Работа над ошибками главы 1-25

— Это в субботу к восьми? — спрашивает Стас, и Роза Андреевна смеривает его пронзительным взглядом:

— А мы, молодой человек, бюджетники. Во сколько скажут, во столько приходим. Счастливо, Вероника.

— Счастливо. До завтра!

— Серьезно все у вас, — это Стас говорит, смотря вслед удаляющейся Розе Андреевне. Я осталась со Стасом один на один.

— Ничего сказать мне не хочешь, дорогая? — Стас берет меня за руку и сжимает мою ладонь мертвой хваткой. Да не убегу я никуда, Стас. Не набегаешься от вас.

— Например? — осведомляюсь вежливо. Не собираюсь ни за что краснеть, и Стасу меня не смутить.

— Например, сказать можно было так: ' Стас, мы с тобой не закончили урок, нас прервали, а мне так понравилось, спасибо. Давай повторим...'

Мне становится жарко.

-Э-э...я бы не стала такого говорить.

— Конечно, не стала. Поэтому приходится все озвучивать мне. Но об этом попозже. Пока интересно другое.

— И что?

Теплая сильная ладонь Стаса крепко держит мою замерзшую ладошку.

— Пойдем, здесь холодно, ты совсем ледяная. Сегодня сама приглашаешь в гости. Зачем морозить задницы?

— А если не приглашаю? — пищу я.

— Такой ответ даже не рассматривается, товарищ курсант, — Стас забирает из моей руки сумки и смотрит весело мне в глаза:

— Ты все еще желаешь увидеть грубого Стаса в действии? Брось. Решим все миром — и разойдемся.

— Не знаю, о чем нам говорить, но если надо, то приглашу,— пожимаю плечами я. Так ему и поверила, но вряд ли у меня есть иной выход.

Заходим в мой обшарпанный подъезд — да, картин маслом здесь не держим — и поднимаемся на второй этаж. Вставляю негнущимися пальцами ключ в замок, и из-за двери начинает радостно погавкивать Жужик.

— Мне с собакой еще погулять...

— Позже. Успеешь.

Обреченно открываю вторую дверь — в квартиру. Но Стас не проходит туда: он остановливается у первой общей двери и с интересом рассматривает самодельную щеколду.

— Забавное приспособление, — бросает Стас. Открывает и закрывает щеколду, а после окидывает общую прихожую прищуренным взглядом.

— Ладно, понятно, пошли, — изрекает чуть позже и уверенно переступает порог моей квартиры.

хомячок 31.08.2014 19:24 ' Очень красивый коллаж от Lady Honey!!!

так нравится Very Happy Very Happy Very Happy и образ Вероники совсе-ем другой Wink Wink

хомячок 02.09.2014 00:55 ' глава 19. часть 1. черновичок)))

Стас прекомфортно расположился у меня на кухне, будто сто лет здесь ошивался. Жужик сидит на почтительном расстоянии от Стаса, прямиком под стулом. Гавкать при его появлении не стал, вольностей себе не позволил, подошел, аккуратно обнюхал и лег под стул, стоящий около двери. Не все покупается консервами, видно.

А я, совершенно смущенная, завариваю чай. Смущаюсь еще потому, что у меня на кухне не очень убрано: и пыль кое-где не вытерта, и тарелки в раковине имеются. Когда живешь одна, не ждешь никого в гости, автоматически расслабляешься. А если еще много работаешь и часто засыпаешь над тетрадками, или, прибежав с аэробики, вдруг вспоминаешь, что неделю как лежат непроверенными небольшие самостоятельные, думаю, непротертые полы — не самое страшное в жизни.

А еще я пытаюсь оттянуть неприятный для меня разговор.

— Могу угостить супом и гуляшом...

— Да сядь уже! — рявкает Стас, и я послушно приседаю на подвернувшуюся табуретку. Под стулом крошечное движение: это шелохнулся Жужик. Но ни звонкого лая на обидчика хозяйки, ни даже тихого предупреждающего рычания от него не слышно. Трусишка-Жужа побаивается Стаса.

— Не надо так кричать, — комментирую этот грозный рык.

— Ты у меня уже в глазах примелькалась. Хватит бегать, что как маленькая? Говори, задолбала пробежками от плиты до стола и обратно.

-Что тебе сказать?

— Ответил бы я...

— Обойдусь.

— Вероника, что за договоры с Егором? Зачем он тебе? Ясно, четко, коротко, — пристальный взгляд Стаса, и мурашки бегут по коже. Но уж лучше пусть про Егора, чем разговоры о том, что произошло в его гостиной.

-А-а, это... Я все уладила, мне уже не нужно...

-Вероника, твою маму! Не надо со мной в партизана играть. Тебе кто-то угрожает?

— Ну... угрожал, — чего молчать? Тем более, что пока вопрос решился. Тоненький волосок удерживает ситуацию от падения в пропасть, но мне пока и этого довольно, — но сейчас уже нет.

— Ты детям тоже в школе так объясняешь, да? Я ни фига не понял. Нормально скажи: кто, когда...

— Лена. Вернее... Стас, ничего особенно страшного. Мне одна девочка в школе сказала о разговоре Лены с какими-то накачанными парнями. Она вроде как просила со мной что-то сделать, потому пришлось некоторые меры безопасности...э-э...придумать. Но сегодня мы с ней поговорили, и я поняла, что пока, скорее всего, ничего не намечается...

-Твою... Тебя точно надо в ванной закрыть.

-Какой еще ванной?

— Никакой. Собирай манатки, поживешь пока у меня. Не впечатляют твои слова вообще никак.

— Стас, все хорошо! — восклицаю я, сама в это мало веря.

Не хочу просить у него помощи. Чем ближе к человеку, тем больнее расставание после. Ненужные мечты, призрачные иллюзии. Он всего лишь в который раз хочет помочь, но чем для меня обернется такая помощь? Пора уже быть большой девочкой и самой справляться с проблемами. Да, страшно. Да, опасно. Но я справлюсь...

— Ты точно с прибабахом. Лечиться от этого не пробовала? Ей говорят: собирайся, поехали, а она раздумывает. Сейчас вырублю и просто вынесу тебя отсюда, и пикнуть не сможешь...

Прячу смущенную улыбку, но на душе как-то неспокойно. Этот вырубит — бровью не поведет. У него и ножик имеется при себе сейчас — теперь точно знаю. Только где? По одежде не видно, а может, это я не умею смотреть правильно. Но переезжать к Стасу и иметь с ним хоть какие-то отношения, кроме чисто приятельских, не входит в мои планы. Мы все для себя уже поняли еще пять лет назад, и на одни и те же грабли я не наступаю дважды.

— Стас, переезд — не выход для меня, иначе я давно уже переехала. Но тогда они поймут, что я знаю. И подставлю девочку, которая мне это сказала, как ты понять не можешь? Ей всего пятнадцать, этой девочке. Пятнадцать! Конечно, может, Аня раздула из мухи слона, но подстраховаться никогда не помешает, но так сильно страховаться — в смысле, переезжать — я не готова.

— Е...ть... Ох, ушибленная на всю головушку... Почему сразу не пришла и не сказала? Приемы показать просила, ну-ну. Спасут тебя приемы, как же, поглядела и забыла. А девочку свою защищать тоже ты будешь, а? Ладно, девчонку ты не выдала, мож, до нее и не доберутся. А сама че? Задвижечка на двери хреновенькая, я тебе так скажу.

— Ну я же...вот Егора нашла, чтобы, если что...

— То есть ты думаешь, что Егор дерется лучше, чем я, учивший его несколько лет? — взглядом Стаса только гвозди забивать.

-Нет, Стас, нет, — испуганно бормочу я. Кажется, сам воздух в моей кухне начинает давить, становиться плотным и тягучим. Обманчиво свободная и расслабленная поза Стаса на стуле ввела бы в заблуждение кого угодно. Сейчас время для того, чтобы убежать и спрятаться. Одно его движение, и я свалюсь, бездыханная, на пол. Я даже не замечу удара, а если и замечу, не смогу отреагировать. Остается держать приличную дистанцию и демонстрировать спокойствие и невозмутимость.

— Понимаешь, я...такой человек, который не привык ни у кого просить помощи. Не хочу навязываться и навязывать свои проблемы другим.

— У тебя серьезная проблема, которую надо срочно решить. Сечешь разницу?

-Не такая уж и серьезная.

— Лапочка, да ты оптимистка хренова, как я смотрю... — Стас тоже невозмутим и спокоен. Как бы.

— Я отсюда никуда не уеду, — говорю тихо, но с нажимом. Расставим все на свои места, пусть не лезет не в свое дело. Стас мне даже не друг. А кто он мне? Не знаю кто.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга, но я не отвожу взгляд и не сдаюсь, хотя от серых глаз веет могильным холодом. Но я знаю, за что стою, и помню, как выла здесь, в четырех стенах, скорчившись на холодном полу, в окружении огромных сумок с вещами и как попало расставленной мебели. Нельзя сильно привязываться ни к чему, ведь как легко все можно потерять...

— А что за парни? — внезапно спрашивает Стас. Первый тайм за мной, наверно.

— Какие-то накачанные. На пежо, что ли. Татуированные. Больше мне ничего про них неизвестно.

— Знакомые твоей шалавы?

-Да. Знакомые, — морщусь от бранного слова, но не спорю.

-Та-ак... Это когда случилось все?

— До твоего отъезда еще, — теперь я дышу осознанно. Вдох-выдох, не нервничай, Вероника.

— Ты дура ненормальная! — вздрагиваю от резких слов, сказанных тихо-тихо. Давно мне так страшно не было.

Хотя что он мне может сделать? Почему мне страшно?

— Спасибо. Всегда знала, как ты ко мне относишься.

— Нормально к тебе отношусь, вон, бегаю тут с тобой, как с торбой писаной.

— Не надо бегать, я не просила!

— Ой, молчи уже, — Стас проводит ладонями по лицу, потом замирает на несколько мгновений. Начинает оглядываться, встает из-за стола и подходит к окну. Тихонько насвистывая, что-то рассматривает, приближает лицо к стеклу...

-Зачем? — испуганно спрашиваю я.

— За надом, — отрезает Стас. Осмотр, видно, его в основном радует, только на березу он смотрит недовольно.

— Не, не выйдет, — это Стас уже говорит сам себе через минуту, и вновь садится на стул:

— А за это время ничего не происходило?

— Нет, — мотаю головой я, — совсем нет, Стас.

— Значит, из школы тебя провожает эта бабулька в очках. Очень достойная охрана, Вероник. С Жужиком ты с кем гуляешь?

— Одна. Но я не ухожу далеко и всегда слежу за подъездом.

— Так. Дальше.

— На аэробику езжу с подругой на машине, а больше я никуда не хожу особо.

— А ты не думала о том, что можешь подвергнуть опасности других людей?

— Думаю, — опускаю голову и говорю еле слышно, — всегда думала. Поэтому и хотела...за деньги нанять человека. Не хочу никого подставлять под удар. И тебя тоже.

— Но их ты подставляешь, — Стас ко мне безжалостен.

-Только Розу Андреевну. Я честно, Стас, пыталась отговорить ее. Оказалось — невозможно. Она мне такой скандал устроила, — смотрю на Стаса глаза, блестящими от слез. Стас приподнимает брови: мои готовые заплакать очи красоты мне не прибавили, а ему — новая проблема. Теперь еще я реветь буду. Поспешно вытираю глаза. Стас продолжает разглядывать мое лицо.

— Я тоже предлагаю тебе свою помощь. Переезжай ко мне, буду забирать из школы, провожать куда надо. Надеюсь, борзеть не будешь, с утра до ночи бегать за тобой не успею, своих дел много, но если куда нужно — отвезу, привезу там...

— Нет, Стас, спасибо тебе большое, ты столько для меня сделал... Но — нет.

— Опять я недогадливый. Почему бабке можно, а мне — нельзя?

— Розу Андреевну я знаю очень давно, она мне как родственница, что ли. И я не смогла ее отговорить. А ты... У тебя свои дела, девушки, своя жизнь. Мы с тобой приятели, не больше, мое присутствие изменит твой привычный образ жизни и налаженный быт...

— Переехала — могла бы познакомиться со мной поближе, — подмигивает мне Стас, даже не слушая мои тонкие психологические отговорки, — говоришь, что мы приятели? Могли бы не только...

— Стас, у нас с тобой нет и не может быть никаких отношений! А то, что было, это мелочь и недоразумение.

— Недоразумение, — усмехается недобро Стас, — блин, а я так долго слово подбирал! Точно, недоразумение. До ума нужно было все довести тогда.

-Хватит свои шутки отпускать.

— Вовсе не шутки, дорогая. Это ты у нас большая шутница, а я больше по делу. Переезжай ко мне, и часть твоих проблем решена. Собаку, так и быть, бери с собой. Я не в восторге, но место ей найду.

— И что же я буду делать у тебя, кроме того, что в знак благодарности мыть полы и посуду? — интересуюсь тут же. Стас прищуривается и хитро улыбается:

— Допустим, можно без полов обойтись, и для посуды у меня есть посудомоечная машина, сама же видела. Найдем занятие получше, не сомневайся.

— Баб твоих гонять не собираюсь, да и мое присутствие вам помешает, — заявляю как можно равнодушнее, но энтузиазм Стаса не покидает:

— Вот за них вообще не беспокойся. Иди ко мне. Доведем прошлое недоразумение до конца. Потом соберешь вещи и переедешь, а дальше за твою девочку возьмусь я.

А ведь можно было бы согласиться. Задержав дыхание, шагнуть к протянутым рукам Стаса, и невозможное стало бы возможным. Пресловутый один разочек мог бы превратиться во много раз. Как же, должно быть, здорово чувствовать рядом его сильное тело, засыпать вместе с ним. Может быть, я сумею немного изменить его мнение по отношению к себе, и стану на некоторое время очень близким ему человеком...

Даже закусываю губу от желания сделать шаг к стулу, на котором сидит Стас.

Прекрасно, Вероника. Ты переедешь к нему домой, он тебя поселит в той светлой комнате с огромной кроватью, где точно спал со всеми своими бабами и где даже, скорее всего, витает еще аромат Алисиных духов. Класс! Ну, поживешь ты рядом с ним. А дальше-то что?

— Это очень щедрый жест, — медленно говорю я, — но я от него, пожалуй, откажусь. Стас, ты — другой, — невозможно подобрать сейчас правильные слова, да я их и не ищу, — трудно объяснить. Просто нам с тобой не по пути. У тебя шикарные бабы, красивая жизнь... не смотри насмешливо, я отдаю себе отчет в том, что говорю. Сама так жила. Для тебя важно не то, что для меня теперь. Серьезные отношения, дети, семья — для тебя сейчас это пустой звук. Поддержка, понимание, взаимопомощь и, не побоюсь этого слова, любовь.... Нет, не умею подбирать слова, когда говорю важные вещи.

— Ничего. Я понимающий. Короче: сначала женись, а потом спать со мной ложись. Это сказать хотела?

— Ну тебя, массовик-затейник, — фыркаю я. Он не услышал самого главного, пропустил все мимо ушей. А могло быть как-то по-другому? Не готовилась я с речью, и если подготовилась бы — все без толку. Это не мой человек, это чужой приз.

— А Вероничка не думала, что серьезные отношения не возникают на пустом месте? Или мормон заочно уже замуж звал?

— Нет. Пока не звал, — пора заваривать чай и говорить о чем-то постороннем. Я свой выбор уже сделала: никаких переездов и близких знакомств со Стасом.

-Правильная Вероника, что же мне с тобой делать? — цокает языком Стас, поднимаясь со стула, — Может, бросишь свою правильность, детка? Что тут такого — немножко пожить у меня?

— Я же не просто у тебя жить буду.

— Конечно. Спать со мной будешь. По-моему, ты была в тот раз очень даже за.

— Сядь, Стас, — зло бросаю я, — надоели твои насмешки, знаешь?

— Сижу-сижу, дорогая, — Стас опускается на стул, — так в чем суть-то? Я вроде и нестрашный, и знаешь ты меня прилично, и столько вместе пережили. Да и вроде бы я нравлюсь тебе, дорогая. Что мешает еще более близким отношениям?

— Все мне позволительно, но не все полезно.

— Это кто сказал? Вроде у Бродского такого не читывал, — Стас в недоумении.