Смотритель

— Доберись до ордена, расскажи Крушинину! — выпалил Аристарх, почувствовав, как цепь на ноге натянулась и потащила его вниз. — Беги!

— Я вернусь, протектор, обещаю, — прорычал охотник и, спрыгнув со стены, скрылся в темноте.

Колошин почувствовал, как еще одна цепь обвилась вокруг другой ноги, но изо всех сил продолжал сопротивляться. Чем дольше они будут пытаться стащить его со стены, тем больше времени будет у охотника оторваться от хвоста. Стальные пальцы левой руки Аристарха впились в кирпичную кладку, словно это была сырая глина. Резкий рывок цепей и он полетел вниз, вырвав из стены рассыпавшийся в крошку кусок кирпича.

По тому, что происходило дальше, он понял, что убивать его пока никто не собирается, точнее не было приказа отправить его на тот свет. Грог не вмешивался в потасовку, сдернув Аристарха со стены, он отпустил цепь и, сложив руки на груди, внимательно наблюдал, как его подчиненные выбивают дух из протектора.

— Значит, хотите по-плохому, ну что же это есть у меня, — просипел Колошин, стоя на коленях и сплевывая кровь.

Оборотная сторона делает твое тело крепким с ускоренной регенерацией, но вашу же мать, как же это больно, когда кости практически мгновенно срастаются, а тебе их вновь ломают. Аристарх перестал считать переломы где-то после второго десятка. Раздробив ему тело, механоиды отступали на пару шагов и дожидались когда тело протектора соединит осколки костей и остановит кровотечение, а потом продолжали процедуру по новой.

Единственное что у него совершенно не пострадало это протез левой руки, благодаря нему трое механоидов уже никогда не поднимутся. Аристарх где-то слышал, что если очень долго и постоянно бить человека, то со временем его тело научится различать, из какого материала сделана обувь садистов. Аристарх, похоже, научился различать, из какого металла сделаны кулаки механоидов. Как же это все-таки больно, когда тело начинает сращивать кости.

По его щекам текли слезы, которые он не в состоянии был остановить, смешиваясь с кровью, они падали на землю бурыми каплями. Постепенно они высыхали, и Аристарх был готов к новому раунду. Заметив, что Колошин поднимается, механоиды опять набросились на протектора. Стальная нога механоида, что должна была в очередной раз раздробить ему ребра, была остановлена левой рукой Аристарха. Мгновенно вскочив на ноги, Колошин раздробил противнику горло, а следующим ударом проломил череп, доведя счет до четырех. Большего в этом раунде он достичь не успел, ноги хрустнули, заставляя его упасть на землю с гримасой боли на лице, за ногами последовали ребра, и финальным аккордом оказалось вмешательство Грога. Аристарх лежал на спине, его тело подергивалось в конвульсиях, на которые он не мог влиять.

— Возможно, ты забыл, но у тебя есть задание, — произнес Грог, стоя над протектором и взирая на него через прорези стальной маски. — Тролли должны разобраться с Клэр, но я не исключаю вмешательства со стороны ордена. И ты должен убедиться в том, что она мертва, если нет, то придется тебе ее убить, а потом убьют тебя, и, думаю, мы больше с тобой не увидимся.

Последнее что помнил Аристарх, это ботинок Грога, ударивший его в лицо. В сознание Колошин пришел от чьих-то осторожных толчков в плечо.

— Э, мужик, ты случаем здесь копыта не собираешься отбросить? — донеслись до Аристарха чьи-то слова. — Мужик я серьезно, вали подыхать куда-нибудь в другое место.

Колошин открыл глаза и сфокусировал взгляд на стоящем возле него сатире.

— Где я?

— В Мун-сити, — пожал плечами сатир.

— А точнее?

— Пересечение четвертой и пятой.

— На пятой находится орден десяти, — скорее уточнил, чем спросил Колошин.

— Так и есть...

Аристарх опять потерял сознание, а когда пришел в чувство то обнаружил возле себя труп сатира, а попытка вспомнить, как это произошло, отозвалось жуткой болью в затылке. Ощупав его правой рукой, он обнаружил какую-то гадость у себя на голове. Память мгновенно подсказала, что это за мерзость присосавшаяся к его телу. Первое пришедшее в голову желание отодрать пакость, было пресечено механическим пауком. Сильнейшая головная боль заставила Аристарха рухнуть на землю.

Отплевавшись от попавшей в рот земли, Колошин медленно поднялся на ноги. В голове звучала одна и та же фраза, 'убить протектора Клэр'. И сопротивляться этому не было никакой возможности, едва он хотел подумать о чем-то другом, как голова начинала раскалываться от боли, пока он опять не начинал думать о том, как ликвидировать Клэр. Взглянув на мертвого сатира, Аристарх странным образом не испытал никаких чувств, хотя он и догадывался что скорее всего это дело его рук. Соваться в здание ордена определенно глупая мысль, его убьют еще на пороге, а если Клэр не казнили, то лучшего места, чем ее квартира не придумать. В том, что она там появится, Колошин нисколько не сомневался, и для него это означало скорейшее прекращение головной боли. Если он не избавится от нее, то она сведет его с ума.

К дому Клэр он добирался самыми темными переулками, и пустынными улицами. Его могли узнать, а подобного поворота Аристарху совершенно не нужно. Осталось преодолеть еще один закоулок, и он окажется напротив дома, той, кто ему небезразличен. Паук на затылке быстро вернул его мысли в нужное русло, послав болевой импульс от которого Колошину пришлось опуститься на одно колено. Мгновенно пересохшие губы принялись без остановки шептать три слова: — Убить, протектора Клэр... убить протектора...

Боль ушла, паук, сделав свое дело, ослабил хватку, позволив Аристарху дальше следовать намеченному плану. Окна в квартире Клэр оказались темны, и Колошину оставалось ждать в переулке, следя за парадной из-за угла здания. Слева от него заискрилась лампа уличного фонаря, Аристарх вынул пистолет, и одним выстрелом устранил проблему, погрузив, то место где он стоял обратно в темноту. Глубоко в душе он надеялся что никто в ближайшее время не придет чинить перегоревшую лампу, он совершенно не хотел чтобы паук, сидевший у него на затылке опять используя его тело кого-то убил. Секунды бежали превращаясь в минуты, а те в часы, и все это время Аристарх стоял неподвижно, подобно статуе. И только полы плаща реагировали на редкие дуновения ветерка.

Наконец после четырех часов ожидания, на пустынной улице появилась одинокая фигура. Легкий ветерок донес до Колошина звук шагов идущего ему навстречу человека. Аристарх не двигался, он должен был убедиться в том, что это именно Клэр, а не припозднившийся прохожий. Уличные фонари здесь светили через один, а то и через три. Колошин мог бы и без их помощи определить идущего, но Грог видимо из каких-то своих соображений забыл снабдить его очками ночного видения.

Аристарху пришлось, напрягая зрение ждать, когда идущий человек приблизится к работающему фонарю. Наконец тусклый свет лампы выхватил из темноты лицо Клэр. Подталкиваемый пауком на затылке, Аристарх направился ей наперерез. Они сближались, не сводя друг с друга глаз. На лице Клэр не было никаких эмоций кроме сосредоточенности. Аристарх рассчитывал увидеть, радость, удивление, испуг, хоть что-нибудь, а вместо этого лишь сосредоточенность.

С каждым новым шагом Колошин становился более настороженным. Что-то здесь было не так, слишком она была спокойна, даже в тот момент, когда он потянулся за пистолетом. Клэр спокойно наблюдала за его действиями, невозмутимо идя ему навстречу. Когда Аристарх поднял оружие наполовину, он понял, почему Клэр так спокойна. В пистолет Колошина ударила пуля, выбив опасный для Клэр предмет из его руки.

Аристарх боролся с пауком, посылавшим болевые импульсы ему в мозг. Он вынимал оружие, сжав зубы и как можно медленнее, а когда пуля выбила пистолет, Колошин испытал поистине неземное облегчение.

— Беги, — прошипел Аристарх, испытывая чудовищную боль. — Я должен... тебя убить...

— Я знаю, — дрогнувшим голосом прошептала она, наблюдая как от боли пульсируют вены на его висках.

Клэр находилась всего в нескольких шагах от него, и ее сердце разрывалось, только от одной мысли, что сейчас испытывает Аристарх, сопротивляясь воле механоидов.

— Беги!!! — крикнул Колошин, бросаясь на нее, но вместо этого он воткнулся в огромное тело Крушинина.

— Не так быстро приятель, — осадил его Иваныч, нанося сокрушительный удар в челюсть Аристарха.

В недавнем прошлом сознание Колошина отключилось бы на несколько дней, но не в данный момент. Паук на затылке протектора не только заставлял его следовать заранее намеченному плану, но и не позволял отключиться сознанию подопечного. Отлететь от удара Крушина, на метр другой, у Аристарха тоже не получилось. Работающее сознание спасало тело и, схватив Иваныча за рукав плаща, он остался возле него, а не отправился полировать спиной мостовую.

Крушинин не собирался сдаваться и еще раз замахнулся на обидчика Клэр, но его кулак попал в стальную хватку левой руки Аристарха. Сжав чуть сильнее, Колошин услышал хруст ломающихся костей Иваныча и увидел, как тот опускается на одно колено. Подняв взор от поверженного Крушинина на Клэр, Аристарх получил от нее удар в горло. К такой атаке паук оказался совершенно не готов. Аристарх не мог вздохнуть и ослабил хватку, чем не преминул воспользоваться Крушинин и его пудовый кулак пробил солнечное сплетение Колошина. Удар окончательно лишил мозг управляемый дьявольской машинкой механоидов, притока кислорода. Паук безостановочно лупил болевыми импульсами в серое вещество человека, но опасности это уже не представляло, паучья жизнь подошла к концу.

Крушинин схватился за пакость прицепившуюся к затылку Аристарха и потянул ее на себя. Паук не собирался просто так сдаваться и, выпустив один из щупов, вонзил его в руку Иваныча.

— Ах ты мразь! — зашипел от боли Крушинин и резким движением вырвал паука из затылка Аристарха, лежащего в бессознательном состоянии на мостовой.

Клэр выхватив пистолет, собиралась вогнать весь магазин в тварь причинившую столько боли ее любимому, что Крушинину пришлось попотеть чтобы остановить ее от подобного шага. Паук ему был нужен живым, для того чтобы Машинерий разобрался с изобретением механоидов под микроскопом. Клэр дыша как паровоз, все же убрала оружие и поспешила к Аристарху.

Эпилог

И опять они явились вместе, сознание и боль. Опять свет, бьющий в глаза, он все еще находится у механоидов и они отрезают ему все, что еще можно отрезать. Аристарх почувствовал, как кто-то коснулся его правой руки. Колошин дернулся, готовясь испытать очередную боль, но это не была холодная хватка металлических манипуляторов техника. Касание оказалось теплым и нежным. Аристарх с большим трудом открыл глаза, но хлынувшие от яркого света слезы не позволили ему разглядеть того, кто держал его правую руку.

— Ярко, — прошептал он потрескавшимися губами.

— Так лучше? — услышал он голос Клэр.

Яркий свет погас, перестав выжигать ему роговицы глаз, а несколько тусклых ламп позволили Аристарху разглядеть Клэр.

— Ты не поверишь, какие мне снились кошмары, — произнес он.

— Я знаю, но теперь все будет в порядке, — попыталась успокоить его Клэр.

— Ты не понимаешь, мне отрезали руку и заменили ее металлической! — попытался он донести до нее весь ужас своих кошмаров, хватая Клэр за плечи, и только теперь увидел уродливые стальные пальцы на ее плече.

— Я знаю, — спокойно ответила она.

Она не испытывала болезненных ощущений от света, в отличие от Аристарха, но он заметил как ее глаза наполнились слезами. И в этот момент Колошина накрыли воспоминания. Те, что касались пыток у механоидов, били в мозг, поднимая из глубин сознания болевые ощущения. Те же, что касались Клэр, били прямо в сердце. Он идет ей навстречу и поднимает пистолет, чтобы убить...

— Я чудовище, — произнес Колошин, отпуская Клэр и отодвигаясь от нее, чтобы ненароком не сделать ей больно уродливым протезом.

— Боюсь, чудовищем стала я. Когда тебя забрали, а потом пытались сделать бездушной машиной, во мне что-то надломилось. Я ведь действительно думала, что потеряла тебя. Имитатор, которого ты вытащил из лап жестянок, скончался, едва успев рассказать нам о планах совета. Ты три месяца находился между жизнью и смертью, Машинерий днями и ночами не отходил от тебя, но ему удалось разобраться в устройстве паука, и ты пошел на поправку. Нам повезло, что ты короткое время находился без паука и Машинерий нейтрализовал яд, имитатору же помочь было нельзя. Пока ты был в коме, орден атаковал совет, но верхушке удалось скрыться от нас. Я пыталась найти Грога... не получилось. Слизень сумел ускользнуть, а десять его заместителей попали ко мне на допрос. Живых не осталось. Грог не изуродовал мое тело...

Клэр пододвинулась к Аристарху и взяла его металлическую ладонь в свои, а потом прижала их к своей груди.

— Он не изуродовал тело, он изуродовал то, что внутри, — прошептала она.

Аристарх обнял Клэр, крепко прижав ее к себе.

— Сделав из нас чудовищ, Грог подписал себе смертный приговор, — выдавил сквозь зубы Колошин.

— Я знаю, и мы займемся этим, но не сейчас. Тебе нужно полностью восстановиться, а, по словам Машинерия на это уйдет еще пара месяцев, и вот тогда мы приступим к охоте.