Тень Фукусимы

— Тьфу на тебя! — разозлился Волчара. — Такую дрянь рядом с этими достойнейшими женщинами поставил!

— Успокойся. Есть ещё одно объяснение. Эти ребята из параллельного мира, скорее всего, телепаты. Так получается из рассказа майора Федина, в пересказе Леонида Сергеевича. Не очень достоверный источник, конечно, но тем не менее.

— Это как раз правда, — заявил старик. — Один из них сказал это Тарасову, тот на допросе — Лаврентию Павловичу, а Левченко подслушал и передал мне. Ну и что? Читают они мысли, и при чём тут одно к другому?

— Раз читают, наверняка умеют и передавать. Я думаю, в пульте есть ещё одна, невидимая, кнопка. Её нужно мысленно нажимать. Она и позволяет перемещаться между мирами. А без неё — только внутри одного мира.

— Почему тогда всё управление не мысленно делается?

— Не знаю. Может быть, из экономических соображений. Как думаешь, что дешевле — клавиша или приёмник мысленных волн?

— Так ты ж говоришь, приёмник там уже всё равно есть.

— Ну, может, на каждую функцию нужен отдельный. Откуда мне знать?

— А даже если ты прав, зачем им такие сложности с мыслями? Почему и для перехода в другой мир кнопку не использовать, раз это дешевле?

— Волчара, какой ты въедливый! Неужели это тебе так важно?

— Конечно! Я ещё не передумал найти мир, где СССР существует, а бандеровцы прячутся по тёмным углам.

— Ну, тогда вот какая мысль. Если пульт случайно попадает в лапы аборигенов, то есть к нам, крайне нежелательно, чтобы варвары получили возможность вторгаться в иные миры. Годится?

— Нет. Ты сам говорил, для защиты достаточно пароля.

— Не будешь же ты каждую операцию паролем подтверждать. Это раздражает. Пароль обычно спрашивают вначале, и всё. А что будет, если аборигены заполучат уже включенный пульт?

— А Тарасову он и так достался включенным. И портал в это время работал, и вёл наверняка в параллельный мир! Так что никакая это на хрен не защита!

— А ну заткнулись оба! — не выдержала Алла. — У нас денег нет, ночевать негде, а вы спорите о том, до чего нам сейчас вообще дела нет!

— Денег не совсем чтобы нет, — неуверенно возразил Волчара. — На ужин хватит. А дальше, если мой план не сработает, придётся опять экс делать.

— Вот же старый бандит! Кстати, о каком плане речь? И объясни, зачем ты сдал Тарасова ФСБ?

— Зачем, зачем... Надо было! Тебе Хабаровск нравится?

— Красивый город, а что?

— Хочешь тут поселиться, да?

— Нет, конечно. К чему эти вопросы?

— К тому, Аллочка, что выбираться нам отсюда надо. Домой возвращаться! Но здесь коммунизма нет, нужно платить! А чем? Эксами можно заработать на еду, или ночлег, но не на три билета хотя бы до Москвы! А оттуда нас домой тоже бесплатно никто не повезёт!

— Раз здесь есть китайское консульство, может, есть и украинское? — предположил Игорь. — Обратимся к ним, это ведь их задача — защищать своих граждан за рубежом? Хотя бы юридически и финансово.

— Наше консульство в Хабаровске может, есть, а может, и нет. Но даже если есть, ни копейки они тебе не дадут.

— Почему?

— Сейчас апрель. Все деньги, что им на эти цели выделены на год, они разворовали ещё в феврале, самое позднее.

— Точно, Игорь, — согласилась с Волчарой Алла. — Это же наши. Тут он прав. Но при чём тут ФСБ, я так и не поняла.

— Поехали в аэропорт, там поймёшь. Они сами тебе всё объяснят. Если они настоящие чекисты, конечно. Поедем на автобусе. Если вдруг они не настоящие чекисты, нам ещё предстоит платить за ужин.

* * *

В аэропорту их уже с нетерпением ждали.

— Это они! — радостно возопил Тарасов. — Вот только Левченко не хватает!

Возле троих новоприбывших откуда-то возникли мужчины крепкого телосложения с очень строгим выражением на лицах, одним на всех.

— А это российское ФСБ! — тоже обрадовался старый чекист. — Взяли, значит, этого китайского шпиона, врага народа, понимаешь! Не зря я вам сигнализировал!

— Я полковник Малышев, сами знаете, откуда, — представился ещё один подошедший к ним мужчина, постарше остальных. — Акакий Иосифович, где Левченко? И, самое главное, где пульт? Вы, как старый чекист, не должны это скрывать от своих коллег.

— И не думал даже скрывать, — энергично замотал головой Волчара. — Где Левченко, я не знаю. Но уверен, что где-то неподалёку. У него, товарищ полковник, задание следить вот за этой женщиной, Аллой Марченко, и он ещё никогда объект слежки не терял. А куда он дел тот чемоданчик, откуда же мне знать? Это его поймайте и расспросите как следует! И у меня к вам одна просьба есть. Называйте меня, пожалуйста, "товарищ Волчара".

— Всего одна просьба? — улыбнулся Малышев.

— Не, ну если хотите, помогите нам ещё в одном деле. Мы вам, я так понимаю, тут не нужны, верно?

— Абсолютно. Можете отправляться, куда глаза глядят, да ноги несут.

— Оно-то так, но есть закавыка. Денежек нам не хватает на билеты.

— Ну, знаете, товарищ Волчара, это уже слишком! Мы и так посоветовали хабаровской полиции замять дело с вашим вооружённым ограблением, а вам всё мало? Одолжить вам на билеты?

— Нет-нет, ни в коем разе! Мы же отдать не сможем, где уж нам? Тут вот какое дело. Лаврентий Павлович заказал самолёт, чартер, сюда и обратно. Но он, я так понимаю, никуда уже не полетит?

— Это точно, — подтвердил полковник. — Ближайшие лет пятнадцать он никуда не полетит. Мы нашли могилы четырёх экстрасенсов, убитых в девяносто седьмом по его приказу. И свидетелей нашли. Так что ему не отвертеться.

— Кто другой удивился бы, что через пятнадцать лет какие-то доказательства нашлись, но не я! — гордо заявил Волчара. — Мы, чекисты, хорошо знаем: был бы человек, а статья найдётся! И доказательства никому не нужны, разве что каким-нибудь либерастам. Есть — хорошо, а нет — и без них обойдёмся как-нибудь.

— Официально мы от этой доктрины давно отказались, — немного смутился полковник.

— Так то ж официально, а тут все свои. Так я вот о чём хотел попросить. Пусть эти авиаторы, раз уж им всё равно за обратный рейс уплачено, возьмут с собой нас. Лучше всего, конечно, в Киев, а если нельзя через границу, то в Белгород, всё поближе к дому. Но если что, так мы и на Москву согласны.

— Хорошая идея, товарищ Волчара, сейчас с ними поговорю, — полковник отошёл в сторону и довольно долго с кем-то говорил по мобильному телефону. — Значит, так, — сообщил он, закончив разговор. — Вас отвезут в Киев, здесь вы не просто не нужны, а даже здорово мешаете. Вылет завтра, в десять утра по местному времени. Заночуете в аэропортовской гостинице, у нас там есть свои номера. И имейте в виду: если самолёт улетит, а кто-то из вас останется, этого кого-то ждут очень крупные неприятности!

* * *

Хоть их и было трое, номер им предоставили четырёхместный. Смыв с себя таёжную и дорожную пыль, путешественники сели ужинать чем Бог послал. Денег у Волчары оставалось очень мало, потому посланный Богом ужин был крайне скудным. Правда, старику удалось выпросить у дежурной по этажу кипятильник и щепотку чаю, так что совсем без горячего они не остались.

— Волчара, у тебя отлично получается попрошайничать, — отметил Игорь. — И вообще, ты становишься очень похожим на одного персонажа из "Двенадцати стульев". На предводителя.

— Ты тут, это, не разглагольствуй, а допивай чаёк, и пошли на улицу, покурим.

— Можем и тут покурить, зачем куда-то идти? — удивилась Алла. — Тут вот и пепельница есть. Или, в крайнем случае, в туалете.

— Потому что так положено! Пошли! В номере курить не позволю!

— Волчара, чего ты вдруг раскомандовался? — поинтересовался Игорь. — Ты нам, вообще-то, не начальник.

— Сам сказал, что я предводитель. Пошли на улицу!

— Не предводитель, а только похож на предводителя. Это разные вещи.

— А ты знаешь, на что похож?

— Мальчики, не ссорьтесь, — попросила Алла. — Ещё не хватало драки между вами.

— Да какая драка? Я Лаврентия Павловича на бетон уложил, а твой Марченко что, покруче него будет?

— Да успокойся ты, Волчара! Мы уже идём на улицу.

На улице было темно, холодно и сыро. Пронизывающий ветер не только пробирал до костей, но и гасил огонёк дешёвой китайской зажигалки, выпрошенной Волчарой у всё той же дежурной по этажу.

— Ничего, потерпите, — утешил Волчара. — Всё равно курить вредно.

— Да какого чёрта мы вообще сюда выперлись? — взорвался Игорь. — Почему было не сидеть в тепле? Что ты вытворяешь, старый идиот?

— Что старый, это верно, — согласился тот. — А вот идиот — это ты. Тебе же русским языком сказали, что номер у нас — броня ФСБ. А нам поговорить надо, да ещё и так, чтобы наши российские друзья не подслушивали.

— Вот оно что, — успокоился Марченко. — Так бы сразу и сказал.

— Вот именно, сразу, — передразнил его старик. — Прямо в номере, возле микрофона.

— Волчара, миленький, хотел поговорить — говори поскорее. А то я уже замёрзла. Да и покурить хочется, а на таком ветру сигарету не зажечь.

— Вас не удивило, что полковник нас так легко отпустил? — поинтересовался Волчара. — Если ему нужен Левченко, он должен был нас допрашивать и допрашивать! Что мы о нём знаем, что он говорил, что он собирался делать, нет ли у него друзей в России и всё такое прочее. У них, конечно, есть досье на него, он, как и я, работал в КГБ, и копия личного дела в Москве осталась. Но этой копии двадцать лет! Так вот, получается, Левченко россиянам не нужен. Хотя он подстрелил их человека, а такое редко прощают. Игорёк, ты вроде хвастался, что логикой владеешь, растолкуй мне, в чём тут дело.

— Им нужен пульт, а не Левченко, — предположил Игорь.

— Ну, и как добраться до пульта, минуя Ваську? Кстати, о пульте они тоже вопросов не задавали. Странно они операцию провели. Столько народу привлекли, а зачем? Пожелать нам счастливого пути, и всё? Я вот как думаю. Они искали Левченко, вдруг он будет с нами. Ну, а раз нет, то и чёрт с ним.

— Ты хочешь сказать, им и пульт не нужен?

— Выходит, так. В другом случае я бы подумал, что пульт уже у них, но сейчас это точно не так.

— Не понял, почему.

— Был бы пульт у них, мы бы уже червей кормили. Свидетелей в таких делах оставляют только гуманоиды. Какие проблемы? Не было нас, и не стало. Кто заметит разницу? И Лаврентий Павлович тоже свидетель, а его судить собираются, хотя ничего не мешало грохнуть и его, и всех охранников. Вот и получается, что Левченко им не нужен, пульт им не нужен, а мы зачем-то нужны.

— С чего ты взял, что мы нужны?

— Ты считаешь, что полковнику ФСБ нечего делать, кроме как выбивать нам гостиницу, да ещё и забесплатно? Чем ты это объяснишь?

— Не знаю, — признался Игорь. — А ты что думаешь?

— Я думаю, что их кто-то об этом попросил. Точнее, это условие какой-то сделки. Они нас отправляют домой, а взамен получают что-то нужное. Отсюда вопрос: с кем сделка и что взамен?

— Напрашивается, что взамен — пульт. Только я не представляю, кто нас расценил дороже пульта.

— Вот и я не могу понять.

— Мальчики, я уже совсем замёрзла, — прервала их Алла. — Волчара, ты уже всё сказал? Мне кажется, весь этот разговор вполне можно было вести под запись.

— Осталось последнее. Раз Левченко ловят спустя рукава, значит, не поймают. И вы не удивляйтесь, если утром увидите, что на четвёртой кровати кто-то спал. По крайней мере, вслух не удивляйтесь. Вы меня поняли?

— Яволь, майн фюрер! — щелкнул каблуками Игорь.

Но Волчара ошибся. Утром четвёртая кровать выглядела совершенно нетронутой.

* * *

На аэродроме они были за полтора часа до вылета (Марченко хотели ещё понежиться в постели, но Волчара им не дал). Поскольку рейс предполагался международный, пришлось проходить и пограничный, и таможенный контроль. Документы у всех были в порядке, а вот на таможне Игорь ожидал некоторых проблем: даже беглый непрофессиональный взгляд на Волчару легко определял в его карманах два пистолета. Разумеется, таможенник оружие заметил, и уже вознамерился проводить полный обыск, но его остановили.

— Отставить досмотр! — распорядился полковник Малышев. — Они — со мной. У них нет ничего запрещённого. Под мою ответственность!

Полковника сопровождали несколько человек, в их числе Тарасов. Полковник радостно улыбался, Тарасов хмурился, остальные члены делегации, если их можно было так назвать, сохраняли на лицах бесстрастное выражение. Таможенник стал "смирно" и отдал честь, благо фуражка на нём имелась, но свисающее чуть ли не до земли брюхо портило всю картину.

— Вольно! — скомандовал Малышев и обратился к Игорю: — Что, не ожидали меня увидеть? А ведь не подумали, что не стал бы я только ради вас самолёт перенаправлять в Киев. Мне и самому туда надо. Дела, понимаете ли, Игорь Николаевич. Нас, служивых, не спрашивают. Это вы возвращаетесь домой, а я еду на чужбину.

— Первый раз вижу русского, согласного с тем, что Украина — другая страна, — откликнулся Игорь.

— Это раньше так было, всё уже полностью изменилось. Было такое себе временное государственное недоразумение, а теперь — суверенное государство Украина. Не понимаете? Вы же на пульт лапы наложили, а это мощнейшее оружие. Теперь с вами невозможно будет не считаться. Вы, если захотите, сможете даже всех русских заставить говорить "в Украине", а не "на Украине". Потому что против силы не попрёшь. Мы же так и не смогли поймать Левченко. А знаете, почему?

— Нет, откуда мне знать? — Игорь мрачно смотрел на покатывающегося от смеха полковника.

— А не смогли мы его поймать, потому что он — Неуловимый Джо! Понимаете? Абсолютно неуловимый!

— Чего этот полковник всё время ржёт? — поинтересовался Игорь у Волчары уже в самолёте.

— Я откуда знаю? Может, анашой обкурился, а может, просто весёлый человек и настроение у него хорошее. А ещё у меня один коллега был, его враг народа по голове ломиком ударил. Врага народа, конечно, расстреляли, а чекист с тех пор непрерывно улыбается. Может, это подобный случай.

— А ты, товарищ Волчара, вчера вечером зря на улицу выходил с ними пошептаться. Мы всё равно ваш разговор слушали, — сообщил полковник. — А знаешь, где микрофон был?

— Где?

— В зажигалке! В той самой, которую тебе подбросила наш агент! Вот так-то, товарищ Волчара! Ты, конечно, послужил стране славно, не буду спорить, но время твоё прошло! Пора уступать дорогу молодым!

— Смейся, смейся! Как говорится, хорошо смеётся тот, кто стреляет последним. Кстати, Игорёк, ладно, товарищ полковник весёлый, а ты почему печальный? — поинтересовался Волчара у Марченко.

— Эх, Волчара, всё у меня не так. Я ж думал деньжат подзаработать, а оно вон как вышло. Денег нет, я без работы, Алла — тоже, а тут ещё и оба наших клуба из кубков вылетели.

— Так и российские тоже вылетели, — напомнил Волчара.

— Это, конечно, радует, но этого мало. Хочется от жизни большего.

— Зато тебя Аллочка любит. Хотя когда-нибудь и ей захочется большего.

— Ты что имеешь в виду, старый хрыч?

— Не обращай на меня внимания, Игорёк. Я уже старый, иногда заговариваюсь.