— Любовь — это искренние чувства внутри и снаружи, — говорил Бералер спокойным голосом. — Любовь — не игра на одной стороне, иначе другая проиграет. Это трагедия для живого существа и поэтому в любви искренность ставиться на первое место, — мудрость учителя восхищала, и я старалась запомнить все, что он говорил.
Но вернемся к магии. Если от касания до касания проходило одна мекра, то магия иллюзии восстанавливалась.
Мне приходилось зубрить магические формулы и выполнять одно и то же задание по несколько раз, пока материал прочно не оседал у меня в голове. А в создании образа иллюзии пришлось особенно повозиться. Дело в том что у меня не получалось создавать подряд один и тот же образ, но учитель настаивал на множественных повторах и давал разные задания, для того чтобы окончательно его освоить. И он добился от меня точности передачи образов и закрепления его на теле. Наконец после упорных занятия с утра до вечера смогла выполнить десять раз подряд магическое упражнение без ошибок. Такая магия предполагала одновременно наличие воображения и сосредоточенности на произносимых формулах. К счастью у меня было отличное воображение, иначе я на этом упражнении застряла бы не на один сарин. Только на магию иллюзии я потратила одну мекру, с ужасом подумала, что остальной материал по высшей магии для меня окажется трудным заволновалась, но напрасно. По сравнению с магией иллюзии, если дело касается боевой магии, как впоследствии оказалось создание вихревых дисков и потоков исходящих из кистей рук и огненного дождя как магического оружия просто детская забава. Для боевого мага я имела некоторый арсенал — естественно оружия. Например, фиолетовые молнии, исходящие из моих ладоней и мерцающий зеленым светом щупалец при перемещении. Помню, как он отшвырнул от меня оборотня в лесу. Не откладывая в долгий ящик про способности, которыми меня одарил некий красавчик — маг, я за обедом рассказала про них учителю, пояснив некоторые моменты.
— Толком управлять ими я не умею, — поднеся ложку ко рту, он задумался, а потом произнес.
— Лэрини, хорошо, что ты напомнила мне о них. Завтра начнем учиться подчинять твои магические энергии твоей мысли, а после обеда займемся зельеварением,— я поперхнулась едой и закашлялась, а потом в немом изумлении, уставивилась в лицо наставника. В голове сразу же возник вопрос, нужно ли оно мне. Учитель как всегда озвучил ответ со всеми подробностями, не дожидаясь, когда я его задам.
— Милочка, а как ты раны будешь лечить? Своей энергией? Ее надо тратить в исключительных случаях, а заранее приготовленные отвары не навредят твоей энергетике. Они должны быть всегда под рукой. После боя они помогут вылечить различные раны, даже нанесенные магическими заклинаниями. Через полчаса жду тебя в лаборатории. — Бералер поднялся из-за стола и направился к дверям. Когда он вышел, я в очередной раз открыла рот от удивления. А изумляться было чему, ибо слово лаборатория не употреблялось в этом мире.
"Откуда он узнал это слово? Явно из двадцатого века моего мира. Кто-то ему сказал? — решила с другого боку спросить об интересующем меня факте". Когда через некоторое время вошла в комнату, где проводились опыты, и варилось зелье, он уже приготовил магические ингредиенты. Он сказал, что покажет сегодня, как варить только одно зелье, потому что это не быстрый процесс. И так будет делать каждый день. Когда он показывал, как надо варить противоядное зелье я была вся во внимании стараясь запомнить последовательность закладки нужных компонентов. Улучив момент, когда он положит очередной ингредиент, в лоб задала вопрос.
— Скажите учитель, к какой расе вы принадлежите? — он прищурился и хитро улыбаясь, подмигнул.
— А ты догадайся, Лэрини! — сердце на миг замерло от смутного предчувствия, а потом провалилось куда-то вниз и осталось там дожидаться догадок от взволнованного мозга. Наконец я пришла в себя и сказала глухим от волнения голосом.
— Наверно мне так хочется думать. Это бред моего воспаленного воображения? Неужели я переутомилась на занятиях? — с надеждой в голосе спросила у Бералера и взглянула пытливо в его глаза.
-А если ты правильно подумала? — он задал встречный вопрос.
— Я не понимаю... — Ошарашенно я села на рядом стоящий стул и опустила глаза. Если его правильно поняла он тоже из другого мира, человеческого. Но как... И похоже он мой соотечественник.
— И как долго вы тут находитесь? — робко задала вопрос и затаила дыхание. Он спокойно положил руку на мою голову и сказал.
— Больше тысячи лет, — и ласково погладил мою макушку. Он назвал единицу измерения времени нашего мира, и все стало на свои места.
— А как вы сюда попали?
— Дело было вечером, — начал загадочно учитель, — одна ненормальная особа налетела на меня в темном месте, где не освещалось фонарем, — увидев, как у меня вытянулось лицо, его глаза засмеялись золотистыми искорками. Они даже немного поддразнивали меня.
— Да, ладно! Я тоже считала, что на меня налетел какой-то сумасшедший, а его спортивная сумка при этом пребольно стукнула меня по коленке, — обрадовалась я и неожиданно от щемящей радости заплакала. А как Ваше настоящее имя? Ну, как Вас звали раньше?
— В нашем мире, откуда мы с тобой, мое имя было Борислав. Я его немного видоизменил на то, под которым я здесь живу. А я смотрю, Лиана ты тоже изменила имя только на эльфийский манер, — маг Бералер улыбнулся. Удивившись тому, что он знал мое имя, я кивнула головой и сказала.
— Только я себя называла Еленой. Лично мне не нравилось имя, которым назвали меня родители, — поморщившись, я подумала о том, как странно, что мы встретились в этом мире, и сложившаяся странная фраза в моей голове не замедлила себя ждать.
— Вот и встретились два ненормальных, — не сдержавшись, ляпнула и тут же замолчала, а мой соотечественник весело рассмеялся. — Ой! Что я говорю! Учитель, простите! — закрыла рот ладонью, но сквозь пальцы тихо проговорила.
— А почему вы здесь живете больше тысячи лет, а я нахожусь пять? — вытерев слезы, продолжала дальше задавать вопросы.
— Меня отбросило дальше, а тебя ближе вот и получился такой большой временной интервал. Лэрини, давай договоримся, что о нашем секрете никто не узнает! — кивнув головой, я рассказала, как хранила мою тайну от всех.
— А эльфу тоже не говорить? — он кивнул головой и серьезно проговорил.
— Твой друг еще не дорос до этой информации. Я тебе скажу, когда можно будет ему рассказать, откуда и кто ты.
— А я обещала ему рассказать о себе, хотя боялась последствий но раз так, то подожду подходящего времени, — и я поведала учителю о том случае с эльфом и о причине моего обещания. Он выслушал меня и сказал.
— В любом случае, пока рано ему говорить о себе,— маг улыбнулся и одобряюще посмотрел на котел с зельем, а потом в мои глаза.
— Сейчас закладываем последний компонент, и через два часа варки на медленном огне противоядное зелье будет готово, — пока ждали, когда оно сварится, мы много чего рассказали друг другу.
— А сумка ваша осталась в горах, — с сожалением сказала я. — Может она вам пригодилась бы. Находящиеся там вещи так и остались в ней, я ничем не пользовалась. Вот только таскать их было тяжело. Вы не переживайте! Я хранила свои вещи, кладя их сверху, — беседуя я, упомянула о его сумке. Она оказалась здесь вместе со мной, потому что при столкновении ее отбросило к моим ногам.
Вспомнив об эльфе вопросительно посмотрела на учителя. Он улыбнулся и мягко сказал.
— Я понимаю, что обещал тебе, что наши путешественники пару киртов пробудут в горах, но решил немного увеличить срок до двух мекр. Для закаленного в трудностях эльфа это не повредит, зато немного заставит думать головой. — О том, что они будут голодать, не беспокойся! На их пути еда будет попадаться в виде живности. А как ее поймать и приготовить это уж он сам пусть думает, — я, расстроилась, но безропотно приняла решение моего наставника.
Когда зелье было готово, Бералер сказал что уже поздно и пора идти спать.
— Только ночью не высовывайся в коридор, а то на неприятности наткнешься!
— Это вы о красном шаре-страже говорите? — уточнила я. Учитель удивленно поднял брови.
— Ты его уже видела? Надеюсь, он тебя не заметил, а то не отстанет, — вот тут я удивилась, но сказала.
— Не видела, я ночью спала как убитая. Просто о вас ходят легенды, — и рассказала, что сообщил нам Сандррой.
— Надо же! А я оказывается популярный. Ну, что же, милая, давай-ка спать! Как говорится утро вечера мудренее, — я, улыбнувшись, попрощалась до утра и, выйдя из лаборатории направилась в ту комнату, в которую поселил меня учитель.
Глава 33
Когда сладок сон и снится что-то хорошее, то естественно не хочется вылезать из блаженного состояния, но обычно по закону подлости находится доброжелатель, который поможет тебе проснуться и еще своеобразно пожелает доброго утра.
"Ну, что за издевательство по утрам? Только мне приснилась младшая сестра, которая любит иногда выносить чей-нибудь мозг, а больше мой. Но не со зла, конечно, просто она сначала говорит, а потом думает. Шучу, конечно. Она приставала ко мне с кучей вопросов. Где я так долго прохлаждалась, и кто такой высоченный с невероятно красивым телом молодой красавец-мужчина с бесподобно синими глазами и обалденным голосом, от которого мурашки по спине бегают? Да что там говорить, по всему телу! Ну, надо же, какие подробности!— в голове неожиданно сложилась глупая рифма, наводящая на мысль, что у поэта странное чувство юмора и бездарные стихи.
А мурашки, как букашки тут как тут
Поскакали по тельняшке и орут...
— Ты что, бредишь? — поморщилась я, скептически поджав губы. — Вот откуда на молодой девушке тельняшка — не совсем понятно, да и мурашки какие-то невменяемые попались. — Чего орать-то? Сказать что ли тихонько нельзя? Оглохнуть же можно от такого количества насекомых. А тебе не кажется, что это бред воспаленного воображения? — Вкрадчиво поинтересовались чересчур заумные мысли, придав голосу официальный тон". Я фыркнула, прекрасно понимая, что из меня поэт, как из колобка пирожок с мясом, ну на худой конец торт под странным названием "Графские развалины", а Лерка, как ни в чем не бывало, продолжала вещать неправдоподобную историю о смутно знакомом мужчине. Я аж заслушалась, честное слово!
— Он заходил не далее как вчера и спрашивал тебя, почему-то называя другим именем. Я же не дура! Мне и так понятно, кем он интересовался. Красавец чуть ли не светился лампочкой Ильича, когда говорил, что у девушки необыкновенные изумрудно-зеленые глаза и обалденные волосы цвета темного шоколада с замечательным запахом магнолии, передающим множество ароматов, таких как горячее южное солнце, соленые морские брызги, сладкая слива и свежесть лимона. И все эти запахи были одним целым, но оттенялись пьянящей ванилью, но я его перебила, иначе он бы и дальше перечислял все запахи твоих волос, — сестричка не без юмора подмигнула и выдала. — Во, загнул-то! Ну, надо же с такой внешностью, а романтик до мозга костей? А как я услышала о глазках, то сразу подумала, что в нашей семье такой шевредальный цвет только у тебя. Ты у нас особенная! — Младшенькая улыбаясь, поведала, что он был удивлен моим отсутствием, но сказал, зайдет сегодня, но чуть позже. Мои мысли подсказывали, что когда проснусь, не забыть бы понюхать чем пахнут мои волосы, а то самой интересно стало, услышав от сестры восторженные слова незнакомца, и сделав выводы, что любопытство родилось вперед меня и вздохнула, понимая, что против правды не попрешь.
"Надо же? Да мне можно открывать парфюмерную лавку. Вот где можно обогатиться! — я, мечтая, улыбнулась своим мыслям, которые подкинули столь ценную идею, решив воспользоваться ею при первой возможности благо, что образчик аромата имелся под рукой. Шучу, конечно! — Греза вызывала определенный интерес, и мне не хотелось открывать глаза". Я все же выматывалась на уроках, да и спать ложилась поздно, вот и хотелось еще понежиться в кровати, благо учитель дал сегодня выходной.
"Эх! Интригующий сон. Вот я и собиралась его дождаться. А тут какой-то ненормальный колотится головою об дверь. Надеюсь не до крови, а то придется дверь отмывать, да и чью-то буйную голову лечить. Почему головой? Да, так к слову пришлось. Ну, что за мысли с утра-пораньше?"
— Бессовестный! Не дал сон досмотреть. Самой интересно кто ко мне заходил, но по описанию где-то я его уже видела. Что-то спросонья не сообразить. Ну, да, ладно, надо спасать имущество учителя, а то щепки одни останутся. Сейчас я кому-то волосенки последние пообрываю, — не забыла съехидничать, приоткрыв один глаз, повернула голову к несчастной двери.
— Ну, хватит колотить! — буркнула я хрипловатым от сна голосом. — Эх! Не дали понежиться в сладких грезах многообещающего сна.
В дверь кто-то ломился, грозя снести ее с петель. Жалко имущество наставника. Он-то тут при чем! Нехотя встала, пригладив волосы на макушке, благо остальная часть была заплетена в косу, чтобы не попутались во сне, потянулась, зевая, и поползла открывать ни в чем не повинную дверь. При очередном стуке резко ее распахнула, и в комнату ввалился ошарашенный эльф. Это еще мягко сказано, а вот очумелый в самый раз. Видок у него был еще тот! Падая он, задел меня стоящую и откровенно зевающую в дверном проеме, и мы рухнули со всей дури на пол. В коридоре в дверном проеме стоял смеющийся учитель и смотрел на валяющуюся парочку друзей, золотистыми глазами в которых буквально плескался смех. Валатар резко вскочил на ноги и, подхватив на руки обалдевшую меня от бурных проявлений чувств экстремала эльфа, закружил по комнате, норовя дотянуться губами до макушки.
"Ну, прямо не может и дня прожить без моей макушки. Там, что медом намазано? — усмехнулась я, с нескрываемым интересом взглянув в его лицо. Узнаю моего дружка, — пронеслось в голове но, не желая задерживаться и заострять внимание на некоторых моментах, пока он прижимал мое вялое с спросонья тело, одетое в пижаму голубого цвета в цветочек. — В этом весь эльф, — я, ухмыльнувшись, наблюдала за танцевальными телодвижениями моего одуревшего от счастья друга". Еле вырвавшись из его рук, но не до конца, и не касаясь ногами пола, телом повисла на Валатаре или тушкой, в тот момент мне было все равно, я не стала уточнять. Изображая недовольный вид произнесла.
— А поаккуратней-то можно? — скептически осмотрела его грязную одежду и, довольно открыла рот, чтобы произнести несколько иронических слов. — Помыться тебе не мешает, — вспомнив, как дружок незлобно подтрунивал в таверне, но он, не обращая на мои слова внимания, продолжал приговаривать и счастливо улыбаться.
— Жива, моя птичка! Жива, моя малышка! Жива, моя детка! Жива, мое солнышко!— в эту литу он напоминал одну говорливую птицу с заостренным кривым клювом и разноцветными перьями. Жалко, что они только в моем мире обитают, а то сказала бы ему, на кого он похож. Меня удивило радостное выражение и та гамма чувств, мелькавшая на лице Валатра. И действительно его мимика была искренней, которую до случившегося со мной несчастья он прятал от всех, в том числе и от меня.
