Эрлик в тумане

— Я бы очень советовала поторопиться, — вполголоса сказала Саар. — Иначе кому-то может сильно не повезти.

Братья хоть и были заняты разговором с Ганзоригом, но услышали ее слова. Франц обратился к капитану Ормонду, тот взглянул на своего помощника с Кеплером на руках, и по его команде люди начали выстраиваться в импровизированную очередь.

Первыми корабль покинули люди Ормонда. После них в переливающийся круг ступил Юхан, затем Вайдиц. К границе портала приблизилась Ева, и в эту секунду Кеплер вдруг извернулся и с воплем вонзил когти в лицо помощника капитана. Тот вскрикнул, Ева обернулась, и радужные переливы портала начали гаснуть. Выход закрылся.

"Грифон" скрежетал и гудел. Приборы были отключены, температура на корабле быстро падала. В тусклом свете аварийного освещения Саар казалось, что на лицах близнецов блуждают слабые улыбки. Где сейчас их фамилиар?

— Можно было просто сказать, — произнес капитан Ормонд, обращаясь к Кеплеру. Кот уже успокоился. Из царапин на щеке помощника сочилась кровь.

Смятенная Ева протянула руки, и он передал ей кота. Саар наблюдала за ними до тех пор, пока не осознала, что взгляды оставшихся теперь обращены к ней. Она вздохнула.

— Я попробую, — ответила она на их немой вопрос. — Но вам придется выйти на палубу.

Близнецы молчали, и Саар посмотрела на Еву.

— У вас найдется еще лекарство?

— Конечно. Я сейчас приготовлю.

— Секунду! — Кан ухватил Саар под локоть, словно она уже собиралась наверх. — Даже если ты снова откроешь "Эрлик", сможешь сделать мост и удержать его, пока они будут по нему идти, как ты сама попадешь на корабль?

— Это не твоя забота! — Саар попыталась стряхнуть с себя его руки. — Предлагаешь нам всем здесь оставаться?

— Черта с два! — Он развернул ее лицом к себе. — Тебе отсюда не выбраться! Да что я говорю, ты вообще не проложишь этот мост! Посмотри на себя, ты же едва стоишь!

— А кому еще этим заниматься? — Как ни слаба была Саар, сомнения в ее способностях придали ей сил. — Я здесь именно для этого, это моя работа! И хватит мне перечить, Кан. У нас и так мало времени, а ты меня задерживаешь. По кораблю скоро будет не пройти, так что убери руки и дай мне заняться делом.

Кан действительно отпустил ее, но не остался рядом, а подошел к месту, где был портал.

— Стой, — сказал он Еве, собравшейся за стимулятором. — Это не понадобится.

Саар открыла рот, чтобы возразить упрямому оборотню, но в следующий миг ее сковал холод.

По сравнению с ним прежняя температура казалась температурой комфорта. Стены покрывались инеем. Дышать стало больно. С каждым вдохом в легкие попадало все меньше кислорода.

А потом с ее глаз спала пелена. Аппаратная преображалась. Всё в ней неуловимо менялось. С предметов исчезали привычные покровы, которыми человеческий мозг маскировал настоящее. Потолок испещряли ледяные узоры, наросшие на концентрические круги грибка. В углах аппаратной иней покрывал сплетения причудливых нитей, похожих на толстую паутину. Она посмотрела на людей, и ее охватил ужас.

"Вот она, — подумала Саар. — Вот здешняя реальность".

Даже те, кто побывал в камере восстановления, не были похожи на себя. От здоровых, крепких людей, садившихся на борт "Грифона" четыре месяца назад, не осталось и следа. Одни болезненно обрюзгли, как капитан Ормонд, походивший теперь на печальную гусеницу с обвисшими, изрытыми оспинами щеками. Другие, как Ева, превратились в тощих созданий с вылезшими волосами и белой, как у альбиносов, кожей. Никто не стоял прямо. Лица были усталыми и несчастными, глаза скрывались в черных тенях, погрузившись глубоко в череп.

Саар перевела взгляд на близнецов. Старая одежда висела на их костлявых плечах. Татуировки Джулиуса превратились в бесформенные темные пятна. Сам он походил на оголодавшего грифа. Волосы Франца выпали, кожу покрывали келоидные рубцы. В тусклом свете его рука на подлокотнике казалась обугленной.

Люди рассматривали друг друга, и на их лицах Саар замечала болезненное удивление, но не тому, во что их превратила аномалия, а тому, что они внезапно смогли это увидеть.

И был тот, кто им в этом помог. Раскрыв перед ними реальность, он раскрыл и себя.

Там, где минуту назад стоял оборотень, теперь была тень. Изгибаясь, тень доставала до потолка; существо было слишком высоким, чтобы стоять, не наклоняясь. Неверный свет редких ламп выхватывал серую грубую кожу и вертикальные выросты за спиной. Существо присело, и Саар увидела круглые черные глаза на безволосой гладкой голове.

Она знала, кто это. Пхуг, ископаемый вампир. Древнее племя, ушедшее под землю, туда, куда никогда не доберутся люди. Народ Саар знал их и предостерегал своих детей. Иногда пхуги их воровали.

— Фаннар, — негромко произнес Джулиус в наступившей тишине. — Это честь для нас.

Тот, кого близнец назвал Фаннаром, чуть шевельнулся, и на его лицо упал тусклый свет ламп.

— Значит, он это имел в виду, когда говорил, что мы поймем, если ты решишь с нами пообщаться? — спросил Франц.

— Разумеется, нет, — ответил пхуг. Его низкий голос был неожиданно приятным на слух. — Нет нужды в полной трансформации. Я могу овладеть его телом в любой момент. Но аномалия трансформировала нас спонтанно... как и всех вас. — Он небрежно повел рукой.

Саар вспомнила свой кошмар, когда Кан впервые напал на нее. Если бы она могла умереть, как обычные люди, сейчас было бы самое подходящее время.

— То есть с какого-то момента это был ты, — сказал Джулиус. — Мы надеялись с тобой поговорить.

— Вы всегда говорили со мной, разве нет? Просто мне было нечего сказать. До сих пор.

Фаннар опустился на четвереньки, став вдруг более естественным, и подошел к лифту. Его огромные крылья чуть не задели Еву с замершим на ее руках Кеплером, но она даже не шевельнулась.

— Я симбионт Кана, — продолжил пхуг. — Большую часть времени он неплохо справлялся. Если было слишком сложно, я мог взять управление на себя, и это не предполагало трансформации. Его тело прекрасно годилось для земных задач. Но не для этой. Даже если бы аномалия ничего не сделала, нам все равно бы пришлось. — Он полуобернулся. — Прости, Саар. Мы оба сожалеем.

Пхуг с шумом распахнул крылья; их концы уперлись в стены и потолок. Внезапно корабль начал дрожать, и Саар ухватилась за край стола. Пхуг ударил крыльями в стены, и "Грифон" раскрылся, как консервная банка. Верх его носовой части разошелся во все стороны, словно распустившийся бутон. Саар увидела недалекую вершину, на которую наматывалась жидкость и улетала в небеса, оранжевое зарево от горизонта до горизонта, кубы, шары, струны и арки, медленно перетекавшие друг в друга, иллюзорные формы, бесконечный ледяной туман, который освещал непрошеных гостей на изнанке вселенной.

— Я проложу вам мост, — сказал вампир. Он сложил крылья и обернулся. — Ведь вы за этим меня звали: чтобы я сделал что-то, чего не сможете вы. Это не упрек, — сразу добавил он. — Сделка честная. Я бы сказал, вы дали мне больше, чем я — вам.

— Так ты остаешься... — проговорил Джулиус, и в его голосе послышалось восхищение.

— Я не могу такое пропустить, — ответил Фаннар. — Из своего кокона вы ничего не узнаете. Какое-то время я смогу здесь находиться. Движение пространства неоднородно, вдали и выше от аттрактора еще долго будут стабильные круговые течения. А потом, — он снова начал разворачиваться, — посмотрим.

Его крылья распростерлись, и расстояние между коконом и носовой частью "Грифона" исчезло. Казалось, пхуг протянул руки, раскрыл кокон, взял кусок "Эрлика" и подтащил его прямо к отверстию. Перед ними возникла часть палубы, странно искривленная, но настоящая.

Вампир отошел к стене, пропуская людей. Ему даже не требовалось держать мост. То, что с таким трудом проделала Саар, Фаннар сотворил за несколько секунд без всяких усилий.

Первой на палубу "Эрлика" ступила Ева с Кеплером. За ней — Мика. К Саар подошел помощник капитана, поднял ее сумку и повесил на плечо. Она автоматически взяла его под руку и с трудом двинулась вперед. Ее била дрожь, но не от холода, который она давно перестала замечать. Проходя мимо вампира, ей хотелось исчезнуть, и она не знала, от чего — от ужаса, стыда или от горя.

— Он просит прощения, — негромко повторил Фаннар. — Мы все равно не смогли бы вернуть его тело. Такая трансформация — билет в один конец.

Саар нашла в себе силы посмотреть ему в глаза, но тут же отвернулась. Вместе с помощником она перешла на "Эрлик" и скрылась из виду, не оглядываясь.

Капитан Ормонд был намерен последним сойти с корабля и не собирался уступать это право близнецам. Ганзориг, удивленный своему спокойствию и полный смешанных чувств, молча шагнул на палубу и остановился в ожидании братьев.

— Жаль, — сказал Джулиус вампиру. — Мы всё понимаем, даже завидуем, но жаль.

Фаннар оскалил зубы в улыбке.

— Вам тоже будет чем заняться, — он указал на торчащие части корабля. — Кроме того, мое присутствие для вас небезопасно. В гораздо большей степени, чем его.

Вместе с близнецами на корабль сошел фамилиар, возникший неизвестно откуда. Его лицо было спокойным и безмятежным. За ними последовал капитан Ормонд. Ганзориг увидел, как пхуг вновь раскрывает крылья, чтобы расцепить корабли. Еще секунда, и кокону вернулась прежняя цельность.

Они оказались в самой последней матрешке и теперь могли только ждать.

Иллюзии вернулись: они больше не видел жутких обличий друг друга. С заклинанием портала Ганзориг спустился вниз. Здесь, в коконе, сила была стабильна, и внутренним порталам ничего не угрожало. Он без особого труда отыскал дорогу в лабиринте и вышел к экипажу у аппаратной.

— Потом, — ответил Ганзориг на вопросительный взгляд Сверра. Он кинул заклинание в прежней лаборатории и остался неподалеку, ожидая.

Первыми из портала выкатились близнецы. За ними вышла Саар. Ганзориг шагнул ей навстречу.

— Боюсь, вам придется решить одну неприятную проблему, — сказал он, — и сделать это надо как можно скорее. Идемте.

Они подошли к двери соседней лаборатории.

— Вы знаете, что Вальтер жив?

— Знаю, — ответила Саар. Сейчас ей было наплевать и на Вальтера, и на всех остальных. Ганзориг понимал ее, а потому не стал ходить вокруг да около.

— Вам надо будет его убить.

Колдунья подняла на адмирала глаза.

— Что значит — надо?

— Увидите. Это акт милосердия, не мести. Приготовьтесь к тяжелому зрелищу.

Он открыл дверь и отвернулся. То, что там было, он уже видел и больше не хотел на это смотреть.

Некоторые из стоявших неподалеку начали оборачиваться, почуяв запахи из лаборатории. Что-то толкнуло Ганзорига в плечо — Саар закрыла за собой дверь, и адмирал остался снаружи, как часовой, ожидая с тяжелым, возрастающим нетерпением того движения силы, следа заклинания, которое остановило бы недельную агонию и отпустило Вальтера в небытие. Но время шло, и ничего не происходило. Ганзориг не хотел думать, зачем она медлит, что сейчас делает, почему не развеет его в прах. Паутина заклинаний, которые поддерживали в нем жизнь, ждала именно ее. Наверное, Сверр мог бы обмануть эти заклятья, но и он, и Ганзориг, понимали — положить конец страданиям Вальтера предназначено не им. Он опустошенно наблюдал за экипажем, представляя вместо привычных масок изможденные, болезненные лица, и в голове его вертелась одна-единственная мысль: "Я хочу домой".

24.

"Этого не может быть", думала Саар. Она боялась признать, что мозг способен на подобный обман, или что законы здешней реальности подстраиваются под его иллюзии, кооперируются с ними. Как можно не распознать такое существо, как можно не отличить человека с теплой кожей от того, кто вымораживает вокруг себя все живое? "Вдруг мы спим? — думала она со страхом. — Вдруг все это вообще нигде не происходит? Что если мы выдумали себе это путешествие, как только пересекли горизонт аномалии?" И дальше: "Что если все это — только мой сон?"

Она припомнила несколько своих погружений в транс, но скоро оставила это занятие. Невозможно доказать, что ее жизнь — не иллюзия. Она вернулась в настоящее, продолжая себя спрашивать, как за все это время ничего не увидела, не почувствовала. Иллюзии и реальность были взаимозаменяемы. Его тайна оказалась не той, какую ей хотелось бы знать. Она понимала, что Кан и сам ни о чем не догадывался, пока не посмотрел в зеркало, но потом вел себя так, будто ничего не произошло. "Я обнимала человека, чувствовала человека, а это была подземная тварь-людоед", думала Саар, разглядывая себя в зеркало, словно ища следы вторжения чуждого вида.

Времени на такие мысли было слишком много, и она стала искать себе занятия. Первым делом близнецы запретили передвигаться по кораблю в одиночестве — минимум по трое. В сопровождении двух молчаливых матросов Саар отыскала братьям просторную каюту и проложила туда портал из аппаратной. Кроме близнецов больше никто не решился покинуть чистую палубу. Люди расположились в свободных каютах, лабораториях, подсобных помещениях, а кок со стюардом забрали себе камбуз.

Саар обнаружила, что лабиринт, перемешавший почти весь корабль, не менялся, и скоро запомнила расположение граней. Остальные не рвались повторять ее опыт. Ни у кого не было нужды без дела бродить по кораблю. Попытка Саар исправить искажения закончилась неудачей, но ее ожидало интересное открытие. Вопреки интуиции, ткань корабельного пространства не перепуталась. Саар была уверена, что корабль похож на изгрызенное яблоко — по сути все эти грани были порталами, — однако пространство казалось таким же гладким, как в нетронутых помещениях. Это ее удивило, и она вновь подумала об иллюзиях, но когда проверила остальные измерения, все встало на свои места. "Эрлик" не был от них изолирован, и внутри трехмерной сферы, в которую она сама его заключила, пространства других размерностей скрывались в тех же пластах, что и за ее пределами. Существо трансформировало их родное трехмерное пространство через другие измерения, но законов, по которым оно это сделало, Саар не знала. Игнорируя приказ близнецов, она начала уходить подальше от чистых мест, чтобы работать в одиночестве и разбираться в методе пришельца. Это было сложно, но не безнадежно, и к тому же отрывало ее от мрачных мыслей.

До тех пор, пока об этом не узнали близнецы.

— Вы понимаете, почему мы запретили передвигаться по кораблю в одиночестве? — сказал ей Франц. — Оно может овладеть вами, не приближаясь, сделать из вас марионетку, и вы даже не успеете ничего понять. Ваши эксперименты интересны, но это борьба с симптомами, а не лечение. Оставайтесь в аппаратной или следите за резонатором. Когда снаружи начнутся процессы, мы хотим об этом знать.

Они не сказали, каких процессов ждут, но Саар не спорила и подчинилась. Она привела в порядок помещение в зале резонатора, где прежде находилась аппаратура, и проводила там дни, следя за течениями вокруг камертонов и стараясь не думать, что происходит по ту сторону. Однажды к ней пришла Ева. Она села рядом и молча посмотрела на Саар. Та ответила ей вопросительным взглядом.