Адмирал Уэйк-Уолкер на "Викториесе" рывком повернул голову и ошеломленно уставился на пораженный "Фьюриос". Он был в штурманской рубке минуту назад и не видел приближающихся ракет. Поэтому, как и капитан "Рипалса" Теннант решил, что это была торпедная атака или удар вражеских самолетов с "Графа Цеппелина" и прокричал приказ всем занять боевые посты. Да что такое творилось вегодня с радиолокаторами? На них не было никаких признаков приближающихся самолетов. Затем он заметив в вышине и вдали два тонких следа, идущих с юга прямо на его корабли.
* * *
В тридцати километрах за кормой "Рипалса" адмирал Джон Тови точно понял, о чем говорил Теннант в своем безумном сообщении. "Король Георг V" получил попадание в то же место — в мидель чуть выше ватерлинии, но, к счастью, в этом месте корабль был защищен самой толстой броней — и пятнадцать дюймов новой цементированной стали все же выдержали удар. Броню "Рипалса" ракета проломила, но новый корабль Тови весь сотрясся, возник пожар от взрыва топлива, но в целом, остался невредим. Однако шок был сильнее нанесенных повреждений. И он, и все на его мостике были поражены тем, что немцы располагали оружием с такой скоростью и точностью. В поле зрения не было никаких вражеских кораблей, ничего между ним и "Рипалсом" — и это означало, что ракета была выпущена с дистанции больше ста километров, во много раз больше дальности стрельбы его 356-мм орудий главного калибра. На самом деле дистанция составляла 130 километров, и ракета преодолела это расстояние всего за две с половиной минуты.
Разум Тови был скован шоком. Он был не в силах это понять. Как они могли видеть его корабли, чтобы знать куда стрелять? Как наводили это оружие и как оно работало? Он запросил операторов радара, и те ответили, что не видят на экране ничего, кроме "снега" статического шума. Ни один наблюдатель не докладывал о признаках разведывательных самолетов. Затем, прямо в тот момент, когда ему доставили сводку по повреждениям, в небе появился еще один инверсионный след, внезапно устремившийся к поверхности моря, и корабль сотряс еще один громовой взрыв.
Крупный корабль качнулся, затем выровнялся. Было больше дыма и огня, чем действительно серьезного ущерба.
— Боже всемогущий, — сказал Тови. — Спасибо всем удачным звездам, что мы приняли их на главный броневой пояс. — Его корабль был спроектирован таким образом, чтобы пережить попадания снарядов вражеских линкоров и сохранить способность продолжать бой. Однотипный "Принц Уэльский" получил несколько попаданий 381-мм снарядов "Бисмарка", весом 797 килограммов каждый. Получив повреждения, корабль, тем не менее, остался на плаву и теперь находился в море, доставляя премьер-министра к Ньюфаундленду.
Для сравнения, ракеты, выпущенные "Кировом" этим утром, несли боеголовки чуть менее чем в 450 килограммов. Самой по себе ее было недостаточно, чтобы пробить главный броневой пояс линкора, хотя сила удара ракеты была страшной, раскалывая броню в месте удара. Однако вся сила удара приходилась на внешний броневой пояс, защищающий жизненно важные системы корабля.
* Автор учитывает только массу боевой части, но не всей ракеты, которая составляет 4,5 тонны — в шесть раз тяжелее снаряда линкора, и летит эта ракета быстрее снаряда линкора (то есть сила удара значительно больше, чем у снаряда линкора). Кроме того, боевая часть 'Москита' проникающая — заряд взрывчатого вещества в бронебойной оболочке — рассчитанная как раз на поражение брони или железобетонных перекрытий
В своем первом воплощении, "Киров" был оснащен еще большими ракетами, П-700 "Гранит" или "Shipwreck" — "Кораблекрушение" по классификации НАТО — которые несли вдвое большую боеголовку и сами были почти в два раза тяжелее. Они были заменены на более легкие и быстрые ракеты, предназначенные для преодоления реальной брони современного корабля — средств радиоэлектронного противодействия и ракетно-артиллерийских зенитных установок. Боеголовок "Москитов" было достаточно, чтобы вывести из строя самый современный фрегат или эсминец одним-двумя попаданиями, но эти цели были оснащены броней, для поражения которой они не предназначались.
* * *
Самсонов и Роденко доложили об идеальном результате — шесть попаданий шестью ракетами, и Карпов пришел в приподнятое настроение.
— Это даст им понять, что нас не проведешь, — гордо сказал он.
— Прошу прощения, — сказал Федоров. — Если наши ракеты ударили так, как должны были, поразив цели в мидель, то весьма вероятно, что они не нанесли линкорам серьезных повреждений. Авианосцы, вероятно, пострадали очень сильно, "Рипалс" получил повреждения, хотя я полагаю, что он останется на плаву. Но что касается "Короля Георга V", если ракета попала в броню, это будет как хороший удар в лицо, но не более того.
— О чем вы говорите? — Сказал Орлов. — Немцы топили линкоры управляемыми бомбами, разве нет? А наши ракеты намного более смертоносны.
— При всем уважении, — Федоров знал, что стоял на тонком льду, но он должен был донести свое видение. — Вы говорите о "Фриц-Х". Да, они топили и повреждали линкоры, но сверху. Они не были предназначены для поражения главного броневого пояса, как наши ракеты при траектории движения на малой высоте над поверхностью моря. Если вы хотите нанести действительно серьезный урон тяжело бронированному кораблю, следует перепрограммировать их так, чтобы они били или намного выше в корпус, или атаковали цель сверху. При атаке на предельно малой высоте, как в этом случае, они вызовут пожар, трещины в броне, но не смогут попасть внутрь линкора, чтобы нанести серьезный урон. Эти ракеты просто не предназначены для пробития такой брони. Они были разработаны для поражения сравнительно тонкой броневой защиты современных кораблей, и это могут делать замечательно. Кроме того, мы знаем, что для того, чтобы вывести из строя современный американский эсминец, требуется, как минимум, две ракеты. На ракетный крейсер типа "Тикондерога" три, а на авианосец целых пять. Наши ракеты мощны, но требуется попадание в палубу или надстройку, а не в главный броневой пояс*.
* А раньше ты это сказать не мог?
Орлов сердито посмотрел на него.
— Вы так много знаете, да? — Но слова штурмана проняли даже его толстый череп. — Самсонов, можем ли мы перепрограммировать угол атаки?
— Можем, но это займет некоторое время. И я не могу сделать это после ввода целеуказания. Еще две ракеты готовы к стрельбе, — он посмотрел на капитана.
— Не стрелять, Самсонов, — сказал Карпов. — Отключить систему и начать перепрограммирование ракет для удара сверху. Исключите маловысотную траекторию. Федоров прав. Наши "Москиты" не будут иметь нужной эффективности при маловысотной траектории. Пока противник не может видеть нас, не говоря уже о том, чтобы атаковать, и мы используем это время, чтобы настроить наше вооружение. Я хочу, чтобы системы вооружения были перенастроены как можно скорее. Доклад в четыре часа. Пока отбой боевой тревоги. Роденко, держите меня в курсе. Возможно, эта атака, по крайней мере, даст им новую пищу для размышлений.
ГЛАВА 23
* * *
5 августа 1941 года
Адмирал Тови все еще пребывал в состоянии шока и неверия, пытаясь вместе с Бриндом разобраться с докладами, поступавшими бурным потоком. Они изменили курс и направились на юг, чтобы собрать воедино его корабли и его способность ясно мыслить и определить, что делать. Тови внушительно покачал головой, указывая на настенную доску.
— Уэйк-Уолкер сейчас более чем в двухстах милях к северу от нас, Бринд, прямо над Рейкьявиком. Если это сделал тот вражеский корабль, то как, во имя всего в мире, его корабли могли быть атакованы? "Фьюриос" выведен из строя. Он получил два попадания, как и мы, но нам повезло иметь впятеро более толстую броню. Им удалось ликвидировать пожар, но я опасаюсь, что "Фьюриос" для нас все равно потерян — на нем не осталось ни самолетов, ни целой полетной палубы.
— Будет лучше всего направить его в Рейкьявик, а затем домой, для ремонта, — сказал Бринд. — Но реальный вопрос заключается в том, что делать с "Викториесом"? Он столь же уязвим, сэр, и на нем осталось всего несколько истребителей "Фулмар", которые не слишком хороши в качестве ударных самолетов. Они сейчас даже не могут обнаружить вражеский корабль своими радарами. Все пошло наперекосяк. Судя по последним докладам, ничего не работает, так как надо. Уолкер считает, что немцы ставят какие-то мощные помехи.
— Вероятно вы правы. Прикажите Уэйк-Уолкеру перенести флаг на крейсер "Саффолк" и направляться в Рейкьявик для заправки своих кораблей. Скорее всего, "Викториес" придется оставить там. Без самолетов он не более чем просто мишень.
— Это оставляет Соединению "П" лишь два крейсера, сэр. Если только вы не предлагаете дозаправить еще и эсминцы.
— И как можно скорее, — сказал Тови. — Мы реагировали на эту угрозу, словно это был линкор, Бринд. Но это авианосец. По крайней мере, он действует, как авианосец. Он наносит удары с предельной дальности, как любой авианосец, только вместо самолетов запускает по нам проклятые ракеты. Таким образом, мы не в состоянии сблизиться с ним без эскорта и соответствующего прикрытия. Да, я хочу задействовать и эти эсминцы. А также все, что обнаружиться в гавани в состоянии, пригодном к выходу в море.
— Канадцы намеревались послать три эсминца, чтобы встретить "Принца Уэльского", сэр.
— Канадцы намеревались послать три эсминца, чтобы встретить "Принца Уэльского", сэр. — Чем больше, тем лучше, — сказал Тови. — И мы также идем на сближение с ним. Ему слишком одиноко. А флот Метрополии будет чертовски хорошо смотреться, прямо как когда-то. Передайте Соединению "К" и двум легким крейсерам Виана приказ идти на сближение с нами. Нам нужно сформировать крупную ударную группу, и крейсера будут нужны для ее прикрытия.
— Да, сэр, но что насчет "Рипалса"? Он подвергся двум ударам и несколько потрепан. Кто знает, сколько еще этих ракет дальнего радиуса действия имеется у немцев на этом корабле? Боже мой, сэр, как они могли создать подобное притом, что мы совершенно ничего не знали?
— Я тоже думал об этом. К счастью, удар пришелся нам в корпус. Если бы "Король Георг V" получил удар в голову или плечи, ущерб был бы более значителен. Не то, чтобы у нас был слабый подбородок, но я бы не хотел получить подобной ракетой в мостик. Учитывая обстоятельства, на самом деле мы не так уж сильно пострадали. "Рипалс" остается в строю, и Теннант сообщает, что он все еще может выдавать тридцать узлов. Должны ли мы рискнуть?
— Учитывая, что ракеты смогли пробить его бортовую броню, я бы дважды подумал, сэр. — Им обоим пришли в голову темные мысли о судьбе "Худа". Тови на секунду задумался и принял решение.
— Он сохраняет боеспособность, но я больше не отправлю его вперед. Поставим его замыкающим. Теннанту это не понравиться, но ничего, переживет. Мы соединимся с крейсерами и эсминцами Уолкера и Виана, а затем направимся на юг. Боюсь, что начинается совершенно новая игра. Как не удивительно, это мы находимся в обороне. Я хочу расположить наши корабли между врагом и "Принцем Уэльским", следующим к Ньюфаундленду. Нашим лучшим решением будет сформировать заслон и дождаться подхода оставшихся сил флота.
— Мы могли бы просто отправить "Принца Уэльского" обратно, — сказал Бринд. — Тогда мы могли бы продолжить охоту.
— Да, только нужно убедить премьер-министра согласиться на это, — с некоторым разочарованием сказал Тови. — Пришло время вызывать тяжелую кавалерию. Свяжитесь с адмиралом Сомервилем в Гибралтаре и прикажите выводить Соединение "Н" в Атлантический океан. У него есть "Арк Ройял", "Нельсон" и "Риноун", а также несколько крейсеров. Сила в цифрах. Пилоты "Арк Ройяла" имеют намного больше боевого опыта, чем ребята Уолкера. В конце концов, это же они вогнали в "Бисмарк" несколько торпед, верно? Они могли бы нам пригодиться, даже если авиацию придется использовать только для разведки.
— Тем не менее, он будет столь же уязвим для немецких ракет, сэр, как и "Риноун". Что же касается "Нельсона", он сможет развить не более двадцати узлов, что сильно замедлит силы Сомервиля.
— Двадцать узлов, так двадцать узлов, — сказал Тови. — Мне нужны корабли с большими пушками и тяжелой броней. Если "Нельсон" не сможет сам перехватить немецкий корабль, это можем сделать мы. Если мы вцепимся в него и задержим на некоторое время, то "Нельсон" успеет подойти и присоединиться, как и "Родни" в охоте за "Бисмарком". Я не думаю, что немецкий корабль останется в Лабрадорском море. Он тоже направиться на юг. Как и мы, чтобы соединиться с "Принцем Уэльским". Хотя Сомервиль не сможет идти быстрее двадцати узлов, у него в Гибралтаре есть быстроходный танкер, так что напомните ему захватить его с собой. К тому моменту крейсерам Виана будет нужно топливо. Или же мы отправим их домой в ближайшее время.
— Хорошо, сэр, — сказал Бринд, раздумывая. — А что насчет американцев? — Добавил он наконец. — Их конвой сейчас направляется к Исландии, верно? И у них будут военные корабли, обеспечивающие встречу на Ньюфаундленде. Было бы целесообразно проинформировать их об угрозе, сэр.
— Да, они идут прямо на этого урода и не имеют ни малейшего представления, на что способны немцы. Известите их как можно скорее.
— Адмирал Паунд сейчас находится на борту "Принца Уэльского" с премьер-министром, — сказал Бринд.
— Давайте дадим ему погонять чаи некоторое время, — сказал Тови. — Если мы пойдем по официальным каналам, он, скорее всего, будет сидеть ровно. Нам лучше известить янки непосредственно. Под мою ответственность.
— Хорошо, сэр. Я проконтролирую, чтобы приказы были переданы немедленно.
* * *
"Киров" мчался на юг, проходя далекий Гренландский мыс на западе и направляясь в северную Атлатнику. Он прошел Датский пролив, не получив ни царапины. Карпов был доволен, когда Роденко доложил ему, что британские линкоры развернулись и направились на юго-восток, пока не вышли за пределы досягаемости радара. Британские авианосцы, преследовавшие их, также пропали с экранов.
Тови следовал на юг почти параллельным курсом, но Карпов не мог знать этого, не поднимая вертолетов Ка-40, чтобы расширить зону обзора. Однако на данный момент он был доволен тем, что смог стряхнуть преследователей с хвоста. Он преподал англичанам еще один жестокий урок, продемонстрировав, что мог нанести им тяжелый урон, находясь далеко за пределами досягаемости их орудий. Они поджали хвосты и умчались прочь в синяках и ссадинах от его ракет. Однако прежде, чем злорадствовать, нужно было разобраться с технической проблемой, возникшей в самое неподходящее время.
Начальник инженерной части Добрынин связался с ним и снова попросил убавить ход, чтобы разобраться в проблеме с системой охлаждения реактора. Не было никакой непосредственной опасности, но Карпов знал, что реакторы корабля могли быть наиболее капризной частью корабля и на протяжении многих лет случался не один "инцидент" в море. Что случилось с "Орлом"? Насколько бы он не хотел уходить на юг как можно скорее, разум заставил его замедлить ход до десяти узлов, пока инженерная часть проводила проверки. На радарах не было видно никаких угроз, и "Киров" был способен защититься от любого врага задолго до того, как тот сможет представлять опасность. Тем не менее, ему нужно было, чтобы в нужный момент корабль мог развить нужную ему скорость, так что задержался 5 августа для ремонта. Это обеспечит лучшую готовность корабля к бою и даст ему время подумать о предстоящих важных делах.
