— О, наконец-то наш гость обратил на меня внимание. — раздался звонкий мелодичный голос хозяйки. — Я уже отчаялась дождаться.
Хмуро покосившись за спину, туда, где путь к отступлению перекрывали уже десятка три крысолюдов, я вновь взглянул на чародейку и, решив не играть в недомолвки, спросил напрямик:
— Что ты затеяла?
Вообще-то, нам строжайше запрещено общаться с волшебниками. Охотники не должны вступать ни в какой иной контакт с магами, кроме боя. Ведь чародеи унаследовали от Низшего не только его магию, но и низменные черты характера. Испугавшись открытого столкновения, или истратив в схватке свои силы и поняв, что победы им не видать, они могут попытаться запутать своего врага обманом и привести в смятение хитростью. Все, что расскажет колдун — это ложь, любил повторять один из моих наставников. Но сейчас ситуация была иной. Схватка еще даже не началась, а колдунья уже имела передо мной неоспоримое преимущество, я же был в заведомо проигрышном положении. Ведь чародейка не собиралась противопоставлять мне магию, для этого у нее была небольшая личная армия. Поэтому в этот раз я решил сделать исключение из правил. Для того чтобы потянуть время, разобраться в происходящем и, возможно, найти лазейку к спасению, я был готов нарушить предписание.
— Фу, как неучтиво. — скривила губки колдунья. — Нельзя так говорить с незнакомкой. Как велят правила хорошего тона, для начала нужно обменяться именами. Как звучит твое?
— Ты ведь альва? — ответил я вопросом на вопрос.
— Да. А ты человек. Истинный представитель своего племени, грубый и неучтивый.
— Меня зовут Касий. — раздраженно сопя, ответил я. Что ж, если она хочет поиграть в игру "вопрос — ответ", почему бы мне не принять ее правила. Потяну время и, возможно, узнаю что-нибудь важное.
— Я — Лигранна. — благоволительно кивнула волшебница. — Не мог бы ты уточнить свой первый вопрос, я не вполне его поняла.
— Что здесь делает такое количество крысолюдов?
— А, так ты об этом. Боюсь, они все здесь из-за меня. — глупо хихикнула женщина. Даже с такого расстояния я увидел, как блеснули ее глаза, и внутренне похолодел. В синих, бездонных колодцах ее очей плескалось безумие. — Эти бедные кхасса откликнулись на мой зов и прибыли сюда по моей просьбе. И продолжают прибывать. Видишь ли, я собираю армию.
Еще один фрагмент головоломки встал на место. Кошки. Кошки не любят крыс, и это взаимно. А их более разумных сородичей, скорее всего, даже боятся. Пока крысолюдов было не больше пары десятков на целый город, это не было проблемой, и с этим можно было мириться. Но какое-то время назад терпение мелких домашних хищников лопнуло. Видимо, что тогда количество кхасса перевалило за какую-то критическую отметку. Их запах и постоянное незримое присутствие, должно быть, сводило полосатых с ума. Думаю, перед самым исчезновением у всех кошек в городе сильно испортился характер. Но вот они решили, что с них хватит, и по-быстрому сбежали из Кельмы.
Зловещие ночные тени, о которых мне как-то вещал сбрендивший старый нищий, тоже стали обретать некоторый смысл. Очевидно, что обеспечить пропитание для такой большой стаи стало проблемой, и зверолюди стали выбираться на поверхность в темное время суток.
— Армии обычно нужны, чтобы воевать. — осторожно заметил я.
— Сообразительный. — подмигнула мне колдунья. — А иначе от них одна морока. Поверь моему опыту.
— С кем же ты собралась воевать? — ответ конечно напрашивался сам собой, но в таких вопросах я предпочитаю полную уверенность.
— По поводу сообразительности кажется я поторопилась. — хмыкнула альва. — С вами, с кем же еще? С людьми.
Подобная откровенность женщины намекала на то, что живым меня отпускать никто не собирается. Впрочем, я и до этого особых иллюзий не питал. Не зря же здесь собралось несколько сотен хвостатых тварей, как будто им больше нечем заняться. От такой оравы не смог бы отбиться даже сир Ричард Лайон. Никакое мастерство не поможет одолеть целую толпу.
— Наверное хочешь знать причины? — расценила по-своему мое молчание чародейка. — Что ж, я удовлетворю твое любопытство. Но для полного понимания картины, придется поведать тебе свою историю. Я родилась и прожила большую часть своей жизни далеко отсюда, на севере. Мое поселение раскинулось на берегах большого озера Изумрудная Глубь, прямо в лесу Тянущийся к Свету, что спускался почти что к самой воде. Поколениями мы жили в мире и покое, храня мудрость предков и заботясь о гармонии и балансе в природе. До тех пор, пока на наши земли не пришли твои сородичи. Мой народ живет отчужденно от других и, следуя нашим традициям, не любит общаться с представителями иных рас. Но когда того требуют обстоятельства, они вполне готовы к диалогу. Вот только пришлые не собирались с нами договариваться. В один из темных для моего народа дней они напали без предупреждения и, неожиданно для себя наткнувшись на ожесточенное сопротивление, подожгли мой поселок вместе с лесом. Огонь с человеческой жадностью накинулся на все вокруг, не разбирая, кто перед ним: дом, дерево, животное или альв. Точно живое мыслящее чудовище, пламя сомкнулась над нами со всех сторон, отрезая все пути отступления. Все кроме одного. Но там, где плескалась спасительная водная гладь, целым роем мошкары жужжали стрелы, собирая свою кровавую жатву среди тех альв, кто попытался спастись от огня. Нас перебили без всякой пощады, просто стерли с лица земли, будто нас никогда и не было. Причину такой жестокости я узнала только через много месяцев. Она оказалась до банального простой. Река, что отходила от нашего озера и бежала дальше к землям людей, как-то вынесла на песчаный берег маленький камушек. Блестящий и желтый камушек.
Должно быть дама очень сильно соскучилась по нормальному общению, (я еще раньше понял, что из крысолюдов плохие собеседники), пребывая в одиночестве (опять-таки кхасса за хорошую компанию можно не считать), раз рассказывает мне настолько сокровенные вещи. И хоть больше о них никто не узнает, волшебница не собиралась оставлять меня в живых, все же очень сложно делиться настолько личным с абсолютно незнакомым человеком. Даже со знакомым это не просто. Знаю из собственного опыта.
Но бывают ситуации, когда ты просто не можешь больше держать в себе свои переживания. И чтобы тебя не разорвало изнутри, приходиться изливать кому-то душу, пускай даже незнакомцу и врагу.
— В том огненном аду я выжила лишь чудом. Мой друг, сохатый олень, вынес меня из пламени, после чего сам пал от ожогов. Насколько мне известно, из всего поселения выжила только я одна. Хотя нет. Та беззаботная девушка, что дружила с лесными зверями и ухаживала за деревьями, в тот день тоже умерла. Огонь, что спалил мой дом, не тронул мое тело, но поселился у меня в душе. "Баланс в природе", "гармония" перестали для меня быть смыслом жизни, а стали какими-то далекими, ничего не значащими словами. Любовь и созидание покинули меня, теперь мою душу переполняет злость и жажда мести. Думаю, это заметно по моему окружению. — Чародейка с горькой усмешкой кивнула на хищные растения, усыпанные колючками и шипами. — Это отражается и во внешних признаках. Даже на моих подопечных это сказывается. Видишь, с кем приходится из-за этого иметь дело. — как бы извиняясь, развела она руками. — Моими первыми солдатами были лесные звери, но увидев, в кого из-за меня они стали превращаться, я зареклась использовать младших братьев в своей вендетте. С разумными надо сражаться другим разумным. Смешно, но раньше я всегда считала, что посредством способностей альв можно влиять только на растительный и животный мир. Оказалось, нет. Видимо, в каждом из вас в той или иной степени живет животное.
С хрустом в голове в общую картину встал очередной фрагмент. Все первые жертвы — мужчины. По всей видимости, в тот карательный отряд, уничтоживший поселение альв, входили только мужчины. И в первую очередь чародейка ненавидела именно их, а уж потом весь род человеческий.
— Мне кое-что непонятно. — перебил я ее философские размышления.
— Да?
— Почему ты мстишь именно этому городу и его жителям, вместо того чтобы искать убийц своего племени.
— О, да вы все убийцы. — фыркнула чародейка. — Я в курсе, как вы обращаетесь с меньшими братьями. Да и стоит ли присматриваться к каждой травинке, если перед тобой поле сорняков? Моя месть абсолютно для всех людей. Ну, а что касается города. Я шла туда, куда приведет меня тропинка, и она привела меня сюда.
— Если ты ненавидишь людей, то зачем привлекаешь кхасса? Не проще было бы стравить нас между собой? Как ты, между прочим, делала уже несколько раз.
— К сожалению, это не так просто выполнить. — женщина и в самом деле печально вздохнула. — Когда я создаю Связь с животным, она остается навсегда, либо до тех пор, пока я сама не захочу ее расторгнуть, или один из нас не покинет этот мир. С людьми все гораздо сложнее. Стоит мне выстроить Связь с кем-то из вас, и она сама по себе начинает деформироваться, пытаясь развеяться окончательно. Ее хватает совсем ненадолго. После чего человек освобождается от моего влияния. В этом плане иметь дело с крысолюдами проще, в них гораздо больше от зверей, чем от разумных. Но даже так, мне практически каждый день приходится обновлять с ними Связь.
— И все же, как бы ни было сложно тебе воздействовать на людей, ты все равно периодически это делаешь. — намекнул я на все странные инциденты, случившиеся за последние четыре месяца.
— Пра-авда. — медленно протянула женщина. — Видишь ли, для того огня, что горит в моих венах, нужна постоянная подпитка. Хворост. А иначе он угрожает спалить меня. Не всегда удается контролировать его, иногда все как раз наоборот — он управляет мной. И как бы мне не хотелось сидеть тихо и наращивать свою армию, порой приходится отвлекаться на такие вот мелкие акции. Я надеялась, что в таком большом городе на них не обратят внимание.
— Обратили. Тебе не повезло.
— Это не имеет значения. — отмахнулась альва. — Что мне терять? Мой клан уничтожен. Я осталась одна, и мне его не возродить — а значит мертва и я. Все, что у меня осталось, это последнее дело всего клана. Его месть за себя. Месть мертвеца.
— И ты надеешься отомстить, поведя в бой против тысяч людей горстку, по сравнению с целым городом, мелких крысят? Вас порубят на куски, даже не напрягаясь. Это не месть, а изощренный способ самоубийства. Тебе не выстоять, не лучше ли сдаться?
— А кто сказал, что мы пойдем в бой открыто? — колдунья рассмеялась неожиданно визгливо и неприятно. — Нет. Мы нападем ночью, пока вы разрозненны и беззащитны. Прокрадемся под покровом темноты в ваши дома, которые вы считаете неприступными убежищами, пока вы спите и не ждете опасности, и вырежем всех, кого увидим. И так улицу за улицей, квартал за кварталом, пока эти зловонные подземные реки не окрасятся в алый цвет. Скоро. Это случится уже очень скоро. Как только прибудут последние семьи крысолюдов и пополнят мою армию.
Проклятье! Ее план конечно шит белыми нитками и вряд ли выгорит, но все же он сулит городу огромные жертвы. Сумасшедшую альву нужно остановить. Но как? Стоит мне сделать хоть один неосторожный шаг в ее сторону, и на мне тут же повиснут десятки мелких, но яростных тел, вооруженных когтями и зубами.
— Но хватит об этом. — легкомысленно махнула чародейка рукой, будто только что мы с ней обсуждали не уничтожение целого города, а какой-то светский раут, прошедший накануне. — Обо мне ты уже услышал, теперь поведай мне свою историю.
— Я не совсем понимаю.
— Кто ты? Чем занимаешься? Почему разыскиваешь меня?
— А откуда ты..?
— Кхасса, встретивший тебя, передал через Связь.
Теперь понятны его долгие паузы.
— Ну так что? — нетерпеливо поторопила меня женщина.
Почему нет? Я не нашел ни одной причины отмалчиваться.
— Мне особо нечего рассказывать. — пожал я плечами. — Я охотник на магов. Занимаюсь тем, что выслеживаю таких как ты.
— Охотник? — смех альвы на этот раз был звонким и чистым. Она веселилась от души. — Выследил меня, да уж. — Изящным пальчиком она обвела толпу зверолюдов, намекая на то, кто в этой ситуации охотник, а кто жертва, после чего вытерла им выступившие из глаз слезы. — Ух. Ну насмешил.
Я промолчал, ничего другого мне не оставалось. Но я все же позволил себе досадную гримасу.
— Расскажи мне вот что... охотник. — на последнем слове женщина ухмыльнулась. — Зачем, если ты надеялся найти меня в этом подземелье, надо было соваться сюда в одиночку? Почему ты не взял с собой солдат?
— Чтобы ты смогла воздействовать на них своей магией?
— Что мне помешает сделать это с тобой одним? — я вскинул брови, и она наконец поняла. — А... так ты из этих? — Альва чуть более пристально посмотрела на меня и после небольшой паузы продолжила. — Я слышала о таких как ты. Бедные калеки.
Ее последняя реплика, даже несмотря на обстановку, смогла меня удивить. Калека? Калекой себя я уж точно не ощущал.
— Знаешь, твоя смерть даже будет для тебя милостью. — задумчиво протянула женщина, сидящая на троне из стеблей. — И я тебе ее окажу.
— Что же ты тянешь? — я не торопился умирать, просто ожидание неизбежного вымотает кого угодно. Ждать всегда тяжело, а ждать того, что сулит тебе неприятности, с которыми ты вряд ли справишься — вдвойне тяжелее. — Чего ты ждешь?
— Я жду? — хитро ухмыльнувшись, переспросила волшебница. — Ты прав, кое-чего я и в самом деле дожидаюсь. Пока не придут остальные. Вот наконец и они пожаловали.
Женщина указала мне за спину, и я развернулся к коллектору, через который сюда и попал. Оттуда, в сопровождении двух десятков крысолюдов, в зал вошли четверо людей. И каждого из них я знал. Инквизиторы Ганс Вебер и Корвут Брут, экзорцист Якоб Малек и Алекс Агорник, мой духовник. При виде этой четверки у меня буквально отвисла челюсть.
— Что вы тут делаете? — изумленно спросил я у них.
Их лица переполнял весь спектр эмоций от хмурых до испуганных. Все кроме Алекса промолчали.
— А ты как думаешь, Касий? — безрадостно ответил мой духовник. — Тебя ищем. Сперва искали по собственной инициативе, а потом вон, под надзором и принуждением.
— Но зачем?
— Господин инквизитор, — Алекс сделал издевательский поклон в сторону Вебера. — Находящийся под прессом высокого начальства последние несколько дней, решил реабилитироваться в их глазах. Узнав, что ты продвинулся в расследовании, он надумал разобраться в том, что тебе удалось найти, и лично доложить об этом отцу Гилберту. Как видишь, спешка в любом деле приводит только в бездну. Ну или в ее вонючие предместья. — скривил нос Агорник.
Удивительно, но на его совершенно непочтительный тон Ганс не обратил никакого внимания. Он был занят тем, что затравленно оглядывался на толпу кхасса.
— С чего вы взяли, что я что-то нашел?
— Господин инквизитор еще в первый день расследования приставил к тебе топтуна, и тот проследил тебя до подворотни, где ты и полез в канализацию. За тобой шпик не последовал, а побежал к Веберу докладывать о твоем подозрительном поведении. Ганс здраво рассудил, что если бы тебе приспичило по нужде, то ты бы справил ее за углом, а не лез бы под землю. Следовательно, ты на что-то наткнулся.
