Попаданец в Яманака Ино

— Всё же лучше было отдать тебя в гейши, сестрёнка. То, что сотворили они с тобой это ужасно. Они лишили тебя эмоций и души.

— Душа у меня есть, — ответил я ему, а он дотронулся до моей щеки и нежно провёл по ней своими пальцами.

— Ничего, я ещё научу тебя улыбаться вновь! — произнёс он. — Вот увидишь! Мы заживём хорошо! И ты будешь радоваться!

— Чему? — спросил я его.

— Как чему? Удивительным вещам и механизмам! Нам-то феодалы запрещают их использовать, но там говорят, что можно! Вот купим себе такой механизм, заработав денег и сможем зарабатывать их ещё больше, а ты охранять меня!

— Механизм?

Я склонил голову на бок, изображая, что не понимаю его слов. Какой же этот крестьянин глупый, раз моих слабых актёрских талантов хватает, чтобы манипулировать им. Не без помощи внушений, конечно.

— Да! Механизм! — важно провозгласил он.

— Ясно.

— Но ты это... Я... — Рью запутался в словах.

Видя, как он сделал глуповатую улыбку ослабил гендзюцу, чтобы не спечь ему мозг своей чакрой. Он мне нужен живым и разумным, а не пускающим слюни идиотом. Подождав некоторое время и убедившись в том, что Рью вернулся в норму, но продолжает говорить о мне как о сестре, продолжил ослаблять чакру в его голове до предельного минимума, которым я мог без опаски окончательно спалить ему разум, контролировать его. А затем, когда он заснул, подлечил ему голову от влияния моей чакры.

На следующий день Рью стал адекватнее и молчаливее, списав своё состояние на опьянение и радость от встречи. Он больше не пытался меня развеселить, злясь на всех шиноби, что вообще уничтожили меня как личность. Но он всё же продолжал рассказывать истории из детства, чтобы хоть как-то оживить меня в плане взаимоотношений и родственных чувств.

Когда я наконец-то пересёк границы, оказавшись в Стране Огня, я наконец-то смог расслабиться и снять гендзюцу с Рью. Тот сильно удивится и впал в ступор, когда я достал немного денег и поделился с ним, попутно стирая ему память о себе, оставляя только смутное воспоминание о том, что произошло. Покинув его и сняв с себя маскировку чакры, я направился в Коноху, писать отчёт о произошедшем и провале задания.

Проблемы начались ещё при входе в Коноху. Меня снова не узнали, но на этот раз не атаковали, с удивлением глядя на меня. Я же не обратил на это внимания, сконцентрировавшись на поиске чакры Данзо, как и не обратил внимание на застывшего Иноджина, что смотрел на меня как на вернувшегося с того света мертвеца. Он несколько раз сложил печать и попытался развеять неведомое мне гендзюцу.

— Что такое, Иноджин? Почему ты так странно на меня смотришь? — спросил я его и тут же почувствовал где находится Данзо. — Ладно, прости, у меня нет времени.

— Ты точно моя сестра. Значит, мне соврали насчёт твоей смерти, ты жива!

Техника Телесного Мерцания вышла на удивление легко. Я чуть не пролетел мимо Данзо, что неторопливо пил чай в одном из кафе, и лишь вовремя вытащенная леска и кунай, который я забросил на электрический столб, позволили мне остановится. За эти дни я стал сильнее в этой технике, неудивительно, что когда восстановился за время путешествия с Рью, то при первом же использовании техники телесного мерцания, неправильно рассчитал свой прыжок.

С противным скрипом смотав леску и отцепив кунай, я приземлился перед входом в кафе, подняв выбив ногами маленькое облачко пыли из земли. Зайдя в кафе через шторки, я не спеша направился к Данзо, который хмуро глядел на меня из-под капюшона своим единственным светящимся сиренево-синеватым светом левым глазом. Присев напротив него, я устало вздохнул, ожидая, когда официант подойдёт ко мне.

— Добрый день, Данзо, — поприветствовал я его, распечатывая небольшой свиток, создавая печать и перенося на него копию своих воспоминаний. — Миссия провалилась. Здесь подробности.

— Ты выжила. В Кумогакуре плохо работает разведка, раз тебя посчитали умершей и принесли извинения перед Хокаге за твою смерть.

— Хорошо, — ответил я, приняв информацию.

— Надеюсь у тебя нет никаких вопросов по поводу провала миссии ко мне?

— Нет, — ответил я, передавая свиток ему.

— Даже насчёт того, почему Деревня, Скрытая в Облаке, решила захватить тебя живой? — спросил он, забирая свиток. Откуда он знает? Уже успел прочитать воспоминания из свитка? Но он даже не открывал его. Впрочем, не важно.

— У меня нет вопросов по этому поводу. Что насчёт выхода из вашей организации? — спросил я его. Тот некоторое время помолчал, отпивая чай.

— А как же моё место? Неужели не хочешь его занять? — спросил он и взглянул мне в глаз.

— Нет, — ответил я ему.

— Похоже я немного ошибся насчёт тебя и твоих мотивов. Да, я тебя исключаю из состава Корня АНБУ, — ответил мне Данзо, отдавая мне другой свиток.

— Хорошо, — ответил я.

— Но ты должна знать, что я очень ценю людей подобных тебе, — произнёс Данзо. — А потому прошу всегда помнить об этом, а также о том, что ты была членом Корня АНБУ.

Без эмоциональный исполнитель, не задающий лишних вопросов даже если его отправляют на миссии, где его ждёт гарантированная смерть, владелец Мангекё Шарингана, владелец техник по работе с разумом и сознанием, лекарь высокого уровня, умение держать язык за зубами, хранить тайны, а также много других качеств, присущих идеальному с его точки зрения ниндзя. Неудивительно, что он меня ценит. Тем более я особенно ценен теми знаниями, которыми я обладаю, и раскрытия которых Данзо опасается.

— Хорошо, я об этом подумаю, — ответил я, забирая у него свиток с переводом из состава АНБУ в свободные специальные джонины. Хотя нет, что-то не то.

— Ты временно побудешь чуунином, поскольку тебе из-за работы в Корне слегка не доверяют, — пояснил мне Данзо. — Всё ещё хочешь уйти?

— Да, — ответил я ему.

Когда подошла официант, я заказал у неё рамен с чаем. Принесли заказ на удивление быстро, не пришлось долго ждать. Попытавшись схватить стакан с чаем, чтобы отпить, я чуть не уронил его, промахнувшись рукой. С удивлением для себя отметил, что зрение в правом глазу село, а картинка начала расплываться, расфокусируясь и лишь изредка становясь чёткой.

— Что-то случилось, Ино?

— Ничего, — ответил я, осознав, что своими тренировками перенапряг глаз.

Допив чай, я не решился есть рамен и попрощался с Данзо, выйдя из кафе. Зрение через некоторое время восстановилось. Создав клона, приказал ему отнести документы о переводе к Хокаге, а сам отправился к себе домой, где хорошо отдохнул, помылся и принял информацию от клона о бумажной волоките, возникшей по причине того, что меня посчитали мёртвым. Вечером написав отчёт о своих действиях, отправил его с помощью клона в Корень, так же забрал оттуда все мои деньги, заработанные за время службы в этой организации. Проснувшись на следующий день и сделав утренние дела, я хотел было отправиться на полигон Корня АНБУ тренироваться, но резко остановился, поняв, что туда мне не надо. Поглядев на восход с горы Хокаге, я расслабленно поплёлся в администрацию, где по воспоминаниям клона мне должны назначить миссию.

Поднявшись на второй этаж администрации селения, я завернул в конец коридора в кабинет выдачи заказов. Открыв дверь, я вошёл и направился к столу, за которым сидело несколько чуунинов. Один в очках и бандане, а ещё двое с надетыми на нижнюю часть лица бинтовыми повязками и закрытыми глазами. Хокаге сейчас с ними не было, а потому я обратился к ним.

— Яманака Ино для выполнения миссий прибыла, — произнёс я, ожидая, когда они разберут бумаги и найдут мои.

— Миссий для вас нет, — ответил мне чуунин в очках. — В следующий раз придёте, когда вас вызовут.

— Хорошо, — ответил я, вышел в дверь и повернулся к окну в коридоре.

— Ну и что мне делать? — спросил я, чувствуя необычайную свободу, а потом ответил на свой же вопрос. — Тренироваться.

========== 29 Начало тренировок ==========

Первым делом я отправился домой, освободиться от лишних бинтов и плаща в которых я хожу. Но на меня резко навалила лень, которая ну вот никак не хотела, чтобы я делал крюк к своему дому, и я просто запечатал их свиток, оставшись в фиолетовой блузке без рукавов и чёрных шортах с юбкой, а обувь сменил на новую, распечатав запас, а старую выкинув в ближайшую мусорку. Бинты остались на запястьях и лодыжках, а также нижней половине лица. Все эти приготовления мне нужны были для тренировки: упражняться в плаще и бинтах было можно, но немного падала эффективность подобной тренировки.

Тренировки я проходил на одном из заброшенных полигонов, где были высокие скальные массивы. Предварительно купив утяжелители, одел их и начал выпускать из себя чакру, включая свою из источника во внутреннем мире, пока её не осталось совсем мало. Думаю, сенсоры деревни сильно удивились появлению мощного источника чакры равного по объёму резерву четырём резервам Какаши. Чакры было настолько много, что меня окутал большой покров, образовав нечто вроде голема, формой тела похожего на меня. Некоторое время чакра висела воздухе, медленно растворяясь, а вокруг меня появилась зона ауры, в пределах которой треснула земля. Вот бы уметь пользоваться этой мощью как Итачи или Какаши, да хотя бы Джирайя и я бы стал непобедим.

— Пожалуй начнём тренировки! Я стану сильной настолько, чтобы уничтожать с одного удара! — как можно воодушевлённо произнёс я. Получилось слишком скептически, а потому я решил повторить. — Я стану сильней пяти Каге! Многократно! Бесконечно сильнее!

И почему я такой безэмоциональный? Надо попробовать ещё раз. Надеюсь получится.

— Надо быть бодрее и веселее, — произнёс я голосом умирающего.

— Жалкие смертные, я превзойду вас всех! — на этот раз голос меня не подвёл, а чакра, разлитая в воздухе усилила его.

Пожалуй, это было перебором. С такой мыслью я и начал свои тренировки, начав взбираться на скалу не используя чакру, окончательно вычерпывая до донышка все те капли силы, что во мне остались после выплеска чакры. Это было неимоверно сложно, иногда у меня в глазах темнело от нагрузки, но я продолжал залезать на скалу до тех пор, пока у меня в ушах не поднимался звон. Тогда я останавливался и немного отдыхал, чтобы потом вновь подниматься выше.

Я не заметил, как в процессе скалолазания прошло около четырёх суток. Просто однажды, когда я в очередной раз залез на вершину скалы, моё тело прострелила сильная боль и я стоя потерял сознание. Чтобы через некоторое время очнуться так же стоя и подлечить свой организм восстановившейся чакрой, спуститься со скалы, устроить небольшой костёр, наловить живность и приготовить её, чтобы восстановить силы. Следующие трое суток я только и делал, что восстанавливал силы, медитируя над природной энергией в позе лотоса и сокращая численность животных в округе.

Для большей эффективности ловли и меньших затрат времени на ловлю, мне пришлось расставить за пределами Конохи силки, а также создавать клона, чтобы тот проверял их и притаскивал добычу на полигон. Когда я восстановил силы окончательно, я вновь начал четырёхдневные тренировки с утяжелителями по скалолазанию, после чего вновь начинал свой трёхдневный отдых и восстановление сил. Иногда мне приходилось прерывать тренировки, чтобы выполнять задания: они были простыми, все относились к рангу D, вроде прополки огородов полных ядовитых для обычных людей растений или уборки риса в полном пираний заливном поле.

— Не убивайте пираний, пожалуйста, — говорил мне крестьянин, когда я отдирал от своего уха забастую рыбу. — Они охраняют поля.

— Хорошо, — ответил я, злобно глядя на рыб, что плавали рядом со мной. Те так же злобно глядели меня. Разумные рыбы? Интересно. — Я буду их убивать, а потом воскрешать. А потом снова убивать и воскрешать, если они нападут на меня, — произнёс я. Рыбы всё поняли и перестали кусать меня.

Через месяц после начала тренировки стал лить сильный дождь, но я продолжал тренировки. Скалы стали скользкими, но это мне нисколько не мешало взбираться по ним: мои мальцы стали более цепкими без чакры, да и ловкость серьёзно повысилась. С каждым днём моя сила увеличивалась, пока не уткнулась в предел моего тела. Дальше сила перестала увеличиваться, только выносливость. Я мог лазать дальше обычного, так что мне пришлось увеличить нагрузки утяжелителей до предела силы при котором я мог взобраться на скалу всего десять раз за сутки, после чего несколько дней восстанавливал силы. Так я продолжал, пока не уткнулся в предел своей выносливости.

После этого я начал тренировки иного типа. Я начал тренировать контроль над своей чакрой каждый день создавая множество нитей чакры с помощью которых двигал мелкие предметы, увеличивая их количество. Так же я тренировал и доводил до совершенства свою технику Тенгецу, разнося ею небольшие камни.

Концентрируя как можно больше чакры в одной точке, я заставлял колебаться её поверхность, формируя множество парных игл, вращающихся вокруг друг друга. Получался белый светляк с множеством тонких нитей-игл радиально исходящих из центра, тут же исчезающих обратно. Техника при работе жутко звенела, поднимая громкий вой, создавая вокруг себя ореол из пылевой и водной взвеси. Она наносила урон ещё до того, как встречается с поверхностью камня, разрушая его колебаниями воздуха, а также множеством маленьких острых воздушных потоков под давление. По моей руке урон не наносила только потому, что я создавал технику на некотором расстоянии от неё, постоянно подавая в неё чакру и создавая тем самым тонкий щит между ней и моей рукой. Интересным эффектом моей техники было то, что я мог с помощью неё хорошо постирать свою одежду, коснувшись ею поверхность ёмкости с мыльно водой и моими вещами.

Мороз застиг меня неожиданно. С каждым днём становилось всё холоднее и холоднее, а небо пасмурнее, я не обращал на это внимание до тех пор, пока однажды не выпал снег. Тренироваться в холод было сложнее, как и лазить по скалам, после тренировок с Тенгецу, чтобы поддерживать прежнюю форму. Без чакры пальцы рук быстро замерзали и мне приходилось прерывать время от времени своё занятие, чтобы отогреться у костра. Пришлось снять с лица бинты и заменить их широким тёмным длинным шарфом, а на руки одеть перчатки, проводя тренировки в плаще.

Снег в Конохе выпадал мало, покрывая землю тонким слоем, редко, когда температура опускалась ниже нуля на более чем пять градусов, а потому он, когда из-за туч пробивалось солнце, быстро таял, образуя слякоть. Я быстро впал в депрессию и забросил тренировки, практически не вылезая из дома и отправляя теневых клонов выполнять за меня задания, большая часть которых была чисткой снега в экстремальных условиях. Изредка я выходил в библиотеку ниндзя, чтобы набрать много теневых копий книг, удовлетворяя информационный голод. Тем не менее, вскоре моя депрессия сошла на нет, и я продолжил свои тренировки.

В этот день я в очередной раз взобрался на вершину. Камни были, пожалуй, излишне скользкими, я несколько раз срывался, но быстро цеплялся кунаями, останавливая своё падение. На вершине как обычно сел медитировать и выпускать за пределы тела чакру, восстановившуюся, несмотря на жёсткую тренировку с утяжелителями. Я их практически не снимал, не позволяя своим силам восстанавливаться и постоянно ходил с истощением.