Сталин-Путин против фашизма!

И еще есть мечта у меня,

Чтобы дева-краса полюбила!

Чтобы вместе седлали коня,

Чтобы нас не пленила могила!

С нею вместе мы горы свернем,

Что нам козни фашистов-ублюдков!

Нас отчизна снабдила мечом,

Средь волков мир не должен быть хрупким!

Вот любимая бросил взор,

Горячо мы сомкнулись губами!

Жар в сердцах, как пылает костер,

Не затопчет враг страсть сапогами!

Мы не дети, созрели в боях,

Закалились сталь в адском горне!

Не хотим на вторых быть ролях,

Не нужно нам местечко спокойней!

С своей милой шагаем вперед,

Побеждаем захватчиков лихо!

Вот до моря дошли и в полет,

Пролетев словно птицы над рифом!

Да доверили юным штурвал,

Стал пилотом пацан красным асом!

И фашистов как вихрь разметал,

Уничтожив коричневых разом!

С своей девушкой вместе дошли,

До твердыни нацизма Берлина!

Будут счастливы дети мои,

Наша армия — непобедима!

А тем временем Сталин в теле мальчика испытывал приключения.

Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко очень хотел сражений и драк, ему представлялось все так романтично...

Но вот ему мальчишке-разведчику приказали: "Копай ты банальная единица рабсилы!". Короткими хлопками, небольшой притупившейся от многих тонн вывернутой земли лопатки стирая пот, Мальчишка-вундеркинд и вождь всех времен и народов прибил землю и желтеющий дрен вокруг себя. Стряхнул мутные от пыли прилипшие комья с жилистой, коричневой от загара спины с торчащими острыми топориками лопатками.

Недовольно насупился, и было воплощенному пусть даже и в мечтах Создателю мирозданий от чего; в прошлый раз он стащил у немцев целый ящик эрзац-шоколада( не натуральный конечно, но подделка очень даже неплохая, кроме того пара блоков оказалась самым настоящими шоколадом поставленным гитлеровцам из США!), хотел порадовать девчат.

А за это и самовольный поджог склада боеприпасов нацистов, лишь получил по шее. Да еще и по босым пяткам крапивой высекли, за самовольное нарушение приказа. Знай, мол, свое место, и следуют приказам. А если тебе еще тринадцати ( Разумеется расчетам принимающих его за русского ребенка землян!) считай нет... Хочется чего-то большего, чем просто запоминать, или записывать (Впрочем, при той памяти, что была у Вундеркинда-Демиурга Иосифа-Олега Сталина-Рыбаченко последнее и вовсе не обязательно!). Почесывая зудящие мозолистые пятки, мальчишка-разведчик выложил энергичной, широкой лопатой целую цепочку дернин в виде кургузой дуги, разрубленной пополам проемом.

Этим природным редутом, расширяющимся османским полумесяцем в сторону седеющей осенним златом рощи, от которой они шалопаи сморкатые прибежали.

Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко усмехнулся и втянул в себя рельефный, но проваливающийся от скудной пайки живот. После воплощения в двадцатом веке после двадцать первого, он почти никогда не ел досыта. Страна истощена проигрываемой войной, в колхозах вкалывают бабы и, ребятня, используя в лучшем случае коней и волов: трактора изъяли для военных нужд. Правда в этом есть и собственная прелесть. Например, голодный желудок находит удовольствие от куска такого банального и не очень-то привлекательного для сытых времен продукта, как сало.

Когда ты рад обычной еде, картошке с молоком, или сорванной осеней ягоде, а грибной суп, сваренный из подарков леса, что ты собирал с девчатами, кажется тебе царским блюдом, то в этом есть и своя прелесть для воплощенного демиурга-вундеркинда.

И даже которое удовольствие для Всемогущего в местах измерителя мирозданий, когда к тебе относятся с пренебрежением, как сопливому мальчишке. Хотя как раз Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко в фашистском гетто и натерпелся унижений, но при этом не забывал давать сдачи. Потом, после казни, он уже успел насладиться и безграничной властью, и блюдами об которых не могли мечтать: падишахи и султаны.

Но Иосифа-Олега Сталина-Рыбаченко больше власти привлекала возможность совершать те или иные подвиги. И ему нравилось принимать облики белокожих — это экзотично, романтично, необычно. И испытывать тоже не избитое. Например, в детстве мальчишка-вундеркинд много воровал, от случая к случаю занимался единоборствам, но физические практически не трудился, если не считать, подметания улиц. Но уже они малолетние преступники делали в германской детской колонии под принуждением.

Хотя вот крайне мало приятного в такой работе как копать, копать и еще раз копать. Рутина без романтики, да и тело себе Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко выбрал хоть и крепкое, но уже ближе к человеческому типажу, чтобы тяготы войны испытать натуральнее. И начинает накапливать почти незнакомое физически совершенным демиургам, белобрысым, ленивым сорванцам, чувство телесной усталости. И неприятного зуда в мозолистых ладонях, натертых об грубый черенок, небрежно обтесанной лопаты.

— Шнель...Шнель Киндер-Швайн! — И лучистая улыбка после издевательских слов. — Угу, это стояще... — Мальчишка-сержант, тоже вряд ли старше пятнадцати. Поскольку, повыбивала взрослых мужчин докатившееся до реки Урал война капитально. Истощаются у России людские ресурсы, Ну, да и подразделение у них особое — состоящее из одних женщин и подростков!

Вот уже бывалый по войне пацан сгреб огромной, тяжелой, явно трофейной (Разумеется, наши таких, бандур, что шею может отломать и утомляет стрелка не носят.) каской остатки взрыхленной своей, родной, российской земли.

Понимающий вундеркинд-демиург с улыбкой кивнул. Тряхнул светлой, стриженой головкой, и, выпрыгнув из отрытого чуть глубже, чем по колено рослого подростка-сержанта (ему, конечно, в нем, куда повыше примерно по пояс), окопа, снова ухватился за рукоятку кирки и одновременно мотыги.

Для осени день выдался на редкость солнечным и теплым, словно вернулось настоящее лето, от чего многие девушки едва прикрыты одеждой, что делает работу не столь утомительно и более интересной для гламурного сына России и Греции, этой расы, где самый почитаемый Бог — Эрос!

По жилам течет совсем юная кровь, ты ощущаешь себя почти как человек славянской национальности, и новизна этого восприятия волнует афро-американца. Вроде бы белые люди куда менее совершены, чем они цветные, вот например волдыри от крапивы все еще зудят, или осталось парочка небольших шрамов от касательных ранений.

Но это несовершенство, даже как мило сердцу и делает твои подвиги еще более ценными. Тем более, очевидно назревает очень большая драка, ведь пока их вспомогательное подразделение играло второстепенную роль. Хотя тут есть и уже получившие, несмотря на юность боевой опыт кадры.

Лязганье из-за леска ощутимо усилилось, что даже барабанным перепонками стало щекотно, отбивать дробь. Юный воитель, как раз посмотрел в ту неродную сторону, когда из-за самых красноватых верхушек деревьев вдруг выпрыгнули три призрака, мгновенно блеснувшие на солнце желтым, синим и белым. Быстрые такие стервятники, хищные несмотря на формы чаек.

Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко, как и положено вундеркинду его ранга, выдал:

— Внезапность на войне, как парус на яхте, только не так заметна!

После чего посмотрел на небо. Уже наступила середина сентября, но с юга ветер пригнал теплый воздух и, подоспело бабье лето. Это хорошо. А так босому в холод неприятно, когда стоишь на месте ноги стынут и приходиться подниматься на носочки. Особенно если ты еще вымок под дождем, и вокруг осеняя ночь. Тогда спасение исключительно в движении.

А сейчас солнышко, и весело, и даже усталость проходит, открываясь вторым дыханием. Противник штурмует Тихвин, обстреливает его из все орудий, подтягивает мощный "Штурмтигры" и даже "Штурммаусы".

И тут скоро начнется! Критическая ситуация — решается судьба Ленинграда, а вместе с ним вероятно и всей второй мировой войны!

— Штормовая атмосфера!!! — Истошно заорал юный сержант, в одно мгновение, словно землемер, сложившись пополам на дне окопчика.

Мальчишка-вундеркинд и покоритель миров решил — вот он, наконец, его шанс совершить ратный подвиг и перестать быть лишь паршивым сорванцом, об которого все вытирают ноги. Быстрый бросок подбегаешь к пулемету. Две босоногие девушки-воительницы как раз отвлекались, у одной порвалась рубашка и она, опасаясь остаться совсем в присутствии шантрапы обнаженной, вынуждена была ее штопать, а другая укрывала её пышный бюст, от похотливых взглядов безусых юнцов. Видна только загорелая, мускулистая, от тяжелой работы девичья спина.

Проворный Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко как раз подловил момент, когда грудь с рубиновыми сосками от внезапного порыва обнажилась, и умудрился чмокнуть в клубничку. На него крикнули, девицы хотели шлепнуть прикладом, но мальчик-демиург отскочил и показал им нос.

Даша Овсянникова крикнула:

— Ах ты, бездельник босопятый! Рано тебе целоваться с девушками... Сначала орден заслужи!

Иосиф-Олег сделал реверанс, подмигнув, ответил:

— За мной не заржавеет!

Потом радостно скаля зубки, поднял тонкими, но сильными, жилистыми руками увесистое оружие. Бесстрашно выставив перед собой обвитый лентами пулемет, чья тяжесть даже приятна — значит, может капитально врезать по неприятелю. Мальчишка-сержант съежился и, нахлобучив на голову каску, осыпавшую его струями земли, пробормотал:

— Если застали солдата врасплох, значит, боец в наблюдении плох!

Истребители-штурмовики, грозные и тяжелые Фокке-Вульфы К-11 с двумя 37 — миллиметровыми, двумя 30 — миллиметровыми и двумя 20 — миллиметровыми авиационными орудиями, заревев белугой, сбавились высотой почти до уровня царственных крон деревьев.

Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко поморщился — нет им у русских соразмерных в вооружении, и шепнул:

— Не заглядывая вдаль... Я сказал, что я не гордый, я согласен на медаль!

Плюнули снарядом из авиапушки и прошли лезвием бритве слева от мгновенно осиротевшего пустотой холма. Теперь стало видно, как поворачивались светловолосые, но с черными со свастикой цвета асбеста повязками головы пилотов. Встав словно закрученный ловким броском гимнастический диска, на широкое крыло, оба самолета синхронно развернулись.

Ставший за время исполнения обязанностей Всевышнего пусть даже и в мечта. И по своему образованным Сталин-Рыбаченко выпалил исторической фразой:

— Точность вежливость не королей, а тех солдат кто стволами мушкетов поддерживают их трон!

За ними появились МЕ-309, тоже многоцелевые разработки, способные играть роль и истребителя и штурмовика. Они не реактивные, а винтовые, но тоже развивают колоссальную скорость! Могучие машины с двигателями в 2750 лошадиных сил с тремя пушками калибра 30-миллиметро и четырьмя 20, еще больше снизились. Демиург Сталин-Рыбаченко-Эльтюль воспринимал их движение замелено, будто древний кинематографический аппарат сильно затормозил. Он-то понимал, что не взять штурмовик пулеметом, даже в хвост. Но надо ловить свой шанс. Тем более, что девчата-пулеметчицы уже привстали, и смотрят крайне враждебно. Вот-вот накинуться, вырывая свое оружие захваченное босоногим оборвышем.

Не вдомек им, что у Иосифа-Олега Сталина-Рыбаченко опыта, что и с Покрышкиным не сравнить.

А механические ястребы смерти отвернули в сторону поля, сделали короткую горку, снова раскрутились и, прибавив скорость, понеслись на холм.

Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко в сильной досаде буркнул:

— Такая цель... Сбить один — орден!

Сержант-малолетка, поглядывал теперь попеременно, то на них стервятников с воздушной ямы, то на проплешневелую воронками опушку леска. И хотя Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко демонстрировал осторожную воинственность, уже успевший получить в прежнем бою контузию, командир, только вжимался в землю еще плотнее, словно боксер в битве с грозным панчером сгруппировался, согнув шею, чтобы таким образом представлять собой минимальную цель. На плоскостях бронированной цементированной плитки приближающихся штурмовых самолетов замигали блеклые, розовенькие и желтые точки.

Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко показал им кукиш. Впрочем, паниковать и кусать губы от досады рано, вот еще один самолет, скоростной обтекаемый ТА-152 с мощнейшим вооружением понесся, словно горнолыжник по склонам. И приблизился, сокращая расстояния прыжками кобры на опасную дистанцию.

Босая пятка мальчика-демиурга-вождя нажала на гашетку, с трудом упершись ногой устояв от отдачи.

Патроны смачно плюхнулись на еще не успевшую потускнеть траву, вгоняя дерн в черную массу.

Машина с шестью авиапушками и дюжиной реактивных снарядов стала рваться. Причем, бывалый афроамериканец понимая, что истребитель штурмовик так просто в лоб не пробить, поразил именно мощные ракеты с полужидкой взрывчаткой. Ты и пулемет одно общее, пули прямо в готовящийся для вас господа нацисты презент. Пусть детонирует масса и... Словно взорвались хлопушки праздничного фейерверка, и паршивая смесь пираньи с коршуном рассыпалась на множество пылающих частей.

Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко философски выдал:

— Промах в подвигах, это характерная черта, тех, кто стремиться откосить от ратной службы!

При падании обломков самолета, глухо громыхнуло и сразу же стихло.

Девчата-воительницы радостно воскликнули:

— Ну, ты Сойер настоящий орел! Сам товарищ Сталин мог бы гордиться тобой!

Белый плотью, но черный рыцарь в душе Иосиф-Олег Сталин-Рыбаченко едва удержался, от того, чтобы не назвать Сталина усатым козлом — пустившим на ветер Россию. Вместо этого он ответил:

— Главное, чтобы мной гордилась Родина!

И юный воитель пропел:

— Вставай проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов! Кипит наш разум возмущенный, на смертный бой идти готов!

Девчата помогли поставить пулемет и самая красивая с русыми волосами, не потерявшая, несмотря на скромный военный паек пышности девчонка, крепко поцеловала мальчишку-вундеркинда своим бархатными губами. В голове у Иосифа-Олега Сталина-Рыбаченко закружилось, и алая краска невольно залило лицо, хотя казалось чего смущаться с его много ученным ( учитывая, что попаданец разных мирозданий или его зам Бога в воплощениях, хозяин и времени!) опытом?

Внезапно воздух вокруг, словно попавший в капкан медведь заныл, и верхушка холма покрылась воющими и разлетающимися осколками камней, вырывающимися из невысоких столбиков коричневой пыли, поднимающихся вокруг. Два истребителя-штурмовика промчались прямо над холмом, и ушли, раскачиваясь, в сторону реки.

Вундеркинд-пацан, снова хватается за пулемет, расталкивая девчат, кричит:

— Да я их сейчас окантую в ольховые гробы!

Приподнявшись над бруствером, почувствовавший, себя героем Иосиф-Олег-Томас Сталин-Рыбачанко-Линкольн подпрыгнул на носочках, выискивая достойную цель. Но как на лютое зло не видно ни рам, ни "табуреток". А вот командующий сержант подскочил, в досаде выдернул из рук оружие, проорав:

Не мешай старшим, лучше копай!

Без церемоний выложил его пулемет на сошки. Мальчишка-вундеркинд-вождь снисходительно подчинился и снова с показным исступлением начал выгребать землю сорванной с затылка начальника массивной каской. И посвистывал...