Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
...И вот, наконец, бал. В зале толпятся приглашенные. Съёрды в парадных одеждах, дамы в пышных платьях. Правящая элита страны и сливки знати. Церемониймейстер бьет посохом в пол:
— Ее Величество королева Алитании!
Бетти вплывает в зал. Мужчины кланяются, дамы приседают. Затем выпрямляются, пожирая глазами королеву. На Бетти светло лиловое платье, отделанное белоснежными кружевами, на голове диадема с гербом королевства — кедр на голубом поле. Кедр выложен изумрудами, поле — сапфирами. Серьги с тем же гербом, но поменьше. Это мой подарок Бетти ко дню рождения. Ювелир постарался, Бетти пришла в восторг. Схватила диадему и побежала к зеркалу. Крутилась возле него и не хотела отходить.
Гости в восхищении. Платье на королеве чудное (кто придумал дизайн, догадайтесь?), а в комплекте с украшениями Бетти — сама прелесть. Придворные дамы исходят желчью.
Бетти останавливается в центре зала и делает знак. Церемониймейстер ударяет посохом в пол:
— Бал!
Гости расступаются. Иду к королеве, она протягивает руку. Осторожно сжимаю тонкие пальчики. За нами выстраиваются другие пары. Скрипачи на хорах взмахивают смычками. Пошли! Скользящими шажками огибаем зал по периметру и останавливаемся в центре. Партнеры кланяются дамам, те приседают. Мужчины поворачиваются и тем же скользящим шагом устремляются обратно. Дамы, вскинув руки, кружатся на месте. Наш строй огибает их и останавливается с другой стороны. Поменявшиеся местами партнеры протягивают дамам руки. Вперед. Обогнув зал, встаем, теперь кружатся мужчины. Дамы, выстроившись гуськом, обходят нас. Ног под подолами не видно, и при мелком, плавном шажке кажется, что дама плывет. Зал взрывается аплодисментами. Вновь меняемся партнерами... В финале мужчины опускаются на колено и целуют дамам ручки.
Это чакона, перекроенная на местный лад. Простенький, но красивый танец. Зрители разражаются овациями и криками. Ну, то ли еще будет.
— Маэстро!
Оркестр наяривает полонез. Темп чуть быстрее. Пошли!.. Зрители пожирают танцоров глазами. Они хороши: на дамах новые платья, на мужчинах — мундиры или камзолы. Потрясающе смотрятся мои сержанты. Шелковые мундиры, чулки, цветные башмаки с пряжками. На левом плече у каждого — серебряный эполет, на груди — аксельбант. Подобных украшений в Алитании нет. Я заказал их золотошвеям, а затем показал Бетти. Она дотошно расспросила, что это и для чего. Долго думала, но добавление к форме утвердила. Военные в зале не сводят с аксельбантов глаз. Такие цацки!
Программа закончена. Бетти указывает на накрытый стол.
— Прошу, черры!
Гости текут к столу. Лакеи помогают рассаживаться. Над картой работал Оливер. Здесь важно не ошибиться. Чем ближе к королеве, тем почетнее. Вот и определись, кто важнее: адмирал флота или полковник гвардии? А куда девать Айвена? С одной стороны, титул никакой. С другой — советник королевы. Оливер сопел и страдал. В результате я рядом с Роджем, но он ближе к Бетти.
Тост, другой, третий... Гости пьют и едят. Никто не смотрит в сторону зала. А там тем временем лакеи затаскивают большие щиты. Их три, и поверх каждого закреплен намотанный на палку холст. Расстановкой щитов руководит Тибби. Он полон важности: командует на вечере у королевы! Щиты заняли свои места, Тибби забрасывает на галерею шнуры и бежит к лестнице. Ищу взглядом сержантов. За столом их нет — не положено. Стоят за креслом королевы. За поясом каждого по два метательных ножа. Рукояти украшены цветными шнурами с кисточками. Так красиво и глазу заметнее. Ко мне подходит сержант и сует такие же ножи. Пора. Встаю.
— Ваше Величество!
Бетти смотрит удивленно.
— Ваша охрана приготовила вам в подарок танец. Позвольте показать?
Бетти смотрит с подозрением, но кивает. Выхожу в центр зала. Справа и слева, плечом к плечу пристраиваются по четверо парней. Шеренга замерла. Ап!
Каблуки и подошвы ударяют в пол. С отрешенными лицами бьем чечетку на месте. Затем шеренга смещается вправо и, не теряя линии, разворачивается на месте — раз, другой. Очень сложный маневр, во дворце Элсли полы стерли, репетируя. И все ночами, ночами... Сюрприз! Каблуки и подошвы отбивают ритм. За столом вспархивают хлопки. Подождите, вы еще главного не видели! Шеренга подплывает к крайнему справа щиту. Поднимаю взгляд. Тибби уже на галерее, застыл со шнуром в руках. Киваю. Тибби дергает. Холст, прикрепленный к палке, падает вниз, открывая картину. Двое разбойников со шпагами в руках бегут к столу. Рожи зверские — Тибби постарался. За столом взвизгивают.
— Храни королеву!
По русски это звучит долго — шесть слогов. В алитанском, как в английском, их два. 'Кипквин!' можно произнести движением губ. По этой команде ближайший к Ее Величеству охранник сбивает ее с ног и закрывает своим телом. Остальные ведут огонь по врагу. Но это в реале. Сегодня у нас показательные выступления.
Девять рук мгновенно выхватывают ножи из ножен и заводят их за голову. Бросок! Слышится стук металла о дерево. Рожи бандитов — в цветных шнурах. Попали все. С десяти шагов — детское упражнение.
Продолжая отбивать ритм, шеренга разворачивается, давая возможность гостям оценить результат. За столом взрываются овациями. Приберегите ладони! То ли еще будет! Смещаемся ко второму щиту. Гости поняли смысл действа и напряженно ждут. Строй бьет чечетку спиной к щиту. Лишь я, развернувшись, смотрю на Тибби. Уловив кивок, он дергает шнур. Холст падает, открывая бандитов. Их трое. Один целится из пистолета, двое пытаются бросить ножи.
— Храни королеву!
Сержанты, изогнувшись, мечут ножи через себя. Это трудное упражнение, его долго отрабатывали. Тренировки не прошли даром. Все ножи — в щите. Не кучно легли, но цель поражена. Я стою к щиту лицом, поэтому мой нож — в глазу центрального бандита. Смыкаем шеренгу, чечетка, разворачиваемся... За столами орут. А вы как думали? Теперь — третий акт.
Смещаемся к последнему щиту. В зале — тишина. За столом недоумевают: ножей у нас больше нет. Что будем бросать? Строй бьет ритм лицом к щиту. Тибби дергает за шнур... На полотне — пять разбойников. Двое целятся из ружей, трое — из пистолетов.
— Храни королеву!
Т рах! Т рах! В зале будто рвут толстую ткань. Залпы из девяти пистолетов — это вам не в туалете чихнуть. От щита летят щепки. Но дыма нет, 'Дерринджеры' Росса заряжены новыми боеприпасами. Позади крики, кажется, кто то упал в обморок. Девять рук суют пистолеты в подмышечные кобуры. Бьем чечетку и разворачиваемся. Гости в смятении. Понятно, что мы стреляли, но из чего? Полы мундиров скрыли кобуры. Невозмутимо отбивая ритм, приближаемся к креслу королевы. Встали. Ап! Замерли. Кулаки ударяют в грудь.
— Храним! Королеву! Всегда!
Падаем на правое колено. Парни скалятся: получилось! Не зря мучились, репетируя. У Бетти глаза влажные — пробрало.
— Встаньте, черры!
Подчиняемся. Бетти выходит из за стола.
— Достопочтимые гости! Только что вы видели, на что способна моя гвардия...
Хм! Быстро нашлась.
— Скажу больше: это далеко не все, что они умеют. Смотрите сюда! — Бетти указывает на плечо сержанта. — Это называется эполет, а вон то — аксельбант. Это знаки отличия. Их носят те, кто спас монарха от верной гибели.
Абзац! Это она с чего?
— Сегодня я подписала указ об эполетах и аксельбантах. Сержанты, которых вы видите, истребили врагов, поджидавших меня на пути в Ним. Десять фузилеров вступили в бой с двадцатью изменниками. Они одержали верх. После того, что вы здесь видели, думаю, понятно, почему?
Зал взрывается аплодисментами.
— Вы видите перед собой восемь героев. Но их больше. Черр Родж!
Полковник, сияя, вскакивает и подходит к Бетти.
— За отвагу и умелое руководство боем на дороге в Ним съёрд Родж удостаивается золотого эполета и золотого аксельбанта.
Подбежавшие девочки крепят булавками к плечу полковника эполет, затем пристегивают аксельбант. Это ж когда их сделали? Кто заказал? Почему я не знаю? Дурдом какой то!
— Я расскажу, как прошел тот бой. Двадцать вооруженных гвардейцев могли перебить нас. И тогда черр Айвен совершил подвиг. В одиночку он подскакал к засаде и напал на врага. Прежде чем тот опомнился, Айвен застрелил троих гвардейцев, а двоих заколол. Первым от его руки пал негодяй и изменник Рилли. Враг растерялся, подоспели фузилеры. Дальше вы знаете. Черр Айвен заслужил отличие более, чем кто бы то ни было. Золотые эполет и аксельбант в зал!
Ко мне подлетают девочки из танцевального кружка. В считаные мгновения украшения занимают свои места. И где наловчились?
— Согласно указу воин, удостоенный эполета, получает новый титул. Сержанты и съёрд Родж их получили, а вот черр Айвен — нет. Хочу исправить эту ошибку. Подать меч!
Слуги выносят Бетти клинок. Это она с чего? Блин, сам же рассказывал об обычаях королевских дворов!
— Черр Айвен, на колени!
Становлюсь. Меч тяжелый, Бетти держит его с трудом. Замечаю, что лезвие острое. Уши бы не отрезала!
Клинок плашмя ударяет по плечу. Больно! Она что, совсем?!
— Встаньте, черр Айвен! Отныне вы съёрд!
Повинуюсь. Меч, к счастью, уносят.
— В указе об эполетах есть особенная часть, — продолжает Бетти. — Согласно ей к знаку полагаются владения. Владельцу серебряного эполета даруется не менее двух тысяч моргов земли с числом поселян не менее двухсот семей. Владельцу золотого эполета — пять тысяч моргов с числом семей не менее пятисот. Причем будущие владения награжденные могут выбрать сами из числа тех, что записаны за казной.
Охренеть! Две тысячи моргов и двести семей — это прилично. Парни становятся завидными женихами. Роджу можно идти в отставку и наслаждаться жизнью. Отныне он богат.
— Но я решила сделать исключение и лично выбрать владение съёрду Айвену. Он очень скромный человек. Заслужив награду, не просил ее, — последнюю фразу Бетти произносит с особым выражением. Хитрая лисичка! Если Айвен с такими заслугами не просил, остальным лучше не заикаться. — Я уверена, что из всех земель Айвен выберет худшие. Поэтому я жалую ему Коули!
За столом — стон. Коули — райское местечко неподалеку от столицы. Двадцать пять тысяч моргов земли, плодородные почвы, богатые селения, леса, реки, озера. Всем этим некогда владел Рилли. После его смерти съёрдство отошло в казну. Сколько вельмож умоляли королеву продать его им! Большие деньги сулили.
— Приветствуем съёрда Коули!
За столом хлопают, многие — с кислыми минами. Замечаю горящие глаза дам. Новоиспеченный съёрд Коули холост. Королевская дичь! И что это на Бетти нашло? Договаривались же: без титулов!
— Благодарю вас, Ваше Величество! — кланяюсь я.
Бетти протягивает руку. Прикладываюсь.
— Зачем? — шепчу, выпрямившись.
— А чтобы не заглядывался на богатых вдов! — таким же шепотом отвечает она. — Нашел на кого! Что они могут тебе дать? Пусть ищут мужей в других местах! Увижу возле тебя — вышлю из столицы!
М да. А я затевал бал, чтоб примирить сословия. Примирил... Сержантов и Роджа возненавидят еще сильнее. Меня — и вовсе. Я теперь фаворит. Никто не поверит, что Коули жалован за подвиг — слишком жирный кусок. Отсюда вывод: Айвен заработал титул в постели — как было и при Дигганах. Схема власти, которую мы выстраивали, разлетелась в хлам. Зачем служить, лезть из кожи, когда за ласки дают больше? Обломался ты, господин советник! А все оттого, что девочка взревновала. Видел ведь, как малявка пыхтит, глазками сверкает, а сделать выводы ума не хватило. Жри теперь!
— Танцы! — хлопает в ладоши Бетти. — Съёрд Айвен, не составите мне пару?
— С удовольствием, Ваше Величество!
Бетти подает руку. Взять бы ее сейчас и затащить в кабинет. Там положить животом на стул — и ремнем, ремнем! Чтоб месяц сесть не могла! Только куда там! Поздно дитя воспитывать, когда вдоль кровати лежит...
— Маэстро, музыка!
Пошли...
Глава 20
— Таким образом... — Оливер откашливается. — Расходы на содержание дворца составят шестьдесят четыре миллиона семьсот тысяч силли.
За столом вздох. Запрошенная съёрдом сумма превышает расходы на армию и флот вместе взятые. Ничего удивительного. Был во Франции король, который тратил на двор 99 процентов годового бюджета. Он, к слову, плохо кончил. Оливера не узнать, куда девался гневный обличитель мотовства Дигганов? Власть меняет людей...
Линфорд черкает пером по бумаге: подбивает итог — Оливер выступал последним. Участники совещания смотрят на Бетти. Губернаторы, адмиралы, полковники... Королева невозмутима. Ее лицо будто говорит: ничего удивительного не происходит. Однако это не так. Никогда прежде бюджет Алитании не обсуждали публично, да еще в таком широком кругу. Все решал единолично монарх.
— Сто сорок шесть миллионов триста восемьдесят семь тысяч силли! — с ужасом объявляет Линфорд. — В двадцать два раза больше, чем есть в казне.
Он смотрит на меня. Придвигаю к себе бумаги. Цифры я знаю наизусть — заявки на финансирование поданы заблаговременно. Они обсчитаны, проанализированы, подбит баланс. Но присутствующие должны видеть, что съёрд советник размышляет.
— Сколько нибудь значимых поступлений в казну не ожидается, — торопливо добавляет Линфорд.
В его голосе растерянность и надежда одновременно: Айвен что нибудь придумает. Ну да, больше некому. А казначей у нас на что?
— Как говорят у меня на родине: если денег нет, то их нет, — говорю, делая вид, что изучаю записку Оливера. — Следовательно, будем жить по доходам. Начнем с королевского двора. Не возражаете, Ваше Величество?
Бетти кивает. Оливер супится.
— Итак. Зачем нам сорок фрейлин?
— При дворе Глена столько! — вскидывается Оливер. — Алитания не хуже!
— За сорока фрейлинами не уследить, — меланхолично встревает Элсли. — Кто из них поднесет королеве стакан воды с ядом, разберись потом!
Реплика своевременная и отрепетированная. Сегодняшнее совещание — большой спектакль. В моем мире поступают точно так. Правда, там это называется демократией...
Оливер багровеет. На лицо Бетти лучше не смотреть. Покушение на ее жизнь не забыто.
— Пять фрейлин достаточно! — гневно говорит Бетти. — И ни одной больше!
— Как скажете, Ваше Величество! — кланяюсь я. Вот это правильно. Пусть Глен содержат сорок фрейлин с жалованьем тысяча крон в год каждой. Мы не будем повторять эти глупости. Сорок тысяч крон — это три полка, полностью снаряженных и обмундированных. Нам они нужнее.
— Оставляем пять. Дальше... Вы любите псовую охоту, Ваше Величество?
— Я? — изумляется королева.
— Двор содержит большую псарню. Две сотни собак, двенадцать псарей. У каждого жалованье, словно у гвардейца. Оставляем?
Бетти гневно режет воздух рукой. Беру перышко и вычеркиваю строку. Бодро дело пошло. Псарей уволим, собак продадим. Экономия и прибыток одновременно. Голод псарям не грозит: подберут. Местная знать любит собак.
— Теперь конюшня. Восемьдесят две лошади, двадцать конюхов. Оставим?
Бетти задумывается, затем говорит:
— Две упряжки для карет — основную и запасную. Больше не надо.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |