Дороги домой. Часть 2. Путь ангела

— Было темно. Он вылетел из земли и начал в воздухе кувыркаться. Но разве ночью что-то видно? Потом он ушел домой.

— Счастливые вы, девчонки. Так много всего видели!

— Знаешь, Ворон, — тихо сказала Светозара, — видеть, как убивают родителей, очень страшно. И когда тебе всего шесть лет, а взрослые заставляют воровать, тоже страшно. И падать в горящем самолете невесело. Едва успеваешь разобраться с одними проблемами, как на тебя наваливаются другие — вообще голова идет кругом. Иди к себе. Мне, правда, стало легче.

Под тихий разговор сестры с Эрханом Айне положила голову на подушку и, неожиданно для себя, сразу уснула.

— К себе не могу. — Усмехнулся Ворон. — Там Арина и Райльер.

— Тамир, — девушка приподнялась на локте, — а ведь Амирен на ней не женится?

— Не знаю. У нас достаточно строгие иерархические границы. Но при желании, их можно нарушить.

— А вот ты бы мог, теоретически, жениться на Тайре?

— Теоретически хоть на Кассандре. — Он поднял голову и посмотрел на потолочные балки. — Практически — нет. Я — аристократ. Она — простолюдинка.

— А за кого может выйти замуж Владычица? Практически?

— За высшего аристократа. Но Владычицы не выходят замуж. Помнишь, я рассказывал?

— А что мы будем делать, когда приедем в столицу?

Лицо Эрхана нахмурилось.

— Я офицер службы безопасности и должен передать вас руководству. Уверен, Владыка захочет с вами увидеться. Думаю, Совет тоже.

— А дальше?

Ворон потер руками лицо.

— Прости, Светозара. Но я слишком незначителен для такого высокого пути.

— Понятно. — Девушка укрылась одеялом по самую макушку. — А у полукровки могут вырасти крылья?

— Крылья могут вырасти у кого угодно. — Усмехнулся Эрхан. — Только для этого нужны внутренние силы и обязательная уверенность в конечном результате. Ну и готовность к новым испытаниям.

— А полететь?

— А навлечь на себя зависть каждого жителя планеты?

Светозара немного помедлила и прошептала:

— ...А я — никто. И я — один из всех. Песчинка в бесконечности природы, ваяющей таланты и уродов. Мечтать, желать: все это страшный грех. Но вылезет из сорного листа головкой желтой яркий одуванчик. Он знает, мирозданья лик обманчив: с рожденья его манит высота... Спокойной ночи, Тамир.

Девушка завернулась в одеяло и засопела носом. Во всем доме уже стояла тишина. Эрхан подложил подушку под голову и улегся в ногах Светозары.

Действительно, с детства маленькому Тамиру говорили, что он хуже всех, что он — выродок в их достойной аристократической семье. Как только он пытался взлететь над обыденностью, над ним начинали смеяться... Но ведь ему снились чудесные сны о том, как взмахивая крыльями, он летит навстречу Кассандре. И гладкое тело обвивают потоки ветра... Но убивающая мечты действительность, отобрав всякую надежду, сделала его одиноким и язвительным старшим аналитиком в Службе безопасности.

* * *

Глава пятнадцатая. Столица

* * *

Пусты крепко держали слово: на протяжении всего паломничества от монастыря к столице ни один местный аггел не пропустил их утренних молитв во здравие новоявленных дочерей Владычицы Анибель и зажигательных вечерних проповедей.

Оставляя очередной городок в приподнятом настроении и ожидании чуда, монахи двигались дальше, неся благую весть о будущих переменах к лучшему и призывая ко всеобщей любви. Аггелы, видя огромное воодушевление братии, шли слушать святого старца целыми семьями.

Надо отдать должное Ферапонту, язык у него был подвешен хорошо. А его пусты, когда он начинал петь псалмы, так чисто и слаженно подхватывали, что казалось, вместе с ними поют сами Боги.

С первого же дня путешествия пусты обросли почитателями и теперь за ними на аэромобилях, платформах и даже пешком шли абсолютно счастливые адепты, бросившие работу и семью ради обещанного благоденствия. Периодически кто самостоятельно, а зачастую все вместе паломники возносили хвалы Богам, обнимаясь даже с незнакомцами. И ночами из отдельных палаток доносились стоны самых активных адептов вселенской любви. Ферапонт посмеивался, но держал данное офицеру обещание. На пятую ночь их триумфального шествия в столичный регион, когда настоятель, совершив положенные молитвы, приготовился ко сну, полог его палатки вдруг открылся, и внутрь вошла темная мужская фигура.

— С чем пожаловал, сын мой? — Не испугался пуст. — Знаю, что желаешь только добра!

В руках вошедшего разгорелась маленькая искра, осветившая его лицо.

— Здравствуй, Тирхен! Хорошая работа. — Сказал Эрхан. — От нас к тебе еще не приходили?

— Здравствуй много лет, Тамир. А должны были? — Не удивился его появлению монах. — Думал, ты все со своими согласовал.

— Каждый играет свою партию, Тирхен. Но выигрывает тот, кто хитрей. Тебе ли не знать!

— Как дочери Владычицы? Где они?

— Спрятал на несколько дней. Но, сам знаешь, шила в мешке не утаишь. К тому же не прятаться они вернулись, а менять наш мир. Тирхен, скажи мне, что тут не так? — Эрхан поводил глазами из стороны в сторону.

— Все не так, Тамир. Алчность, обиды и зависть правят нашими умами. Когда-то давно Боги назначили нам опекать нижние миры, обучая их примерами добра, терпимости и надежды. А также милосердной любви. И где они, эти прекрасные эмоции, Эрхан? Чему мы можем научить слепцов? Только и знаем теперь, как качать оттуда энергию мук и страха. Заразив их, мы снова заражаемся сами. И если ничего не сделать, нашей ветви миров скоро не будет. Вот скажи мне, кто сейчас разговаривает с Богами?

— Не знаю. Никто, наверное.

— И Боги не хотят с нами общаться. Так что если мир позвал на нашу землю погибшие души, дав им воплощение, значит, еще не все потеряно! Возможно, мы с тобой увидим радость на лицах настоящих ангелов и узнаем счастье первого собственного полета...

— Возможно. — Сухо ответил Эрхан и, порывшись в карманах, достал оттуда увесистый кошель. — Это тебе, Тирхен. Бери и строй себе новый монастырь.

— А столица?

— Теперь девочек по-тихому не убьют. Испугаются. О пришествии уже пишет столичная пресса. Владыка, снедаемый нетерпением, заставил прислугу вычистить дворец, начиная с подвалов. Но сомневающихся и негативно настроенных тоже много. Так что не будем подставлять народ под камни и конфликты. Скажи своему табору, что тебе было видение, и Анибель запросила монастырь в свою честь.

— Святотатец!

— Офицер безопасности, не желающий гражданской войны.

— Как скажешь. — Тирхен подкинул на руке тяжелый кошель. — Надеюсь, там золото?

— Золото, пуст Ферапонт. Но не вздумай с ним удрать. У службы руки длинные.

— Эрхан. То, что я говорю, идет от души, и того, что я вижу. В большую политику я точно не полезу. А от себя лично могу сказать одно. — Ферапонт насмешливо улыбнулся. — Тебе предстоит самое большое разочарование в твоей жизни. Когда совсем станет худо, вспомни скромного настоятеля пока не существующей, но в ближайшее время чудом созданной обители. И тогда — добро пожаловать! Монастырь с удовольствием примет под свое благодарное и благодатное крыло еще одного грешника, стремящегося в небо.

— Прощай, старец.

— До свидания, брат мой. — Наклонил бритую голову Ферапонт.

* * *

Открыв утром глаза, Вовка понял, что рядом никого нет. Но снизу, из кухни или гостиной, слышались веселые голоса. Под двумя одеялами было тепло, и Вовка решил еще немного понежиться, размышляя над событиями последних дней. И когда он поднес к лицу правую руку, чтобы отвести прядь волос, то обнаружил на ней перстень дракона. Удивившись, поскольку помнил, как отдал его Вальтеру, Вовка начал разглядывать подарок. Тоненький светлый ободок и некрупный фиолетовый камень. Подув на него, он потер верхнюю грань пальцем. И тут же камень словно забурлил изнутри и неярко засветился, разводя края светлого круга все дальше, пока тот не стал величиной с маленькое блюдце. По нему шли волны от краев к середине, исчезая в ней. Над камнем появилась белая точка, постепенно увеличивающаяся в размерах. В ее глубине чувствовалось непонятное движение. Наклонив голову, Вовка присмотрелся, а потом попробовал двумя пальцами эту точку увеличить. И перед ним открылся другой мир. Необычайно яркий свет. Темная трава и деревья, похожие на овалы или шары. Ярко-красные скалы, и маленький дракон, кувыркающийся в перекрестных лучах двойного солнца.

Улыбка сама собой появилась на Вовкином лице.

— Какой интересный мир! На вашей планете, наверное, жарко? Бедный, — пожалел он дракона, — как же ты мог столько времени жить в холоде, воде и грязи!

По лестнице застучали частые шаги, и Вовка отвлекся. А когда вновь взглянул на перстень, тот стал обычным украшением неухоженной девичьей руки.

— Здравствуй, дорогая! — Вальтер двумя руками держал поднос с завтраком. — Как себя чувствуешь?

— Сносно. — Кивнул Вовка. — А почему перстень на моем пальце?

— Ты не помнишь?

— Да вроде нет. — Вовка сел, подложив под спину подушку, и расправил одеяло. — Слабость только. Устал вчера.

— Вчера ты решил немного умереть. — Вальтер плюхнул ему на колени поднос с тарелками. — Магическое истощение. Давай ешь!

— И ты меня лечил?

— Пытался. Но драконовская магия, которой ты набрался, открывая окно в другой мир, стала разрушать тело, перестраивая его под себя. Тогда Эрхан заставил меня надеть тебе кольцо.

— Ты ему все рассказал?

— Не помнишь? Он сам увидел перстень. И согласись, дал мудрый совет. Вчера он долго сидел в твоих ногах, постоянно проверяя самочувствие.

— Не помню...

— Ты даже с ним разговаривал.

— О чем? — Спросил Вовка, отпивая настой.

— О чем могут говорить мужчина и женщина? Конечно о любви!

Вовка раскашлялся, а Вальтер рассмеялся.

— Доедай и вставай потихонечку. Эрхан сказал, что сегодня мы едем в столицу.

Вовка задумчиво щипал пирог, кладя куски в рот.

— Вальтер, а что мы там будем делать? Под строгим контролем власть имущих начнем выполнять их задания? Через свое зеркальное поле они начнут кидать нас по мирам, выдавая за пророков? Потом стравленные нами существа начнут воевать, а к этим гадам потечет энергия? — Вовка зло откусил сразу полпирога. — У них же с демонами соревнование по скоростному отъему праны!

— Вов, но это единственный шанс попасть домой!

— А если они создадут для нас магический поводок, за который в любой момент смогут выдернуть обратно?

— Другого пути все равно нет. Пойми, если мы спрячемся в этой реальности, нас снова найдут. Амирен говорил, у них есть приборы...

— И с русалочкой больше не увидимся! — Перевел разговор Вовка.

— Понравилась все-таки? — Лукаво улыбнулся Вальтер. — Теперь в ее мыслях один Амирен! Им вместе хорошо.

— Да, Вальтер. Она добрая. Нежная и беззащитная. Я хотел сделать ей подарок, но время понеслось с такой скоростью, что боюсь, не успею.

— А какой? Может, мы вместе?

— Мне хотелось вырастить ей крылья. Смотри, она — потомок друидов и аггелов. Значит гены, отвечающие за наличие этих ненужных, но статусных отростков, у нее должны быть. Надо их найти и расшевелить.

— Но на такое действительно нужно время и силы! Если мы сегодня уедем ночным экспрессом, то через сутки будем в столице!

— А там наши пути разойдутся навсегда.

— Ну... — Вальтер вскочил и вытянул из рук Вовки поднос. — Хочешь, я сейчас ее позову, и попробуем? После ночного истощения... ты сможешь?

— Конечно же, нет. Этим будешь заниматься ты. Я не специалист! — Улыбнулся тот. — Но обязательно тебе помогу. Зови.

Русалочка согласилась сразу.

— Для меня, кроме него, никого на свете нет! И я готова на любые муки, чтобы стать его женой и жить с ним с одобрения и согласия его родных!

— Помнишь, как в горах мне было плохо? — Сурово спросил Вовка. — Когда тело перестраивается, это всегда больно. Но мы не сможем помочь, поскольку нас ждет дорога.

— А если попросить маму Амирена оставить девушку тут? — Задумался Вальтер. — Пока она не переболеет?

— А если дама не согласится? Надо разговаривать с потенциальным мужем!

— Никого просить не надо! — Храбро сказала русалка. — Я все выдержу! Мне прилечь?

— Как тебе будет удобней. Но лучше не двигаться. — Сказал Вальтер.

Арина легла на кровать, а Вовка сел с ней рядом.

— Если что, говори, помогу. — Сказал он другу.

И тот начал искать. Ведь у русалочки могли быть зачаточные ключичные отростки, из которых с взрослением организма у аггелов формируются кости крыла. И он, в самом деле, их нашел. Осталось только запустить процесс, стимулирующий их рост. Но прежде чем этим заняться, он рассмотрел магические потоки физического тела: важно было ничем ему не навредить. Ведь если оттянуть силу к одному органу, могли пострадать другие. Еще требовалось установить временные границы: ускоренный рост, достигнув нормального для аггела женского пола уровня, должен был остановиться сам.

— Вовка, смотри, видишь эту линию? Она отвечает за преобразование ног в хвост. А вот так меняется кожа. И если мы вектор подвесим отсюда вот сюда, то он даст толчок к развитию крыльев. Она же превращается в русалку по желанию? Значит, контроль процесса происходит сознательно. Но три ипостаси организм не вытянет. Так что, Арина, выбирай: если у тебя появятся крылья, ты больше не сможешь плавать.

— Ну и хорошо. — Согласилась та. — Надоело, что в Академии на тебя смотрят, как на дешевую шлюху. Девочки, постарайтесь, пожалуйста! Я так мечтаю о крыльях!

— Боль, температура, постоянный контроль за самочувствием ближайшие несколько... мы не знаем, сколько времени займет трансформация. Ты готова?

— Да, я готова! Я хочу замуж за Амирена!

— Начали? — Спросил Вальтер Вовку. — Я делаю, ты страхуешь. И внимательно отслеживаешь правильность прохождения потоков.

— Поехали. Спи, Арина!

Русалка зевнула и заснула. А девушки, заперев до окончания работы дверь, оживляли атрофированные кости и наполняли их нервными окончаниями.

Кто-то иногда топтался у порога и вежливо спрашивал, все ли в порядке. Но Вовка неизменно отвечал, что у них есть над чем поплакать и просил им в этом не мешать. Наконец, все было готово и сто раз перепроверено обоими.

— Аринка! Просыпайся! — Тихо позвал Вальтер.

Она открыла глаза и, улыбнувшись, начала тянуться. И вдруг замерла.

— Больно... — Удивленно сказала она. — Шея и плечо. Что со мной?

— Ты заказывала крылья.

— Получилось? — Ахнула она. — Неужели получилось?

— Да, они начнут расти. Будет больно, пока не вырастут, и твой организм к ним не привыкнет.

— Мои дорогие!

Она осторожно встала с кровати и, морщась от неприятных ощущений, обняла сначала Вальтера, а потом Вовку.

— Спасибо вам обеим за такой чудесный подарок! — На глазах девушки блеснули слезы радости.

— Мы скоро расстанемся, но теперь о нас ты никогда не забудешь. — Улыбнулся Вовка.

— Я понимаю... А Райльеру можно рассказать?

— Попробуй. — Согласился он. — Тогда мы узнаем о его к тебе истинном отношении.

Арина подпрыгнула, взвизгнула и, грохнув распахнувшейся дверью, полетела вниз. За ней, не торопясь, отправились дочери Владычицы.