— Мария де ла Круз Валерия Франческа Санчес.
Ух ты, как круто! Вот только как к ней по-нормальному без всяких этих титулов обращаться? Хотя... На всякий случай я переспросила:
— Валерия?
— If, senhora.
Отлично! Значит, будет Леркой из Бразилии, где, как известно, обезьяны. А я, значит, сеньора? Ладно, пусть будет так. Вот где этот Борюсик, когда он так нужен! Я ж по-бразильски ни в зуб ногой. Придется так справляться. Что на словах не дойдет, то на руках изображу.
— Ты чего сидишь на камнях? Задницу отморозишь. Вставай, пойдем!
Лерка в ответ затрещала по-своему, и на ногу показывает. Типа, идти не может. Я, конечно, не врач, но тут посмотреть могу. А то я мало видала вывихов да переломов! У нас во дворе раз в два-три месяца кто-нибудь что-нибудь себе обязательно сломает. Или вывихнет. Так что с первой помощью у меня все на пять с плюсом! Спросила только:
— Можно?
И, не дожидаясь ответа, принялась ощупывать больную ногу. Не, слава Богу, кости целы. А вот голеностоп вывихнула сильно. Да там уже и опухло все, как тут не реветь — попала хрен знает куда, нога не ходит, помощи не дозваться, да, поди, еще и голодная. Точно голодная — вон, как у нее в брюхе заурчало. Девчонка аж про ногу забыла— от смущения краской залилась, да так, что сквозь загар, или что там у нее, проступило.
Вот и хорошо, пусть пока смущается, отвлечется немного, а я тем временем свое дело сделаю. Один хороший рывок, один хороший такой крик... или это был визг? А, неважно. Главное, суставчик на месте. Теперь бы еще тугую повязку поверх, а где тут возьмешь эластичный бинт? А-а, раз пошла такая пьянка... я подтянула к себе пакет с рыбой, достала оттуда нож, машинально пальцем проверила остроту лезвия. Гляжу — Лерка что-то в лице переменилась и отползать пытается. И ведь не объяснишь дурочке, что я делать собираюсь. Впрочем, начхать — далеко не уползет. А я тяжело вздохнула, и пластанула по своей замечательной рубахе. Откромсала полосу в ладонь шириной, и нож сразу убрала, чтобы слишком-то не пугать, а то, поди, думает, что у меня за ближайшим камнем сидит дрессированный медведь с водкой и балалайкой. Девка притихла, сбежать уже не пытается. Я ей тапочек сняла и моей безвременно погибшей тряпочкой принялась бинтовать ногу. Во, совсем успокоилась, полегчало, значит. Ну, пора идти до дому. Тапок ей в руки выдала — пусть сама тащит, пакетик свой подхватила, плечо могучее подставила и повлачила болезную с камушка да на камушек.
Добирались с перерывами чуть не до самого сеанса. Я уж начала бояться, что рыба протухнет. Да и пить хотелось, а фляжку-то я заказать не догадалась. К лагуне вышли, там камней поменее стало, идти полегче, а вот уже и Борюсик круги нарезает. Я на него Лерку свесила — пусть сделает мужскую работу — а сама ломанулась наверх. Успела. В смысле, добежать успела, а вот продумать список — нет. Пришлось на ходу сочинять, но, вроде, ничего не забыла: паек на завтра из расчета на троих, комплект посуды Лерке, медицину, рыболовные снасти, себе новую рубаху... Да мало ли всяких хозяйственных мелочей! Пока в планшет тыкала — Борюсик с пациенткой добрались. Тут как раз я завершила ритуал и отбежала на положенную дистанцию. У нашей новенькой и так глаза немаленькие, но когда она увидела, как на пустом месте появляется куча ништяков — у нее они еще вдвое увеличились.
Ладно, дело сделано, пора приниматься за рыбу, пока она еще не завоняла. Тут, у костра чистить не стоит — запах, да и отходы, нечего всякую живность приманивать. Отбежала подальше, в пять минут все распотрошила, требуху прикопала и обратно вернулась. Гляжу — Борюсик успел Лерке палку вырезать, и она уже пусть и с трудом, но самостоятельно ковыляет. В самом деле — не водить же ее по нужде каждый раз. Но сейчас не до них, нужно придумать, как рыбу готовить. Глины здесь нет, песок и камни, листьев тоже не видать, придется на палочках жарить. Вот пусть Борюсик вертела и организовывает, пока я со специями развлекаюсь.
Маялась, возилась, наконец соорудила над углями приемлемую конструкцию, над которой водрузила свой улов. Рыба готовится быстро, но все же не мгновенно, и я, устроившись поудобнее, приготовилась ждать еды под рулады пустого желудка. Заодно подумала, что в хозяйстве не помешали бы фольга и сковородка. Принялась записывать мысли в блокнот, пока они не сбежали, и тут Лерка ко мне подползла, на колени встала и говорит:
— Muito obrigado, senhora Anna.
И толканула речь минут на пять, из которой кроме 'грасиас' я ничего не поняла. Поглядела растерянно на Борюсика, а тот пожал плечами и выдал:
— Сеньорита Валерия благодарит за свое спасение и проявленную к ней доброту, просит прощения за выказанное вначале недоверие, считает себя в большом долгу перед тобой и клянется многократно этот долг вернуть. Еще просит не прогонять ее, она быстро поправится и будет во всем помогать. Она хорошо умеет готовить и знает множество блюд из рыбы.
— Борюсик, ты что, еще и бразильский знаешь? — удивилась я.
Тот скорчил покровитесьственную гримаску:
— В Бразилии говорят на португальском.
Мне показалось, или этот крокодил решил меня подначить? Ну да, я знаю не все на свете. Вот только будучи не в курсе про Бразилию, я вполне неплохо устроилась на бывшем необитаемом острове, а Борюсик без меня либо помер бы с голоду, либо попал в рабство к тому англичанину. Так что нефиг умничать, я ему это ехидство еще припомню. А Лерка, глянь, так и стоит на коленях, напряглась вся, ждет, что я ей отвечу. Вот шибануло девчонку! Ладно, надо уже произнести свою речь.
— Переводи, Борюсик, — кивнула я толмачу.
И потом бразильянке-обезьянке:
— Лерка, что ты, млин, себе напридумывала? Никто тебя никуда не прогонит, разве что сама захочешь смыться. Поработать — да, придется. Кто не работает, тот не ест. Но вообще, не переживай. Ты, вижу, девчонка нормальная, без закидонов, так что не парься, все будет путем.
И еще на те же пять минут всякого подобного. Она, понятно, не поняла. Обернулась к Митрохе, а тот, засранец, всю мою красивую речь уложил в десяток слов. Спрашивается, на кой черт я старалась? Это что, бунт на корабле? Однако, сеньорита Валерия успокоилась, расслабилась, и — вот же, млин, вечное женское — опять разревелась. Но, уже чувствовалось, это от облегчения. Я подсела поближе, обняла новенькую, подставив ей под промокание рубаху вместо жилетки, и попробовала представить себя на ее месте. А ведь жутенько выходит: вдруг, ни с того, ни с сего, зафинтилили ее куда ни попадя, вокруг никого, помощи не дозваться, ногу вывихнула, есть-пить охота, а взять то и другое негде. С нерабочей ногой и плитку свою не найти, да и вообще страшно. Это я тут кайф словила, а она, поди, совсем наоборот. Потом ожидание решения своей судьбы. Неслабый напряг, если разобраться. Ну и отпустило по полной. По сути — пятнадцать лет, сущий ребенок, хотя характер имеется. Пока ковыляли с ней, не пискнула ни разу. И есть-пить не просила. Кстати, о еде: рыба-то как раз готова!
Какое там оставить на утро — смолотили всю рыбу без остатка. Кажется, было бы еще — и еще бы слопали. Я сгоняла Борюсика выкинуть кости, и мы втроем сели вокруг костра определять свое будущее. Наш штатный переводчик разъяснил Лерке спущенные сверху правила игры, про полтора килограмма и прочее рассказал, а там — вполне ожидаемо — наша 'социальная группа' пополнилась еще одним членом. Вернее, сказать... нет, лучше не говорить. Я, конечно, та еще похабница, но эта девочка такого не заслужила. Вот только на планшете написалось:
Для завершения действия присоедините индивидуальную плиту доставки к общему модулю.
Вот же, инопланетяне хреновы, хоть в мелочи, а нагадят! Просто зла на них не хватает. Куда деваться — завтра пойдем искать эту плиту, заодно и порыбачим, а сейчас еще чайковского глоточек, и на боковую.
Постелились, как и накануне, по разные стороны от костра. Я зевать начала задолго до заката — накануне-то выспаться не вышло. Да и у Лерки переживаний хватило, так что она вскоре после сытного ужина тоже принялась клевать носом. Легли, я вроде дремать уже начала, слышу — какой-то звук странный. Поискалась, вижу — новенькую нашу колотун бьет. То ли замерзла, то ли нервное. Что девке-то маяться? Я свою пенку поближе подтащила, рядышком легла, обоих нас одеялом своим укрыла. Чувствую, девчонка плотненько так ко мне притиснулась, буквально вжалась в меня. Я ее обняла, по голове погладила, глупости всякие на ухо нашептала. И что, с того, что язык она не понимает? Тут ведь, как у маленьких детей, главное — интонация и эмоция. В общем, она мало-помалу успокоилась, угрелась и засопела в две дырки. А я тоже тянуть с этим не стала. Подумалось только напоследок: еще день прошел.
Кот
В общем-то правильно я предположил вчера. Поделился перед сном своими мыслями с Фаей и она подтвердила — по ее мнению выживать лучше вместе, и конечно же, было бы неплохо если бы испанская молодежь решила перебраться поближе к нам, хотя бы и на наш остров. То, что мы тут видели — особого оптимизма не внушало. По существу, весь этот остров представлял из себя один сплошной каменистый холм, при почти полном отсутствии больших деревьев, а то что и было деревьями назвать сложно, кое-где пробивались редкие кусты, пучки травы и, пожалуй, все достопримечательности острова Эспаньола, как его называли между собой ребята, на этом и исчерпывались. Даже родничок, дававший такую вкусную воду, выходил почти из-под кручи близко от уреза воды и на растительность сильно повлиять не мог. Да и невелик он был, чего уж там. Выживать здесь какое-то время можно, но в одиночку, или на крайняк вдвоем, а больше — уже проблемно. Похоже и испанская группа пришла за ночь к тому же выводу. Очень они темпераментно это обсуждали. Кстати и поселились они в чем-то вроде пещерки, скоре укороченного гротика. Так что предыдущий дождь их особо не затронул, хотя нервов добавил, это уже мы потом узнали.
Утро у нас сегодня было ранним, потому особо в гостях не засиживались, поднялись около семи. Смотрим и соседи зашевелились и костерку на утренний кофе подтянулись. Пока совместно завтракали остатками вчерашнего угощения Пилар начала с дальнего захода, слегка подколов.
— Ну и мастер же вы храпеть, Un gato!
— Кто-кто? А, понял, вы мое прозвище на испанский перевели?
— Да, мы видели как вы рыбу ели, слышали как храпите, вот и решили — такой человек не пропадет.
Делаю вид что не понимаю куда она клонит и демонстративно спрашиваю Фаю:
— Что, разве я храпел? Мешал спать?
— Не знаю, я быстрее тебя уснула, а если и храпел мне это не мешало. Мы в предыдущюю ночь под дождем так устали, что немудрено.
Вот ведь несколько раз замечал эту особенность, еще в походах на Земле. Когда ходил в пешие и водные маршруты с друзьями и близкими мне людьми, мой храп замечали только те, кто спал в соседней палатке. Те же, кто рядом — дамы в одном спальнике со мной или друзья из этой же палатки, говорили что если что-то и было, то им не мешало. И вот здесь опять та же история. Причем спали в лодке, в тесноте в обнимку. И нет, ничего такого не было, просто устали и вырубились.
Тем временем Пилар продолжала разговор, а ее ребята внимательно прислушивались, но не встревали.
— Вы что-то знаете что будет дальше?
— Про что ты спрашиваешь?
— Ну вот, все это вокруг.. ну острова эти, группы, какие-то эксперименты по выживанию,... — при этом помогала себе энергичными жестами, попеременно показывая на свой остров, другие, на место, где они собрали плиты терминала. — Мы вчера сразу не сказали, но кое-где на соседних островах по ночам видны костры, значит и там есть люди. Такие же как мы, как вы говорите, лост, или suelto? (потреяшки — англ. исп.)
— Про всех я не знаю. Но могу предположить что все это, — я тоже широко развел руками — чей-то Гранд Эксперимент. Мы — люди, пиплз, еl pueblo, для них как ratones de laboratorio (лабораторные мыши). Не знаю их целей, но им для чего-то надо чтобы люди объединялись в группы.
— Мы это и сами также поняли. А ваша, Un gato, какая цель?
— Моя? Выжить и вытащить отсюда себя и СВОИХ людей. Для начала определиться где, на каком из островов строить прочный и надежный дом, наладить в нем быт, провести разведку окрестностей и искать, искать, искать. Людей, посылки от Эксперементаторов, я уверен что такие обязательно должны быть, или в виде в виде больших ящиков, набитых продуктами и всем необходимым, а возможно и какие-то дома. И большой корабль, он непременно должен найтись.
— А НАМ на этом корабле место найдется? — и глаза, как выразительно она на меня смотрела! Не с просьбой, нет, но с огоньком надежды.
— Почему бы и нет? Найдется, — смотрю, облегченно вздохнула.
— Давайте для начала сближения наших групп сделаем так — вы ведь собираетесь возвращаться к себе? Ваш остров больше нашего... Вместе выживать легче.. Возьмите с собой Фиделито, он поможет, а потом, вернувшись, расскажет нам про вас и ваш остров. Может быть вы нас туда потом перевезете?
— Договорились! Могу даже предложить сделать так. Мы, скорее всего, переберемся жить вон в ту бухту, что напротив вас. Ночью на берегу зажжем костры. Если два рядом — si — вашему парню у нас понравилось и готовьтесь к переезду, если один выше другого — no, и переезда не будет. Годится?
— Si! Еntiendes! — смотрю заулыбалась, и ребята оживились. (да, понятно — исп.)
— Тогда вам надо будет подготовиться к переезду. Toma todo lo que ya tienes en la entrega (взять всё что уже получили в поставку), pescar y encurtirlo (наловить рыбы и засолить ее), кто знает будет ли она там ловиться такая вкусная...
— Si, jefe, vamos a hacerlo! (Да, Начальник, сделаем!)
— Еl pueblo unido jamas sera vencido! — это я слова из известной мне песни вспомнил, смотрю удивленно подпевают и Фая и испанцы. Говорю же — споемся! И ведь не знаю я испанского, а слова откуда-то из сердца, что ли, приходят. Может быть и произношу их коряво, но ведь понимают же!
В общем тут было всё понятно. Пора было собираться. И добраться еще нужно до своего острова до поставки, и заказ правильно сделать.
Вскоре и отчалили.
Провожали нас.. как родных, вот так. Пожали руки, обнялись и в путь.
С берега долго махали, Пилар каким-то платочком, что ли, а Пако на вершину острова взлетел и долго махал оттуда. И я их понимаю — у людей появилась Надежда. И хоть какая-то уверенность в будущем — Мы.
(еще через несколько часов)
Несмотря на то что в этот раз мы гребли уже вдвоем вместе с Фиделем, да и я постепенно освоился с управлением нашей лодочки, сразу направиться к своему острову не получилось. Вероятно какое-то течение мешало. Причем интересно, вчера оно буквально-таки вынесло к Эспаньоле, а сегодня сменилось на противотечение и препятствовало быстрому продвижению. Надо будет учесть в дальнейшем что тут, каламбурчик, в течение дня морское течение вдоль островов меняется. Фая, сидящая посередине, несколько раз оглядывалась на меня, но я ее успокаивал, мол спокойно, все путем, все учтено, ну и парня тоже — "Транкила, Маньяна", на что тот заливисто смеялся. Видимо нашерашевское "Успокооойся. Не волнуууйся" переводилось не буквально, а имело какие-то дополнительные смысловые оттенки, мне не ведомые. Попытались пересечь это небольшое расстояние наискосок, но из-за некоторой неслаженности действий экипажа нас вынесло к еще одному островку, настолько небольшому, что даже людей на нем не было видно. Причаливать не стали — тут и там торчали из-под воды камни, а мы-то на резиновой лодке, потому просто обогнули его по широкой дуге и прошли по проливу между ним и еще одним островом, побольше. На нем также людей было не видно, но на берегу заметно было выжженное место от кострища. Высаживаться и выяснять что там такое произошло не стали, решили добраться сюда в следующий раз, подготовившись.
