— Скотина, ты, Сайд. — Беззлобно ругнулась Амина. — Несправедливая скотина. Тебя кормят, выслушивают, кофе наливают. В кабинет к своему боссу ты входишь едва ли не с пинка...
— Неправда. — Рассмеялся я. — Никогда такого не было!
— Ну, хорошо, не в кабинет. — Амина мне подмигнула и я стал что-то подозревать, но еще не...
Чувствуя, что краснею, занялся едой и кофе.
— Дошло? — Босс, довольная своей выходкой, довольно похоже издала дьявольские три "ха".
— И, к кому же я ввалился? — Любопытство перевесило стыд. — Комната, вроде моя, была...
— Комната — твоя. Бывшая, твоя. А вот жилец... — Амина достала смартфон, пробежалась кровавым ноготком по экранчику, улыбнулась и повернула экран ко мне.
— Ой, ё-ё-ё-ё-ё... — Я схватился за голову и подавился, одновременно.
С экрана на меня смотрел кошмар любого отдела, страшный сон любого агента и "ужас летящий на крыльях ночи" — глава отдела внутренних расследований и должностных преступлений, Вангелия Ваен, по прозвищу "Ванга-Ванга", по характеру — носорог, по красоте — "мисс Мира", а по зубастости — десяток акул, относящихся к давно вымершим кархарадонам.
— Надо будет ей тортик поставить, за хлопоты... Да за доброту, неимоверную. — Я держался за мочку уха, снова уходя на анализ событий.
— Перебьётся, лахудра крашеная! — Амина и "Ванга-Ванга", по слухам, старые соперницы.
Друг друга на дух не переносят, старательно отбивая мужиков, при всем при том, что вкусы у обеих совершенно разные.
Впрочем, отбивают они не только мужиков — сотрудников тоже.
Если, к счастью для себя, в число первых я не попал, то вот ряд вторых, едва не пополнил.
Спасло меня тогда то, что я слишком терпеливый.
Терпеливо выслушал все предложения госпожи Ваен и... Остался работать на Амину, то есть — отдел "Н", разумеется. О истории этой я никому не рассказывал, но вот, вспомнилась...
Шеф появился сразу за закончившимся кофе.
Уселся напротив Амины, привычно ругнулся на то, что текст снова "от руки" и углубился в чтение.
Этот злосчастный тетрадный листок в клетку, он мусолил пятнадцать минут!
Я уже испугался, что почерк у меня, и без того не очень, испортился, как он положил его на край стола и громко цыкнул зубом.
— Когда ждешь Сапфирра?
— Не больше пяти дней. — На "автопилоте" ответил я и сам заинтересовался, откуда "вывалился" ответ.
— В пределах нормы. — Людвиг не торопливо достал из кармана пачку сигарет и протянул мне.
Дождался отрицательного мотания и улыбнулся.
— Что? — Не выдержала Амина.
— Да, застращал, тут... Один аналитик... — Шеф убрал пачку в карман. — "Возможное применение воздействия "кноккера""! Может быть, и хотел, да не успел. Реакции у тебя и без того — мотаются по всей шкале, а как с куревом завязал, так и за шкалу, выпрыгивают.
— Тем более — достаточное основание для отстранения. — Пожал я плечами, понимая, что сейчас играю за адвоката дьявола.
— Отстранения? — Людвиг рассмеялся. — Для наблюдения — может быть. А вот об "отстранении", можешь забыть. Через два часа у нас повторная встреча, с господами из корпораций. Теперь уже не на "нейтральном" поле, а в нашей конторе.
Тонкая боль, словно некто медленно принялся вбивать мне в висок маленьким молоточком, тоненькую иглу.
"Здравствуй, Предвестник!" — "Обрадовал" я себя самого. — "Так проходит мирская слава!"
Пока начальство обговаривало варианты, отпросился у них и спустился еще на один ярус вниз — в лаборатории, где царствовал князь Максим. Царствовал мудро и людей своих держал в самых жестких ежовых рукавицах, холя и лелея специалистов, издеваясь и высмеивая — приспособленцев.
— Сайд! — Максим Туарек, мулат из мулатов, метр восемьдесят пять сантиметров ростом и сто семьдесят в плечах, посмотрел мне в глаза и понятливо закивал головой. — Опять?
Скривившись от очередного, особо сильного удара молотком по игле, плюхнулся к нему в кресло и тихонько застонал.
— Совсем плохо? — Макс засуетился вокруг меня, одновременно вызывая свою протеже, закатывая мне рукав рубашки и откидывая спинку кресла, на три четверти. — До какой степени?
— До "царственного". — Признался я, расслабляясь. — За десять минут.
— Спал сколько? — Макс уселся напротив меня, проверяя давление. — Жанна! Живее!
— Пять часов. — Быстро подсчитал я и чертыхнулся. — И час — в ванне.
— Значит — шесть. Жанна! Два кубика "обычного" и шесть — его, "специального"... — Начал перечислять, не называя, Макс.
— Макс... У меня через полтора часа — встреча. — Быстро предупредил я, что бы мне не вкололи чего-нибудь не "того".
— Ага. И два куба — "антигистаминного". — Таурек, помялся и задал вопрос. — "Эксперимент" продолжаем?
"Экспериментом" мы с ним окрестили контроль за этой моей способностью.
Впрочем, какой там к чертям собачьим, контроль!
Тут бы от боли не околеть и не начать кусаться...
Макс все надеялся найти у меня в мозгу "центр тревоги", накопив уже более сотен снимков, МРТ, снятий "свечений Кирлиана", ЭКГ и прочего, прочего, прочего.
На его беду, этот самый центр оказался у меня блуждающий и не поддающийся расшифровке.
На всех снимках — идеально здоровый мозг, без патологий.
— Продолжаем. — Согласился я и князь Максим радостно потер руки.
— Пришло новое оборудование, так что мы у тебя, в два счета все найдем! Жанна, ты где... — Макс начал свирепеть. — Уволю. Достала. Корова.
Уволить Жанну Макс обещается вот уже восемь лет. Она, за это время, успела дважды сходить замуж и родить двоих чудесных, крепеньких мальчиков.
— Максим Андреевич, не ругайтесь! Сами отправили меня в лабораторию... Сайд, привет! А я-то понять не могу, чего у нас тут все завертелось! Сейчас мы тебе укольчик вколем, два того, шесть этого и пару от аллергии. — Высокая, полная, Жанна, стремительно двигалась по кабинету, собирая лекарства в кювету на подносике. — И на новый аппарат, скатаемся. Он у нас — суперский, беленький и хромированный!
Макс спрятал лицо в ладонях.
Никогда он ее не уволит.
Даже когда женится, жена будет прыгать от радости на седьмом небе от того, что на работе, у ее мужа романа быть не может.
Раздевшись по пояс и вытащив из карманов все металлическое, устроился на движущейся кушетке, на которую ткнула пальчиком Жанна.
— Сперва — анализы! — Рявкнул Макс. — И пробы и снимки! Сайд, ты же потерпишь?
Можно подумать, у меня был выбор...
Кровь из вены, Жанна уже набрала и теперь старательно наклеивала мне на грудь электроды.
И как всегда, беззлобно ругалась себе под нос, грозя меня, мохнатого валенка этакого, побрить во всех местах, куда дотянется.
К молотку и игле добавился шуруп и шуруповерт.
Изящно толкнув бедром кушетку, Жанна сдвинула ее в сторону открывшейся при этом, двери и подмигнула мне.
— Выйдешь, получишь укольчик и будешь ты здоров!
Кушетка въехала в белоснежную комнату, у стены которой замерла адская машина с хромированным ободом, в который мне предстоит сунуть свою многострадальную голову, и тремя сияющими словно звезды, светодиодами — фиолетовым, зеленым и красным.
— Пожалуйста, закройте глаза и расслабьтесь. — Попросил нежный женский голос у меня над головой.
От удивления завертел головой во всех направлениях и рассмеялся собственной глупости — разумеется, запись!
Расслабившись, закрыл глаза и принялся дышать под счет, успокаиваясь.
Кушетка подо мной плавно проехала еще пару метров и замерла.
Нежное тепло коснулось макушки и заскользило в сторону пяток.
На третьем проходе, к игле и шурупу добавился гвоздь. Ржавый и гнутый.
Причем тот, кто его забивал, постоянно промахивался по шляпке гвоздя, гвоздя мне по крышке черепа!
Кувалдой.
Гад!
— Обследование завершено! Спасибо за Ваше содействие и понимание. Пожалуйста, оставайтесь в горизонтальном положении, пока тележка не покинет помещение аппарата!
На все анализы и снимки ушло сорок минут.
Получив свой укол — пересидел в кабинете у Макса еще минут двадцать, приходя в себя и любуясь четкими снимками своего мозга.
Очередными.
На мой взгляд — совершенно такими же, как и предыдущие 100500 штук.
Однако Макс был счастлив, Жанна кудахтала от восторга, и обоим было не до меня.
Едва укол пошел в "пользу", помахал исследователям ручкой и вернулся к себе.
— Сайд! — Толик поставил на стол передо мной бутылку коньяка. — Твоя доля.
— Какая доля? За что? — Замер я, собирая мозг в кучку. — Вы что, вправду Папу Римского арестовали?!
— Дурак ты, Сайд. И шутки у тебя — дурацкие! — Толик аж поперхнулся от возмущения. — За Магду...
В семь утра, с почти утихнувшей головной болью, стоял возле кабинета наготове, как ракетоноситель на стартовой площадке.
Вышедшие из кабинета начальники, молчком, пронеслись мимо меня, лишь махнув рукой, что бы я не отставал.
В этот раз проход открыла Амина.
Очень миленький, воздушный и очень узкий — идти пришлось по одному, почти касаясь плечами стенок.
Ну, это нам, мужчинам. Амина в своем проходе плыла, вся миниатюрная, изящная и такая таинственная, как небожительница. Нет — Джинния!
Вышли мы в помещении, опознать которое мне так и не удалось — стоял с открытым ртом, любуясь расписными фресками на стенах.
Цветочные узоры, синие на белых стенах, абстрактные узоры, белые на синих стенах, яркий солнечный свет, льющийся через узкие прорези высоких окон и ложащийся под ноги на мозаичный пол, с геометрическим орнаментом.
— Наш новый отдел. — Амина, видя мое состояние, помогла закрыть отвисшую челюсть. — Открыли два месяца назад. Штат собираем до сих пор...
— Амина! Сайд! Время! — Поторопил нас Шеф и застучал каблуками по полу.
Проскочив "входной" зал, поднялись на второй этаж, уже более европейский и оттого кажущийся здесь чужеродным.
Слишком строго, слишком сжато и слишком серо и неприветливо.
— "Гостевая часть"... — Амина шла рядом со мной. — Что случилось?
— Голова болит. — Признался я.
— Тогда, сделаем, по-моему... — Амина отстала от нас, доставая телефон и набирая сообщение неведомому абоненту.
Кабинет, в котором мы расположились, выполненный в стиле хай-тек, с новенькими, еще пахнущими магазином, креслами и столами, на которых в ряд выстроились напитки и напротив каждого места лежали карандаши и ручки.
Амина пощелкала выключателями, каждый раз сокрушенно качая головой — освещение ей не угодило, видите-ли!
— Амина, сядь, пожалуйста. — Попросил Шеф, занимая место за круглым столом. — Не накручивай себя. И меня — тоже.
Едва Амина устроилась рядом со мной, по правую руку от шефа, отворилась вторая дверь и в комнату вошли четыре человека.
Двоих я знал.
Их знал весь мир, в конце-концов!
Глава "Группы химических корпораций" Олег Смоан и отец-основатель "Глобал повер компани", Кент О'Лири.
Двоих других я видел в первый раз.
— Мистер Ван Слоук, рад приветствовать Вас! — Смоан замер напротив нас, видимо ожидая, что кто-то из нас встанет.
— Не скажу, что очень рад приветствовать Вас. — Шеф сидел, не шевельнувшись, только те, кто видел нашего "красавчика" в деле, мог понять, что сейчас разыгрывается очень важная карта.
И, может быть зря, шеф начал игру с оскорблений?
Впрочем, ему виднее.
— Представьте остальных спутников! — Резко потребовал Шеф.
— Кент О...
— Я просил — остальных. — Шеф поморщился. — Не надо делать вид, что Вы не поняли все сразу.
— Майкл Джон Роббатс — президент "Геологические изыскания инк". И господин Ульрих Фрош, от объединенной адвокатской комиссии.
— И нахрена вы приперли сюда крючкотвора?! — "Изумлению" шефа не было конца. — Можно подумать, что мы не сможет договориться без их проклятого племени! Или... Доверять словам глав компаний уже нельзя?
— Слово словом, а дело — делом... — Тихонько пробормотал себе под нос адвокат, но был услышан Аминой.
— Дело? Разве у Вас есть здесь дела? — Амина дурашливо поиграла бровками и демонстративно расстегнула верхнюю пуговку на блузке. — Я думала, здесь собрались взрослые люди, расслабиться, поговорить... А здесь — дела!
Я сидел, сжавшись в комок и не отсвечивал — моё присутствие вообще не поддавалось никаким объяснениям.
— Я приношу извинения, за... Произошедший инцидент. — Олег Смоан, затянутый в синий, с искоркой, костюм тройку, склонил голову, признавая совершенную ошибку. — Виновные уже понесли наказание.
— Представляете, — повернулся к нам с Аминой, шеф. — Еще и слова не было произнесено по делу, а виновные уже нашлись и даже понесли наказание!
— Я понимаю Ваше негодование, — пустился в словоплетения адвокат. — Но, может быть, мы оставим эмоции, на время, за дверями этого чудесного помещения и поговорим, как серьезные люди?
— Мы вас слушаем. — Шеф откинулся на спинку кресла и замолчал, заинтересовано переводя взгляд с одного "маститого" на другого. — Я весь внимание!
— Если позволите, первым начну я. — Майкл Роббатс скопировал позу шефа и принялся за рассказ.
— Несколько лет назад, нам попал в руки один из документов, тайно вывезенный, из еще — Советской России, о бункере, построенном на территории Африки, Советским Союзом. Согласно этого документа, в бункер были завезены некоторые, очень опасные, вещества. В том числе — несколько ядерных боеголовок, мощностью до пяти мегатонн.
Я не выдержал и хрюкнул в кулак. Тихонько. Никто и не услышал. К счастью.
— Три наших группы, объединились для поиска этого бункера. — Продолжал президент "геологов", не замечая, как наливаются кровью, глаза Амины, а Шеф начинает дышать глубоко и ровно. — Зная места пребывания советских военных советников, все поиски велись на территории Ливии, Анголы, Мозамбика... Только недавно, закончив исследования этих территорий, мы решили прочесать некоторые, отдельно взятые государства.
— "Отдельно взятые..." Монетку кидали, что-ли?! — Поразился шеф.
В этот раз хрюкнул Кент О'Лири.
— ... Бункер был обнаружен нами в 220 километрах от Найроби, в плачевном состоянии, разграбленный местным населением. Все, что можно было срезать и снять — срезали и сняли. — Даже не дернув глазом, продолжил вешать нам лапшу на уши, "Геолог". — Нашим людям удалось, с помощью коллег из "ГХК", частично утилизировать, частично — уничтожить обнаруженные запасы химического оружия, оставшиеся от времен пребывания там Советского Союза...
-... Эту байку я слышал от деда, в далеком 83 году. — Шепнул я на ушко Амине, старательно делая вид, что впечатлен рассказом. — Правда речь шла о Вьетнаме и там ни хрена не нашли... До сих пор...
Адвокат побагровел, но сделать замечание не решился, лишь отчаянно зыркнув сперва на меня, потом на Амину, потом на Шефа.
— ...К сожалению, один из зарядов был похищен и оказался в деревне Аррумбве. Магнитная ловушка, запирающая замок, потеряла, со временем, заряд и вещество стало просачиваться в атмосферу. Наши коллеги из "ГХК", прочесывали местность с помощью самолета, когда случилась трагедия. Пилот и его пассажир, пожертвовали своей жизнью, чтобы не допустить распространения боевого отравляющего вещества и направили самолет на место утечки, вызвав пожар, который...
