Всё вокруг неё светлело с каждой секундой, как будто все лампы в зале, одновременно включившись, начали постепенно набирать яркость. Песня исказилась, превратилась в ритмичное бормотание, затем в неясную разноголосицу, и в конце концов разъединилась на два звучания: на совершенно иную музыку, и многочисленные человеческие голоса, говорящие каждый на свой лад и каждый о своём. Стало совсем светло, и где-то очень близко прозвучал женский голос, адресованный явно для её ушей:
-Ой! Бе-едная девочка, упала. Да ка-ак же так неосторожно? Поди все коленки себе отбила.
Голос был выразительным и сострадающим. Настя обернулась и обмерла. Внизу, в центральном холле, было много людей, светились лампы, сверкали неоновые вывески и играла лёгкая музыка. Двери, ведущие в коридоры, были открыты настежь. Возле лестницы стояла пожилая пара: высокий сухощавый старичок с усами и необычайно ласковыми лучистыми глазами, который держал под руку низенькую полную старушку в больших очках и с озабоченным взглядом. Они были одеты очень элегантно, как подобает отдыхающим. Люди, бродившие по холлу вокруг них, одновременно повернули головы, посмотрев, кто там упал на лестнице, но тут же отвернулись, поняв, что с Настей ничего страшного не произошло, и только старики продолжали взволнованно следить за её дальнейшими действиями. Когда её лицо встретилось с их лицами, пожилая женщина покровительственно осведомилась:
-Милочка, ты не сильно ушиблась?
-Ничего страшного. Всё в порядке, -улыбнулась ей Настя, решительно не понимая, что же всё-таки творится вокруг.
-Ох уж эта молодёжь, -старушка взглянула на своего дряхлого спутника. -Всё у них бегом, всё на скаку. Под ноги себе не смотрят, вот и падают. Такая крутая лестница, нужно осторожнее по ней подниматься.
-Да будет тебе, -улыбался в усы старик. -Мы тоже в их возрасте бегали. Да ещё как бегали. Это теперь мы с тобой еле ползаем.
-Бегали, бегали, -тут же согласилась с ним супруга. -Было время, и мы носились как угорелые, и тоже ничего не замечали. А теперь, эхе-хе...
Насте попался на глаза мужчина, который в этот момент как раз проходил позади старичков. В его руке была книга. Навстречу ему, из коридора вышла длинноногая девица с пышной причёской, увлечённо нажимающая на кнопки своего сотового телефона, судя по всему набирая кому-то SMS-сообщение. Она так увлеклась этим, что шла совершенно не обращая внимания ни на что вокруг, и в результате, едва не столкнулась с тем самым мужчиной, направлявшимся в коридор. Тот заметил её в самый последний момент, когда она едва не ткнула его своим телефоном в живот и, невероятно шустро для своей грузной комплекции, увернулся в сторону, освободив ей дорогу. Девушка так и не заметила этого, пройдя мимо, но в результате своего деликатного манёвра, мужчина нечаянно толкнул в спину старичка, смотревшего на упавшую Настю. Он задел его совсем легонько, но тут же повернулся, осторожно прикоснулся рукой к его локтю, и виновато произнёс:
-Ой! Ради бога, извините.
-Ничего страшного, -улыбнувшись, кивнул ему дедушка, после чего мужчина с книгой продолжил свой путь к коридору.
В тот момент, когда он смотрел на старика, Настя узнала его лицо. Невероятно, но это был тот самый человек из крайней каюты, голова которого была расплющена дверью. Это был он! Живой и здоровый. Миновав двери, он прошёл пересечение коридоров, и остановился возле той самой злосчастной каюты. Анастасия всё поняла. Это было прошлое. Каким-то образом она проникла в минувшее время, и в данный момент находилась на "Эвридике", очевидно, ещё до той страшной трагедии, в результате которой она "расслоилась", превратившись в филиал ада на Земле. Но в результате чего произошло расслоение?!
А старики тем временем продолжали смотреть на неё.
-Ну что же никто не поможет ей подняться? -возмущалась бабушка. -Мужчины. Кто-нибудь. Помогите же девочке.
Сверху на лестнице послышались скорые спускающиеся шаги, кто-то остановился над Настей, обеспокоено нагнувшись, и дотронулся до её плеча.
-Девушка. Позвольте я Вам помогу? -заботливо предложил молодой мужской голос с лёгким кавказским акцентом. -Вы сильно ударились? Идти сможете?
Настя подняла глаза на говорившего и увидела красивое улыбающееся лицо кудрявого парня со жгучими карими глазами. Соответствующие черты лица, чёрные изогнутые брови и большой нос, указывали на то, что он действительно был представителем какого-то кавказского народа. Может быть грузин, а может осетин, или абхазец. Какая разница? Молодой человек был очень привлекательной внешности, и чрезвычайно обаятелен. В нём присутствовали гордые черты "знойного горца", и вместе с этим какая-то искренняя простота, приятно располагающая к его персоне. Глядя на Настю, он дружелюбно улыбался, хотя в его глазах была заметна обеспокоенность — не сильно ли она ушиблась? В эти глаза можно было смотреть вечно. Они были подобны уголькам: горячие, волнующие, страстные. Его тёплая рука лежала на её плече, а вторая тем временем была услужливо протянута вперёд для того, чтобы девушка смогла на неё опереться.
-Давайте Вашу руку. Я помогу подняться.
Настина ладошка мягко легла в цепкую холёную ладонь, и его пальцы сомкнулись на ней... Крепко! Как крепко он её стиснул! Так сильно, что свет померк в глазах и всё исчезло. Рука стала грубой, шероховатой, мозолистой. Она с силой потащила её вверх, через темноту, в которой бесновался луч ослепительного света, выхватывающий из полумрака скупые очертания опустевшего зала. Вторая рука — такая же крепкая и жёсткая, подхватила её подмышку, и уже двумя руками он поднял её с лестницы, поставив на ноги.
Образ обворожительного кавказца растворился во мгле без остатка. Вместо него, рядом с Настей на лестнице стоял тёмный человек, придерживающий её за талию одной рукой. В другой руке у него находился включённый фонарь. В ушах всё также продолжал надрываться Linkin Park, чья музыка, кажется, стала играть ещё громче, а песня перешла на сплошной истерический крик. Луч фонаря упёрся в лицо девушки, ослепив её, и та закрылась от него ладонью. Потом стоявший рядом с ней человек опустил фонарик, и направив его вертикально, начал снизу подсвечивать свое лицо, чтобы Настя смогла его разглядеть. Это был Гена Осипов. Узнав его, Анастасия едва не потеряла сознание от счастья, обмякнув в его руках. Тот вовремя удержал её от нового падения.
-Спокойно, -произнёс он. -Держись. Ты чего тут бродишь одна?
На его лице играли страшные тени, отбрасываемые фонарём, делавшие глаза капитана похожими на сплошные чёрные дыры с подёргивающимися под ними "синяками". Но эта жуткая светотень, после всего пережитого, воспринималась Настей лишь как подобие ничтожного маскарадного костюма, ни в какое сравнение не идущее с тем, что ей довелось испытать и увидеть до этого. Она прижалась к Осипову, как к дорогому спасителю.
-Я шла к тебе, -прошептала она, стараясь не разрыдаться.
-Ко мне? Зачем? -недоумевал капитан. -Что случилось? Что вы опять тут затеяли посреди ночи? Беспокойное хозяйство!
-Я... Я... -Настя не знала что ей сказать.
Она не могла подобрать нужных слов.
-Кто музыку включил? -продолжал Гена. -Я уже не выдержал, и вот, иду давать по башке. Кошмар вообще! Ведут себя тут как хозяева! Сейчас я им устрою...
Он начал осторожно толкать Настю вперёд, обратно, вниз по лестнице, и сам двигался следом.
-Ты куда? -с нотками страха в голосе спросила девушка, хотя ответ и так был понятен.
-Сказал же — по башке давать. Музыкантам хреновым. Пол-второго ночи, а они концерт устроили. Не спится вам что ли? А ты-то зачем ко мне шла?
-Я хотела рассказать... -к горлу Насти подкатил комок, и потребовалось время, чтобы его проглотить.
Эту паузу Геннадий понял по-своему.
-А-а. Пожаловаться хотела на этих придурков? Спать не дают? Ничего-ничего. Не переживай. Сейчас я им такую музыку устрою! Утихомирятся как миленькие!
Анастасия горько вздохнула, опустив голову. Они сошли с лестницы, и Гена, выключив фонарь, уверенно направился к дверям, ведущим в коридор. Их витражные стёкла весело светились парой золотых морских коньков, глядящих друг на друга в окружении зелёных подводных трав и разноцветных камушков. Не успел он дойти до этих дверей, как музыка неожиданно оборвалась.
-Хм, -Гена остановился и, повернувшись к Насте, сказал. -Выключили. Успокоились наконец-то... Но я всё равно пойду с ними разберусь. Нечего им волю давать. Пойдём, покажем им, где раки зимуют. Полуночники чёртовы.
Подойдя к дверям, Осипов распахнул их, войдя в коридор. Настя семенила вслед за ним, с упавшим сердцем предугадывая картину. Сейчас они войдут, и всё будет выглядеть совершенно обычно. Ничего пугающего Гена Осипов не увидит, как и Оля. И ему также невозможно будет доказать, что здесь творятся вещи более страшные, чем он мог бы себе представить. Дикая обида глодала её душу. Но, войдя в коридор вслед за капитаном, Настя не поверила собственным глазам, и пошатнулась, увидев... Всё то же самое! Кровь повсюду, внутренности и кости! Всё как было, так и осталось, никуда не исчезнув! Но почему? Почему это не исчезло, как тогда, перед появлением Ольги?
Вскоре всё стало понятно. Не смотря на то, что коридор предстал перед Настей всё в том же живодёрском обличии, он выглядел иначе, нежели тот, который она видела, прежде чем скрылась за дверями холла. В нём уже не было слышно истошных криков. Кровь на полу и на стенах была тёмной, засохшей, старой. Куски плоти, валявшиеся под ногами, также были иссохшими, съёжившимися от старости, давно сгнившими и превратившимися в засушенный тлен. Но всё лежало именно так, как и лежало раньше, на тех же местах. Те же давно протухшие куски мозгов перед дверью крайней каюты, тот же, уже успевший мумифицироваться, обглоданный остов, об который Настя спотыкалась, отступая от надвигавшегося на неё Чёрного, тот же лицевой осколок женского черепа, от которого осталась только кость. Теперь она не в прошлом. Это — настоящее. Это — реальность, которую видит только она одна. Гена спокойно шёл по коридору, мимо высохших уродливых останков и кровавых узоров на стенах, так спокойно, что сомнений не оставалось — он ничего этого не видит. Но почему?! Настя догнала его, и схватила за руку.
-Гена! Подожди!
Тот обернулся.
-Что?
На его лице наблюдалось лишь усталое раздражение и предвкушение разбирательств с несносными ребятами, побеспокоившими его своей музыкой. Ни страха, ни тревоги, ни малейшего волнения в его глазах не было.
-Тебе не кажется, что... -Настя пыталась разглядеть в его лице хотя бы тень какого-то сомнения, подозрения.
Но ничего подобного лицо Осипова не выражало.
-Неужели ты не понимаешь, что...
-Что я должен понимать? -слегка насупившись, спросил он.
-Всё, что вокруг. Всё, что здесь. Это тебя не удивляет? Тебе это не кажется подозрительным? -развела руками Анастасия. -Неужели я вижу это, а ты — нет?
-Разумеется, кажется. Ещё как кажется, -серьёзно заверил её капитан. -И я, по-моему, уже вам об этом говорил. Поэтому меня и бесит то, как ведут себя здесь эти болваны.
Он опять её не понял. Они вновь говорили о разных вещах.
-Нет! Я не об этом! -пыталась достучаться до него Настя.
-О чём же тогда?
-Я имею в виду всё, что находится в этом коридоре! Понимаешь? Всё, что вот здесь — прямо вокруг нас. Это тебя не удивляет? Не волнует? Никакие вещи тебе не кажутся подозрительными? -её глаза заслезились.
Гена почувствовал что-то неладное в её тоне, но понять причину её волнения так и не смог. Посмотрев по сторонам, и не увидев в коридоре абсолютно ничего даже мало-мальски подозрительного, он лишь пожал плечами и спокойно ответил:
-Нет. Ничего особенного. А что тут может удивлять, или волновать? Лампочки? Обычный коридор...
-Да... Конечно... -Настя отвернулась, и по её щекам покатились крупные слёзы. -Обычный коридор...
-Всё тут вроде бы нормально. Нет причин для волнения, -капитан отправился дальше. -Пошли.
Девушка, вытирая глаза и щёки, побрела за ним, глядя как он невозмутимо движется по кровавой дорожке, не обращая внимание на ужасные последствия чудовищной бойни, которая здесь когда-то произошла. Настя завидовала ему чёрной завистью. Она была готова заплатить любую цену за это счастливое неведение. Но увы. Пути к избавлению от проклятого ясновидения она не знала. Направляясь по коридору, Гена должен был также споткнуться об сгнивший остов, как спотыкалась она, однако его нога, которая должна была на него натолкнуться, прошла сквозь бесформенные останки, не задев их и никак не потревожив. А значит, Осипов не только не видел, но и не мог ощутить ничего этого. Он существовал как бы отдельно от этих кошмаров. Как и все остальные. Кроме Насти. Что ей оставалось делать? Лишь сжать зубы, спрятать слёзы и терпеть, терпеть, терпеть — столько, сколько это возможно. Бороться с этим. Любыми силами не дать чёрному ужасу победить себя. И пусть ей никто не поверит. Пусть она осталась одна лицом к лицу с этим кошмаром. С ней теперь только Бог, который поможет ей пройти через всё это, сохранив свою душу нетленной. Вера — её единственное оружие. И никакие происки Нечистого не способны сломить этой веры. Она устоит, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Только на них и уповая...
-Где твоя каюта? -через плечо осведомился у Насти Геннадий, слегка притормозив.
Та вздрогнула и вернулась в реальность. Пятьдесят пятую каюту они уже успели миновать, и сейчас находились аккурат напротив пятьдесят третьей.
-Вот, -остановившись, она указала на оставшуюся позади дверь. -Мы её чуть не прошли. А вот тут — Оля с Серёжей остановились. А здесь — Ваня с Лидой.
Капитан молча повернулся к двери каюты N53, и настойчиво постучался в неё. Через несколько продолжительных секунд, замок в двери щёлкнул, и она отъехала в сторону, открывшись на всю ширину. Перед ними возникла Лида со спящими глазами и взъерошенной причёской. На ней был надет короткий шёлковый халатик голубого цвета. Увидеть перед собой Гену Осипова она никак не ожидала, и слегка вздрогнула от неожиданности, когда поняла, что это он, а не Бекас. Самого же Бекаса в каюте не было. Лида была одна.
-Прошу прощения за беспокойство, -строго начал Геннадий. -Я пришёл узнать, что тут у вас происходит? Что за концерт?
-К-какой концерт? -с удивлением вытянула шейку Лидия. -В смысле?
-Музыкальный концерт. Не спится вам что ли? -он присмотрелся к её халату. -А это у тебя откуда?
-Да здесь висел. В шкафу. А что? Всё равно он уже ничейный. А мне подошёл в самый раз.
-Нет, я не устаю поражаться вашей простоте. Вы словно у себя дома.
-Да ладно тебе, Ген. Что такого особенного-то? Я же его не украла. А если ты насчёт музыки хотел узнать, то это не мы включили.
-А кто?!
-Я откуда знаю? Точно не мы с Бекасом, и точно не Серёжка с Олей. И не Вовка... -Она перевела взгляд на стоявшую рядом с Геной Настю. -... с Настей. Мы вообще думали, что это ты включил.
-Я?! Ага. Ну конечно. Вот мне больше делать нечего, только музыку посреди ночи гонять. Тоже мне, придумали. А ты почему одна-то? Где твой оболтус, кстати?
