"Прямо семейный ужин", — с легкой иронией подумал Александр, глядя на суетившуюся у жаровни девушку. Пока та накрывала на стол, Гернос ощупал его ребра и смазал ссадины мазью.
— Я купила свиной колбасы, — проговорила Айри. — Ты будешь?
— Она такая жирная, — поморщился евнух.
— Тащи, — распорядился юноша, уже чувствуя запах жареного мяса, чеснока и еще чего-то пряно-острого.
Он едва не заурчал от удовольствия, откусив кусок набитой мелко нарубленным мясом и специями свиной кишки. За него это сделал Герой. Его обиженное "Мяу" едва не заставило Алекса поперхнуться, а острые когти больно впились в ногу.
— Я же тебе рыбы давала! — возмутилась девушка.
Но Александр уже отрезал хищнику кусочек. Тот схватил свою порцию и, задрав хвост, скрылся за кувшином с брагой.
Утолив голод, парень налил себе вина и коротко сказал:
— Рассказывайте.
— Сначала ты, Гернос, — попросила Айри, отводя взгляд.
Выслушав историю о лечении "гиен", Алекс одобрительно усмехнулся. Потом настал черед девушки. Странно, но новость о том, кто на самом деле стоит за визитом Горбатого Гилла, его не сильно удивила.
— Что ты собралась делать?
— Я туда больше не вернусь! — зло проговорила она.
— Правильно, — согласился Александр. — Сегодня подставили нас, завтра тебя.
— Подставили? — не понял евнух.
— Ну, предали, оболгали, — объяснил юноша. — Сделали виноватыми. Понимаешь?
Гернос кивнул.
— Только у меня в квартире Гарби серебро осталось и еще кое-какие вещички, — вздохнула Айри. — Жаль отдавать их этим гадам.
Алекс задумался, почесывая саднившее плечо.
— Я схожу с ней, и мы заберем её вещи? — предложил евнух.
— Нет, — возразил юноша. — Будет грандиозный скандал. Да и побить могут.
— Что же подарить им сорок семь рахм?! — девушка вскочила, крепко сжав кулачки. — Мало того, что работала на них как рабыня, так такую прорву серебра подарить?!
— Тихо, — властно сказал Александр. — Где оно у тебя спрятано?
— В квартире у Гарби! Я же сказала!
— Опять ты кричишь! — поморщился юноша. — Сделаем так! Завтра ты пойдешь в "Веселый омар" ...
— Ни за что!
— За деньгами! — оборвал её Алекс. — И пробудешь там три... Нет. Четыре дня.
— Столько времени на их противные морды смотреть! Почему так долго?!
— Если я встану на ноги раньше, это будет выглядеть слишком подозрительно, — терпеливо объяснил юноша.
— Я и без тебя...
— Помолчи, Айри! — взмолился евнух.
Девушка надулась и уставилась в стену.
— Вечером пятого дня ты возьмешь свои вещи и придешь сюда, — как ни в чем не бывало, продолжал Александр. — Гернос столько лет обманывал Повелителя смерти, а тебе надо потерпеть их противные морды всего четыре дня.
— Только ни Гарби, ни Эдай ничего не должны заподозрить, — предупредил лекарь.
— Не знаю, смогу ли, — покачала головой Айри.
— Сможешь, — успокоил её Алекс. — Ты не только красивая, но и очень умная.
— Правда? — девушка вскинула тонкие брови.
— А еще сильная и хозяйственная, — довершил юноша сеанс психотерапии.
Перед сном он еще больше обрадовал Айри, сообщив, что кровать с самого начала предназначалась именно ей.
— Почему? — мягким голосом промурлыкала она.
— Ты девушка. Значит, мы, мужчины, должны о тебе заботиться.
Это утверждение оказалось для нее довольно неожиданным. Айри шагнула к нему с таким многообещающим видом, что Александр невольно отстранился и посмотрел на дремавшего евнуха.
Девушка всхлипнула, тихо сказала:
— Спи, Алекс, — и задула светильник.
Не просыпаясь, Тилий громко икнул и перевернулся на другой бок. Во сне он возлежал за хозяйским столом, а голый Сентор подносил ему чашу с вином на золотом блюде. Вдруг раболепное выражение на круглой физиономии Минуца сменилось злобным, звериным оскалом пасти, полной острых, белых зубов.
— Вставай, бездельник! — что-то больно ударило по ягодицам.
С рёвом разбрасывая тряпье, отпущенник вскочил с лежанки и замер, ощутив волосатым животом острие клинка.
— Спишь как пьяный верблюд! — хохотнул стражник, убирая меч в ножны. — Легче статую разбудить, чем тебя, лентяй.
— Чего надо? — нашаривая на столе кувшин с остатками вина, прорычал Тиллий, все еще не очнувшись от привидевшегося кошмара.
— Меня не угостишь? — воин выразительно повел лиловым носом. — Со вчерашнего дня не пил ничего, кроме воды.
— За какие заслуги? — он чувствовал себя примерно так же, как выглядел его гость. Во рту как будто гадили все кошки Нидоса, а в животе подозрительно бурчало.
— Сам просил зайти, если вспомню, кто спрашивал про полоумного Акмена, — хитро прищурил покрасневшие глазки стражник.
— Кто? — насторожился отпущенник.
Вместо ответа собеседник взялся за горлышко кувшина.
Хозяин нехотя отпустил сосуд с животворной влагой.
— Ох, хорошо! — довольно осклабился гость. — На кухне ни глотка не дали. Чтоб им лопнуть от жадности. Шакалы.
— Вчера выпороли виночерпия, — объяснил Тиллий. — Вот он и лютует, пока задница не зажила.
Мужчины дружно заржали.
— Ну? — кивнул отпущенник. — Кому там понадобился старый дуралей?
— Сынку советника Корнелла. Слыхал про такого?
— Да, — кивнул Тиллий. — Только у него их два. Который из них спрашивал?
Стражник пожал затянутыми в кожу плечами.
— Кажись, молодой. Потому, как пацан совсем. Старший то его, я слышал, на биреме отрядом командует.
Он с сожалением заглянул в кувшин.
— Сначала у меня допытывался. А я что за ним слежу? По мне, пусть пропадет пропадом.
Отпущенник слушал с напряженным вниманием.
— Но он не унимается. Ему, видите ли, нужен этот облезлый кусок пергамента. Я подумал, что парень из уважаемой семьи, сын советника. Ну и предложил сходить к дворцовому управителю. Он рабами да слугами распоряжается. Поймал раба и велел проводить гостя к управителю, чтобы он зря не плутал.
— И что дальше? — нахмурился Тиллий.
— Ничего, — усмехнулся собеседник. — Долго его не было. Потом прошел мимо меня на улицу, и я его больше не видел.
Выпроводив опохмелившегося гостя, отпущенник достал из-под лежанки еще один кувшин и поправил здоровье сам.
"Корнелл, — подумал он, блаженно щурясь и почесывая волосатую грудь. — За какими демонами ему понадобился Акмен?"
Тиллий встряхнул старенький хитон, сунул руки в прорези да так и замер, раскорячившись словно корова: "Так ведь Вул заходил в его дом!"
Опомнившись, быстро оделся. Надо немедленно доложить об этом Сентору Минуцу Цицеру.
Но его кабинет оказался пуст. От рабов Тиллий узнал, что господа беседуют с вернувшимся из Келлуана приказчиком и разбирают привезенные письма. После полудня отпущенник уселся на лестнице, ведущей в личные апартаменты хозяина, с твердым намерением, во что бы то ни стало его дождаться.
Увидев задремавшего отпущенника, господин удивился.
— Чего пришел?
Тот встал, откашлялся.
— Я насчет Акмена.
— Пойдем в комнату, — нахмурился Минуц и стал торопливо подниматься. За ним, чуть отстав, шел нагруженный стопкой вощеных табличек Олиф, все еще исполнявший обязанности его секретаря.
У двери Сентор на секунду остановился, бросив через плечо рабу:
— Принеси вина. Милетского.
— Слушаюсь, господин, — поклонился тот.
— Ну? — спросил хозяин, усаживаясь в кресло.
— Искали его, — вполголоса проговорил Тиллий. — Сынок советника Корнелла.
— Тот самый, в чей дом зашел предатель? — нахмурился Минуц.
— Да, господин, — подтвердил отпущенник и напомнил. — Только он не в дом заходил, а в лавку.
— Я помню, — раздраженно отмахнулся хозяин. — Когда он про старика спрашивал?
— На третий день, после того... как он того... пропал.
— И ты молчал, мерзавец! — вскричал хозяин.
— Господин, я сам узнал только что! — быстро затараторил Тиллий и рассказал все, что услышал от стражника, в заключение добавив: — Вы бы узнали у управителя, зачем приходил Корнелл? Со мной он и разговаривать не будет.
Сентор молчал, никак не реагируя на его слова, гадая, кому же понадобился Акмен? Самому Сарвию Корнеллу или его сыну? Поразмыслив, решил, что советник слишком опытный человек, чтобы впутывать в серьезные дела мальчишку. Скорее всего, тот разыскивал архивариуса по собственной инициативе. Вот только зачем? Возможно, что здесь нет ничего опасного, и дело всего лишь в каком-нибудь старинном свитке. Сентор встречал молодых людей, для которых покрытые каракулями папирусы интереснее любви или даже денег. Презрительно хмыкнув, он взглянул на отпущенника.
— Что тебе о нем известно?
— О ком? — не понял тот.
— О сынке Корнелла! — хозяин поморщился от очевидной тупости собеседника. Хотя пусть лучше будет глупым, лишь бы оставался верным.
— Ничего, господин, — пожал широкими плечами Тиллий. — Я его даже не видел.
— Так посмотри и узнай! — повысил голос Минуц. — Чем занимается? С кем дружит? Каким порокам подвержен?
— Как это, господин? — кожа на лбу отпущенника собралась в складки, демонстрируя напряженную работу мысли.
— Ну, играет ли в кости, ходит на бои, тратит деньги на шлюх? — с трудом сохраняя терпение, стал перечислять хозяин. — Сколько должен и кому? Есть ли любовница или любовник. Ну, понял?
— Понял, господин, — кивнул благодарный слушатель.
— Иди, — махнул рукой Сентор. — Чего встал?
— Нужны деньги, господин, — просительно проблеял Тиллий. — Человека надо хотя бы стаканчиком вина угостить, чтобы он разговорился.
Он не очень то рассчитывал на щедрость хозяина. Опять, небось, станет попрекать серебром Вула. Но Минуц, кивнув, открыл шкатулку и, покопавшись, вытащил тощий кошелек.
— Держи.
— Спасибо, господин.
— Поторопись, — напутствовал его Сентор. — Главное: постарайся узнать, зачем Корнеллу понадобился старик.
Едва выйдя из кабинета, отпущенник высыпал на ладонь шесть медяков. Вот жадина! Ну ладно, хоть столько дал. Сложив деньги обратно, он спрятал их в пояс и пошел в город, уже зная, кто может подробно рассказать ему о советнике Корнеле.
После убийства Бровастого Лиона и его полоумного сынка в группировке "гиен" произошли значительные изменения. Появился новый главарь, а кое-кто из приближенных Горбатого Гилла отправился на морское дно с распоротым животом. К счастью, знакомый Тиллия вовремя сориентировался и не только остался жив, но и приобрел немалый авторитет у нового вожака.
Нисколько не удивляясь просьбе отпущенника, он легко согласился рассказать все, что знал о семействе советника Корнелла за кувшинчиком хорошего вина с подходящей закуской. А когда узнал, что Тиллия интересуют еще и его арендаторы, без колебания пригласил отпущенника в харчевню "Веселый омар".
— Там в подавальщицах девчонка, о которой я тебе говорил. Из Келлуана.
Народу в заведении оказалось немного, так что отпущенник сразу смог рассмотреть Айри. Она ему не понравилась. Уж больно тощая да черная, как все келлуанки. Но на мордашку симпатичная, хотя и хмурая. Выслушав заказ, она быстро исчезла на кухне.
— Горбатый Гилл велел побить парня, с которым она из Келлуана приплыла, — объяснил приятель озабоченный вид подавальщицы. — Все думали, что умрет, но живой пока.
— Что это она так переживает? — удивился Тиллий. — Ты же говорил, он со стариком любовники?
— Женщины всегда кого попало жалеют, — засмеялся собеседник. — А он ей вроде брата.
Вполне удовлетворившись подобным объяснением, отпущенник продолжил расспросы:
— За что побили?
— Гиллу кто-то напел, что он плохо говорил о его семье, — хмыкнул приятель. — Ты же знал этого придурка? Хвала богам, что избавили нас от него и его папаши!
— Так и не узнали, кто сделал?
— Разное болтают, — пожал плечами мужчина. — Но все согласны, что без богов тут не обошлось.
Тиллий презрительно фыркнул.
— Зря смеешься, — покачал головой приятель. — Как только стал их дом разгораться, сразу дождь пошел, чтобы огонь дальше не перекинулся, невинные люди не погибли. Вот так!
Подошла Айри, поставила перед ними кувшин с вином, два глиняных стакана и миску соленых маслин.
— Чего хмуришься, девка? — осклабился бандит. — На тебя глядя, кусок в горло не лезет.
— Не смотри, — равнодушно ответила девушка. — За улыбками в бордель иди, а сюда люди пить да есть ходят.
— Постой! — повысил он голос.
— Ну, чего тебе?
— Как твой приятель?
— Хвала богам, выздоравливает, — буркнула подавальщица, пряча глаза.
— Передай, что никаких штрафов платить не надо, — мужчина налил себе и отпущеннику вина. — Брать будем как со всех.
— Спасибо, передам, — по лицу девушки пробежала тень улыбки.
— Что еще за штраф? — поинтересовался Тиллий, бросив в рот маслину.
— Да Горбатый дурил, — поморщился приятель, разливая вино.
Слушая его, отпущенник все больше убеждался, что Дрейк со старым лекарем не имеют никакого отношения к Вулу. Беглый секретарь зашел к ним случайно. А за кого он их принял, пусть хозяин сам думает.
Собеседник замолчал, когда гораздо более приветливая подавальщица ставила на стол миски с жареной рыбой.
— Ну, демоны с ним, с этим парнем, — отмахнулся Тиллий. — Что скажешь про Корнеллов?
Он на всякий случай решил разузнать обо всех членах семьи советника. Собеседник не возражал. Вино оказалось вполне приличным, жареная со специями рыба — вкусной. Почему не поболтать с хорошим человеком?
Отпущенник узнал много интересного о коммерческих делах Корнелла, о его друзьях, любовнице. Возможно, когда-нибудь и это пригодится. С тех пор, как его старший сын стал командиром отряда на патрульной биреме, он живет отдельно, снимая квартиру неподалеку от военной гавани. Нормальный молодой человек. Всякий раз возвращаясь из патрулирования, устраивает загулы и попойки в публичных домах. Часто бывает в цирке, заглядывает на бои. Делает ставки, но больших долгов не имеет. Младший — как паршивая овца в стаде. Собирается стать законником, пишет стихи, без ума влюблен в дочку купца Сакса Густоборода. Хотя советник категорически против их брака из-за какой-то старой истории с её дедом, бывшим пиратом. Все говорят, что девица очень странная. Часто пропадает в Лавке поэтов, где скупает свитки всяких магов и философов.
Тиллий подумал, что такой парень мог искать Акмена, чтобы выпросить у него какой-нибудь недоеденный мышами папирус.
— Только они поругались недавно, — хихикнул приятель. — Не дает она ему больше.
— Ты, что светильник держал? — усмехнулся отпущенник, глядя на порядком опьяневшего собеседника.
— С чего же тогда он каждое утро в "Сладкий родничок" бегает?
— Утром? — удивился Тиллий. — Так все шлюхи спят уже. Да и что у него подходящей рабыни нету?
— Не знаю, — причмокнул губами приятель. — Может, ему специально кого-нибудь оставляют?
Он захихикал.
Столь странное поведение молодого Корнелла заинтересовало отпущенника. Возможно, тот просто использует публичный дом для тайных встреч? Ощутив вкус к раскрытию чужих тайн, Тиллий решил выяснить, на свидание к кому бегает в "Сладкий родничок" младший сын советника.
