сильно, больше чтобы выплеснуть гнев мужчины. Из носа Анелии течет кровь, она пытается прикрыть рукой лицо. Нога мужчины наступает на вторую ладонь эльфийки, которая упирается в пол. Сапог, достаточно мягкий чтобы не раздробить кости, но он поворачивает ступню и его ученица заходится в крике.
— Я, кажется, придумал, что я с тобой сделаю. Я отправлю тебя к рабам. Жаль, в тебя нельзя поместить конэ, но так даже лучше. Я внушу рабам, что ты самое низшее существо на Алголе. Ты будешь лизать им ноги, а если нет, они будут тебя избивать. Тебя будут иметь все наши рабы, кто только пожелает. А первым я тебя отдам гному, который сидит на цепи. Он поимеет тебя с особым удовольствием. Затем ты будешь удовлетворять всех рабынь, когда тобой насытятся все мужчины.
— Пощадииии, — Анелия пыталась подползти к ногам учителя, чтобы целовать их или лизать.
— Даже то, что я перечислил слишком щедрое наказание для тебя, но ты не волнуйся, я придумаю что-либо более унизительное и болезненное. Ты будешь спать в испражнениях рабов, ооо да я с ума сойду, придумывая тебе наказание, — взвыл эльф. — Дура, я потратил на занятия с тобой столько времени и чем ты мне отплатила? Мне плевать, что ты предала меня, но ты подставила под удар, все наше дело! — проорал последнюю фразу эльф.
— Неет, — захлебываясь слезами, пыталась оправдаться эльфийка.
— Нет? Вы притащили сюда эргла. Мне наплевать на эрглов, но вы позволили ему уйти. Что нам делать, если завтра сюда заявится их летучий отряд? Какой завтра, они могут быть здесь в любую минуту? Оранжереи, лаборатория, все нужно срочно эвакуировать. Мы потеряем массу времени, работа стольких лет пропадет впустую. Что ты скажешь рабам через три года? А?
— Он не скажет, — смогла членораздельно сказать Анелия и тут же сжалась в комок, ожидая удара.
— С чего такая уверенность? Или ты думаешь, что его остановит конэ? Раз он забил насмерть эту стерву Элану, значит конэ не взял его под контроль. Безмозглая дура.
— Это Лакир, он прячется от своих, — поспешила вставить слово девушка, как только в гневной речи учителя появилась пауза. Она прикрывала лицо, ожидая удара. Она заслужила, но все равно было больно. Удара не последовало.
— Теперь подробнее, почему он прячется от своих?
— Это тот самый эргл, из-за которого перекрыли границу. Он прятался от своих. Когда ему дали конэ, он был неотличим от человека. На нем была непонятная маска, которая стекла как мед.
— Кто дал ему конэ?
— Бывший возлюбленный Эланы.
— Безухий позор племени, — усмехнулся учитель.
— Эргл полгода пролежал в подземелье у Эланы. Я узнала о нем только два дня назад.
— Дальше, — поторопил ученицу эльф, когда она пыталась сглотнуть слюну пересохшим горлом.
— Я предположила, что его кома из-за конэ и предложила его заменить на последний вид. Элана сказала, что конэ прижился. Эргл, придя в себя, не изъявлял желания сбежать. К тому же он был прикован к стене цепью, а ее магией не разрушить.
— Почему ты не рассказала мне?
— Элана взяла с меня клятву, что я никому не расскажу.
— Дура.
— Прости учитель, не я притащила его сюда. Можешь допросить рабов, они подтвердят, что я не знала.
— Ты должна была сообщить мне сразу, как только узнала, но ты помогла его разбудить.
— Клятва, я дала клятву.
— Мне ты тоже дала клятву.
— Прости, — Анелия поползла к ногам эльфа.
— Встань.
— Девушка поднялась на ноги быстро, насколько смогла.
— Раздевайся, — небрежно бросил эльф. — Догола, — добавил он, видя замешательство эльфийки.
Через минуту обнаженная Анелия стояла перед учителем. Девушку от нервного напряжения колотил озноб, на боку наливался огромный кровоподтек. Она стыдливо прикрывалась руками.
Эльф встал и тут же ударил обнаженное тело в живот. Эльфийка согнулась от боли, за что тут же получил удар по затылку. Обмякшее тело падает на пол, спасая девушку от болевых ощущений.
Эльф поднял ее тело и, поднатужившись, закинул на плечо. Голая женщина безвольно висела на нем попой кверху. В таком виде она окажется в руках рабов. За предательство стоит отвечать соразмерно. Учитель знал, что для нее унижение рабами страшнее любой пытки. Завтра, а может позже, он вернет ее обратно, не терять же попусту вложенные в нее знания. Она еще ноги ему будет лизать, чтобы он выдернул ее из ада подземелья.
Идя к входу в обитель рабства, он успел подумать, что возможно делает своей ученице одолжение. Если с неба налетят эрглы у нее будет шанс притвориться рабыней и что самое смешное, все рабы это подтвердят. Пока же придется надеяться, что Лакир не кинется к своим. Если сегодняшний день пройдет спокойно, завтра надо предпринять меры к его устранению. Для начала найти безухого эльфа, чтобы выяснить все про непонятную личину эргла. За эльфом нужно послать прямо сейчас. А еще дернуть за ниточки рабов во всех городах, чтобы начать охоту на Лакира, но это завтра, когда он получит описание эргла.
Лошадь шла шагом по дороге, причудливой лентой взбиравшейся на невысокий холм. Возница отпустил вожжи, в которых сейчас не было необходимости. Лошадь знала дорогу и медленно шла по ней в сторону села. До дома еще два дня пути, до ближайшего села доберутся к вечеру. Повозка доверху загружена мешковиной. Груз, нужный в хозяйстве, но для разбойников особой ценности не представляющий, да их тут редко видят. Самое страшное, что может произойти, так это налетит отряд местного барона, вот они хуже разбойников. Оттого и нет тут других банд, что люди барона сами всех грабят. Точнее сказать, пошлиной облагают, а она и есть грабеж в чистом виде. Король запретил взимать пошлину за проезд в его землях. За въезд в город или село — пожалуйста, а за дороги ни-ни. Только мелким баронам никто не указ. Да и правитель смотрит на их проделки сквозь пальцы. Не дать им облагать податями купцов, так разбойники объявятся. А так у баронов особый интерес, чтобы никто кроме них на торговцев роток не разевал. Королю жаловались только в совсем уж вопиющих случаях. Поэтому дорога здесь считалась относительно спокойной и опасности не представляла.
Колесо тряхнуло на небольшой кочке и возница выпал из состояния дремы, да чуть не слетел с облучка, на котором дремал, завалившись на мешковину. Рядом с ним по дороге молча шел мужик, разглядывавший его с улыбкой на лице. Возница с опаской посмотрел по сторонам и, никого не обнаружив, решился:
— Здрасьте, — кивнул он пешеходу.
— И тебе не хворать мил человек, — подмигнув, ответил тот.
Возница осмотрел попутчика, пытаясь понять какой напасти от него ожидать. Возраст около сорока, лицо незнакомого типа, без оружия, шагает налегке. Одежда, считай рубаха да портки, неужели обобрали разбойники? Мысль о разбойниках заставила проявить любопытство.
— Случилось с тобой что? — обратился возница к, невозмутимо шагающему человеку.
— С чего ты взял?
— Так налегке, считай, в одном исподнем шагаешь.
— А не помню я. В лесу очнулся, на голове шишак, теперь иду, куда дорога приведет.
— В том, что позади очнулся?
— Не, второй день шагаю, подальше где-то.
— А чего в деревню не зашел, помощи не попросил?
— Так вроде все у меня есть.
— Как же все? А ешь ты что?
— Да ягод каких-то набрал, еще зайца пращой в лесу подбил. Не скажу, что объелся, но с голоду не помираю. А одежду мне без денег никто не даст.
— Так как же ты дальше жить собираешься? Лес кончился. Дальше сплошь холмы до гор, а потом долины среди гор до самого Траграгорда.
— Не думал. Неужели по пути никто работы не предложит?
— Может и предложит, только коли ты в таком положении, платить особо не захотят. А коли не повезет, да баронский отряд попадется, так вообще к себе забрать могут.
— Как это забрать?
— Мужик ты здоровый, за пересечение их земель платить нечем, заставят у них отработать. А как узнают, что память потерял, и не отпустят вовсе. Заступиться то за тебя некому.
— Местный барон может безнаказанно людей забирать к себе на работу?
— Ну, почти так. Коли оплатить пошлину нечем, так заставят отработать. Они тут не сильно от разбойников отличаются. Все конечно чинно, но двадцатую часть стоимости груза могут стребовать. А денег нет, так товаром возьмут.
— Ничего, как-нибудь, выкручусь.
— Ну, смотри. Ты не обессудь, что к себе не зову, дорога в гору. Как за холм перевалим, подвезу.
— Ни к чему, я для здоровья прогуляюсь.
— Как знаешь. А куда путь-то держишь?
— Ты сказал впереди город есть.
— Траграгорд.
— Вот туда и пойду.
— Зачем?
— Чем больше город, тем больше возможностей, — пояснил незнакомец.
— Странный ты.
— Может быть. А ты часом не туда мешковину везешь?
— Не, я поближе, до большого Дарнага.
— Это город?
— Нет, село большое в сотню домов. У подножья гор стоит в двух днях отсюда. Ты до села со мной можешь дойти, еды у меня хватит. В дороге, опять, веселее, — предложил возница.
— Спасибо. Отчего не составить компанию. Торопиться мне некуда. Звать то тебя как?
— Вартан, — представился возница.
— Меня Виктор.
— Откуда родом будешь, Виктор?
— Дак, чтобы я помнил.
— Тебе к Тото надо. Помнится она мне про потерю памяти говорила что-то, но давно это было, запамятовал.
— Тото, кто она?
— Предсказательница, знахарка, лекарь — все вместе.
— Спасибо, я без Тото обойдусь.
— Ой, ты только при слугах ордена не упоминай ее имя. Ты чую, память совсем потерял.
— Ордену то, какое дело до знахарки?
— Так непростая она знахарка. К ней люди со всего мира едут. Сколь веков прошло, а орден до нее дотянуться не может, потому что Алгол ее бережет.
— Как это бережет?
— Не подпускает он слуг богини к жилью Тото. Те и бесятся, когда слышат ее имя. Как узнают, что кто-то к знахарке собирается, что угодно придумывают, чтобы к ней не допустить.
— Отчего светлые не поставят стражу у ее дома? Делов на пару минут.
— Так они жилье ее отыскать не могут. Нет слугам Алдоны туда хода, Алгол Тото бережет.
— Говорят, что настоящий Алгол только под эрглами и остался?
— А ты откуда знаешь, раз память потерял?
— Так попутчик один давеча рассказывал.
— Неправ твой попутчик. Мест, где Алгол сохранился, много осталось. Все больше в горах, где новым богам к нему подобраться сложнее. Небольшие пятачки с нетронутой душой Алгола еще встречаются. Только новые боги их прибирают под себя.
— А ты не боишься, что слуги ордена тебя за такие слова накажут?
— А что я такого сказал? Все об этом знают. Богиня то — вот она, в храмах ее статуи, свет опять же, а Алгол где? В рассказах, как эрглы зажигали звезды, весь Алгол и остался. Не боятся таких речей в ордене, потому как доказательств моим словам никаких нету. Все больше жителей к свету склоняется. Когда светлые помочь не могут, тут про чудеса типа Тото вспоминают.
— А на той половине к тьме склоняются. Вопрос кто прав?
— Ясно дело богиня. Брат ее поступил как тварь последняя. Конечно, они там у себя все переиначили, типа Алдона его предала. Как по мне так свет он чище что ли? Не может быть правды во тьме.
