Джон Шеттлер - "Киров-4: Люди войны"

— Тогда перейдем к главному, мистер Рид. Значит, именно их китайцы собираются бросить против наших авианосцев, если мы отправим туда "Эйзенхауэр" и "Нимиц"?

— Нет, сэр, я так не думаю. Эти самолеты имеют некоторые преимущества, о которых я уже упоминал — дальность, скорость, скрытность и вооружение. Но что же касается всего остального, то я не думаю, что китайцы способны стоять в одном ряду с нами. Мы занимались этим годы и десятилетия. Эти новые J-20 поступили на вооружение в значительных количествах всего три года назад. По нашим оценкам, их на вооружении имеется не более ста, и это будет их первый бой. Что касается пилотов, то некоторые из них будут подготовлены хорошо, некоторые плохо, а некоторые никак. Но каждый их этих самолетов отличная машина убийства, и это не хвастовство, сэр. Думайте о них, как о дротиках. Они будут бросать их в нас, и иногда они будут во что-то попадать.

— В наши авианосцы?

— Они будут пытаться, но им придется пройти несколько кругов ада, сэр. Я полагаю, скорее всего они будут пытаться прорываться на высокой скорости к нашим средствам наблюдения. Корабли снабжения, командные корабли, меньшие десантные авианосцы будут более уязвимы, чем авианосные ударные соединения. Авианосцы не действуют в одиночку. Это высокоинтегрированное боевое соединение. Все оно прикрыто палубной авиацией и зло в обороне. И если вы хотите узнать, на что способны наши ребята, спросите Саддама или Аятоллу*.

* Альтернативная история или США уже успели повоевать с Ираном? И да, мы же все помним неисчислимые полчища иракских истребителей пятого поколения, и как героически храбрые американские соколы гордо оборвали этим стервятникам загребучие волосатые щупальца...

— Поправьте меня, мистер Рид, если я неправ, но Саддам мертв, — бойко сказал Лейман.

— Совершенно согласен, сэр.

— Значит, вы уверены, что мы можем безопасно ввести две авианосные ударные группы в Восточно-Китайское море?

— Я думаю, нам следует держаться на некотором удалении, сэр. Нам не нужно входить в эти воды, чтобы обозначить свое присутствие. Помните, что у нас есть подразделения на базе Кадена на Окинаве.

— Да, но вспомните, что произошло с базой Наха. Следует ли нам ожидать града баллистических ракет по нашим аэродромам в регионе?

— Я, безусловно, полагаю, что такую возможность следует иметь в виду. Я сравнил J-20 с дротиками... Что же, баллистические ракеты совсем другое дело. Думайте о них, как о стрелах, выпускаемых очень хорошими лучниками.

— Мы можем остановить эти штуки, коммандер?

— Мы можем попытаться, сэр. И, возвращаясь к прошлой теме, я бы начал со спутников и не стал бы терять времени. Генерал устроил настоящее представление в ООН, вытащив ту карту с установками в пустыне Гоби. Да, они могут поразить цель, мы ясно это видели, но они должны знать, где она находится. Именно при помощи спутников они могут отслеживать "Нимиц" и "Эйзенхауэр". Уберите эти спутники, и они будут вынуждены полагаться на три вещи: самолеты-разведчики, подводные лодки и загоризонтальные радары. Мы можем сбить самолеты, найти и потопить подводные лодки и заглушить радары. Но спутники... У нас один выход, сэр. Нужно сбить их, и немедленно.

Лейман переварил все это и положил папку на стол.

— Я понял, — сказал он. — А о скольких баллистических ракетах мы говорим, мистер Рид? Их потребовалось целых шесть штук, чтобы устроить этот погром на базе Наха.

— Боюсь, сэр, их у них несколько больше.

— Сколько? Мы говорим о паре сотен?

Рид потер нос, а затем посмотрел Лейману в глаза и сказал прямо.

— Нет, сэр, мы говорим о паре тысяч. Более 2 200 по последним оценкам, если точнее.

— Господи... — Лейман потянулся за стаканом воды.

— И еще одно обстоятельство, сэр.

— Господи ты боже мой, этих проклятых ракет вполне достаточно. Но давайте, коммандер. Что еще у них есть, о чем я должен знать?

— Ну что же, сэр... У них есть русские.

ГЛАВА 30

* * *

Адмирал Вольский сидел за большим столом в старом кабинете Абрамова в штабе Тихоокеанского флота в Фокино. Теперь это был его новый дом, его новый корабль, и эта прикованность к столу приносила с собой осознание того, что для каждого адмирала старше шестидесяти лет кладбище было не за горами. Это, скорее всего, будет его последнее назначение, и тень неизбежной отставки уже начала затмевать его долгую и выдающуюся службу. Скоро он станет похож на один из старых кораблей на кладбищах Камчатки или Сахалина, и ржавеющий остров второго тяжелого атомного ракетного крейсера проекта 1144 "Адмирал Лазарев", стоявший на якоре возле склада снабжения флота в бухте Абрек словно издевался над ним.

Да, подумал он. Ты стоишь там, "Лазарев", как и сижу здесь, за бывшим столом Абрамова. Это было его кресло, а теперь оно стало моим, пока они не отбуксируют меня в какую-нибудь заброшенную гавань, где я буду ржаветь свои последние годы. Может быть, в один прекрасный день они назовут корабль в мою честь — "Адмирал Вольский", и я снова буду жить и бороздить открытое море под звездным небом... Но не сегодня. Сегодня у меня есть другие вопросы и заботы, которые довели старика Абрамова до инфаркта и отправили на больничную койку. И самое худшее в том, что я знаю, что приближается конец, и я, сидя здесь, все еще пытаюсь найти способ послужить российскому флоту в качестве адмирала, одновременно стараясь предотвратить то, ради чего были созданы все эти корабли и подготовлены все эти люди.

Мы строим их, и, господи, в один прекрасный день используем их. Это печальная и неизбежная логика войны. "Адмирал Лазарев" видел не много за свою короткую службу. Он был заложен в старой гавани в Ленинграде в 1981 и введен в строй в 1984, совершал походы в Аден, Луанду, Вьетнам, а затем бесцельно встал у пирса, будучи выведенным из состава флота в 1999. Его сердце вырвали несколько нет спустя, подобно Абрамову, выгрузив ядерное топливо.

Его взгляд блуждал среди приземистых зданий на юго-западе от бухты Чажма, где располагался судоремонтный завод, принимавший отработанное ядерное топливо с атомных подводных лодок флота. Длинная тонкая нить транссибирской магистрали обеспечивала доставку нового топлива с Машиностроительного завода в Электростали и вывоз отработанного топлива для переработки и хранения на комбинате "Маяк" в Челябинске. Это тоже были операции на сердце, подумал он. Интересно, сколько лет осталось мне?

Всему приходит конец...

Начальник штаба флота Таланов вывел его из задумчивости, принеся новости, которых адмирал ожидал.

— Доброе утро, товарищ адмирал флота. Капитаны Карпов и Федоров по вашему приказанию прибыли. Мне пригласить их?

— Да, прошу вас. Спасибо, Таланов.

Дверь открылась, и они вошли, улыбаясь, будучи рады увидеть адмирала снова. Вольский встал, пожал им руки и жестом указал на два кресла перед полированным кленовым столом.

— Что же, товарищ офицеры, полагаю, вы видели этот цирк в ООН. Меня удивляет, что китайцы устроили нечто подобное.

— Ходят слухи, что имеет место раскол между военными и гражданским руководством, товарищ адмирал, — сказал Карпов.

— Возможно, — сказал Вольский. — Китайский посол показался мне столь же удивленным, как и все остальные, когда генерал выскочил и схватился за микрофон. Но теперь они сидят над картами, указывают на острова пальцами и составляют списки кораблей и людей, которых они туда отправят. Нет ничего более страшного, чем генерал или адмирал с картой. К сожалению, в равной степени это относиться и ко мне самому. Я вызвал вас потом, что Москва требует мобилизации флота и демонстрации силы в соответствии с нашими "обязательствами" по договору СиноПак. — Он сделал жест пальцами, словно ставя кавычки вокруг слова "обязательства" с циничным выражением лица. — Конечно, американцы также полезут в бутылку, и вскоре в регионе появится очень неприятна компания.

— Я согласен, товарищ адмирал, — сказал Федоров. — Я вижу четкие намеки на то, о чем мы прочитали в той австралийской газете. Мы уже избежали одной растяжки, когда не стали топить "Ки Уэст", и я полагаю, это было взаимным, так как они могли торпедировать нас задолго до того, как системы Тарасова вернулись в строй и мы даже узнали об этой подложке. Но остальные предупреждающие знаки уже видны в новостях, словно темная туча на горизонте.

— Совершенно верно, — сказал Вольский. — Сегодня мы получили сведения, что китайцы раскочегаривают старый авианосец, который купили несколько лет назад. "Ляонин" светится на инфракрасных системах и готовится выйти в море в Даляне". Мы видели на спутниках переброску дополнительных J-15 и новых J-20. На этот раз они формируют мощное соединение. Не оно ли фигурирует в следующем инциденте, описанном в газете?

— Так точно, товарищ адмирал, — ответил Федоров. — Тем не менее, в статье говорилось о том, что американская подводная лодка потопила "Ляонин" в отместку за гибель "Ки Уэста". Но мы уже переписали эту часть истории.

— Возможно, однако я думаю, что атака на "Ляонин" будет четким сигналом китайцам, что им не следует пытаться вторгнуться на Тайвань.

— Так точно, товарищ адмирал, но это слишком опасный способ сделать нечто подобное. Для этого будет достаточно телефонного звонка или выступления в ООН.

— Верно, — улыбнулся Вольский. — Возможно, американцы будут действовать разумно, и этой атаки не случиться. Но вспомните Достоевского: "для того, чтобы поступить умно, требуется нечто большее, чем ум". Мне не дает покоя вопрос, есть ли у американцев этот недостающий фактор. Они вышли на мировую арену во времена Второй Мировой войны, и им не нравится, что китайцы начинают качать права. Поэтому они могут поступить глупо.

— Что же, товарищ адмирал, похоже, что мы лишь купили отсрочку на пару недель. В той статье говорилось, что "Ляонин" был потоплен 7-го сентября, а сегодня 21-е, и он лаже еще не покинул Даляня. "Эйзенхауэр" сейчас находится в Малаккском проливе и приближается к Сингапуру. Предполагалось, что он был потоплен еще неделю назад, следовательно, смешение составляет около двух недель. Это время ушло на инцидент у островов Дяоютай и словесную войну в ООН. К сожалению, возможно, это даже ухудшило ситуацию. В нее оказались вовлечены японцы, однако в той статье об этом не упоминалось ни разу. Это означает, что теперь США обязаны выполнить сразу два договора. Это может подтолкнуть их к более решительным действиям.

— Вопрос в том, станут ли американцы атаковать "Ляонин", — сказал Карпов. — Если они это сделают, костяшки домино начнут падать, как и раньше. Но даже если они не атакуют его, я полагаю, костяшки просто начнут падать по-другому.

— Верно, — сказал Вольский. — Вот почему, как бы странно это не звучало, есть какая-то мудрость в том, чего хочет Москва. Если мы проведем крупную демонстрацию силы, это может убедить американцев, что им придется иметь дело и с нами, помимо китайцев. Это может заставить их остановиться и, возможно, даст время для переговоров. Я уже говорил с адмиралом Ричардсоном и высказал свои соображения. Он показался мне разумным человеком, но вскоре гражданское руководство может заставить его действовать, как и меня сейчас.

— Сегодя поступили сведения, что адмирал Гортни может получить Адмирала флота и заменить его, — сказал Федоров. — Очень редко можно увидеть в американском флоте пятизвездного адмирала. Это звание присваивается только в военное время.

— Да, американцы посылают этим очень сильный сигнал. Ричардсон пришел с подводных лодок стратегического назначения, но Гортни боевой адмирал, выросший на авианосцах. Будем надеяться, что китайцы поймут намек. Будем надеяться, но у них не было восьмидесяти лет Холодной войны с американцами. У нас наработано определенное чутье, мы понимаем нюансы подобных действий. Китайцы, возможно, еще не умеют играть в подобные игры. Они сделали первый шаг, разыграв пешку, бросая вызов японцам из-за этих бесполезных островов, но теперь понятно, что они хотят сделать ход конем на Тайвань. Разумеется, американцы разыграют "Руи Лопеса", и выдвинут слона в виде авианосных ударных групп, дабы блокировать этого коня. — Он имел в виду знаменитую шахматную партию Руи Лопеса, в ходе которой белый слон немедленно блокировал ход черного коня. — Однако, что касается тех шагов, которые мы должны предпринять и послания, которое мы должны отправить... Я боюсь, что в РВСН сейчас никто не спит. — Он имел в виду командный центр российских ракетных войск стратегического назначения. — Ракетных шахты под Свободным могут в скором времени начать прогревать пусковые. Надеюсь, что ничего не случиться, но в ближайшее время у меня точно будут приказы для вас. Я надеюсь, корабль готов к выходу в море, Карпов.

— На прошлой неделе мы сделали многое, товарищ адмирал. Люди Быко работают над заделкой подводной пробоины день за днем, и мы завершили многие работы внутри корпуса. Комплекс "Фрегат" снова запущен, а на вершине передней надстройки установлена новая станция, хотя предстоит еще немало работы, чтобы ввести ее в строй. Но что касается кормовой цитадели, то, я боюсь, все, что мы могли сделать, это расчистить ее от обломков и подновить краску. Они установили несколько голых стальных балок, чтобы поддержать перекрытие, и установили некоторые усиливающие элементы, но там нет никакой брони, о которой стоит говорить. Мы просто храним там припасы и оборудование. Ущерб, нанесенный взрывом бомбы, исправлен, но у нас все еще нет системы управления огнем комплекса "Клинок", так что мы, скорее всего, останемся без него. Однако я приказал перезарядить пусковые. Они в любом случае у нас будут и Роденко проверит, возможно ли переключить их на работу от носовых РЛС. Чтобы компенсировать эту потерю, они заменили наши С-300 новой замечательной системой.

— С-400?

Карпов утвердительно кивнул.

— Все три варианта дальности. — Новейший российский корабельный зенитно-ракетный комплекс С-400Ф "Триумф" были зенитной системой "премиум-класса" за счет новейшей ракеты большой дальности 40Н6, имевшей дальность поражения 400 километров и мощную 180-килограммовую боевую часть*.

* То есть за неделю корабль был переоснащен новым зенитно-ракетным комплексом? Авто хотя бы немного представляет себе, что для этого требовалось заменить сами пусковые, установить новые станции наведения и системы управления?

— Это станет неприятным сюрпризом для американцев, — сказал адмирал.

— Согласен, товарищ адмирал. Что касается остального вооружения, мы закончили погрузку "Москитов-2" и других ПКР этой ночью, и убрали погрузочное оборудование.

— Когда корабль будет готов к выходу в море?

— Корабль готов, товарищ адмирал.

Федоров беспокойно посмотрел на него и заговорил, запинаясь, но набираясь все больше и больше решимости.

— Товарищ адмирал... У меня есть просьба. Вы знаете об инциденте с Марковым в испытательном центре?

— С тем, что пропал без вести? Да, Добрынин доложил мне, но я был слишком занят, чтобы следить за этим. Я получил ему опечатать объект. Полагаю, вы провели какое-то разбирательство, Федоров?