Там тебя никто не ждёт

— А знаешь, — вдруг протянул некромант, — ты ничего. Приодеть — вполне пристойно бы получилось. Даже красиво. Жаль, что скоро умрёшь.

Я поперхнулась.

— То есть... как это умру?

— В муках, — хохотнул колдун. — И видениях. Я ж этот... некро... мино... некром-м-м, — он с силой бухнул кружкой о стол, тут же залив его чем-то резко пахнущим. Самогон тут, что ли, гонят? — Я ж со смертью на "ты", все-е-егда вижу, когда кто-то умрёт. Ты умрёшь, — и расплылся в широкой улыбке.

— Катрин, ты, наверное, устала, — произнёс Эд, садясь рядом. — Отец, мне нужно с вами поговорить.

Колдун попытался свести глаза "в кучу".

— О ч-ч-чём?

Дальше я не слушала: кто-то из вздрагивающих и поминутно оглядывающихся служанок всё-таки отвёл меня в спальню. И даже воду скоро принесли. Ура. Всё-таки путешествовать с некромантом куда комфортнее, чем с той же Адрианой. Она, по крайней мере, водой только раз и поделилась!

Но, господи, как мне не хватало Аглаи! Уж она бы живо справилась со всеми этими платьями и помогла нормально помыться...

Я до сих пор не верила, что моя добродушная клушка — могущественная ведьма. И скучала. Странно, да?

Эд вернулся за полночь. Упал на кровать рядом со мной, закрыл глаза. Я натянула на него покрывало и задула свечу. Всё. Спать.

— Ты в порядке?

Я услышала, как Эд усмехнулся в темноте.

— Да. Всё хорошо, Катрин. Спи.

Ну... Ладно.

И, уже засыпая, разобрала тихое:

— Я боюсь его.

— Кого? — в полудрёме пробормотала я.

Эд снова усмехнулся.

— Ничего не боюсь, даже смерти. А его — всегда. Ещё с детства. Это смешно, да, Катрин?

Я зевнула.

— Ну... Будь у меня такой папаша, я бы давно стала пациентом психиатра.

Эд глухо рассмеялся.

— Ты забавная, Катрин. Хотя я ничего не понял.

— Неважно, — шепнула я, утыкаясь носом ему в плечо. — Спокойной ночи...

— Спокойной ночи, — и невесомый поцелуй в лоб.

А дальше я заснула и снилась мне какая-то чепуха.

* * *

— Э-э-э-э!

— Э-э-е-е-е!

Я сжала кулаки.

— Э-э-э-э!

— Да не "э"! — воскликнула препод. — А "э-э-э-э-е-е"! Ты, что, не слышишь?! Возьми зеркало! Вот, а теперь смотри, губы растяни и, улыбаясь, Катя, улы-ба-ясь, читай. Улыбаясь, я сказала! И сделай его звуком среднего ряда. Не высокого, а среднего! Расслабь язык и...

— Э-э-э-э, — обречённо протянула я, уже и так всё поняв.

Препод обессиленно вздохнула и щёлкнула мышкой.

— На пересдачу. В следующий раз следи за своими резонаторами. Следующий!

— Нет? — вздохнула Таня, глядя на мою унылую физиономию, когда я забралась в кабинку для прослушивания. — Совсем?

Я бухнула книгой о столешницу.

— Тань, ну вот скажи, как я могу улыбаться, при этом тянуть этот чёртов звук, да ещё и расслабить при этом язык?! Да мне вчера родители чуть врача не вызвали, пока я у себя "распевалась"! Это садизм какой-то!

— А о чём ты думала, когда сюда поступала? — хмыкнула подруга. — Фонетика — страшная вещь. Но я сдала. Значит, и ты сдашь. Давай ещё раз "бэ-э-э-е-е-ет"...

— Бэ-э-э-эт, — уныло повторила я. — Фигня какая-то. И вообще, в наушниках этот мужик "бе-е-ет" читает.

— Мужикам можно, — откликнулась Таня. — А мы, женщины, должны говорить на языке любви возвышенно. Давай ещё разок "бэ-э-э-е-е-ет"...

— Катрин!

Я оглянулась, но за стеклянной дверью кабинки никого не было. Ну, кроме препода и ещё одной мученицы.

— Бэ-э-э-эт...

— Катрин!!

— Кать, ну ты читаешь или нет? — позвала подруга.

Я тряхнула головой. Да что ж это у меня в ушах, что ли, звенит?

— Катья-а-а!

Я зажмурилась.

— Эдвард?

Кабинка тут же пропала. Вместо неё — тёмная комната, распахнутое окно, собачий вой, дождь, и мы с Эдвардом сидим на полу, вцепившись в один... стоп, откуда здесь кинжал?!

А тут ещё Эд, размахнувшись, влепил мне пощёчину.

Я ахнула, прижала ладонь к горящей щеке и выдохнула:

— За что?!

Эдвард шумно выдохнул и полез меня обнимать, шепча "Gloria Domini".

Кинжал так и остался лежать на полу, когда меня перенесли обратно на кровать.

— Да что случилось-то? — не выдержала я. — Эдвард!

— Ты, правда, в порядке? — вглядываясь мне в лицо (и неужели что-то видя в темноте?), шепнул Эд.

Я укуталась в покрывало.

— В полном. Как я у окна оказалась?

— Не знаю, — голос у юноши дрожал. — Я проснулся, а ты стоишь, да ещё и с моим кинжалом у груди... и не просыпаешься!

"Скоро умрёшь", — отозвался в голове голос колдуна.

Я вцепилась в руку Эда, как утопающий в соломинку, и всхлипнула:

— А мне такой сон снился...

— Какой? — встрепенулся Эд. — Что ты делала?

— Фонетику учила...

Насколько "э-э-е" было сложным, да, но обстановку разрядило на раз. Уже спустя полчаса мы хохотали над очередным упражнением, когда я объясняла Эду трудности студента ин. яза.

Зато утром нас ждала картина...

В общем зале, где мы вчера ужинали, живописно лежали трупы. Хотя почему лежали? Висели тоже. И все суицидники. Кто-то с кинжалом в груди, кто-то — в петле, кто-то вены вскрыл... Трупы, кровь, смерть...

Адриана со стоном прислонилась к стене, принявшись тереть глаза. Эд сжал мою руку. И тут с лестницы донеслось:

— О, как хорошо, на кладбище идти не надо! Это кто мне такой подарок сделал, а?

Колдун спокойно, не обращая внимания на лужи крови и тела, прошёл к входной двери, распахнул. Ему в руки немедленно упало что-то жёлтое, оказавшееся скомканной бумагой.

— И не подписался, — вздохнул Дерик, прочитав. — Жа-а-аль.

Кажется, я понимаю, почему его все так не любят.

А самое... хм-хм-хм... забавное: колдун ничтоже сумняшеся этих мертвецов "поднял", и они прекрасно тащились за нами до следующего "перехода".

Мда. Так ужасно меня ещё никогда не тошнило.

И самое страшное: среди этих самоубийц прекрасно могла оказаться я.

* * *

В следующий раз нас выбросило наконец-то там, где надо: в приграничном городке на территории Фрэсны. Здесь был неплохой трактир и на короля-колдуна просто молились, так что нам выделили не только комнату, но и штат прислуги, и все удобства, какие только возможно.

Правда, я с ужасом представляла, что все эти милые, добрые люди завтра мёртвыми потащатся за нами. И как бы так сделать, чтобы к ним не присоединилась я?

Вечером в общем зале — пустом по случаю нашего визита — состоялось что-то вроде военного совета. Мне на нём присутствовать не позволили и, что плохо, Эдвард не стал возражать. Меня выгнали, а он смолчал...

Далеко я, впрочем, тоже не ушла. Постоять у окошка, откуда "совещающихся" отлично слышно, мне никто не запрещал, так?

Всё я, правда, не поняла: фрэснийский становился набором звуков почти всегда, кроме, пожалуй, бесед с Эдвардом. У Эда как-то получалось говорить понятно. Может, специально? Сейчас я слышала его голос, но разбирала далеко не всё.

Но суть уловила: ночное самоубийство выбило из колеи всех, но порадовало разве что некроманта. Дерик восклицал что-то про чудесное заклинание, которое никто не решался попробовать, а тут р-р-раз — и наглядный результат.

Экспериментатор чёртов.

Адриану возмущало, что колдовство произошло у неё под носом, а она ничего не почувствовала. Ведьма требовала отправить Проклятых за какими-то там книгами, дабы посмотреть в первоисточниках способы защиты от подобных... казусов.

И буфер в виде Эда пытался направлять беседу в нужное русло, а именно: что делать дальше?

К единому выводу они так и не пришли. Но я поняла, что во всех грехах подозревают магов де Лашете. В конце концов, кому ещё это выгодно? Впрочем, на этот вопрос у Адрианы нашлось около десятка ответов, но некромант, снова наклюкавшийся вдрызг, от них отмахнулся. И захрапел прямо за столом. "Совет" был окончен.

Ночью полил холодный осенний дождь, и быстро выяснилось, что трактир вовсе не так хорош, как казалось. Наша комната — под крышей, вообще-то — протекала аж в семи местах, и четыре из них находились над кроватью. Ощущение великолепное. Зато понятно, зачем им балдахины...

Эд, кажется, не спавший всю ночь, постоянно меня укутывал, трогательно следя, чтобы я не простыла. Я, сама боявшаяся спать, задремала уже после хвалитны, и весь сон меня преследовал шум дождя, ненавистный теперь, наверное, на всю жизнь.

Ничего страшного, впрочем, так и не случилось. Утром мы попрощались с гостеприимными (а главное — живыми) хозяевами и поехали к третьему "переходу": колдуну вздумалось отправиться в столицу не верхом, а магически.

Я уже начинала привыкать к подобным перемещениям. Живот, правда, крутило по-прежнему, и воздух в лёгких кончался так, что казалось, задыхаешься. Но, в целом, терпимо.

А, ну и выбросить может, где угодно.

Действительно, где угодно.

* * *

Я два раза зажмурилась, но картинка не пропала. Обрыв, поле с пожухлой травой и ни следа нашего "отряда". Ни следа Эдварда.

Та-а-ак... А люди-то здесь вообще есть?

— Госпожа! — тут же раздался странно знакомый голос. — Вставайте, госпожа. Как вы себя чувствуете?

Я обернулась... и до крови прикусила губу.

Передо мной стоял, дружелюбно улыбаясь и протягивая руку, Жиль — мальчишка-маг лорда де Лашете.

— Т-т-ты? — всё, на что меня хватило.

Мальчик улыбнулся ещё шире и, наклонившись, взял меня за руку.

— Вы были добры ко мне, госпожа. Я решил отплатить добром, — произнёс он, ставя меня на ноги. — Я изменил место прибытия. Здесь безопасно.

— Безопасно? — повторила я, чувствуя, как кружится голова и подкашиваются колени. — Что значит, безопасно?

Мальчишка с сомнением покосился на обрыв.

— Думаю, вы можете подойти... Сейчас начнётся, и там должно быть хорошо видно... Только осторо...

Не дослушав, я бросилась к обрыву. Но добежать не успела — землю тряхнуло. Раз, другой. Я упала на колени, путаясь в платье, подкатилась к краю обрыва и тут же почувствовала, что меня держат за плечо.

Жиль сидел на корточках рядом, спокойно глядя куда-то вниз.

— Здесь только отголоски, внизу намного сильнее, — непонятно произнёс он, и я послушно уставилась вниз.

Твою...!

Внизу земля гуляла, превратившись, в нечто наподобие зыбучих песков, засасывая людей наравне с Проклятыми. С сотню демонов у меня на глазах как корова языком слизнула. И земля на том участке долго не успокаивалась...

Я судорожно схватилась за клочок сухой травы, найдя в этом аду золотую макушку.

— Эдвард!

Фигурка хваталась за камни, карабкалась, соскальзывала, снова карабкалась...

— Не беспокойтесь, госпожа, — радостно объявил Жиль. — Мы вовсе не хотим, чтобы Его Высочество поги... что он делает?!

Эд, всё-таки выкарабкавшись на более-менее устойчивый участок, кинулся к самому центру хаоса.

Мы с Жилем на пару опасно свесились над обрывом.

Что он творит?!

— Что он творит?! — в унисон моим мыслям закричал мальчишка. — Зачем?!

Ответ стал ясен спустя буквально минуту: золотоволосая фигурка пыталась выбраться из очередной зыбучей ямы, таща другую фигурку, неподвижную, в которой я с трудом, но опознала Дерика.

— Зачем?! — прокричал Жиль, с силой ударяя рукой о землю. — Он же сам говорил, что боится его! Он же его ненавидит! Зачем спасает?!

У меня в голове крутился тот же вопрос, правда, я была больше занята тем, что звала Эда, замирала, когда он соскальзывал, вопила от страха и громко радовалась, когда он всё-таки выбрался.

Скорчившийся рядом мальчишка застонал, как раненый зверь, и вдруг растаял в воздухе. Тут же, словно по команде, земля внизу успокоилась, и я бросилась искать спуск.

А перед глазами стояла хрупкая фигурка юноши, рисковавшего жизнью ради человека, который хотел его убить и превратил само его существование в ад.

Действительно, почему?

* * *

Люди, до этого стоявшие на коленях и молившиеся, поднимались, отступали в сторону, раздаваясь, словно волны, освобождая дорогу окружающим меня Проклятым.

Я мало что видела за фигурами демонов, но причитания и плач слышала хорошо.

Они боялись, что их король умрёт. Они молились, желая ему выздоровления.

Хорошее заклинание придумал этот некромант, когда решил заделаться богом. Очень хорошее.

Перед королевскими апартаментами Проклятые, как обычно, остановились, пропуская меня вперёд.

Эдвард сидел у окна, опустив голову и молитвенно сжав руки. Ещё один. И ведь не заколдован. Или..?

— Катрин?

— Как ты? — тихо произнесла я, стараясь не смотреть в сторону задёрнутого балдахина.

Эд опустил руки и улыбнулся.

— Ты единственная, кто мог бы задать такой вопрос, зайдя сюда. Всё хорошо.

Я подошла к окну. Внизу, на площади перед дворцом люди по-прежнему стояли на коленях и молились, молились, молились...

— Ты не обедал, — вздохнула я. — Кого нужно позвать, чтобы тебе принесли поесть?

— Не хочу, — отмахнулся Эд, снова сжимая кулаки и глядя в сторону кровати. — Катрин, тебе, наверное, лучше уйти.

— Это тебе, наверное, лучше уйти,— повторила я. — А ещё лучше: нам. Скажи, когда он умрёт, заклинания перестанут действовать?

— Катрин, не говори так, — хрипло произнёс Эд, закрыв глаза.

— Почему? — вскинула подбородок я. — Я просто хочу знать, зачем мы торчим здесь, когда можем прихватить Проклятых — они тебе ведь всё ещё подчиняются? — и отправиться обратно в Азвонию. Или ещё куда. С такой армией нам везде будут рады.

Эдвард повернулся ко мне, долго, пристально смотрел, потом грустно улыбнулся.

— Катрин, ты не понимаешь. Иди. Тебе лучше отдохнуть...

— Я отдыхаю уже три дня с тех пор, как мы добрались до столицы! — отчеканила я. — Может, хватит? Эдвард, скажи честно, какого чёрта ты спас этого... колдуна, если отлично знаешь, что, очнувшись, он снова будет мечтать принести тебя в жертву во время очередного ритуала! Он же маньяк конченный, и к тому же алкоголик. Для него ничего святого нет! Он людьми играет, как пешками! Да он...

— Катрин, не боишься, что "этот колдун" сейчас тебя слышит? — перебил Эд.

Я замерла на полуслове, а Эдвард неожиданно улыбнулся и взял меня за руки.

— Катрин, милая, ты совершенно не разбираешься в политике, ничего не понимаешь, да и не должна. А сейчас иди. Тебе, правда, лучше отдохнуть. Погуляй по саду. Здесь когда-то был чудесный сад...

Угу. Вариация на тему "молчи, женщина". Вот уж не думала от него услышать!

— Эдвард, скажи, пожалуйста, зачем ты его спас? — не особенно надеясь на ответ, спросила я.

Эд красивым, грациозным жестом поцеловал мои пальцы — как это в исторических фильмах лорды делают. И неожиданно серьёзно произнёс:

— Потому что если он умрёт, здесь всё отправится в тартарары. И мы с тобой в том числе.

Наверное, я действительно глупая, но логику в этом увидеть так и не смогла.

* * *

— Удивительно, как Дерик не боится держать сына рядом?

Я вздрогнула, подняла голову. Рядом, присев на бортик фонтана, Адриана один за другим обрывала листья у кувшинок.

— А в чём дело? — буркнула я, глядя в сторону. Проклятые на месте, но захоти ведьма меня заколдовать, они вряд ли помогут.