Кристелин, держа за руку сына, стояла чуть в стороне от приехавших, чуть ли не у стены, но, тем не менее, прекрасно понимала, что сейчас на нее со всех сторон таращатся гости. Все хорошо помнят тот громкий скандал, вызванный ее побегом из родного дома, и каждому хочется поглядеть на дочь сурового северного герцога, замкнуто живущую в замке графа.
Молодая женщина догадывалась и о том, что почти каждый из гостей презрительно кривит губы, рассматривая их с сыном простую, если не сказать бедную, холщовую одежду без единого украшения. По сравнению с золотой парчой, из которой были сшиты наряды Гарлы и ее сына, платье опальной дочери герцога выглядела просто убого. Да и прическа Кристелин — волосы, убранные в узел на затылке, больше подходила для простолюдинки, чем для когда-то одной из самых богатых невест мира. Насмешливые улыбки гостей — дочь герцога, а одежда... Фу! Служанки — и те богаче одеваются! Но в открытую зубоскалить не решались: Кристелин держалась так, что это отбивало у шутников всяческую охоту повеселиться за ее счет.
Губы Кристелин чуть тронула горькая улыбка — и этой одежды у них с сыном не было бы, если б не барон Обре, который в каждый из своих появлений в замке привозил одежду матери и ребенку. Правда, в моде старик совсем не разбирался, и покупал то, что казалось ему простым и практичным. Но и за это Кристелин была глубоко признательна старому барону, ведь если бы не он, то им с сыном пришлось бы ходить чуть ли не в лохмотьях. А граф... Граф за все эти годы ни разу не поинтересовался, надо ли хоть что-то приобрести для Кристелин и сына, хотя на одежду для себя, любимого, он тратил прямо-таки немыслимые деньги. Вот и сейчас он был одет в восхитительную одежду из удивительной серебристой ткани, богато украшенной драгоценными камнями, и выглядел куда лучше любого из тех, кто находился в этом зале. Взгляды присутствующих поневоле притягивались к этому необыкновенно красивому мужчине, и если во взглядах женщин в основном было восхищение, то во взглядах мужчин читалось: не отнять у мужика — красив, зараза, хотя и сволочь порядочная...
Дариан во все глаза смотрел на окружающих его людей — он не только впервые в жизни присутствовал на таком приеме, но и никогда не видел столько нарядных людей разом. Ведь ранее ни он, ни его мать на подобные празднества не приглашали, и сейчас мальчик с интересом наблюдал за происходящим. Какое торжество, какие нарядные люди! Для ребенка, живущего чуть ли не в заточении, этот прием казался чуть ли не главным праздником мира.
Ни Кристелин, ни Дариана и сегодня бы не пригласили на этот прием, но... Графу прямо сказали при королевском дворе, что ему уже давно пора бы провести традиционное испытание меж двух его сыновей, определиться с наследником — граф и без того непозволительно долго откладывает этот момент. Об этом в завуалированной форме просили из королевской семьи Валниена, да и в Таристане понимали: не стоит до бесконечности злить один из правящих домов Севера — они и без того терпели слишком долго. Все же в доме графа уже много лет живет не простая служанка, а дочь одного из самых влиятельных людей по ту сторону Перехода.
В свое время из-за этой истории у правящего дома Таристана было немало неприятностей, которые могли вылиться в весьма неприглядные последствия. Конечно, это личное дело графа, но посол Валниена уже не раз весьма прозрачно намекал на то, что, мол, пора бы графу Д"Диаманте покончить с весьма щекотливым положением, в котором уже давно находится принцесса Белунг. По слухам, житье у нее с сыном далеко не завидное. Жена графа и принцесса Кристелин вынуждены терпеть друг друга, будучи не в силах разрубить этот тугой узел сложных взаимоотношений.
Так что посол Валниена, так же как и правящий дом этой северной страны имел полное право интересоваться судьбой принцессы Кристелин. Дескать, хотя сам герцог Белунг по-прежнему не желает ничего знать о своей дочери, но долг королей — заботиться о своих подданных и близких, а Кристелин все еще является таковой. Вдобавок ко всему королевский дом Таристана имел немалые торговые интересы на Севере. Делайте вывод...
Так что граф Д"Диаманте скрепя сердце был вынужден подчиниться приказу. Отказаться от присутствия на празднике Кристелин с ее ребенком ни граф, ни Гарла не могли, как бы им того не хотелось. Ведь не просто так в этом зале находилось и несколько приближенных короля Таристана — в случае чего сразу сообщат венценосному о том, что граф ослушался приказа. А если учесть, что коротышка-король и без того с раздражением относился к прекрасному графу...
Шумный прием подошел к своему главному моменту: граф торжественно внес в зал большую резную шкатулку, в которой хранились камни Светлого Бога. Все затаили дыхание — никому не хотелось упустить удивительное зрелище, пусть даже многие из присутствующих уже не раз его видели. Граф открыл шкатулку, достал камни...
И вновь Кристелин увидела, как из ладоней графа заструился удивительный золотой свет. По залу пронесся восхищенный вздох: некоторые из гостей ранее не видели ничего подобного, а те, что раньше были свидетелями подобного чуда, вновь с завистью и восхищением любовались им. Где еще такое диво увидишь? Конечно, кто ж спорит: граф Д"Диаманте паскудник еще тот, и, если уж говорить честно, то порядочному человеку с ним лучше не знаться, но вот что не отнять у этого подлого человека — так это по настоящему знатного и древнего происхождения, и камни Светлого Бога — лишнее тому подтверждение.
Затем настала очередь Кастана, сына Гарлы. Когда красивый темноволосый мальчик твердой рукой взял камни, все вновь затаили дыхание. Через мгновение-другое на ладонях ребенка появилось свечение, только вот оно заметно отличалось от того ровного золотого света, который только что сиял на руках у его отца. Свечение было, если можно так выразиться, несколько грязноватым, нечистым, каким бывает свет костра, когда на него смотришь через закопченное стекло. Складывалось впечатление, что хотя камни и признают в Кастане кровь семейства Д'Диаманте, но отчего-то сам Кастан (если можно так выразиться по отношению к камням), им не по душе. Ну, нравится, не нравится — это вопрос к будущему.. Сейчас же главное состояло в другом: все видели вполне ясное подтверждение того, что Кастан пошел испытание.
Поздравления, аплодисменты, и донельзя довольный всеобщим вниманием Кастан подбежал к счастливой матери. Гарла была горда: ее сын — настоящий Д"Диаманте, и такой красавчик!.. Просто загляденье, а не ребенок! Внешне он, в отличие от сына северной нахалки, очень похож на своего отца, только вот волосы у Кастана хотя и темные, но самые обычные прямые и жесткие волосы уроженца Таристана, и нисколько не напоминают роскошную гриву отца.
Теперь взоры всех присутствующих устремились на светловолосого кудрявого мальчугана. Что-то покажут камни в его руках?
Граф поколебался несколько мгновений, и затем с милой улыбкой позвал к себе Дариана. Ох, будь на то воля графа, то этого до тошноты надоевшего ему белоголового мальчишку он бы и на порог этого зала не пустил! Не существуй этого парня, Кристелин можно было бы легко отправить назад к отцу, или еще куда пристроить... Оставалось надеяться лишь на то, что камни в руках Дариана не будут светиться уж очень ярко. Вон, Гарла и без того, хотя и улыбается, но заметно, что зла до невозможности. А в таком состоянии она опасна, может понаделать немало глупостей. До невменяемости злая баба — страшное дело...
Дариан несмело подошел к отцу. Сын и побаивался отца, и восхищался им. Конечно, его мама — самая лучшая на свете, но отец в воображении ребенка был возведен на немыслимую высоту, и занимал там особое место, нечто среднее между богом и недосягаемым совершенством. Да и мать постоянно твердила сыну: папа хороший, он нас любит, только показать это не может. Просто так складываются жизненные обстоятельства, что он не может быть с нами... И хотя граф за все годы не сказал сыну и двух десятков слов, но даже это краткое общение с отцом было радостью для Дариана. А сейчас, когда граф с доброй улыбкой положил камни на детские ладони, сердце ребенка переполнилось любовью к отцу и страхом — вдруг он не оправдает надежды отца, и камни в его руках не будут светиться?..
Секунда, другая, третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая... Ничего не происходило, лишь в тишине зала разнесся смешок донельзя довольной Гарлы. И тут на ладони малыша сверкнула искра, затем другая, третья, которая через мгновение сменилась сверкающим фонтаном удивительного сияния. Это зрелище было совсем не похоже ни на уже виденный всеми яркий свет с ладоней графа, ни на тусклый огонек Кастана. Тут было нечто иное: казалось, что лежащие на детских ладонях камни испускали не свет, а дивное сияние драгоценных камней, пронизанных яркими солнечными лучами и переливающиеся всеми оттенками белого и желтого.... Буйство светлых лучей, бросающее во все стороны блики яркого, радостного света, на которые хотелось смотреть, не отрываясь... И в то же время это был добрый, теплый свет, греющий душу и вызывающий добрую улыбку. Со стороны казалось, будто в руках у мальчика сияет самая большая драгоценность этого мира, завораживающая своей красотой, притягивающая взгляды, пленяющая всех, кто ее видел... Было понятно, кого из всех троих камни считают наиболее достойным титула графа — этого светловолосого мальчика, который и сам с расширенными от восторга глазами наблюдал за переливами волшебного огня на своих руках.
Казалось, этим удивительным зрелищем можно любоваться бесконечно... Однако у графа, судя по всему, было иное мнение. Стряхнув с себя недолгую растерянность, вызванную увиденным, он почти что выхватил камни из рук сына. Красавец не выносил превосходства над собой ни в чем, и уж тем более со стороны нелюбимого сына, а такое явное лидерство прекрасный граф и вовсе не желал терпеть! Да, подобного от этого бесцветного мальчишки он никак не ожидал...
Но окончательно графа доконали прозвучавшие вслед за этим слова одного из придворных, барона Дегниш, одного из тех, кого король Таристана знал с детства и считал своим верным другом.
— Дорогой граф, примите мои поздравления! Должен признать — у вас удивительный сын, подлинный наследник вашего древнего рода! Вот что значит чистая кровь северных герцогов и, разумеется, ваша... Рискну предположить, что в будущем этот молодой человек станет, наконец-то, уважаемым преемником знатного рода Д"Диаманте! И теперь я понимаю, отчего ваш старший сын одет столь скромно. На простом, даже бедном фоне столь удивительно яркое свечение выглядит наиболее выигрышно... Граф, вам не стоит беспокоиться: я лично возьму на себя труд сообщить Его Величеству о том, как прошло испытание. Думаю, должным образом будет впечатлен и правящий дом Валниена. Вам можно только позавидовать — камни показали такой необычный свет у юного Дариана!.. Впрочем, я и не сомневался в итоге испытаний, и мне было приятно видеть по-настоящему достойного наследника вашего рода. Сразу же по приезде в столицу попрошу архивариуса при дворе посмотреть в хрониках — было ли отмечено в них хоть раз подобное свечение...
Вот лощеный скот! Он, без сомнения, расскажет, причем распишет все произошедшее так, что король, этот коротконогий увалень, посмеется над графом от души, причем веселиться будет не один, а с приближенными. Барон Дегниш давно имеет зуб на милого графа из-за своей племянницы. Эта простушка, когда граф ее бросил, полезла в петлю, да еще и письмо покаянное оставила...
Ну и дура, во всем сама виновата — слюнявых книжек надо меньше читать, а он, граф, ей ничего особенного не обещал! Ну, намекал девице на что-то, так, прежде всего, самой надо иметь голову на плечах, и не принимать всерьез все того, что тебе мужики могут наплести! Все же девице не двенадцать лет было, а уже шестнадцать исполнилось, должна соображать, что к чему! И потом, разве граф виноват в том, что эта малолетняя дура, чтоб только удержать его, отдала ему все фамильные драгоценности? Нет, он, конечно, их взял — все же это подарок, и потом — кто же от такой кучи золота откажется?! Но неужели этой тупоголовой самке с самого начала было не ясно: чтоб удержать при себе прекрасного графа, нужно значительно больше денег, во много раз больше... Эта идиотка навоображала себе невесть чего, а он, граф, не обязан отвечать за наивные фантазии глупой девицы. Если на каждой жениться, то можно из церкви не вылезать!..
Неужели эти прописные истины надо кому-то объяснять? Что же касается безутешной мамаши этой безмозглой девицы, то ей в свое время надо было не над дочкой трястись, а учить дитятко с малых лет уму-разуму, вместо того, что внушать ей разную чушь о вечной любви и принце на белом коне... Так что сами во всем виноваты, а отчего-то обвиняют графа! Какая низость!..
И вообще: с того времени прошло уже лет девять, а барон Дегниш о той глупой истории все еще помнит — у его сестры, видите ли, дочь была единственным и долгожданным ребенком, и теперь оставшаяся в тоске и одиночестве мамаша все никак в себя придти не может, и вот-вот сама сойдет в могилу!.. Неужели господин Дегниш не понимает, что подобная злопамятность совершенно не красит благородного человека?! Впрочем, что можно ожидать от того, чьи предки получили свой титул всего лишь какие-то двадцать поколений назад?! Куда ему до графа Д"Диаманте, чья родословная своими корнями уходит чуть ли во тьму веков, но и там уже имеются упоминания об их благородном семействе!.. Неудивительно, что у столь знатных людей всегда отыщутся подлые завистники!
И Кристелин тоже хороша! Что, ей сложно было попросить Гарлу, чтоб та отыскала одежонку поприличней для ее тощего мальчишки? У Кастана полно старых вещей, нашли б что-нибудь из старья для ее белоголового заморыша... Да и сама она одета совершенно дико, в какую-то тряпку! Какой позор — показаться в таком виде перед знатью Таристана!.. А ведь ее это, кажется, совершенно не волнует! Вот северная дикарка! ЧА что же касается самого графа, то он вовсе не обязан заботиться о всяких мелочах, вроде той, во что одеваются эта девица со своим сыном! У него и без этого забот полно, пусть каждый свои проблемы решает сам...
Впрочем, тем, кто собрался в замке, до смятенных чувств графа Д'Диаманте не было особого дела. Когда граф выхватил камни из рук сына, по залу будто прошел вздох. А затем — взрыв эмоций, восхищение, неподдельный восторг... Люди будто приходили в себя после завораживающе-невиданного зрелища. Больше никто из гостей не смотрел на бедную одежду мальчика, куда интересней было поближе познакомиться с тем, кто сумел удивить общество избалованных аристократов. В мгновение ока в центре внимания гостей оказался герой дня, светловолосый кудрявый ребенок и его юная мать. Дариан же смотрел счастливыми глазами на отца, и ждал от него хотя бы небольшой похвалы. Увы, ее он так и не дождался...
Поздним вечером в комнату Кристелин требовательно постучали.
— Это я, Гарла. Открой. Нам надо поговорить.
Ни мать, ни сын в то время еще не спали, все еще вспоминали события прошедшего дня. Слишком много впечатлений, особенно если учесть, какую унылую и безрадостную жизнь они вели до сегодняшнего дня. Достаточно вспомнить, как после испытания и увиденного всеми необычного света в руках Дариана, вокруг них собрались дворяне, еще недавно презрительно отворачивающие от них свои лица. Комплименты, знакомства, сыпавшиеся со всех сторон приглашения в гости...
