Мне было бесконечно жалко несчастных оленят или маленьких нимф, но вместе с тем мне было безумно страшно видеть этих прекрасных существ в том состоянии, в каком их вносили в мой шатер. Я каждый раз заставляла себя работать над ними, с трудом перебарывая отвращение и нежелание прикасаться болезни. Эта необходимость каждый день переступать через себя подавляла меня, я переставала чувствовать себя собой: стала просто безвольной машиной, одна часть которой поглощает магию, а другая отдает. Меня заправляли едой и оставляли в покое только когда работы больше не было.
Единственное время, когда я возвращалась в свое "я" — это исследования драконьей железы. Небольшие опыты, которые я устраивала в редко выдававшиеся свободные минуты, возвращали меня к жизни. Они и беседы с дневником Маггорта стали моей единственной отдушиной. В остальное время я чувствовала себя лишь жалкой тенью себя прежней: я уже не возражала, когда меня заставляли, не стремилась даже попытаться сделать так, как хочу я. Кентавры вытравили из меня весь огонь.
Ключ от всех дверей
Стоял конец лета, я уже чувствовала, что забываю родную речь и превращаюсь в безголосое животное, когда в селение одним вечером неожиданно прилетел Рэмол.
Пару месяцев назад я готова была бы наброситься на серафима с проклятиями, попыталась бы выдрать ему все перья из крыльев за то, что он со мной сделал... Но сейчас я чуть не разрыдалась от счастья, когда увидела, как он идет между шатрами.
В селении его встретили, как сошедшего на землю бога. Все замолкали, когда он проходил мимо, и почтительно кланялись крылатому оборванцу. Рэмол прошел сквозь коридор расступившихся кентавров и встал напротив меня.
Разрыдавшись, сама не зная почему, я кинулась ему на грудь. Стоило увидеть знакомое лицо, способное на человеческие эмоции, как меня прорвало. Впервые за все эти месяцы появился кто-то, кто мог понять меня! Понять, как же мне плохо, и посочувствовать. Простое сочувствие — вот чего мне так не хватало. Нелюди были на него неспособны, они вообще не понимали моих эмоций, им было все равно, улыбаюсь я или плачу.
Обняв меня и закрыв всеми шестью крыльями от злого мира, серафим, ничего не говоря, простоял так, пока я не успокоилась. Затем он ободряюще улыбнулся и произнес:
— Скоро все кончится, потерпи еще немного. Я приду поговорить с тобой, когда побеседую со старейшиной. А пока вот, — он достал из сумки, перекинутой через плечо, большой конверт желтой почтовой бумаги, перевязанный веревкой. — Это письма от Арланда.
Звук родной речи так поразил меня, что я ничего не ответила, а упоминание об Арланде было сравнимо с божественным откровением... он в самом деле есть, этот Арланд, он не плод моего воображения, как я уже начинала думать... И он, мир, из которого я ушла, это не сон! У меня даже есть письма из реальности, которую я покинула несколько месяцев... нет, целую вечность назад!
Рэмолу нужно было поговорить с предводителем кентавров, а пока он был занят, я убежала в свой шатер. Не в силах думать ни о чем больше, кроме писем, я разорвала конверт.
У меня в руках оказались несколько листов, исписанных твердым, четким почерком Арланда, — мгновенно узнав его, я вновь чуть не расплакалась.
Я стала читать, по нескольку раз пробегая глазами каждое слово.
"Бэйр, не передать, как я скучаю по тебе: мне уже едва ли верится, что ты в самом деле существуешь. Твой образ начинает превращаться в болезненную мечту среди того хаоса, в котором я живу сейчас, и это невыносимо. Вокруг не осталось ни одной твоей вещи, ничего, что могло бы напоминать мне о тебе, разве что крошечный талисман, который ты подарила мне на прощание. Я всегда ношу его с собой.
Я безумно скучаю. Это ведь три месяца разлуки... да помнишь ли ты меня еще, дорогая моя Бэйр, переменчивая, как само пламя?
Как бы то ни было, Рэмол впервые разрешил мне написать тебе, и я должен рассказать, как у нас дела. Но все по порядку.
Мы с Леопольдом переехали и теперь живем за городом, в старом особняке, который купил для нас Рэмол. Серафим и остальные живут с нами.
Один из них Эмбер — очередная живая легенда, обращенный дракон. Возможно, ты слышала о нем от бардов. Он прибыл в Агирад, чтобы найти свою возлюбленную, обратившую его драконицу. Рэмол подозревает, что она находится совсем рядом, в заточении под горами слевитов Сливте-о-Тувь, и Эмбер собирает экспедицию в подземелья, чтобы вызволить ее.
Эмбер, я, Леопольд, Дейкстр, Адольф и даже Юкка — мы все часть большого плана серафима, но никто из нас не знает точно, чем занимаются остальные. Теперь, когда ты далеко отсюда и тебе ничто не угрожает, я, наконец, могу рассказать тебе, над чем я работал все это время и что делаю сейчас вместе с этими удивительными людьми и нелюдями.
Черный Рынок под городом — это огромная сеть подземных тоннелей, уходящих под горы Сливте-о-Тувь. Никто, даже сам Рэмол, не знает, как глубоко они уходят: они появились в этом мире намного раньше людей, возможно, остались еще со времен первой разумный расы Скаханна, повелителей теней, не выносящих солнца. Сейчас в горах давно живут слевиты, и четыре века назад несколько кланов, предавших Владыку Гор, изгнали вниз, в подземелья и запечатали там. Так появились глубинные слевиты, которых ты могла видеть на Черном Рынке. Им запрещено подниматься на поверхность и заходить на территорию высокогорных, но сейчас этот запрет был нарушен. Что-то гонит подземных слевитов наверх, я лично видел письмо глубинного короля, который умолял Владыку Гор выпустить их. Они готовы уйти, скрыться в лесах, которых никогда в жизни не видели, лишь бы не оставаться на глубине. Действительно ли существует опасность или это уловка, которая позволит глубинным захватить долгожданную власть в горах — никто не знает. Это я и пытался выяснить, когда бродил по подземельям.
Теперь большая часть лавок закрыта, Черный Рынок опустел, улицы патрулирует усиленная стража обратной стороны Трехполья, столкновения с отрядами вылезших наружу глубинных происходит все чаще. Идет война. В бою эти слевиты свирепы, как дикие кабаны! Я сам видел, как один из них убил человека одним ударом молота. Не могу представить, что могло испугать их на глубине: кажется, они справились бы и с разъяренным драконом.
Каким-то образом начинающаяся война слевитов связана с тем, что много лет назад изобрел Люциус. Помнишь Закаю, его рассказы про первые ритуалы белых сов? Наш чародей был одним из тех, кто их разрабатывал. В последний момент он передумал отдавать свою работу инквизиторам и высыпал ее в реку в лесу единорогов, пытаясь уничтожить. В конце концов зараза расползлась по миру, ты и сама видела последствия. Сейчас, прежде чем глубинные предприняли первую попытку подняться наружу, об этом изобретении снова заговорили. Маги и торговцы, люди и нелюди, все вокруг стали трещать об этом, упоминая твое имя, и я никак не мог найти источник. Однако, теперь я очень близок к разгадке.
Рэмол заставил меня снять накидку и коротко обрезать волосы: теперь меня не узнать. От монахов, — если они только есть под землей, — серафим обещал меня защитить. Теперь я работаю на Рынке под видом мага-наемника вместе с Адольфом — я нанялся к высокогорным, а он к глубинным. У змея удивительные способности к гипнозу, к тому же, он великолепно прячется. Мне жаль, что в прошлом вы с ним были врагами: наверное, он первый, кого я могу назвать другом. С его помощью мы раздобыли множество важных писем, которые помогли разобраться в происходящем.
Теперь я точно знаю, что слухи о Люциусе и о тебе пошли из-под земли, кто-то оттуда знал, что эпидемия началась из-за него и что тебе суждено с ней покончить. Поэтому Король Подземелий искал тебя.
Однако, как только Рынок опустел, этот темный маг словно испарился: никто больше не слышал о нем. Мне удалось найти дом его приспешника, но тот был пуст. Остались только книги — очень странные книги для мага, который живет под землей. Среди них многие работы Люциуса, а некоторые принадлежат монахам из Церкви. Давно, когда пытался найти способ скрыться от ордена, я сам читал эти книги, и я даже предположить не могу, зачем эти знания могли понадобиться слуге Короля Подземелий. Возможно, Король был из глубинных слевитов, пытался найти способ усилить свою армию, чтобы пробить для своего народа путь наверх? Мне предстоит это выяснить. Теперь поиски Короля — наша с Адольфом главная задача, помимо работы во враждующих кланах. Кем бы он ни был, этот Король, каким-то образом он прочно связан с войной слевитов и с тобой.
Расскажу немного об остальных.
Я не знаю, чем занимается Леопольд, но, кажется, он не спускается в подземелья. Он здоров, ни разу не видел на нем даже синяка, потому предполагаю, что он шпионит для Рэмола, бегая мышью по мэрии и читая письма с государственной тайной службы, забираясь на шторы. Мне Лео говорит, что по-прежнему работает в кафе.
Как это ни странно, наш Леопольд сильно сдружился с ланками, особенно с Юккой. Она не говорит ни с кем, кроме Рэмола, Эмбера и Адольфа, но оборотень умудрился ей понравится. Теперь она учит его обращаться с кинжалами, а Адольф — пользоваться гипнозом ланков. Надеюсь, эта странная женщина уедет раньше, чем Леопольд под ее влиянием вздумает податься в падшие.
Дейкстр нанялся в подземную стражу, он на стороне людей. Через него мы узнаем обо всем, что происходит в гарнизоне. Больше о его делах я ничего не знаю.
Рэмол с Юккой пытаются предотвратить катастрофу, которая может возникнуть после смерти Креда. Они поднимают старые связи, пытаясь на корню пресечь слух о том, что младшие нелюди больны. Надеюсь, ты сумеешь создать лекарство, которое можно будет бы распространить по материку, до того, как вопли обезумевших от жажды наживы рыцарей и инквизиторов перейдут в действия. Все мы очень надеемся на тебя и твой талант.
Я исписал пять листов... Адольф уже несколько минут пытается взломать мою дверь, кричит, чтобы я заканчивал, потому что Рэмол улетает, а нам пора вниз.
Милая Бэйр, не знаю, когда удастся написать тебе еще, не знаю, когда мы встретимся, но я счастлив, что ты в безопасности, и, надеюсь, что ты напишешь в ответ.
Твой любящий муж,
Арланд Сеймур"
Я перечитала письмо несколько раз, пытаясь разложить все по полочкам. Если то, что я узнала, вообще можно было как-то разложить: все с ног на голову перевернулось!
Дейкстр, Адольф и Юкку работают вместе? Арланд стал напарником змея, который пытался меня убить? Леопольд подружился с трехсотлетней главой гильдии? В подземелье идет война слевитов, о которых я даже не слышала до сих пор?
Я сидела на сундуке, пытаясь осознать все это, когда ко мне вошел Рэмол.
— Смотрю, ты пришла в себя, — проговорил он, стараясь держать крылья поближе к спине, чтобы не сбить ими все мои вещи на полках.
— Придешь тут в себя, — ответила я слабым, ставшим непослушным за месяцы молчания голосом. — О чем ты говорил со старейшиной?
— О том же, о чем писал тебе Арланд, — серафим прошел внутрь и улегся на мою лежанку ко мне лицом, распластав крылья по всей крытой части шатра. Вид у него был крайне уставший.
— Откуда ты знаешь, о чем писал мне Арланд? — с подозрением спросила я, рассматривая гигантские крылья.
— А о чем еще он мог тебе написать? О том, что происходит и чем он теперь занимается.
— И ты заберешь меня отсюда?
— Нет, пока я не могу забрать тебя, — ответил серафим, положив подбородок на сложенные на подушке руки. Он разглядывал меня своими чудными глазами с огоньками вместо зрачков. — Ты нужна здесь.
— Думаешь, Истэка не смог вытащить лекарство из моей руки в лаборатории, а я смогу, сидя в глухом лесу? — спросила я, неожиданно даже для самой себя рассердившись. — Арланд и остальные рискуют жизнями, а я здесь трачу время и силы на жалкие сотни больных нелюдей! Это ведь ничего не значит по сравнению с теми миллионами, которые бегают по пустыням. Скажи мне правду, зачем ты запер меня здесь?
— Чтобы ты была здесь и не мозолила глаза магам и рыцарям, которые и так как с ума сошли после смерти того темного. Выпускать тебя в люди нельзя, а здесь ты поможешь хотя бы тем жалким сотням, — ответил он. Серафим замолчал на некоторое время, а потом, взглянув на меня, вдруг спросил. — А где сила?
— Какая сила? — я задала встречный вопрос, надеясь совладать с голосом и не выдать своего волнения.
— Болезнь внутри тебя перерабатывается в чистую энергию. Учитывая то, скольких ты вылечила, у тебя должно было скопиться порядочно.
— Я не...
— Ты понимаешь, о чем я говорю, Бэйр.
— Я трачу ее на опыты.
— Ты что, конец света устроить собралась? — усмехнувшись, серафим приподнялся на локтях. — Какие еще опыты можно провести с таким количеством энергии?
— Я знаю, что делаю, тебе не о чем беспокоиться, — уверила я его.
— Надеюсь на это, — Рэмол осторожно улегся на спину и заложил руки за голову. — Ты не против, если я посплю немного? Во всем селении больше нет ни одной нормальной кровати.
— Ничего, я устроюсь на твоих крыльях, — я криво улыбнулась, осмотрев пол, превратившийся в семь квадратных метров мягчайших пятнистых перьев.
— Не стоит: они живут своей жизнью, когда я сплю... — весело фыркнул серафим.
— Хорошо, я найду, где провести ночь, — я встала и, осторожно перешагивая через крылья, вышла из комнаты. — Спокойных снов.
— И тебе, Бэйр... Постой! — я послушно остановилась и обернулась к нему. — Я улечу завтра утром, напиши до тех пор письмо, пожалуйста.
— Хорошо, — я кивнула и ушла в свой кабинет, где продолжила размышлять о странном письме Арланда.
Он писал о том, что что-то надвигается из глубин, и я, кажется, догадывалась, что это такое. На Черном Рынке я не раз слышала сплетни о подземных монстрах, которые набрасываются целыми стаями на караваны торговцев-слевитов. Судя по описаниям, подземелья не многим отличаются от пустыни, по которой я путешествовала вместе с Кудеяром: там полно кровожадных тварей и опасных территорий. Если туда проник вирус, то подземные чудовища могли стать еще умнее и бесстрашнее, поэтому повалили за добычей наверх, где наткнулись на целый город глубинных слевитов. Испугавшись, слевиты стали пытаться выбраться наружу.
Скорее всего, так оно и есть, иначе зачем Рэмолу вмешиваться? У него одна цель — предотвратить эпидемию, а в глубинах может быть настоящий рассадник этой заразы. А если там еще и дракон, эта возлюбленная легендарного Эмбера, о котором я столько раз слушала от пьяных бардов? Страшно подумать, что представляет из себя эта ящерка, если она заразилась: нижние ярусы лабиринтов уже наверняка превратились в подземные реки крови! А, возможно, зараженная драконица и есть то "зло", которое рвется наружу.
Истэка, помнится, говорил мне о старшем драконе. Исавелла — мой последний шанс отправиться домой, а я, выходит, — ее последний шанс выжить, если она в самом деле заражена. Миленький расклад получается.
Действия Рэмола, вмешавшегося в войну слевитов, были бы очевидны, — он хочет справиться с эпидемией и помочь дракону моими руками, пока она не разнесла подземелья. Все складывается, если бы не одно "но" — Король Подземелий. Какая у него роль, у этого Короля? Зачем он искал меня и почему теперь серафим заставляет Арланда искать его? Как он связан с Люциусом? Как связан с войной слевитов?
