Мбк: Правда о мире

— Мне доложили, что среди вещей Михаэлона так и не нашлось никаких зацепок на метод добычи и применения функции Клата. Ты же хотел быть его наследником? Хотел получить «всё, что у него есть»? Ты получишь. Все его долги! Единственное, что указывает на получение функции Клата — ритуал, описанный на куче листов. Сейчас мы займемся добычей ресурсов из маленького мира, а после — я найду тебе подопытного. Ты проведешь ритуал. Молись, чтобы у тебя получилось.

Сильнейший человек буфера продолжал ходить по комнате.

— Как прикаже… шь, — Инк в последний момент изменил окончание и вместо уважительной формы использовал обычное обращение. — Очевидно, что ритуал не удастся. Если ты дашь мне достаточно образцов крови, то я смогу сделать нечто более впечатляющее, чем несколько уродцев в клетках.

Де Монтье резко остановился и повернулся.

— Мне не нравятся дерзкие люди. Думаешь, можешь ставить мне условия, потому что представляешь собой хоть какую-то ценность? В твоих словах, их тоне, нет и следа покорности. Твои глаза выдают желание бунтовать.

— Разве имеет значение, о чем я думаю, пока результат остаётся тем же?

— Имеет! — резко бросил Де Монтье. — Я сильнее тебя!

— Надолго ли? В первом мире… кто знает, как обернутся дела.

Лидер сильнейшего клана буфера подошел к Инку вплотную. Его ноздри яростно трепетали.

— Прямо сейчас я изобью тебя, — прошипел он.

— Хорошо, — кивнул Инк. — И тем самым докажешь, что ведешь себя, как закомплексованный неудачник. Думаешь тебя станут больше уважать остальные после такого?

Резкий удар в живот выбил воздух из легких Инка. Бывший ученик Глэма упал на пол, сжимая зубы, чтобы не застонать.

— Конечно. Я — закомплексованный неудачник. Это верно. Думаешь, я не знаю? Думаешь, мой характер не знает хоть кто-то в буфере? Каждый раз, как человек попадает в мир отражения ему даётся выбор воспоминания или личность. Все мудрые перерожденные понимают, как следует поступить — они выбирают воспоминания. Некоторые сохраняют личность по каким-то своим соображениям, вот только есть еще и третий случай. Часть людей даже не получают выбор. Есть такая категория — неудачники, ничтожества, трусы. Словом — те, настолько эгоистичны и слабы, что не могут увидеть даже воплощения своего подсознания в мире отражения. Они оказываются в чистом белом мире, потому что и сами из себя ничего не представляют. Таким по умолчанию сохраняют личность. И знаешь… воспоминания становятся своего рода цементом для бастиона сознания. Личность такого перерожденного очень сложно изменить. Это сделано специально, чтобы мы не обезумели и не превратили всё окружающее в хаос. Некоторые влюбляются в смертных, но что потом? Они не скорбят после смерти возлюбленных — одни, со склеенной личностью, не могут слишком долго предаваться жалости о потерянном, другие, с очищенным характером, очень быстро приспосабливаются к изменениям — формируют для себя совершенно новую мораль. Выбор между разумом и памятью — просто иллюзия. Она нужна лишь для смягчения нашего бунтарского духа. В действительности выбора как такового нет. Я до сих пор не имею ни малейшего представления о том, как переродился и почему оказался носителем такой ничтожной личности. За сотни лет я так и не смог сильно изменить её, только подтачивал капля за каплей. Выбравшие сохранить воспоминания, могут сами потихоньку слепить своё эго заново, но не кто-то, вроде меня. Да, я закомплексованный, — Де Монтье ударил поднявшегося на колени Инка, — признаю это. Проживи с моё, и ты научишься легко говорить о своих недостатках. Да, я труслив, из-за чего до сих пор не отправился в первый мир, а сижу здесь. Конечно же, я мелочен и мстителен, горделив, тщеславен, падок на лесть и паталогически недоверчив. Я это знаю, но из-за такого ужасного характера не желаю видеть понимание моей ничтожности в глазах окружающих. Запомни это хорошенько, иначе… я убью тебя. После перехода в первый мир я избавлюсь от своих пороков, ведь снова смогу развиваться в ментальном отношении, а ты… ты никогда не попадешь в первый мир, малыш. Привыкай к этой мысли и тренируйся выражать почтение. Потому что я сильнее!

Еще один взмах ногой отбросил Инка из центра комнаты к стене. Было тяжело не застонать, поднимаясь на ноги. Руки дрожали от боли и ярости.

— Идём, — бросил Де Монтье, подходя к двери. — Посмотришь, что такое слава и власть в этом мире.

Инк плёлся следом за главой Замка Гудар. Настроение было паршивым. Де Монтье вышел из принадлежащего Торговому союзу здания и сел в лимузин. Инк замаскировал рога и залез следом. Старик даже не повернул голову в его сторону. Автомобиль поехал быстро, но без нарушения правил дорожного движения. Местом назначения, как и ожидал Инк, оказалась точка выхода из маленького мира.

Глава 40 — Призыв

Тьма на улицах разгонялась беловатым светом фонарей. Большая группа людей расположилась хаотично, но не создавала шума. На прибытие Де Монтье отреагировали без лишнего восторга и трепета. Он отправился вперед и стал обсуждать прорыв в маленький мир с важного вида людьми. Инк пытался пройти следом, но его аккуратно отодвинули в сторону люди к строгих костюмах.

Вокруг элиты буфера и сообщества магов нулевого мира незаметно образовалось пустое пространство. Подслушать разговор никак не получалось. Протягивать нити сознания Инк опасался, а читать по губам — не умел. Даже если бы и мог — каждый говорил на своём родном языке, как-то расшифровать это без дублирования мысленной речью мог разве что полиглот с огромным опытом.

Вскоре начались некие ритуальные действия, смысла которых Инк не понимал. В итоге окно в маленький мир было успешно открыто. Его высота была намного больше, чем после манипуляций Арси. Группа людей разной внешности и возраста легко запрыгнула в проход. Был среди них и Глэм. Все окружающие, следуя некоему плану стали разбредаться в разные стороны, освобождая еще больше места вокруг окна перехода.

— Инк, — Киасс подошел с радостной улыбкой и пригласил выпить чая в заведении неподалеку.

За столик круглосуточного кафе с неожиданно пустым залом Инк садился со смешанными чувствами. Алхимик — его товарищ по злоключениям, но теперь ситуация несколько отличается. Они не то чтобы по разные стороны баррикад, но Глэм продал его, а металлический всё так же остаётся учеником отщепенца клана и великой пятерки буфера с прозвищем Безумный.

— Ты теперь член Замка Гудар, — Киасс задумчиво смотрел в кружку с чаем. — Поздравляю с присоединением к сильнейшему клану буфера.

— Пока я вижу мало поводов для радости, — Инк попробовал напиток и скривился. Подкрашенная жижа оказалась горькой. После пары ложек сахара она стала едва съедобной. В итоге он решил последовать примеру алхимика и отставить кружку в сторону. — Довольно неприятно осознавать, что тебя продали как скот на рынке.

— Не совсем так, — поправил Киасс. — Насколько я понял, из-за наших маневров план Глэма сорвался, и он нашел новый способ обеспечить защиту своим ученикам. Отдать тебя под крыло сильнейшего в буфере — тоже своего рода защита. Продажа… Привыкай. Кланы с радостью предают и продают свою семью, не говоря уже о чужих им людях. Их связывают узы не теплых чувств, а взаимных интересов. Например, вот.

Киасс положил на стол мешочек с вышивкой. Точно такой же Инк видел, посматривая за разговором мага крови и представителем клана Лету — родственника сидящего напротив алхимика.

— Какой интересный рисунок, — протянул Инк и покосился на горький чай.

— Кажется, ты догадался, — кивнул металлический. — Там внутри яд. Семья попросила меня отравить тебя. Если ты действительно умеешь изменять ариманов так, чтобы у них появились глаза, то должно быть подвластным и работа с плотью людей. Это значительная статья доходов клана Лету. Главное, что это нужно очень многим силам, а значит обеспечивает алхимикам связи и защиту. Выживание клана на кону…

— Ты отравил меня?

— Нет, — Киасс горько усмехнулся. — Я должен тебе. К тому же, если нанесу тебе вред, вызову гнев Замка Гудар. Потерять тело — лишь одна проблема. Даже бессмертных духов можно уничтожить в нулевом мире. Это сложно, долго, но всё же реально. Клан Лету подставил не только тебя, но и меня. Я и после вознесения не считал их частью своей семьи в полном смысле этого слово, а теперь… они лишились шанса на моё сочувствие.

— Ты так им и сказал?

— Конечно, они ничего не знают. Я скормлю им ложь о том, как на тебя не подействовал яд. О моём отношении им знать не обязательно. Их ещё можно будет использовать. Ты ведь не станешь делиться такой информацией с теми, кто пытался тебя отравить? Я даже не знаю, как именно действует этот яд.

— Не стану, — кивнул Инк.

— Отлично, — металлический сцепил руки в замок. — Тогда обсудим еще один вопрос. Держись подальше от Арси.

— Беспокоишься, что она со мной что-то сделает?

— Нет. У меня на неё планы. Хочу сделать её своей женщиной. Не пытайся мне мешать, иначе однажды твоя еда может действительно оказаться отравленной.

— Ты… — Инк потерял дар речи. — Ты серьезно? Повелся на её ужасную игру?

— Не смеши меня, Инк. Я никогда не верил в её симпатию ко мне, как не верю и в добрые чувства по отношению к тебе, возникшие на пустом месте в маленьком мире. Арси хотела что-то получить от меня, теперь её целью стал ты, следующим, возможно, будет Грэнк. Не думай о какой-то чуши, вроде романтики. Глэм терпел её. Строил из себя неприветливого парня, но давай скажем честно — он не из тех, кто будет церемонится хоть с кем-то. Разве его отношение не говорит о важности Арси? Её происхождение не может быть таким обычным, как она рассказывает. Она — ценный союзник. Иметь такого партнера на пути к развитию… Это очень заманчиво. Все в буфере мечтают возвыситься, перейти в первый мир — уже похоже на сон. Второй мир, третий… следующие? Каково это, быть там? Стать сильнее и могущественнее? Быть может в мире богов, откуда ты пришел всё иначе, но в нулевом мире прагматичность стоит на первом месте.

— Да, — Инк зацепился за одну мысль, — когда мы только появились в буфере. Ты догадался о моём происхождении… как?

— Обычно о таком не рассказывают, но я объясню. Считай это полным погашением моего долга перед тобой, — Киасс расслабился и понизив голос заговорил. — Дух в мире отражения советовала мне как можно дольше выбирать для себя способности, чтобы моё тело успело напитаться чистой энергией. Тогда она случайно обмолвилась… Лишь потомки богов в первом поколении, рожденные за пределами нулевого мира, имеют более-менее сформированное тонкое тело. Только для них возможно развиться в буфере или здесь достаточно, чтобы вновь оказаться в мире отражения. Все прочие в лучшем случае разовьют своё тонкое тело до начальной зрелости в первом или втором мире. Оттуда в мир отражения нельзя попасть. Это привилегия нулевого мира. Когда ты сказал, что собираешься открыть путь в мир отражения своей силой… Да еще и так уверенно. Выводы сделать было не сложно.

Инк хотел возразить, но раздался звук взрыва. Стекла в кафетерии задрожали. По городу смертных прокатился рёв демона.

Инк и Киасс выбежали наружу. Неоплаченный счет не волновал их совершенно, как и официантов, которые стали звонить в экстренные службы. Несколько посетителей выбежали на улице и стали записывать на видео всё происходящее.

— Почему… — Инк не мог поверить глазам. Из окна прохода в маленький мир выходили демоны. Они ревели, бросались на прохожих, крушили авто, били окна, хватали людей и утоляли ими свой голод и жажду крови. Тело одного из гигантских монстров покрывал огонь, пламя разлеталось от его когтистых рук в стороны. Несколько квартир в доме возле прохода полыхали. Кричали люди, некоторые не верили происходящему, а представители кланов просто стояли в стороне. — Почему они не сражаются с демонами? Как они могут позволять им жрать людей?

— Всем плевать на смертных, — ровным голосом ответил Киасс.

Из окна прохода выскочили несколько бойцов кланов в знакомых безвкусных халатах, у некоторых в руках было оружие. Следом за ними бежали демоны. Перерожденные рванули в толпу зевак и когда чудовища отвлеклись на новых жертв резко отправились обратно в маленький мир. Всё больше людей выходили, пытаясь узнать, что происходит. Жертвы множились. Ситуация повторялась несколько раз, пока все демоны не были выведены наружу.

Бойцы буфера в конце концов стали выносить груз. Некоторые несли знакомые контейнеры со слизью, другие мешки с металлом, который так заинтересовал Киасс в маленьком мире. Следом появились люди с трупами небольших монстров.

— Глэм, — Киасс указал на покрытого копотью наставника.

Инк пригляделся. Бывший учитель не стал отращивать себе лишние конечности, а достал из кармана кулон в форме белых крыльев. Пальцы раскрошили украшение и в тот же миг мир дрогнул. Небо прорезала полоса сияния. Это был не свет Солнца, а лучи из другого пространства. Из разрыва опустилась массивная гуманоидная фигура с шестью крыльями за спиной и сияющим копьём в руке.

— Демон! — взревело существо и махнуло копьём в сторону монстра.

Вспышка испепелила чудовище, не затронув никого из окружения.

— Демон! — новый взмах и еще один монстр обращается в опадающие хлопья пепла.

Он кричал раз разом, пока не уничтожил всех чудовищ из маленького мира.

— Небесное воинство, — с оттенком страха пробормотал Киасс. — Надзиратели и защитники нулевого мира.

Инк пытался запомнить это создание во всех подробностях. Крылатый повернулся к нему лицом и воздел копьё.

— Демон! — раздался крик.

Инк похолодел, увидев несущуюся к нему смерть. Он не успел даже дернуться, когда луч распался, а вокруг крылатого из белой энергии сформировалась огромная женская рука. От локтя она обрывалась в пространстве, рассеивалась потоками тумана. Ладонь ухватила фигуру, сжатие пальцев поломало её крылья. Крылатый взревел.

— Остановись! — громогласный рев вышел из разрыва пространства. — Оставь моего слугу!

— Он нарушил договор, — голос духа отражения звучал всюду и нигде. — Напал на того, кого должен защищать.

— Ты наказала его. Этого достаточно.

— Достаточно?! — дух проговорила с возмущением и нарастающей яростью. — Да кем ты себя возомнил! С каких пор вы настолько обленились, что начинаете уничтожать врагов мира только после призыва? Не разбираете правых и виноватых. Кажется, мне нужно напомнить наглой собаке её место!

В воздухе появилась еще одна белая рука. Ладонь рванула в сияющий проход. Перед ней вспыхнул золотистый щит, но тут же сломался, распавшись осколками.

— Нет! Стой! — в голосе из разлома появилась паника. — Чего ты хочешь?

Дух отражения остановилась. В наступившей тишине можно было четко услышать шум проезжающих по соседним улицам машин и крики боли крылатого. Инк оглянулся. Никто из обывателей и не думал что-то делать. Они стояли с пустыми глазами. Некоторые замедленными механическими движениями удаляли записи со своих устройств.