Слезы каменной пустыни

— Окей, отлично. В таком случае можете рассчитывать всего лишь на семь-десять лет.

— Семь лет... — протянул Шпынь. — Через семь лет мне будет тридцать пять — полная старость. На что мне тогда свобода?

— Могу вас уверить, — усмехнулся полковник, — к тому времени вы перемените взгляд на рубеж старости. Но мы отвлеклись. Вы будете давать показания?

Фрэнк был практически уверен, что парень сейчас выложит все. Однако тот сидел с потупленным видом и признания делать не спешил.

— Так что? — спросил полковник.

— Мне нужно подумать... И я хочу видеть своего адвоката!

— Хорошо, — Фрэнк вздохнул и вызвал охранников. — Допрос мы продолжим завтра, прямо с утра. В камеру арестованного.

Фторопластовые браслеты щелкнули за спиной у Шпыня, и двое дюжих молодцов вывели его из комнаты под руки.

"Завтра — так завтра", — подумал про себя полковник. Он знал, что в эту ночь наркоторговец не сомкнет глаз. Ничто так не развязывает язык, как предутренняя бессонница в серой пластиковой камере с гибкой мебелью.

Фрэнк вернулся на свое привычное место в следственный зал.

— Как там с "вонючкой"? — спросил он Николаса.

— Стоит на прежнем месте. Никто к ней не прикасался. Сэр, оперативники уже более суток под проливным дождем...

— Не сахарные, не растают. В спецодежде им никакая непогода не страшна. Так. Пол, — обратился полковник ко второму помощнику, — подсели этому Шпыню правильного человека в камеру. Наблюдение за ними и регистрация непрерывные. Пусть сломает упорство парня к утру.

Раздав другие распоряжения помощникам, полковник принялся за составление рапорта начальству. Он ожидал вызова в Вашингтон еще сегодня, но видеофон почему-то молчал весь день. Заранее запланированный визит должен был состояться завтра, и, видимо, столичное Управление решило не пороть горячку и дать Фрэнку время разобраться с ситуацией. Хотя он не исключал возможности, что звонок поступит еще до вечера. Так или эдак, в любом случае необходимо было как следует подготовиться.

Полковник вызвал на экран свои предварительные прикидки и, еще раз прокрутив перед мысленным взором последние события, принялся за составление отчета.

Погрузившись в работу с головой, он чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда прямо над ухом взвыл сигнал тревоги. Свернув рапорт и вызвав данные о происшествии на экран, полковник похолодел. Его опасения тут же подтвердил вопль Ника из-за соседнего стола:

— Сэр, засаду, охранявшую "вонючку", обстреляли!

Одним махом выпрыгнув из-за терминала, Фрэнк кинулся к выходу и спрыгнул в гараж. Оба помощника не отставали от него ни на шаг. Краем глаза он отметил, как по соседней трубе пневмолифта сыпались вниз оперативники.

Влетев в машину вместе с Ником и Полом, полковник поднял ее в воздух. Задав маршрут на тревожные координаты, он вызвал на терминал по закрытому каналу данные регистрации событий с места происшествия.

Экран дисплея вспыхнул, но так и остался грязно-серым из-за сумеречного освещения. По причине низко висящих туч и дождевой пелены стемнело сегодня раньше обычного. Увеличив яркость и открыв на соседней части дисплея изображение с тепловизора, Фрэнк принялся напряженно вглядываться в пейзаж. Оба его помощника, дыша в спину, также не отрывали взглядов от экрана.

И визуальная и тепловая картинки изменялись через равные промежутки времени, показывая наблюдаемые объекты с разных точек зрения. Вот вилла с обратной стороны. И хотя окна были темные, она светилась мягкими лучами теплого помещения, из-за дождя плывущими подобно мареву. Сбоку была видна небольшая оранжерея с зимним садом. На заднем фоне поднимался склон холма, у вершины поросшего лесом, и там, между стволами кипарисов, была видна еле приметная в инфрасвете муть — пост оперативников и зарытый рядом в землю флаэр. Вот дом с другой точки зрения. На веранде отчетливо виднелись три емкости с "вонючкой". За виллой тут сразу начинался лес. Поста слежения видно не было, но он находился где-то рядом, среди стволов.

Внезапно началось движение. Серый флаэр, мгновенно завладевший вниманием регистрирующей аппаратуры и занявший на экране центральное место, влетел в поле оцепления и неподвижно завис над посадочной площадкой. Номера были заляпаны грязью, фары выключены. Электронный код не отвечал. Было смутно видно, как водитель оглядывал окружающую местность сквозь мутный колпак машины. Из-за удаленности и дождевого марева его лицо полковник различить не смог.

Видимо, незнакомец был удовлетворен обзором, так как флаэр пошел вниз и легко опустился на посадочный квадрат, подсвеченный красными маячками по углам. Машина подрулила ко входу в гараж, однако заезжать под навес она не стала. Незнакомец откинул лобовой колпак и вылез из нее прямо под дождь. Он оказался невысоким черноголовым молодым человеком. Еще раз оглянувшись по сторонам и несколько секунд понаблюдав за домом, парень взошел по ступенькам на веранду. Легко подхватив три тяжеленные емкости с кислотой, он быстро сунул их в багажник флаэра и направился к кабине.

Несколько серых теней метнулось к нему, и через мгновение он уже лежал на поверхности машины с заведенными за спину руками в окружении оперативников.

С этого момента события стали развиваться с молниеносной быстротой. Что-то протяжно и тяжело гукнуло, и голова незнакомца внезапно взорвалась фонтаном кровавых брызг и розовых мозгов. Чуть спустя откуда-то издалека долетел глухой, низкий звук удара выстрела.

Бойцы тупо толпились у оседающего по поверхности флаэра обезглавленного трупа, из разорванной шеи которого толчками бежал маслянистый, темно-красный ручей. Они еще не осознали, что произошло, но вопль с вершины холма заставил их обернуться и укрыться за машиной.

Кричал, казалось, обезумевший мужчина, схватившийся обеими руками за голову. Его лицо было перекошено. Полными ужаса глазами он смотрел на разыгравшуюся внизу трагедию и орал во всю мощь легких. Затем неожиданно развернулся и бросился бежать.

Оперативники наконец опомнились. Часть из них устремилась в погоню, другие кинулись к замаскированным машинам. Меж тем в той стороне, где скрылся второй неизвестный, за купой ближайших деревьев заурчал мотор, и незамеченный за кругом оцепления флаэр неровными движениями поднялся вверх. Следом один за другим взревели двигатели скоростных машин оперативников, вырывающихся в воздух из-под груд листьев и земли.

Снова протяжный гукающий звук, а за ним вновь далекий тяжкий удар. Одна из машин Управления, уже поднявшаяся над вершинами деревьев, казалось, налетела на невидимую преграду. Задергавшись, она рывками стала оседать обратно. Ее двигатель загудел и полыхнул фонтаном искр. Вырвавшееся из-под капота пламя объяло половину фюзеляжа, и горящий флаэр рухнул вниз с семиметровой высоты.

Снова тяжело гукнуло — и еще одна машина с горящим двигателем упала за домом.

Третьего флаэра видно не было. Его мотор урчал еще некоторое время, после чего затих где-то за деревьями. Видимо, водитель, сообразив, что происходит, успел спрятать машину в лесу.

К горящим флаэрам бежали оперативники. У второй упавшей машины, заслоняя лица руками от жара пылающего двигательного отсека, они отодрали колпак кабины и вытащили наружу двух пострадавших без сознания. С первой же, по-видимому, ничего сделать не смогли. Вокруг нее суетились несколько человек, но, очевидно, от удара при падении с большой высоты перекосило лобовой и запасной люки, и забраться внутрь было невозможно.

Кто-то бросился обратно к лесу, вероятно, за инструментами, кто-то бессмысленно бегал вокруг горящего двигательного отсека, выбрасывающего шлейфы искр.

— Прибываем, командир, — произнес за спиной Ник.

Фрэнк перешел на ручное управление и, опустив машину к самой земле, осторожно повел флаэр вдоль опушки. Но все было спокойно. Больше никто нападать не собирался.

За очередной купой деревьев показалось место происшествия, освещенное в сгустившихся сумерках призрачными языками пламени. Обе машины по-прежнему, несмотря на моросящий дождь, горели как свечки. С треском и протяжными скрипами они разбрасывали вокруг струи пылающего топлива.

Однако оперативники уже притащили огнетушители и поливали фюзеляж упавшего первым флаэра, сбивая пламя. Люки вскрыли с помощью резаков и теперь вытаскивали пострадавших. Их оказалось двое, как и во второй машине. Оба без сознания.

Слева раздался вой сирен. Это из города подходила перемигивающаяся огнями колонна пожарных и санитарных модулей. Из юрких флаэров скорой помощи на землю посыпались медики и тут же занялись погрузкой раненых в походный госпиталь. Возле обезглавленного трупа, лежащего в луже вспениваемой дождем крови, также покрутилось двое врачей, но они сразу же оставили его и занялись другими.

Тяжелые пожарные цистерны наползли сверху на горящие флаэры и накрыли их бескислородным занавесом. Под широкими днищами машин бушевали струи темной пены, гасящей пламя. Через несколько секунд все кончилось. Госпиталь с ранеными поплыл в город. Огонь потушили, и пожарные также направились обратно.

Фрэнк огляделся. Рядом с ним стояли его помощники. Чуть в стороне в нерешительности топталась на месте прибывшая группа экспертов. Со всех сторон сновали оперативники.

Но было еще одно лицо, взиравшее на все происходящее с широко открытыми от удивления и ужаса глазами. На веранде виллы в домашних тапочках стоял ее хозяин и, подобно безгласному призраку, молча смотрел на разыгравшуюся трагедию.

— Майк, — подозвал полковник главного эксперта, — займитесь, пожалуйста, в первую очередь оружием.

— Каким оружием? — удивился тот.

— А вы думаете, двигатели машин сами взорвались? — несколько резко спросил полковник. — Отнюдь. Их обстреляли из снайперского оружия большой дальности. Я хочу знать, какого оно типа. Возможно, вы найдете пули большого калибра, возможно, что-то другое.

— Хорошо, господин Логэн, — согласился эксперт.

— Теперь вы, — повернулся полковник к своим помощникам. — Ты, Ник, со мной. А Пол займется нападавшими. Возьми сколько надо людей и найди точку, с которой велся огонь. Судя по задержке между пулей и звуком выстрела, она находится в миле-полутора отсюда. Тебе повезет, если это окажется высотное здание. Хотя, скорее всего, эти ребята профессионалы, и огонь велся с борта флаэра.

Отдав первоочередные распоряжения, полковник направился к веранде со все еще стоящим там в застывшей позе хозяином дома.

— Фрэнк Логэн, Управление федеральной безопасности, — представился полковник. — Это ваша вилла?

— Да-да, моя, — ожил человек. — Какой кошмар! Сколько крови! Нет, скажите мне, что это не сон!

— Мы можем с вами побеседовать где-нибудь в доме? — спросил Фрэнк.

— Конечно-конечно! — человек засуетился, старательно распахивая перед посетителями двери и приглашая их войти.

— Где будем разговаривать? — спросил он, растерянно обегая глазами внутренность виллы. — Можно здесь, в гостиной, или в зимнем саду, в беседке. Можно на втором этаже...

— Спасибо, мы будем рады поговорить прямо тут, — прервал его полковник, показывая рукой в сторону столика рядом с потрескивающим камином.

— Как угодно, как угодно, — хозяин услужливо усадил посетителей и только после этого сел сам, примостившись на краешке одного из кресел.

— Как вас зовут, давно ли живете здесь, где работаете? — начал допрос полковник, разместив портативный регистратор на столике.

Приступая к снятию показаний немедленно, Фрэнк грубо нарушал все инструкции. Интервьюируемый мог находиться в шоке от произошедшего и сперва должен был пройти медицинское обследование. Однако важность и социальная опасность дела требовали срочности.

— Я Генри Ларсон, — меж тем начал рассказывать хозяин дома. — Живу здесь уже более... — он на мгновение задумался, — двадцати пяти лет. Работаю главным технологом на заводе "Память".

— Что вы знаете о происшествии возле вашей виллы?

— Только то, что видел своими глазами. Это было ужасно... — Ларсон прикрыл глаза рукой. Было похоже, что он действительно искренне потрясен случившимся. — Две машины взорвались, несколько раненых. И ТОТ человек в луже крови — ему оторвало голову!

— Когда вы обнаружили, что что-то произошло?

— Услышал взрывы. Выбежал из дома, вижу — лежит горящий флаэр. Вокруг него люди суетятся. И ЭТОТ обезглавленный... А ведь я гостя ждал. Надеюсь, он не попал в эту мясорубку.

— Какого гостя? — осторожно спросил полковник.

— Не гостя даже, — оживился Ларсон. — Понимаете, это трудно объяснить. Ко мне человек должен был приехать.

— Не приехал?

— Судя по тому, что кислота исчезла, значит, приехал. Он должен был три контейнера забрать. Но, надеюсь, успел улететь до происшествия.

— А зачем ему кислота? — стараясь не показывать особого интереса, продолжал расспрашивать полковник.

— Он коллекционер. Собирает монеты, медали, значки. Сказал, что она нужна ему для чистки поверхностей. Я как-никак технолог, потому попытался убедить его, что специализированные безопасные растворы для этого лучше подходят. Но он сказал, сам знает, что для него лучше.

— А у вас откуда кислота? Вы же работаете на заводе по изготовлению микросхем памяти. Там ведь химические реактивы не производят.

— Понимаете, у нас травление основ кристаллов должно идти только при высокой концентрации и чистоте кислоты, поэтому отходы все еще являются вполне дееспособными. Жалко ведь годный продукт утилизировать. Я и решил, почему бы не отдавать его коллекционерам.

— Но техника безопасности?! — возмутился полковник.

— Что вы, что вы, — засуетился Ларсон. — Разумеется, я все проверил. У него был оформленный по всем правилам допуск к работе с опасными реактивами.

— На кого оформлен, не помните?

— Звали его Ральф. Это я точно знаю, так как часто с ним общался. А вот фамилия... Видите ли, я и видел ее только мельком на документе. Тар..., Тер..., что-то вроде Терминский. Или Терпинский. Точнее не скажу.

— Откуда брали емкости?

— Он же и давал. А я заполнял их на заводе.

— И вас не смутило то, что на емкостях были сбитые номера?

Ларсон опустил взгляд и заерзал в кресле. Потом несмело глянул на полковника.

— Значит, случилось что-то еще? Вы ведь не зря про этого коллекционера выспрашиваете? — спросил он дрожащим голосом. — И про емкости вы знать не могли, так как при аварии их уже не было.

— Отвечайте, пожалуйста, на вопрос, — терпеливо повторил полковник. — Вас не смутило, что номера на емкостях сбиты?

— Я спрашивал Ральфа об этом. Он сказал, что контейнеры старые, достались ему случайно уже пустыми. А снятие идентификаторов является стандартной процедурой после использования.

— И вы поверили?

В ответ Ларсон лишь пожал плечами.

— Как выглядел ваш коллекционер? — продолжил допрос полковник.

— Высокого роста, худой. Лицо такое морщинистое. Точнее, наверное, не вспомню. Да и видел я его толком всего однажды.

— Но вы же много общались!

— Да, разговаривали несколько раз, — подтвердил Ларсон. — По видеофону. Но с той стороны как правило был погашен свет.