Сталкер-2-4 Воля Зоны

Одиннадцатая глава.

Адаптация.

С того памятного разговора прошло почти три заполненных бесконечной суетой месяца. При отсутствии смены дня и ночи постепенно образовался непрерывный график работы и отдыха. Примерно пятнадцать часов активности и шесть часов сна, плюс час-полтора на личные нужды. Я практически устранился от управления народом, передав все функции другим. Единого лидера, к счастью или сожалению, у нас не выявилось. Каждый отдельный командир тянул на себе выделенный фронт работ, я же выступал в роли связного и арбитра, когда требовалось договориться или что-то изменить в принятых планах. У меня при этом имелись свои персональные задачи, которые больше не на кого было переложить. Первая — изготовление приспособлений для адаптации игроков в временному потоку. Оклемавшийся и уже вернувший благодаря моему участию недостающие части тела Оружейник подкинул грамотную идею. Ему когда-то пришлось серьёзно озадачиться, дабы сделать удобный протез потерянной ноги с интеллектуальным управлением. Он стремился добиться идеальной согласованности действий протеза, дабы возникло ощущение реальной ноги. Он разработал целую систему датчиков и электрической стимуляции оставшихся мышц. Желанного идеала, понятно, так и не достиг, однако получил весьма богатый опыт воздействия электричества на свой организм. Одним из выявленных эффектов стало заметное ускорение реакции нервной системы при внешней импульсной электрической стимуляции. Приятного в постоянных электрических уколах по всему телу мало, однако эффект того стоил. Мы провели эксперименты на вынужденных добровольцах, отметив существенное снижение их 'тормознутости'. Эффект, кстати, закреплялся и уже шли разговоры о полной адаптации наших игроков к изменившимся внешним условиям. Так и появилась у меня постоянная работа, благо запас нужных деталей нашелся в закромах Сидоровича. Источником питания для стимуляторов выступали артефакты 'бенгальский огонь', их мощности пока вполне хватало. Однако нам удалось отследить и пугающую тенденцию. Внешняя подзарядка от редких 'вздохов Зоны' постепенно слабела. Даже заключённые в пузырь тьмы аномалии теряли активность и перестали рождать артефакты. Устраиваемые втайне от остальных 'выбросы разрядки' пока подпитывали их, но и я уже достиг своего предела. Чтобы производить энергии аномалий больше, нужно как-то изменить собственное тело, иначе я снова превращусь в высушенную ходячую мумию. Да и тот предел со временем исчерпается. Чем дальше — тем больше той энергии будет требоваться. А без регулярной подпитки тьма нас одолеет — это я прекрасно ощущал. С таким вопросом я снова пришел к Сидоровичу, хотя тот стал совсем уж малоразговорчивым. С обязанностями завхоза он справлялся отлично, зато вытаскивать из него лишнее слово теперь приходилось буквально клещами. Слишком 'тёмные' воспоминания вызывала у него вся ситуация, запивать их никакого коньяка не хватит.

— Значит, это ты шалишь... — он окинул мою фигуру долгим изучающим взглядом, после того, как я рассказал ему о сути проблемы и возможных путях её решения. — Я всё гадал и гадал, откуда эта заметная разница, отчего возникают различия. Даже холода пока терпимые...

К слову, внутри пузыря действительно похолодало. Где-то в течение месяца температура плавно опустилась до минус пяти градусов по Цельсию и дальше не падает. По рассказам Оружейника и Сидоровича, в других случаях холодало куда сильнее и стремительнее, примерно до пятидесяти и даже ниже. Да и воздухом пока нормально дышится, хотя концентрация кислорода всё же упала на три процента. Пузырь тьмы оказался недостаточно герметичным и обменивался газами с окружающей атмосферой. Я сам списывал эти эффекты именно с остаточной активностью аномалий, которую всячески старался поддержать.

Выдержав тяжелый взгляд нашего завхоза, только кивнул, признавая его догадку.

— Помнишь, ты говорил о том первом столкновении с залётными монолитовцами? — Сидорович снова вспомнил не такие уж и давние события, хотя по моим ощущениям уже прошла целая вечность. — Ты тогда упомянул вскользь кое-какие трофеи. Спрашивал варианты пароля от зашифрованного файла. Я, конечно, мог догадаться, что это за файл и кое-какие пароли от шифров 'Монолита' тоже знаю. Лезть в эти тайны крайне опасно. Крайне! — Проговорил он с заметным нажимом, привычным для себя жестом поднимая вверх указующий перст. — Рискуешь превратиться в фанатика или вовсе — безумца. Тогда я от тебя отбрехался, но если ты действительно хочешь ещё разок крепко рискнуть... впрочем, ты уже и так столько рисковал, показав недюжинную волю к сохранению человеческого облика. Про твои проделки с мутагеном давно догадался, — довольно хмыкнул он, убирая из голоса эмоциональный нажим. — С большой вероятностью ты владеешь документацией проекта 'Стикс' по превращению человека в мага и повелителя аномалий. Его начало тянется в те времена, о которых я тебе раньше говорил. Пробей пароль таким образом: первая и последняя буква 'С' в слове 'Стикс' латинские, остальные русские. Первая заглавная. А дальше... короче — не стану тебя отговаривать или переубеждать. Бесполезно! Просто ещё раз подумай, кем ты хочешь остаться. Стоит только встать на путь истинного адепта — свернуть уже не выйдет.

Надо ли говорить, что пароль действительно подошел? Файл открылся, а там... к слову — моя обретённая практическим способом способность 'успокоения аномалий' оказалась весьма близка к предлагаемым в проекте 'Стикс' отдельным упражнениям. Чтобы 'повелевать' аномалиями, сначала требуется обрести с ними близкое родство. Породниться с ними, соответственно подготовив организм и подобрав душевный настрой. Для первого служат особые препараты, созданные на основе каких-то артефактов, а для второго — 'молитвы Монолиту' и сами аномалии внутри которых требуется 'молиться'. Без тех 'молитв' препараты гарантированно убивают принявшего их внутрь дурака. Требуется 'познать' и породниться с каждым типом аномалий, однако повелевать удастся только одним или двумя вариантами — судя по тому, что я вычитал. Прежде чем приступить к практике, долго пересчитывал 'молитвы' выделяя из них истинный смысл, ритм и настрой, выкидывая всё лишнее и особенно чепуху про 'непостижимую мудрость небесного камня', которой якобы пропитана буквально каждая мельчайшая частица в Зоне. Неделя у меня ушла на перевод только одной 'молитвы' к гравитационным аномалиям, благо личного общения с ними у меня хватало, хоть в описании они числились самыми сложными и ставились в конец практики. По сути, для всех гравитационок 'молитва' была совершенно одинаковой, различаясь только требовавшимся для первичного 'успокоения' аномалии начальным участком. Для различных термических и химических аномалий уже требовались сильно различавшиеся ритмы по всему протяжению физического и энергетического контакта. Но там ритмы казались мне более простыми.

И вот настал день первого эксперимента. Введя себе в вену содержимое соответствующего номерного шприца, я привычно 'успокоил' самую сильную 'воронку' на поле и нагло умостился прямо в её центре, 'правильно' вибрируя сначала одним голосом, а затем и всем телом. В какой-то момент я вдруг ощутил, как аномалия слилась со мной, я буквально стал её составной частью. Это и был один из ключевых моментов описанной процедуры, ибо дальше требовалось суметь правильно растождествиться. Провал попытки означал неизбежную гибель. В ход пошла другая изменённая 'молитва', иной ритм, медленно вытеснявший аномалию из тела и души. Сказать — было тяжело — значит сильно приуменьшить. В какой-то момент я едва удержал концентрацию, едва выдержал нужный ритм. Когда действие особого препарата закончилось, и я благополучно покинул поле аномалий, то ощутил подозрительную лёгкость. Ощупав себя, обнаружил полнейшее отсутствие с большим трудом накопленных подкожных жировых запасов. Лицо наверняка опять осунулось, а глаза впали. Однако теперь я реально ощутил присутствие породнившейся со мной аномалии на достаточном отдалении вместе с возможностью зачерпнуть из неё силу, направив её в нужную мне точку. Первый практический эксперимент окончился относительно удачно. И так требовалось повторить с каждым типом аномалий, дабы закрепить полученный результат. Что же, впереди ещё много времени, и тьма должна мне только помочь.

— Это того стоило? — Мрачно поинтересовалась Лариса, встретив меня на кухне, куда я грубо вломился с большим желанием проглотить разом половину содержимого холодильника.

Она изрядно перенервничала, хотя я строго-настрого приказал ей ментально 'смотреть' в какую-либо иную сторону, кроме меня. Знал же, переколбасит 'молитва' всё нутро до потери психической адекватности. Я-то хорошо подготовился к этому, а вот она нет. Только меня кто бы ещё послушал. Укрылась, как только смогла и подглядывала втихаря. Теперь вот выплёскивает на меня пережитое. Вместо ответа, я решил немного похулиганить, сосредоточился на внутреннем источнике энергии аномалий, поднял со стола телекинезом в воздух пустой стакан в алюминиевом подстаканнике, короткий гравитационный импульс в мгновение превратил полезный предмет в шарик горячего расплава из стекла и металла. Короткий импульс неожиданно оказался слишком мощным, разом стряхнув с ближайших полок и со стола предметы и посуду. Брызнули осколки, зазвенела разбитая посуда, забренчали по кафельному полу ложки и вилки. Лариса испуганно отшатнулась в дверной проём, ибо импульс легонько прихватил и её. Я и сам обалдел от разом устроенного на кухне бардака, уставившись на него потерянным взором. Концентрация пропала. Созданный мною шарик упал на кафельный пол, разбрызгиваясь по нему множеством горячих капель. Что-то сразу загорелось, задымилось, наконец-то выводя меня из ступора.

— Как-то так... — виновато заметил я, давя сапогом последний очаг возгорания.

Лариса подхватила из коридора маленький огнетушитель, успев вовремя удержаться от большого желания окатить пеной меня с ног до головы. За всё 'хорошее', так сказать.

— Следующий раз демонстрируй свои силы на улице, — сердито заявила она, отбросив в сторону огнетушитель и картинно уперев руки в боки.

— Про глупые и несвоевременные вопросы я тебе раньше уже говорил... — я тоже могу пойти на принцип. — Предупреждал же о возможных последствиях излишнего любопытства, — попытался чуток пристыдить её.

— Да если бы не я...! — Лариса набрала в грудь воздуха с желанием высказать мне много разных слов, но сдулась, опустив тяжелый взгляд к полу.

— Рассказывай, раз уж опять вмешалась, — сделал шаг к ней, аккуратно хватая за локоток и направляя в сторону спальни.

Разгромленная и задымлённая кухня не самое лучшее место для обстоятельного разговора.

— ... Неужели тебе плевать на мои чувства?! — В который раз возмущённо переспросила Лариса, когда поведала мне о своём участии в моём процессе.

Сомневаюсь в удачной помощи делу, скорее она всё же помешала, из-за чего я почти сорвался, однако глупо говорить ей об таких 'мелких нюансах'.

— Ты за мной даже в туалете подсматриваешь, однако там почему-то помогать не спешишь, — попытался перевести всё в шутку, Лариса явно хотела ещё больше возмутиться, а затем лишь хмыкнула и улыбнулась.

— Тебе придётся принять меня таковую, каковая есть! — Безапелляционно заявила она. — С женскими причудами и женским любопытством. Или тебе разонравилась моя стряпня? — Последовал шутливый наезд с лукавым прищуром.

Да уж, с женой мне реально повезло. Сумела обуздать бушующие эмоции и включить разум. Я тоже хорош. Повёлся на подначку, словно сопливый подросток. Только теперь сумел отследить тлетворное влияние едва не поссорившее нас тьмы, о чём у нас и состоялся долгий разговор на большой кровати. Внутри пузыря любые мелкие конфликты и бытовые неурядицы способны быстро разрастись до кровных обид и полноценной войны. Мы постоянно заботимся о других, гася острые моменты, порой забывая о себе. А тьма только и ждёт, когда мы совершим очередную ошибку, чтобы попытаться перессорить и эмоционально оторвать друг от друга. Создавать же второй 'Монолит' я вряд ли решусь, хотя прекрасно знаю технологию. Хочется избежать такого выхода любой ценой. И если все остальные были постоянно заняты каким-либо организованным делом, то у кое-кого находилось лишнее время на причуды и женское любопытство. Впрочем, восстановление и обустройство бункера близки к завершению, потому 'проблема лишнего времени' снова может стать актуальной. Заметно изменившаяся внешне Саманта уже спрашивала, когда ей браться за работу. Похорошела негритянка изрядно. На десять сантиметров уменьшился рост. Хвастаюсь — моя заслуга. Легко кого-то подрастить, вытянуть. Активировал гормон роста или вернул человека в физическое детство — он сам и подрастёт. Зато уменьшить пропорции без применения радикальных средств типа топора или пилы практически нереально. Как оказалось, мутаген способен повлиять на всё физическое строение организма при выдаче ему правильных инструкций и посильной помощи. Изменение цвета кожи после глобальной переделки скелета кажутся совсем уж простыми, а ведь тоже весьма непростой процесс. Естественная пигментация надёжно защищена эволюцией. Мутагену пришлось сначала убить, а затем восстановить все отвечающие за пигментацию кожи и волос клетки. Я хотел предложить Саманте вообще стать белой европейкой, но та неожиданно заупрямилась. Остановились на молочно-кофейном оттенке кожи. Признаться — выглядит весьма привлекательно. Отросла грудь, раздались вширь бёдра при оставшейся тонкой талии и железном прессе живота. Красотка, хоть на конкурс выставляй. А главное — связать её внешне с прежней Самантой абсолютно нереально. Совершенно другой человек, лишь привычки прежние остались. Но и тут работа идёт. По-русски говорит уже без заметного акцента, хотя и с мелкими лексическими ошибками, появилась внешняя мягкость и плавность. Чувствуя за собой вину, она помирилась с Санитаром, да так, что теперь спит с ним в одной постели. Мужик тоже выглядит, как обожравшийся сметаны кот, а остальные ему искренне завидуют. С половым вопросом у нас сложно, ибо мужики значительно преобладают. Пока удаётся направлять их излишнюю энергию в трудовые свершения, а Лариса тем временем разрабатывает снижающую естественное либидо приправу к еде, периодически проверяя её действие на мне, благо мутаген быстро нейтрализует яды. Впереди нас ждёт масса новых проблем и сложных задач.

— Теперь и ты сможешь создавать новые аномалии, как 'хозяева Зоны'? — Лариса неожиданно вернулась к старой теме, крепче прижимаясь к боку и по-хозяйски закидывая на меня ногу.

— Чисто теоретически — да, — ответил ей и задумался.

И вправду, чего же я сейчас могу? Вряд ли получится потягаться с теми же 'хозяевами', так ведь и родство получено только с одним типом аномалий. А как у них? По воспоминаниям, их основным оружием выступали именно гравитационные аномалии, однако 'хозяева' создавали и другие. Один ли это делал субъект или же они занимались коллективным творчеством — вопрос без однозначного ответа.

— На нынешнем уровне понимания я могу воспроизвести лишь действие аномалии 'воронка', — тем временем ответил излишне любопытной женщине. — Устроить саму аномалию на новом месте, пожалуй, могу попытаться. Есть смутное представление о том, как требуется закрутить выделяемую из источника энергию. Но сразу отвечу на следующий вопрос. 'Родить' артефакт вряд ли получится, ибо для этого аномалии нужна внешняя команда или инструкция, соответствующая её природе, окружению и месту расположения. Как я теперь чувствую — команды приходят с волнами выброса, часто искаженные или неполные. Очередная загадка Зоны, которую хочется со временем разгадать.