Неправда

Странно, но этот человек, которого минуту назад позорно вырубили, теперь улыбается. Немного, правда, лишь приподняв уголки губ, но все же... Раневский даже пытается отряхнуться, руки его не слушаются.

— Поможешь? — спрашивает, поднимая брови.

Киваю (Господи, что я делаю?) и подхожу немного ближе. Он отворачивается спиной и ждет, пока я начну. Словно штрихи — шуг, шуг, шуг.

Белый пиджак идеально сидит на плечах, скорее всего, шился под заказ. Его руки перемещаются в карманы брюк. Вздыхает тяжело, плечи повторяют движение. Разминает шею и наконец-то успокаивается.

— Постарайся не замазать его еще сильнее, — с иронией произносит парень, и я тут же прекращаю свои действия.

С силой сжимаю челюсть. Эти слова словно звоночек на рецепшене — дзинь-дзинь! — и вернули все на круги своя.

— И все-таки, ты — кретин, Раневский, — делаю шаг назад.

С меня только что спала пелена. Это же Стервятник. Самый противный из всех противных. А я ему еще помочь пыталась.

Расстроенно покачала головой и, развернувшись, пошла вниз по ступенькам.

— Какой есть, — я слышу, что парень смеется.

Уже в самом низу разворачиваюсь, чтобы сказать какую-нибудь гадость напоследок, но обнаруживаю Стервятника спустившимся на три ступени. Прожигаю подозрительным взглядом. Стоит, все так же в карманах руки, все тот же вялый взгляд и приподнятые уголки губ.

Жду, что он скажет, но тот как будто специально молчит, следя за моей реакцией. Я, недовольная старушка, поджимаю губы и поворачиваюсь, чтобы продолжить свой путь. Но сделав несколько шагов — останавливаюсь и поворачиваюсь вновь.

В этот момент Раневский спускается на предпоследнюю ступень и останавливается. "Ну, что скажешь?" — сверкало в его глазах.

Честно говоря, он меня сбил с толку.

— Что ты делаешь? — вырывается невольно.

Он пожимает плечами, делает несколько легких шагов и оказывается на земле. Я замечаю, что на его левой скуле растекается большой синяк, и мой мозг (точнее, одна из его частей) немного злорадствует.

— Проводить тебя? — выдает он, не моргнув глазом.

— Ты серьезно? — тут же отвечаю, слабо веря в то, что только что услышала. — Ты предлагаешь меня проводить? — столько недоверия в моем голосе даже мне удосужилось познать впервые.

— Я что-то из разряда фантастики спросил? — все так же поднимает брови.

Нет, что-то из разряда: "Этого НИКОГДА не должно было случиться!!!".

— Ты обкурился, наверное. Иди на праздник, — советую ему почти по-матерински, внутренне офигевая все больше.

— Я трезв, как стеклышко.

Сильно сомневаюсь. Трезвый Стервяник никогда бы мне такого не предложил.

Он вытягивает правую руку из кармана и проводит по ушибленной скуле. Его лицо на миг искажается от боли, а затем приобретает все то же знакомое выражение.

— Сейчас опасно ходить одной. Поздно, темно, полно пьяни.

Может у меня в ушах какое-нибудь радио фонит? Не сильно вериться, что эти слова сказал Раневский.

— С тобой опасней. Иди давай.

Он как-то неопределенно пожимает плечами, осматривается и слегка улыбается. Опять. Повторяя за ним осматриваюсь и я. В дверях мелькает фигура в длинном платье — по силуэту я смутно узнаю Риту — но она тут же исчезает. Во дворе практически никого нет. Старая серая кошка решила совершить кросс с одних кустов в другие, попутно бросив на нас презрительный взгляд. В кронах деревьев зашуршала листва и, протяжно ухнув, над нашими головами пролетела сова. Что поделать, птица знаний обитает непосредственно у их источника.

Цепляясь взглядом за такие детали, я словно пытаюсь оградиться от того, что происходит в реальности. И совсем не зря.

— Пойдем, — Раневский мне кивает, и я наконец-то выхожу из ступора.

— Никуда я с тобой идти не буду, — "маньяк" — хотела добавить, но не решилась.

С таким не шутят, вдруг и вправду... Так, пора быстрее добираться до общежития, до своей теплой, уютной, а главное, защищенной комнатки.

— Я тебя не спрашивал, — Стервятник оказывается рядом совсем неожиданно.

Все также держа руки в карманах, он подталкивает меня локтем в спину. Я вздрагиваю и почти срываюсь с места. Так, теперь главное, что бы это чмо не пошло за мной. Все надежды на супер-быстрый шаг. Видели соревнования по спортивной ходьбе? Вот примерно также выглядела и я, только не так красиво, как именитые спортсмены.

Самое обидное было в том, что вопреки всем моим усилиям Стерва шагал рядом (ну или точнее немного позади меня) особо не напрягаясь. В определенный момент мне даже казалось, что он насвистывает какую-то мелодию (и это при том, что я толком не могла нормально дышать). Невольно вспомнились разные тактики обмана из футбола. В особенности, когда игрок резко изменяет траекторию своего движения. Мне эта тактика была бы очень кстати, но вот второго общежития в противоположной стороне, увы, не наблюдалось.

Опять одергиваю себя. Думаю не совсем о том, о чем нужно. А о чем нужно?..

Маньяк, который практически весь последний год пытался втоптать меня в грязь и т. д. и т. п., сейчас идет рядом со мной, и не просто идет, а провожает. Не будем забывать еще и о том, что его только что ударил мой знакомый (ну он-то не знает, что там все намного сложнее, чем знакомый), и вероятность мести в таком случае поднимается с пятидесяти процентов до восьмидесяти восьми.

До ВОСЬМИДЕСЯТИ ВОСЬМИ процентов, замечу я еще раз для пущей убедительности. Мысль не дает покоя, и я беспокойно оглядываюсь. Из-за наступившей темноты удалось разглядеть только шагающий силуэт в свете фонарей да и белый цвет пиджака на мажорской тушке.

Парень странно посмеивается, чем пугает меня и сбивает с толку.

— Трусливая мышь, — тихо говорит себе под нос, и я его прекрасно слышу.

— Слизняк вонючий.

Слышу, как Раневский запинается. Из его рта вырывается ругательство, и я тихонечко хихикаю. Нервно. Его шаги ускорились, и он поравнялся со мной.

— Чего ты ржешь? — его голос состоит из возмущения и надменности — типичная Стерва.

"Потому что ты кретин!" — хотелось бы крикнуть мне, но я молчу, не отвечая. В этой ситуации вообще страшно рот открывать, а такое ляпнуть — сродни печати на смертном приговоре.

Господи, о чем я думала, когда послала Лешку?.. Нужно было его попросить провести меня. Вот дура.

— Ты от страха онемела? — довольно улыбается своей же шутке, оглядываясь на меня.

Я раздраженно дергаю плечом, сдерживая порыв выставить подножку.

— Нет, — чувствую, меня надолго не хватит. — Просто пытаюсь понять...

Заминка эта непроста. Во время паузы у меня появилась возможность оглянуться, чтобы ознакомиться с путями отступления.

— Пытаюсь понять, — я поворачиваю голову и набираюсь смелости: — Какого хрена ты со мной идешь, а?

Вопреки всем моим ожиданиям, Раневский даже не дернулся. Из-за того, что мы подходили к фонарю, я смогла отчетливее разглядеть его лицо. И он... улыбался. Даже не так. Он смеялся, беззвучно и, наверное, заливисто, откинув голову назад. Немного успокоившись, поворачивается ко мне:

— Ты или дурочка настоящая или просто не хочешь понимать, — и смотрит на меня так, как будто все-все знает.

Господи, какие замечательные клумбы посажены здесь, вокруг аллеи. А эта трава, офигенно черная, потому что я ее не вижу. И такое занимательное шебуршение неизвестно-чего в кронах деревьев...

— Не хочешь ведь? — вопросительно произносит парень.

Вдалеке я замечаю знакомые светящиеся окна и едва ли не с облегчением выдыхаю:

— Ну вот, общага. Можешь идти обратно.

— Ты настоящая трусиха. Даже после всего, что между нами...

— Вали. На. Праздник.

Эти слова я произнесла угрожающе. Надеюсь, до него дойдет.

В ответ мне прозвучал смешок, а далее надменный голос чуть насмешливо продолжил:

— ...После всего, что между нами было, ты делаешь вид, что ничего не помнишь.

Ну все. Теперь остается только последний способ — рожа-кирпич. Мое лицо приобретает равнодушное выражение, и я буквально замораживаюсь.

— Как будто не ты с меня футболку стаскивала и не твои руки меня всего облапали. Тогда, в душе, помнишь?

Нихрена не помню. Иди в жопу со своими воспоминаниями.

— Как ты меня ногами зажала, словно клешнями, — он рассмеялся.

Этот пернатый голодранец просто ржет надо всем, что произошло.

— Как прижималась всем телом, как изгибалась, — уже тише и, словно специально, растягивая гласные, проговаривает он. Мама, роди меня обратно.

— Неужели не помнишь ничего? — издевательски прозвучало в прохладном вечернем воздухе.

— Нет. Не помню, — моя маска успешно держится. — И ты забудь.

— Понимаешь ли... Люда, — это, наверное, первый раз, когда Раневский назвал меня по имени (откуда он его знает, кстати). — В том то и дело, что не могу. Шел бы я сейчас рядом, если бы все было по-другому.

— Тебе ничего не мешает делать обратное, — маска по-прежнему спасает от эмоционального провала.

— Мешает, — спустя несколько секунд проговаривает Раневский. — Хочешь узнать что? Не хочешь? А я скажу...

— Вот я и пришла! — громко прерываю я, фальшиво улыбаюсь и останавливаюсь.

До общаги еще метров сто, но терпеть вот это не-пойми-что больше нету сил. Внутри бушует буря, в которой смешаны все чувства — от страха до смятения, а снаружи маска рвется по швам.

— Спасибо, что проводил, — продолжаю беззаботно.

Парень поворачивается и понимающе смотрит. Кивает головой, прищуривается улыбаясь. Хитромордое ты чмо.

— Ладно, — опять лыбится. — Поговорим в следующий раз.

Он даже не спрашивает, он утверждает. С полной уверенностью, что я не буду возражать. Хотя, скорее всего, ему просто плевать на мое мнение.

— Ты, вроде бы как сегодня диплом получил, — говорю я полу-спрашивая.

— Надеешься, что больше никогда меня не увидишь?

— Вообще-то, да.

Я активно киваю головой, серьезно уставившись на Стервятника.

Тот приподнимает брови в ответ и с надменным выражением "ну да, ну да..." начинает кивать за мной. Как-то слишком нелепо останавливаю свою воображаемую пружинку, которая держит мою голову на плечах, и в то же время замедляется и Раневский. Три...два...один...стоп. В момент, когда наши головы полностью останавливаются, как из неоткуда взялся порыв ветра и мой хвост залетает мне за правое плечо. Зашумели листья, зашуршали пакеты, где-то громыхнула закрывающаяся форточка. За общагой сработала сигнализация. Ветер донес пару мощных басов с университетской вечеринки. Еще один порыв ветра. Вдох-выдох...

Начинает звенеть в ушах, не знаю почему. То ли от неожиданно возникшего шума, то ли от того, что не могу прервать зрительный контакт. Гул теперь не вокруг, гул в моей голове, и он все больше нарастает, словно торнадо по мере своего возникновения. Я понимаю, что между нами всего какой-то гребанный метр, и это реально пугает. Но ни единого движения в мою сторону не происходило — Раневский просто смотрел в мои глаза. Неотрывно. Надменно. Уверенно.

С трудом смогла оторвать взгляд, бросив его куда-то в сторону, но меня как тряпичную куклу вернуло обратно. Приложив море усилий, я повторила действие, но и оно не увенчалось успехом. Сколько продолжались эти "скачки", я не знаю. Но от каждого возврата меня словно хреначило током в затылок, и это при том, что этот

* * *

Раневский даже не моргал, не то что бы отводил глаза. Он наблюдал за мной, словно стервятник, кружащий над умирающей жертвой. В данном случае, его жертвой стала какая-то сумасшедшая трусливая я.

Так, хватит!

Из моей груди вырывается решительный то ли писк, то ли выдох (я даже от такой "решительности" рукой махнула) и я, действительно как сумасшедшая, срываюсь с места в сторону общаги.

За мной не было слышно никаких шагов, так что, взбежав на крыльцо знакомого мне здания, я обернулась, ожидая увидеть что угодно. Что угодно, но только не удаляющуюся фигуру в белом пиджаке.

— Тихо! — скомандовал кто-то шепотом.

Я вдохнула и выдохнула, просыпаясь, но мои глаза остались закрытыми. В комнате зазвучало пьяное хихиканье, что-то загудело под окном, хлопнула дверца шкафчика.

— Тихо, я сказала! — все так же шепотом прозвучало где-то за моей спиной и я узнала в этом грозном повелении Риту. — Она еще спит.

— Так пусть просыпается! — пьяно гаркнула Илона.

Я услышала легкий шлепок, Илона ойкнула и раздраженный голос зашипел:

— Еще один звук от тебя! Бессовестная!

Я была полностью согласна с говорившей. Илона смогла меня вчера очень сильно разочаровать.

— А что биться сразу... — девушка уже шепотом обиженно заныла.

— Потому что по нормальному ты не понимаешь, — резонно ответила Рита и я услышала, как скрипнула кровать.

Спустя несколько минут тишины я решила зашевелиться и начала медленно поворачиваться от стены. За мной наблюдали две пары глаз.

Рита и Илона выглядели как-то странно. Вроде бы, вот они, сидят обе, смотрят на меня. Но эти их взгляды... С ними было что-то не так. Словно они котята и пол минуты назад нагадили мне в тапки. Причем, сообща.

— Проснулась? — Илона немного поддалась вперед и бросила обеспокоенный взгляд на Ри.

Та в ответ сжала губы в ниточку и посмотрела в окно. Там серело. Сейчас часов пять, не позже, а почему они еще не спят я даже знать не хочу.

Внимательно осматриваю девочек на наличие еще каких-либо странностей. Рита сглатывает и набирает воздуха. Хочет что-то сказать, но обрывает себя за секунду до.

Я прочистила горло чтобы дать понять, что я готова слушать, и она тут же начинает говорить:

— Ты только не дуйся на нас потом, — смотрит. — Пойми все правильно.

— Что понять? — сипло спрашиваю я, все еще находясь в полу-сонном состоянии.

— Все! И за Лешку меня прости! Я сама не знала, что он притворяется, — Илона все еще немного пьяна и ее глаза виновато блестят.

— Что именно скрывается под этим "все"? — у меня гора терпения, я никуда не спешу.

— Давай потом, — неожиданно Рита валится на кровать. — Так спать хочется.

— А, да, — Илона, как срубленное деревце, падает рядом (как они там вдвоем вообще помещаются?).

С непониманием смотрю на две развалившиеся и уже неактивные тушки. Это еще что за новости? Заинтересовали и все?

— Эй! — возмущенно говорю я в тишину, но никто никак на меня не реагирует.

Ну, так не пойдет...

Будильник прозвенел в девять. Не сразу поняла, откуда исходит звук, и вообще, что происходит. Похоже на то, что я уснула, так ничего и не узнав. От интереса приподнимаюсь на локтях и что я вижу? Ничего. Точнее, никого. Смылись, две заразы, пока была в отключке. Как они вообще, в таком-то состоянии, смогли проснуться и уйти?..

С трудом попадая пальцами по нужным буковкам, отправляю сообщение "вы где?" Илоне и откидываюсь на подушку. Что там у нас с планами на сегодня? Вроде бы ничего особенного. В понедельник стоит еще один экзамен, значит пора немного поднапрячься и взяться за ум. Вот и займемся... Только немного позже. Сейчас отлежусь чуть-чуть и все, сразу же начну...

Бдзинь! Вздрагиваю от сигнала сообщения и просыпаюсь окончательно.