Приключения слона (полностью)

— Всё на месте? — явно для проформы спросил ментозавр.

— Вроде всё.

— На, распишись.

Взяв уже ручку, я, однако же, обнаглел полюбопытствовать в бумажник, ожидаемо обнаружив там полное отсутствие бумажных денег, лишь горстка мелочи бренчала в отделении для монет.

— А где деньги?

— Какие деньги?

— Ну как же... Там больше двадцати пяти тыщ было!

— Точно было? А вон, смотри, в протоколе у нас написано — бумажник с пятидесяти семью рублями тридцатью копейками. Видишь?

— Ну вижу...

— Или что, папа у тебя, навроде как у грёбаного приятеля твоего, какой-нибудь в жопу трахнутый президент не то педофилическими изращениями озабоченный олигарх, не иначе? А за клевету на органы — как насчёт посидеть?

Говорил он всё это спокойно и вроде как даже вежливо, без малейшей угрозы в голосе, но спорить с ним отчего-то не хотелось ну совершенно, а инстинкт самосохранения буквально визжал, аж уши закладывало — вали отсюда, мудак, покуда цел и — что совершенно замечательно и вдрызг расчудесно — ещё и здоров! Да к тому же и ни по какому до оскомины кислому делу не проходишь. Пока. Да... Столь безапелляционно выраженная интуиция подводит исчезающе редко...

Однако спросил — А с ним-то что будет — мотнув головой в сторону Колюсика.

— С кем, с этим? — безразлично отозвался старшина, — в армию загребут, скорее всего. Не похож он на негодника. Типичный уклонист, мать его нехорошую женщину в рот, глаз, предварительно расширенный до требуемого размера посредством крайнего изумления, интенсивных болевых ощущений и натягивания на ягодицы, а также оба уха и прочие места, как подходящие, так и подходящие не очень. Впрочем, и в совсем не подходящие — тоже...

В общем, подписал я всё по-быстренькому, да и выпростался пробкой из зловонного вертепа того на совсем немногим менее вонючий московский воздух, без особого успеха пытающийся притвориться свежим. Прошёл от синей трёхэтажки утилитарного облика к КПП и — вот она, свобода! Катрин возле отделения не было. Достал мобильник — не работает. Сонька эриксонутая... Впрочем, будь хоть Nokia самая что ни на есть бетонобойная, а от такого удара что угодно накроется. Сразу понял, полная хана гаджету. Вскрыл под фонарём у входа — действительно, плата крякнулась. Симка, однако, цела, можно бы и новый прикупить — да где ж деньги-то? Тут не знаешь, как до дома добраться. Москва, как понял, город жёсткий, не Валдай и не Питер даже. К чужим, разумеется. Москвичи же не показались особо крутыми ребятами. Фрики тупоголовые, в основной массе футбольных фанатов, разумеется, поскольку прочих повидать не удалось, не говоря уже о пообщаться. Полицаи же столичные — ваще отстой.

Впереди оказалась белая церквушка с тёмным, без позолоты куполом, слева же шумела множеством машин трасса, похоже, то самое третье кольцо, из под которого мы совсем недавно ещё так удачно вынырнули насчёт повеселиться. И действительно, спустившись вниз, оказался на той самой площадке, где дрались, о чём напоминали лишь какие-то подозрительного вида пятна на безмерно обожаемой московским мэром брусчатке, разбитые бутылки, пара шарфиков с кепочками, подранных и не очень, прочий мелкий мусор... Катрин не было и здесь, впрочем, и не надеялся. Свою зенитистую бейсболку искать не стал — ну её на хрен.

Как вспомнилось, до Сокольников мы ехали не долго, да потом ещё и прошлись прилично, причём именно что в сторону трёх вокзалов. И действительно, не прошагав и полукилометра, оказался у симпатичного такого павильончика совершенно футуристического облика со складывающейся из крупных прописных букв светящейся надписью МЕТРО поверху. Красносельская, понимаю так. Денег, впрочем, даже на метро не хватало. Одна поездка шестьдесят рябчиков. Оборзел вконец Собянин этот ихний, козляра непотребная. Впрочем, как тут же выяснилось, Площать Трёх Вокзалов вдалеке различалась преотличнейше невооружённым даже взглядом. Двинул туда. Улица прилично упорядочилась, дома стали постройней, поухоженней и покруче. Метрах в трёхстах как шарахнуло справа красно-белым SPARTAK STORE, со знакомым уже отморозком в шлеме и Win or Die на уровне чуть выше моего плеча. Сдавленно матюкнувшись — что вообще-то мне не свойственно — от греха сбросил в ближайшую урну зенитовский шарфик, пусть даже и подаренный Катрин. На сегодня проблем и без клубных разборок более чем вполне уже, так ведь надо ещё и как-то до дому добираться.

Вспомнив, как смотрел по и-нету про зацеперов, решил попытать счастья — а что мне ещё оставалось? Не устраиваться ж здесь на работу... В Питер вот так, запросто — и то соваться крайне чревато, а уж Москва-то — сожрёт, и не заметит даже, как.

А площадь эта самая, ну, Трёх Вокзалов, ничего себе оказалась с виду. Особенно ночью, вся в огнях, шпили, высотки, подсветочка... Впрочем, не до красот. Всю дорогу искал кусты или ещё что в этом роде, на предмет отлить — как назло, ничего подходящего не попалось, и народу по этим улицам отчего-то болталось до хрена даже и по вечернему уже времени. Зашёл на вокзал, а там — в рамку, что явственно пипискнула на меня, ну ещё бы, одна колюсикова недокираса чего стоит, плюс мобила раздолбанная — только что её с симкой для полного счастья утратить не хватало — ключи, мультитул, мелочь и так далее, на что, впрочем, никто и никак не прореагировал.

Зачем их вообще понаставили, ума не приложу. Разве что манюшки попилить чтоб, не иначе. Впрочем, не моё дело, своих проблем хватает, собственнодурьно обретённых. В туалет пришлось идти вокзальный, не то чтобы очень уж подпирало, но в свете предстоящего полный мочевой пузырь категорически противопоказан был, причём в долгосрочной перспективе. Пожилая грабительница за конторкой содрала с меня — вот ужас-то кошмарный — последний полтинник мелочью. Как они вообще здесь в Москвабаде своём выживать-то умудряются?

На подходе к перрону ещё одна рамка снова напомнила про колюсиков куртец, вытащил из рюкзачка, примерил. В плечах оказался лишь совсем чуток тесноват, на пузе некоторый избыток, но это и к лучшему, рюкзачок у поясницы поместится, не сверху ж ему болтаться, опасно, прихватит какая такая хрень — и кончится мой зацепинг... Трагически. Выбросил бы его к чертям собачьим, рюкзачок-то, но там ещё и курточка Катрин. Любимой, вроде как... В длину же получилось почти нормально, выше колен. Так-то она чтоб на бёдрах планировалась, но стать у нас с Колюсиком сильно разная. Зато рукава аккурат впору по длине, что сильно обнадёжило в смысле общей небезуспешности планируемого предприятия. Видок, конечно, тот ещё, но в Москве каких только в попу грёбаных стилистов разных не шатается повсюду... Пить хотелось не так чтобы очень, решил — перетерплю.

Прошёл к перронам. Там четыре поезда стояло, три из них убывающие. Выбрал ближайший, на 0:43. Посмотрел остановки — Тверь и Чудово. То что надо. По перрону прошёлся, на предмет вагона подходящего, а то не у всех межвагонье одинаково удобное. Или одинаково неудобное — это уж кому как. Вагоны все были, как на подбор, тверского производства, с раскладной лесенкой и парой скоб на стороне, противоположной на данный момент "парадному" входу. Потом прошёл на соседний перрон, где прибывший поезд стоял, с которого народ уже схлынул и проводники внутрь убрались, а напротив убывающий, но, похоже, нескоро, расположился, даже проводники ещё не везде у дверей торчали, трепясь промеж собой, без внимания к окружающему вообще и мне, такому всему из себя красивому и замечательному, в частности. Погукал насчёт камер — оказалась одна всего и с обширной мёртвой зоной как раз в нужном мне месте. Послонялся чуток туда-сюда, без суеты огляделся по сторонам, да и скользнул скоренько в межвагонье к путям. Нагнувшись, пролез под буферами, слегка приложившись затылком о сцепку — и вот я уже у нужного мне поезда на не наблюдаемой с перрона стороне. Обслуга, надо думать, уже прошла, обстучав буксы, и я не стал дожидаться отправления, тут же угнездившись в межвагонье. Там неплохо всё у этой модели устроено, и зацепиться есть где, и лесенка, чтоб наверх, и гармошка эта резиновая на вид не так чтобы очень жёсткая. Не самый новый вагон. Наверх лезть поостерёгся, камеры ещё есть, да и пипл железнодорожный, кто знает, что они на отходящих поездах контролируют, вдруг да заметят, сообщат в Тверь, будут там встречать с полицаями и оркестром — зачем?

Едва успел заскучать, как соседний поезд двинулся, испугался — думаю, вот ведь заметят же сейчас, с перрона-то, откуда сюда пролезал, и тут с превеликим облегчением понял, что на самом деле тронулся наш поезд, да до того плавно и мягко, что я даже и не просёк сразу эту самую фишку. Как с вокзала окончательно выехали и чуток скорость набрали, перебрался наверх — там комфортнее всего показалось. Так до Твери и пролетели, не заметил как. Только лишь опять на противоположную сторону перелез, как вокзал тверской вдали обозначился и притормаживать начали — чтоб с перрона не спалиться. Стояли там две минуты, а как тронулись, слышу — голоса. Чуть отъехали, поднимаюсь к своему лежбищу — оба-на. Навстречу морда. Парень. Собственно, пацан. Белобрысенький такой весь из себя, большеглазенький, глупенький — это тоже отчего-то сразу видно было. Весь в чёрном, шапочка-презерватив на глаза надвинута, перчатки фирменные — без пальцев. Ниньзюка, блин. Экипированный. Как залез — хрен разберёт. Бывалый, наверное, знает, что, как и почём.

— ЗЦПЧ? — спрашивает.

— ЗЦПЧ — отвечаю.

— Ладно, — успокоил, — поместимся.

Залезает на межвагонье, а за ним — глядь — ещё один. Точнее, одна. Потому как девка. По тому же, разумеется, кромешному варианту заэкипированная. Тесновато получилось, но терпимо. Там скоба аккурат для таких, что ли, случаев присобачена. На крыше вагона, в смысле. Справа.

Как поезд ход набрал, эти, смотрю, зашевелились. Сначала перекурили и причастились, по мерзкому химическому запаху судя, всё той же треклятой "Ягой", после чего парнишка вытащил откуда-то фал с карабинами, один за скобу эту самую цепанул, другой себе на пузе, ремень там, наверное, а девица массивную довольно таки, полупрофессиональную с виду видеокамеру из-за пазухи, кажись, достала. Места там более чем достаточно показалось мне. Нулевой размер, максимум первый. Но ничего так девочка, хорошенькая, ладненькая, насколько мог судить, только молоденькая ещё совсем, сначала показалось, лет шестнадцать, потом присмотрелся — а ведь четырнадцать, никак не больше. Видно, что боится — до мокреньких трусиков, наверное. А тут ещё встречный с нарастающим истошным рёвом возник и застучал мимо с утробными не то стонами не то вздохами из межвагоний. Паренёк постарше, но лишь чуток, перед слабым полом форсит, конечно, но движение неуверенные, суетливые, руки потряхивает, и говорит что-то, говорит... За поездом, впрочем, слышно неважно, и поток встречный слова его от меня сносит.

— Эдик, — девица это — может, не надо, а?

— Надоело уже объяснять — не Эдик, а Кэптн Хук.

— Не, правда... Уже ведь было такое уже! По Ютьюбу сколько раз уже...

— Было днём, а мы — ночью, совсем другое дело!

— Страшно...

— Мне — ни капельки!

— Ну... То ты, а то я...

— Нормально, прорвёмся. Я уже и музон подобрал, Лед ЦепеллИн какой-то, немцы, наверное... В первый же день не меньше десяти тысяч лайков будет, стопудово. Ну, с богом...

В общем, смотрю — паренёк куртку снимает, и, перекрестимшись, с голым торсом, в одном массивном кресте на гольдовом цепоне и наколках во всё пузо, на крышу, а девица на камеру безобразие это увековечивать наладилась, залив всё голубовато-белой мертвизной подсветки. Он сначала на четырёх костях стоял, потом приподнялся, навстречу потоку, на вагоне чуть сбоку эдак, в стороне от силового провода чтоб. Потом совсем распрямился, курткой закрутил, заорал что-то радостно-восторженное. Вдруг хлоп — и нет его. Просто исчез. Девица камеру в сторону — только звякнуло по буксе — и коброй эдак вслед, броском — Эдик! Ну, её сразу же потоком и снесло, по крыше и вбок в сторону, лишь истошный визг вслед, затухающий вдали и вниз, от неё остался... И ещё ботинок у меня в правой, за который только и успел ухватить дурёху — она ведь от меня аж в метре где-то была. Не успел... Аккуратненький такой ботиночек. Спортивной модели, но изящный. Especially для девочек, со стразами сбоку. Катрин понравился бы. Тридцать пятого размера. Правый. Минуты три сохранявший ещё тепло маленькой ступни. Выбросил.

А так ничего. Холодновато только становится. К утру, надо думать, вообще колотун будет. Небо-то ясное.

Газета "Волховские Огни", выпуск от 03 мая 2014 г.

"...в результате чего образовалось пятно отравленной ядохимикатами воды, начавшее было распространяться в озеро, но героические усилия сотрудников МЧС позволили успешно локализовать и предотвратить наметившуюся экологическую катастрофу. Задержаны лица, виновные в происшедшем. Имена их, в интересах следствия, пока не разглашаются. Тела глав управ нашего района и города Новоозёрска так и не найдены. Видимо, их вынесло в озеро, где спасатели развернули уже..."

Россия. Город Новоозёрск Волховского района Ленинградской области.

Интернет-портал "vsekazly.ru".