— Ты ничего не слышал о драконах? — спросила вместо ответа.
— Это те, кто похищают принцесс и спят на постели из бриллиантов?
— Это те, кто жрут принцесс, живут в горах и умеют разговаривать ментально.
— Де-етка, — застонал маг, — я готов на все, чтобы напроситься к тебе в гости.
— Боюсь, я на это не готова, — ответила, представляя, как маги предстают перед драконом потрепанные, в обгоревшей одежде, с разбитыми физиономиями. И это, если не поубивают друг друга.
— Детка, — вкрадчиво попросил Тагир, и в его голосе появились мурчащие нотки, — я могу быть очень полезным, я вообще крупный специалист по этим драконам.
— А мне, кажется, по принцессам. И нам не специалист нужен, а переговорщик.
— Тогда ты по адресу! — радостно воскликнул маг. — Я кого угодно могу уговорить и на что угодно. Только с тобой не получается, — добавил тише. — Я понял, Синеглазка, ты не любишь балет, да? Хочешь, на комедию сходим или на концерт? Тебе кто нравится?
— Нюша.
— Договорились, — возвестила трубка.
— Я пошутила, — перепугалась Аня. На самом деле возьмет! — Все, извини, мне пора. Правда, пора.
— Позвони мне, Синеглазка, не пропадай, — нежно попросил Тагир, — я ведь не прошу много — просто услышать твой голос.
И Аня, кляня себя за слабость, еле слышно ответила:
— Хорошо.
Тут же нажав кнопку отбоя.
— Я к Фиолету, — бросила Аня Павлу, спускаясь с лестницы. Магическое зрение делало бессмысленным невидимую охрану, и теперь в доме всегда было многомагно. Мужчины и женщины из нового пополнения слонялись по коридору, подпирали стены, ощупывали внимательными взглядами проходящих, словом, по мнению Ани, маялись дурью, создавая массовку и толкотню. Все это напрягало. Ане иной раз казалось, что скоро она и в туалет будет ходить под охраной.
И если до сих пор ничто чужое не вышло из-за закрытых дверей, то к чему эти излишние меры безопасности? А уж если и выйдет нечто, то оно будет такой силы, что никакие маги с ним не справятся. И вообще, в вопросе безопасности она больше доверяла дому, чем этим "охранничкам".
Лес встретил легким дождичком. В теплом и сыром воздухе была разлита щемящая душу грусть. Лес хандрил.
— Привет, — Аня подошла к своему фиолетовому двойнику, уселась на край листа, свесив ноги в бесконечную пропасть лиан, гигантских стволов и листьев, размером с футбольное поле.
Фиолет вздохнул, повернул голову, посмотрел на нее и проговорил:
— К драконам идешь, а я?
— А я тебе все расскажу, — клятвенно пообещала Аня, сдерживая улыбку, — во всех подробностях.
Она присмотрелась, и её двойник тут же расплылся, от него во все стороны потянулись бархатные нити. Или это не шероховатость, а бахрома из отростков?
— Не шали, — её чувствительно стукнули по носу, возвращая в реальность, — рано тебе туда погружаться, да и вредно это для психики. А ну как приснюсь ночью?
— Снись, — пожала плечами девушка, — ты еще наши фильмы ужасов не смотрел. После них любая сущность не страшна.
— Не страшна, значит? — насупился Фиолет и вдруг раздался в размерах, стал прозрачным, а потом превратился в гигантскую сияющую сеть, в каждой ячейке которой крутился колючий шар.
— Красиво, — выдохнула Аня, поднимаясь на ноги и завороженно смотря на крутящиеся шары, на мелькающие серебристые колючки.
— Здорово, правда? — раздавшийся за спиной голос, заставил её подпрыгнуть и обернуться.
Фиолет широко улыбался.
— Сам придумал, — и пояснил: — Дети. Лезут куда не надо. Отгораживаться буду.
"И правильно, — подумала Аня, — детям всегда хочется нарушать правила".
Они помолчали.
— Вот не знаю то ли ругаться, то ли спасибо говорить за апгрейд зрения, — сказала она.
— Ох, Ань, заканчивай с неуверенностью. Нельзя быть слабой. Ни с мужиками, ни с этими... переселенцами. И замуж не выйдешь, и себя погубишь, — наставительно произнес Фиолет.
— Разберусь, — бросила Аня, — пора мне. А за зрение спасибо.
Она шагнула, порывисто обняла своего двойника и так же быстро отстранилась.
— Ой! — Фиолет схватился за щеки. — Я себя так странно чувствую, будто у меня вот тут, — он ткнул в район солнечного сплетения, — цветок распустился.
— Это называется "обнимашки", — улыбнулась девушка. — Мы же друзья?
— Друзья, — медленно, прислушиваясь к себе, кивнул Фиолет.
— Все, я побежала, — Аня наклонилась и коснулась губами прохладной щеки фиолетовой Ани, повернулась и уже собралась уходить, как её задержали.
— Стой, глупая, а мимо своих как проходить будешь? Ползком? Вечно за тебя думать должен. Держи, — Фиолет сунул ей в руки две ветвистые плети, покрытые мелкими цветами, — намотай на руки, твои не заметят. Только запомни, как высыхать начнут, значит, перестали действовать. Ну, беги! И запомни все как следует! — добавил ворчливо. Около выхода Аня посторонилась, подождала, пропуская незнакомого, торопящегося в портал мага. Серьезный вид, уверенная похода, жесткий, властный взгляд — сердце девушки кольнула тревога. Что этот тип забыл в мире Фиолета?
Теперь здесь практически всегда было оживленно. Фиолет построил нечто вроде канатной дороги, и листья сами по себе сновали по горизонтально натянутым лианам, перевозя людей от портала до побережья и обратно. Открывать порталы на территории леса Фиолет не разрешил, как его ни уговаривали, а девушка запретила настаивать. У леса были свои тайны. Пусть они такими и останутся.
Маг скользнул взглядом по месту, где стояла Аня. Девушка затаила дыхание — нет, не заметил. От осознания, что трава Фиолета работает, она ощутила огромное облегчение, а следом пришла уверенность и так нужный кураж — все получится, все обязательно получится.
Она посторонилась и шагнула следом за магом в проход, чтобы не привлекать внимание отдельно сработавшим порталом. Вышла и замерла на цыпочках, буквально в паре сантиметров от спины зачем-то остановившегося мага. Так и стояла — не дыша, ловя руками равновесие, а этот... повел головой, словно собака, прислушиваясь к чему-то, повернул голову. Аня ощутила себя мышкой под лапой у кота. По спине пополз неприятный холодок, в легких уже жгло от нехватки воздуха.
Наконец маг отвернулся и зашагал прочь к порталу переселенцев. Аня выдохнула, облизнула пересохшие губы и осторожно, чувствуя себя школотой, сбегающей с уроков, двинулась к нужному порталу. Внимательно огляделась по сторонам — все заняты своими делами, а точнее, в отсутствии хозяйки расслабились и валяют дурака — и шагнула в портал.
С магическим зрением открывать двери больше не требовалось. Нет, двери, как зрительный образ, остались, но стоило погрузиться на уровень магии, и они исчезали, оставив вместо себя искрящийся снежинками проем.
Закат был в самом разгаре. Алели вершины гор, покрытые снегом. На долину легли глубокие сиреневые тени, горько пахло вереском. Надрывно вопили цикады.
Было неуютно и немножко страшно стоять здесь одной, в чужом мире, без прикрытия, без Павла. Оказывается, к хорошему быстро привыкаешь. Вот и она привыкла, что они везде вместе.
Некстати вспомнился рыжий, и нога заныла, напоминая о полученной ране.
— Вперед, нас ждут великие дела, — пробормотала, сминая шагами жесткий покров из вереска. Безумствовать, так до конца. Прав, Фиолетик, к черту сомнения.
А потом... Сверху грохнулась, чуть ли не на голову, грубо сплетенная корзина, ростом в половину Ани, из которой на траву посыпались камни. Аня опешила, не сразу поняв, что свалилось, в общем-то, целое королевство, ну, или остров в Средиземном море с виллой, яхтой и еще заводиком в Китае. Неграненое, конечно, но крупное...
Она подняла подкатившийся к ногам камень. Посмотрела сквозь него на солнце. Взвесила на ладони.
Два острова, а может, и три.
Тень закрыла солнце, дракон кружил невысоко. Когти, светлое брюхо и заворачивающийся в вираже хвост.
"В корзину".
Приказ стегнул по спине. И сразу расхотелось мечтать об островах. Ну в самом деле, зачем ей вилла, да еще и с яхтой в придачу. А прислуга... это ж кошмар. Горничная будет сплетничать за спиной, а повар морщится от заказанного "borsсha". На фиг надо?! Один геморрой с этими миллионами.
С трудом перевернула корзину, выбросив "острова, виллы, яхту и заводик" прямо на землю — миллионеры — они такие, с придурью. Села, скрестив ноги и уцепившись за ручку. Страха не было. Закончился. Только внутри все стыло от предвкушения.
Рывок. Не удержалась — взвизгнула, когда корзину мотнуло, и внизу показался край стремительно удаляющейся земли. Ветер трепал одежду, впивался стужей, свистел в ушах: "Ду-у-ура".
Корзину мотало, но терпимо. Дракон летел ровно, по спирали забираясь наверх. От холода давно уже онемели руки, тело заледенело. Еще чуть-чуть — и она вывалится сама. Даже усилий прикладывать не придется.
Последний круг, и корзина мягко, с легким стуком опустилась на вершину горы. Здесь была ровная площадка, а впереди, через ущелье, вставал хрустальным красавцем ледник. И казалось — только для него сейчас светит солнце, одаривая лучами, пропуская свет через грани, раскрашивая в розовый, красный и сиреневый цвета лед.
— Потрясающе! — прошептала Аня.
И пришло осознание — вот он, настоящий подарок. Камни так, ерунда. А сейчас с ней делились самым ценным — любимым местом в долине, причем любимым исключительно в это время суток.
Она с трудом, чувствуя себя Снегурочкой, разогнула застывшие пальцы, морщась от боли, потерла ладони, подула. Кожу закололо иголками.
Рядом с шумом приземлился дракон, пробежав несколько метров, затормозил ровно у корзины. Аня восхитилась — вот это точность!
Остановился, грациозно опустился на живот, поджав под себя лапы. Повернул голову на гибкой шее, осмотрел гостью, неодобрительно вздохнул и сорвался с места.
Вернулся буквально через пару минут — Аня следила за его полетом, прикрыв ладонью глаза от солнца. С хрустом свалил перед девушкой на камень сухое дерево, выдранное с корнем. Выплюнул огненный сгусток, и деревяшка весело занялась огнем.
Аня молча хлопала глазами, переваривая увиденное. Не каждый день тебе костер дракон устраивает. Не каждый день в корзине летаешь. А с костром уютнее стало. Закат, алеющий в его пламени ледник, сине-фиолетово-розовое небо, горы... Романтика. Не хватает только принца. Она оценивающе посмотрела на дракона. Увы, нет. Вариант: поцеловать — а вдруг превратится в принца — не её. Тут скорее голову откусят, чем романтический порыв оценят.
Сжав зубы — тело совсем одеревенело — Аня вылезла из корзины. Подошла к костру, выставляя вперед руки, и блаженно зажмурилась — хорошо-то как!
Виски сдавило — первый признак ментальной связи, голова с готовностью заболела, возмущаясь насилием.
"Горы... нет ничего лучше их на свете".
Аня согласна кивнула — горы всегда прекрасны. Суровы, непреклонны, но завораживающе прекрасны: от одинокой вершины до глубокой пропасти.
"И небо... Без крыльев не поймешь".
"Осталось о погоде поговорить и все, можно закругляться — визит вежливости окончен", — с нарастающим раздражением подумала Аня.
Она повернулась, и взгляд упал на стоящую позади нее корзину.
— Откуда она у вас? — произнесла вслух, надеясь, что дракон уловит адресованную ему мысль. Действительно, уловил.
"Были тут двуногие. Забавные. Мы их не трогали какое-то время, очень уже они весело вокруг камней скакали. Достанут из дыры в горе и скачут".
— А потом? — спросила, понимая, что услышит.
"Мы их в дыру и поскидывали. Там еще много камней осталось. Пусть порадуются".
Аня сильно сомневалась, что старатели были счастливы, скорее всего, сейчас они уже мертвы. И корзина, она вновь на нее покосилась, как раз была той самой "радостью", вокруг которой старатели и устраивали забавлявшие драконов танцы.
— И много тут у вас людей живет?
"Постоянно заводятся", — по-человечески вздохнул дракон.
"Люди, как паразиты под чешуей — мелкие, давить лень, а жизни спокойной нет. Только проверишь побережье, глянь — через сезон снова завелись. Ветки над головами сложили и думают, что спрятались. Подожжешь — выскакивают. Часть подавишь, часть съешь, часть в море скинешь. Отдохнешь — три дня лету от одного края нашей земли до другого, а они уже в самой любимой долине появились, где наши самки себе потомство выводят".
Аня пыталась слушать отстранено, хоть во рту и пересохло, а руки мелко подрагивали.
"Другая культура, — уговаривала себя, — другой менталитет", но толерантность просыпаться не хотела. Вместо нее поднималась изнутри злость.
— Не смущает, что я — тоже человек?! — спросила, посылая к чертям дипломатию.
Дракон выдохнул несколько искорок, и они, кружась, алыми точками опустились на камни.
"От человека в тебе лишь оболочка. То, что внутри, скоро прорастет".
Аня опустила глаза вниз, в ужасе посмотрела на свой живот.
— Как прорастет? — спросила, обмирая от страха. Сразу вспомнился фильм "Чужой", и страх тут же стал реальностью, скрутившей живот приступом боли.
В голове забухал смех. Ане показалось, что ей на голову одели колокол и ударили в него пару раз.
"Не скоро и не оттуда. Сама поймешь".
Ясно. Подробностей не будет.
Аня прикусила губу. Было жаль себя, жаль старателей и всех "людишек-паразитов", тщетно селящихся на побережье огромного материка.
На краю сознания заскреблось нечто гениальное... Осталось только его изловить и хорошенько обдумать.
— Значит, люди вам мешают?
Дракон выразительно фыркнул.
— А если я предложу мир, где нет людей? Где есть горы, много воды, острова, но людей нет. А те, кто живет под водой, вам не помешают.
"А если и помешают — сожрете", — эту мысль она еле успела поймать, чтобы не озвучить. Нечего подбрасывать столь очевидные идеи тому, кто и так жрать горазд.
Совесть шевельнулась и попыталась призвать к порядку разгулявшееся воображение, но была решительно отправлена погулять. Не будь русалки столь настойчивы в своем желании развлечься за чужой счет, а драконы сильны и агрессивны, они ужились бы в одном мире, а так...
С другой стороны — драконы в небе, русалки в воде — поделят как-нибудь, если ума хватит. А если не хватит... Додумывать Аня не стала. В любом варианте, она бы поставила на драконов. Симпатичнее они, хоть и людоеды.
Глава двадцать четвертая
Как и обещал Фиолетик, ровно в двенадцать "карета превратилась в тыкву". Плети, обвивавшие запястья, съежились, пожухли и рассыпались в пыль. Впрочем, дракону её невидимость и до этого ничуть не мешала.
Она так же в корзине была спущена вниз, в долину. Здесь уже царили густые сумерки, алел закат на вершинах гор, ветер затих, умолкли птицы. Горько пахло надвигающейся осенью, Аня только сейчас заметила желтеющие листья кустарников. Было тихо, словно вересковая пустошь затаилась, почуяв присутствие дракона.
Они распрощались, условившись встретиться завтра в это же время, и Аня, постукивая зубами от холода, отправилась к порталу.
Мозги основательно смерзлись, иначе с чего бы ей вываливаться из портала, обозначив своей появление возгласом "А вот и я!", буквально взорвав рабочую атмосферу коридора.
