За Границей Льдов. Гидеон Кру 4

— Согласна с вами. К тому же, у нас есть дела поважнее, — заключила Сакс.

Брамбелл снова обратил все свои помыслы на сложившуюся ситуацию. Он пришел к выводу, что они отчаянно нуждались в более детальной, достоверной информации о существе. Их настоящей проблемой было незнание природы Баобаба: что он собой представляет, как он мыслит, что он здесь делает. Доктору вдруг стало все это очень любопытно. Существо ведь преодолело такое огромное расстояние, в одиночку, и его жизненный цикл оказался невероятно сложным, намного сложнее, чем у всего, что обитало на Земле — даже сверх меры.

— Мы вертимся в этой лаборатории, как белки в колесе, — возмущено сказала Сакс. — И все без толку.

— Действительно, толку от нас мало.

— Хотелось бы приносить больше пользы.

Брамбелл снова погрузился в размышления.

— Проблема, — медленно произнес он, — заключается в том, что наблюдать за Баобабом были посланы неправильные, некомпетентные люди: Гидеон Кру — инженер-ядерщик, Лиспенард — морской биолог, Гарза — еще один инженер.

Сакс кивнула.

— Точно подмечено.

— Все технари. Никто из них не гуманист — как вы и я.

Сакс кивнула, проводя рукой по своим глянцевым каштановым волосам, приглаживая их. Брамбелл обнаружил, что восхищается тем, насколько здоровыми они выглядели, и насколько хрупкой и бледной была ее рука. Доктор задался вопросом, почему он раньше не обращал на нее внимания.

— Что они действительно давно должны были сделать, — сказал Брамбелл, — так это отправить туда кого-то вроде вас или меня. Вы — доктор медицины и кандидат медицинских наук, а я — доктор медицины с многолетним опытом. Мы самые подходящие кандидаты для понимания сущности этого чужеродного организма.

— Полностью с вами согласна.

Брамбелл погрузился в долгое молчаливое раздумье. Его разум казался необычайно ясным, и он списал это на благотворное воздействие хорошего сна. Когда он в общих чертах оценил прогресс экспедиции, который наблюдался до сих пор, то пришел к выводу, что эта затея с самого начала была провальным делом. Выбранный подход и методы были изначально неправильными. Основная концепция миссии — убийство существа — звучала ошибочно. Оно же разумно, и с ним можно было общаться. Осмысленно. Сознательно. Протеро попытался пойти по этому пути, но с его действиями никто не стал считаться, это факт. Если Баобаб мог воспринимать речь китов, он мог также усвоить и человеческую речь...

— Послушайте, — сказал Брамбелл, поворачиваясь к Сакс. — Я думаю, что один из нас должен спуститься туда и попытаться вступить в контакт с этим существом. Это решило бы все наши проблемы одним махом.

Он обнаружил, что Сакс смотрит на него с восхищением. Он прежде и не замечал, насколько она красива.

— Доктор Брамбелл, вы правы, это действительно может сработать, — она замялась. — Но... как же мы туда попадем?

— Просто одолжим батискаф, вот и все. Насколько я помню, 'Джон' все еще находится в ангаре, готовый к погружению. Я полностью уверен, что простой разговор, равноправная встреча умов, решит все наши проблемы.

— Мы... просто возьмем его?

— Да, — сказал Брамбелл. — Мы одолжим его. К сожалению, только один из нас сможет пойти, и это буду я.

— Нет, пойти должна я, — возразила она. — В конце концов, у меня есть опыт пилотирования батискафа.

— Я не уверен... — начал Брамбелл.

— О, пожалуйста, позвольте пойти мне, — с пылом перебила она его. — Вы будете со мной на каждом шагу, обещаю! Хоть только и мысленно, но вы будете со мной!

Брамбелл поразмыслил немного и кивнул.

— Так и быть. Поскольку нам придется спускать аппарат без чьей-либо посторонней помощи, я полагаю, что потребуется вся доступная нам сила, чтобы самостоятельно справиться с оборудованием. А я явно сильнее вас.

— Спасибо! Спасибо! — воскликнула Сакс, и ее глаза засверкали азартом предвкушения.

— Доктор Сакс, я считаю, что нам не стоит терять больше время. Вы согласны?

— Доктор Брамбелл, — сказала она, сжимая руки, — я безмерно восхищаюсь вашей мудростью и мужеством.

58

Как только Гарза и его команда приблизились к машинному отделению, он почувствовал и услышал вибрацию турбин, распространявшуюся по вентиляционному каналу. Сфокусированные лучи их фонарей хорошо освещали всю протяженность трубы до того места, где она заканчивалась T-образной развилкой. Правый поворот этой развилки и вел к машинному отделению. Именно там они первоначально столкнулись с гнездом червей.

Гарза чувствовал себя довольно уверенно, он же был ни один.

Он постучал по ноге ползущего впереди него офицера и жестами объяснил, что они должны были остановиться на подступах к развилке. Невозможно было проползти по воздуховодам, не создав при этом много шума и вибрации, но Гарза надеялся, что черви не почувствуют их приближение, так как по этому участку воздуховода корабля из-за работающего двигателя и так проходило много шума и вибрации.

Воздуховоды представляли собой хорошо закрепленные трубы из прочной оцинкованной стали, но даже с учетом всего этого они не были рассчитаны выдерживать вес четырех человек — когда отряд Гарзы продвигался по ним, металл стонал в знак протеста, время от времени начинал раскачиваться, местами даже прогибался. Они растянулись, увеличив расстояние между друг другом, таким образом попытавшись распределить вес, но у Гарзы по-прежнему создавалось впечатление, что воздуховод мог в любой момент слететь с креплений и рухнуть на пол помещения, через которое им посчастливилось пробираться.

Когда они приблизились к перекрестку, Гарза просигналил о еще одной остановке. Он замер, напрягая слух, пытаясь расслышать любые скользящие перемещения червей или звуки, напоминавшие скрип мела по доске, которые они издавали, когда тревожились. Но ничего этого не было: просто гудение двигателей и шепот движущегося воздуха.

Если бы за углом их оказалась целая куча, возможности сбежать у отряда не было бы. Все четверо это знали. Стоя на четвереньках в ограниченном, тесном пространстве, без возможности развернуться, они были бы вынуждены остаться на местах — стоять на смерть и сражаться, как защитникам Фермопилы[41].

Ведущий офицер добрался до развилки и, держа камеру на палке для селфи, направил ее за угол.

На планшете Гарзы появилось изображение. Ему потребовалась минута, чтобы обдумать увиденное: проход был вполне свободным и обозреваемым примерно футов на двадцать, но затем, он полностью блокировался большой, пузырящейся массой, которая выглядела как густая, клейкая каша или какой-то гигантский блестящий гриб. Поверхность массы покрывали гигантские пустулы, и тут вдруг, как раз во время наблюдения, одна из пустул лопнула, и из нее выпал червь, который сразу же пополз. Следом разродилась еще одна пустула — плюс очередной червяк.

Вот и выяснилось, каким образом черви размножались — не совсем так, как Гарза предполагал. Это было единое целое, почкующееся яйцо. Так даже лучше — это делало его еще более уязвимым.

В молчании он передал планшет по рукам, чтобы все могли увидеть, что их ждет впереди, а затем жестами дал понять, что нужно отползли назад. Когда отряд удалился от 'гнезда' на достаточное расстояние, он прошептал:

— Эта масса находится прямо над основным двигателем. Наверное, их привлекает тепло.

Последовали кивки согласия.

— Мы не можем попасть в машинное отделение, оно опечатано. Поэтому нам придется атаковать его здесь — внутри воздуховода.

— Как? — спросил один из офицеров.

Монктон, который был позади Гарзы, прошептал:

— Мы вырубим их шокерами.

Он поднял оружие.

— Я могу настроить их так, чтобы они выдавали разряд при контакте, как 'Taser''ы. Мы бросим их в кокон, и дело будет сделано.

— Разряд от пары батареек уж точно их не убьет, — возразил один из офицеров.

— Схема этих устройств продумана так, чтобы выдавать низкий ток при высоком напряжении, — тихо разъяснил Монктон. — Девять тысяч вольт, если быть точным. Так что да, они могут убить. Они точно убьют их. Эта форма жизни проводит электричество лучше, чем медь.

— Мы покойники, застрявшие в этом воздуховоде. Мы даже не можем развернуться!

— Передайте мне ваши шокеры, — сказал Гарза. — И будьте спокойны, я сделаю все, как надо — метну два штуки, один за другим, а один оставлю в резерве. Монктон, вы отвечаете за четвертый шокер. Остальные, станьте позади нас. И будьте готовы рвать когти.

К счастью, на Т-образном перекрестке оказалось достаточно места, чтобы Гарза смог протиснуться мимо двух впередистоящих мужчин. Монктон быстро раскрутил каждый из аппаратов, поколдовал над ними, и снова собрал.

— Просто щелкните выключателем фонарика, — сказал он, протягивая три устройства Гарзе. — Тогда ток потечет между зубцами, как только появится соединение — а оно появится, когда эти самые зубцы воткнуться в ту штуковину. Понятно?

— Понятно.

Гарза решительно пополз вперед, на Т-образном переходе повернув направо.

Его фонарь осветил пульсирующую массу. Черви по своей природе были очень чувствительны к свету, и пузырящаяся масса среагировала так же — внезапно прекратив пульсировать. Черви, ползающие поблизости от нее, застыли, свернулись в спирали и заняли защитную, готовую к атаке позицию.

Гарза собрался с духом, включил первый шокер и метнул его — легко, как гарпун. Бросок вышел удачным, и оба зубца глубоко вонзились в самый центр вязкой массы. Пронеслась вспышка электричества, и пузырь резко сжался, испустив похожий на выдох поток воздуха, большая часть его пустул лопнула, выбросив зародышей червей на разных этапах развития.

Настал момент стазиса. И тут черви, стоявшие на охране своего кокона, рванули по воздуховоду к агрессору, двигаясь целенаправленно и издавая скрежещущие звуки, угрожающе выставив свои черные зубы.

Гарза бросил второй шокер — и снова прямое попадание с сопутствующей вспышкой электричества. Гнездо окончательно распалось, выплеснув дергающуюся, желеобразную массу полусформированных червей.

Гарза отползал назад так быстро, как только мог, но черви, наступавшие на него, двигались еще быстрее. Как только они оказались в зоне его досягаемости, он стал бить их третьей электромухобойкой — каждый пораженный им червь издавал непродолжительный визг, а затем сжимался в гротескный, похожий на кренделек, комочек.

— Быстрее! — выкрикнул он. — Отступайте к ближайшему выходу!

Один из червей добрался до него, и полоснул по руке острым зубом. Гарза вырубил его, а следом и другого. Одного за другим, снова и снова. Но время перезарядки его мухобойки значительно увеличивалось, аккумулятор вскоре должен был окончательно разрядиться.

— Дайте мне другую!

Монктон передал Гарзе последнюю мухобойку.

— Здесь есть большая дыра! — донесся голос из-за спины.

— Выход!

Мужчины спешно вывалились из вентиляционного отверстия, Гарза шел замыкающим, а вслед за ним лилась река кишащих тварей.

— Забудьте о червях! — крикнул он. — Бегите! Спасайтесь!

Они выбежали в коридор, огибающий машинное отделение, и сразу же резко свернули, скрывшись за дверью переборки. Гарза захлопнул ее и задраил вслед за собой.

— Господи Всемогущий, — простонал он, сползая по двери и жадно хватая ртом воздух. Все его руки были исполосованы порезами от атак червей.

— Вы думаете, что такие коконы еще где-то есть? — спросил Монктон.

— Удача явно отвернулась от нас, так что я в этом уверен, черт возьми, — ответил Гарза, вытаскивая рацию, чтобы связаться с Беттансом. — И боюсь, что с той скоростью, с которой эти черви размножаются, мы все к обеду станем зомби.

59

Патрик Брамбелл и Антонелла Сакс вышли на ангарную палубу вскоре после того, как солнце всплыло над краем океана.

— Какая замечательная погода нас сопровождает, — с улыбкой заметил Брамбелл, когда они прошествовали в ангар. — Приятно, что приближающийся шторм задерживается достаточно надолго, чтобы мы успели закончить свою миссию.

— Действительно замечательно.

Батискаф 'Джон' покоился в специальной люльке на роликах, закрепленный и задрапированный холстом. Поблизости не наблюдалось ни одной живой души — корабль находился на осадном положении, и весь персонал службы безопасности был реквизирован, помогая охотиться за червями.

— Ты уверена, что знаешь, как им управлять? — спросил Брамбелл.

— Меня проинструктировали. Ты же хорошо знаешь Глинна и его стратегию 'двойного обеспечения': безопасность в избыточности. На самом деле, аппарат похож на видеоигру — основная часть управления осуществляется джойстиком. К тому же, оно в целом довольно простое. Хотя... в нашем случае мне придется отключить ИскИн автопилота и отключить возможность управления с поверхности. В противном случае, доброжелатели могут попытаться вернуть меня и прервать нашу миссию.

— Ты сможешь это сделать?

— Я была в Центре управления, когда они вызвали батискаф Гидеона Кру на поверхность. Это было как раз после того, как Алекс Лиспенард обрела новый дом. На моих глазах они открывали руководство по эксплуатации, чтобы перенастроить ИскИн и лишить возможности управления оператора аппарата. Я видела коды доступа, — она покачала головой. — Если бы они не вмешались так поспешно, возможно, доктор Кру тоже смог бы обрести новый дом.

В очередной раз Брамбелл убедился, насколько глубоко ошибочной была стратегия всей их миссии. На Землю пришла разумная, инопланетная форма жизни. И что стало первым ответом человечества? Убить ее.

Как грустно. И все же, так предсказуемо.

— Хорошо, давай взглянем на него, — сказал он.

Каждый из них схватил свой край брезента и потянул за него, обнажая мини-подлодку. Она выглядела блестящей и новенькой, сверкающей в лучах натриевых ламп ангара, готовая к следующему погружению, уже с прикрепленным железным балластом. Сакс обошла ее по кругу, отвязывая крепления, которые обеспечивали неподвижность аппарата в люльке. Женщина забралась в моторизованную тележку, предназначенную для перемещения батискафа по палубе, подкатила ее и закрепила буксировочный штифт.

— Открой двери ангара, — скомандовала она.

Брамбелл исполнил приказание, впустив в помещение солнечный свет.

Какой прекрасный день, — еще раз подумал он, глядя на далекий морской горизонт. Прекрасный день для того, чтобы поговорить — по-настоящему поговорить — с новой формой жизни. Она уже пыталась вступить в диалог с ними с помощью песен голубых китов. Если бы только этому существу дали шанс, оно смогло бы выучить и английский! Если задуматься, то со всей этой болтовней, что последнее время оно улавливало рядом с собой, скорее всего, английский язык ему уже известен. При мысли о судьбоносном шаге, который они собирались совершить, у него учащалось дыхание. Но он воспринимал это не как личное достижение, а как достижение всего человечества.

Доктор стоял в лучах теплого весеннего солнца и наблюдал, как Сакс, мастерски разместив 'Джона' под А-образной рамкой крана, вылезла и отцепила крепления. Заметив его взгляд, женщина дружелюбно ему помахала.