Чезаре поднялся на ноги, оказавшись на полторы головы выше невысокого и худого, будто сморщенного старика. Чтобы не портить кадр взглядом сверху вниз, он уставился не на собеседника, а на храм у него за спиной. Если подобрать подходящие ракурсы, сойдет.

— Ваше Святейшество, — снова заговорил лис, — Я знаю, что мое появление здесь не вполне уместно. Что я более не считаюсь верным сыном Церкви...

"Несмотря на то, что моя невиновность к этому моменту уже доказана", — не звучало, но подразумевалось.

— ...и многие из моих братьев по вере совсем не рады были видеть меня здесь.

А вот это было абсолютной правдой. Едва Чезаре ступил на землю Ватикана, это автоматически означало риск его возвращения в политическую борьбу. И многие из кардиналов Конклава этого всерьез опасались.

— Однако в нынешнюю ночь нам следует оставить все раздоры и недоразумения. Ибо сказано в послании к Галатам: если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом. В единстве наша сила, разделенные же, мы падем.

Последняя фраза была уже не из Библии. Зато в тему.

— Мы считаем, что тот, кто пришел на помощь в трудную минуту, и есть верный сын Церкви, — ответил Папа Римский, — Ибо лишь деяниями своими проверяется человек, и даже закоренелый грешник может, раскаявшись, добиться искупления.

Ну да, удобная позиция. Если опальный кардинал еще что-нибудь накосячит, всегда можно отпереться, что "он мог добиться искупления, но не добился же", если же его действия будут успешны, то "он верный сын Церкви, вы же слышали". Впрочем, Чезаре это устраивало. Потому что он собирался победить.

— Благодарю вас, Ваше Святейшество, — поклонился демон-лис, — С вашего высочайшего позволения, я хотел бы обратиться к народу, чтобы поднять боевой дух.

Понтифик явно растерялся, не зная, что он задумал, но никаких поводов для возражений не нашел.

Народу к тому моменту и так собралась толпа. Кто-то с самого начала искал спасения на святой земле. Других привели сюда отряды, занимавшиеся эвакуацией пострадавших. Третьи пришли ради медицинской помощи. Четвертые, — таких было больше всего, — просто из любопытства; этих можно было отличить по обязательным телефонам или планшетам в руках. А также, разумеется, агенты Нулевого отряда в штатском, задачей которых было управлять толпой.

Чезаре оглянулся в поисках подходящего помоста и обнаружил, что ближайшее подходящее место слишком далеко; двигаясь туда, он рискует утратить внимание общественности. Недолго думая, кардинал взмыл в воздух над рядами тамплиеров во главе с Марией и Рей.

— Синьоры и синьориты, — начал он. Демон-лис говорил не слишком громко, но глубокий, проникновенный голос волшебным образом разносился над Ватиканом. Многочисленные дроны снимали его с выгодных ракурсов и записывали речь, чтобы транслировать в СМИ.

— Я не буду толковать вам о милосердии Божьем. Думаю, уж где-где, а здесь есть кому рассказать вам об этом и без меня. Я верю, что Он не оставит нас, но полагаю, что сейчас самое время нам облегчить ему работу. Ради этого я собрал этих людей...

Он широким жестом провел рукой над ближайшей группой тамплиеров и кивнул в сторону целителей, услугами которых уже воспользовались многие из "аудитории".

— Чтобы вместе бороться с нечистью. И как видите, эти труды уже принесли плоды. Осада Рима отбита, а одна из предводителей нечисти уничтожена. Так будет и с остальными.

С кем "остальными", он намеренно не уточнил. На все города его армии не хватит. А вот на всех предводителей — может и хватить.

— Многие из вас, синьоры и синьориты, знают меня лично, — еле заметная улыбка в сторону знакомого женского лица в толпе, — А кто не знает, тот, несомненно, слышал обо мне...

"Цвейн, пора", — скомандовал он по модулю связи.

Не было никакого демаскирующего дымка или шипения открывшихся вентилей, когда по его команде агенты Нулевого отряда распылили газ по толпе. Вещество, проходящее под кодовым названием "Розовая няша", — в противовес хатуненской "Красной стерве". Бесцветный, не имеющий запаха шедевр гениальной и безумной Лилии Лумхольц.

"Стрелу Амура".

Это не было популярное изобретение Лумхольц. Увы, многие из студентов по-прежнему упрямо воспринимали это как некий особый афродизиак. Увы, как это свойственно современному обществу, они воспринимали любовь как более пафосное определение секса. Рейко, однако, когда однажды услышала такую идею, ехидно ухмыльнулась и спросила: "Ты маму сильно любишь? А папу? А собаку?".

Неожиданно оказалось, что одним из немногих, кто оценил потенциал этого проекта, стал Чезаре. Может быть, потому что он курировал проект Жанин и как следствие, знал, как связаны между собой любовь и лидерство. А может, потому что как бы шпион ни бравировал своей дурной репутацией, ненависть людей, которым он пытался помочь, все-таки больно ранила его, — и к решению этой проблемы он подходил с обычным своим тщанием, рассматривая все, даже самые безумные варианты.

От идеи использовать газ на студентах он, подумав, отказался. Слишком заметно, и если кто-то особо головастый, обратив внимание на странности, сложит два и два, будет только хуже. А вот для работы с широкими массами "Стрела" подходила гораздо лучше. Толпа — она всегда гораздо глупее, чем индивид. Даже не учащийся в школе для гениев. Когда-то Рэку это бесило. Повзрослев, он научился этим пользоваться.

С точки зрения этого плана его речь имела две цели. Завоевать внимание толпы и заставить думать не о содержании, а о его персоне. И когда "Стрела Амура" начала действовать, внимание было сосредоточено на парящем в воздухе кардинале.

Будь это и вправду афродизиак, дело могло бы кончиться групповым изнасилованием. Но главное, что упускали люди, недооценивавшие этот проект: не всякая любовь имеет вообще сексуальный характер. Сильно ли вы любите папу? Папа не должен вызывать сексуальное влечение: это извращение. Но он должен быть сильным и надежным. Тем, кто всегда знает, что делать, и покажет это детям, когда им это понадобится.

Так и сейчас, в глазах собравшихся появился фанатичный, экстатический восторг. Они видели перед собой героя-полубога и верили в него. Сейчас они даже не вспоминали, что вообще-то в заповедях недвусмысленно объяснялось насчет сотворения кумиров. Они верили в него и ждали чуда.

И глядя в их глаза, Чезаре неожиданно ощутил непередаваемую легкость на душе. Он почувствовал, что все идет именно так, как надо. Как правильно. Лисья сущность удовлетворенно заворчала. Да, шпион-амагус воспринял бы это холодно. Просто как хорошо сделанную работу и оказавшуюся удачной необычную задумку. Но земное ками, младшее божество, испытывало неземную радость, глядя с небес на восхищенную паству.

Он не стал с этим бороться. Комплекс бога? Что ж. Богу такой комплекс более чем к лицу.

— Я не святой, — продолжал Чезаре, постепенно наращивая громкость голоса, — У меня множество недостатков и за мной множество грехов. Но одного за мной не водилось никогда. Я никогда не нарушал своего обещания! И я обещаю вам: мы с вами переживем эту ночь! А нечисть... Мы покажем ей, что ЭТО! НАШ МИР!

Казалось, преисполненный боевого духа клич толпы будет безо всяких камер слышен в соседних странах. Разумеется, во многом он был обусловлен действиями подстрекателей от Нулевого отряда в штатском. Но сейчас Чезаре казалось, что и одной химически вызванной любви было бы достаточно.

Ведь для людей естественно верить своему богу.

Дальше все было делом техники. Сценарий был заготовлен заранее, и Чезаре оставалось поддерживать пафосный вид. Урфин вызвался "добровольцем", чтобы сражаться с нечистью под его командой. К нему присоединились и другие агенты в штатском. И глядя них, исполненные фанатичной веры и боевого духа обыватели вскоре присоединились к инициативе. Это был план на случай, если потери в первой битве превысят расчетные. Чезаре был отнюдь не рад, что он потребовался... Но разумом шпион понимал, что этот вариант имеет очень серьезные преимущества по части пиара. Тем более что по крайней мере, они имели возможность отсеять небоеспособных. В частности, всех детей и многих женщин. И даже с тщательным перебором им вполне удалось восполнить потери. Жаль, что даже людям с подготовкой и опытом боевых действий было далеко до наемников, которых они на этих местах сменили...

Так сложилось, что самой опытной и самой мудрой из Семерки была ведьма Уныния. Ее днем недели был Понедельник, а цветом — зеленый. Так как иным именем ее греха было Лень, большую часть времени она проводила в полудреме, — так, что даже из ее сестер никто не мог сказать с уверенностью, какого цвета ее глаза.

И несмотря на это, она всегда замечала все, что происходит вокруг. Так и сейчас от нее не укрылось появление младшей из ведьм, Воскресения. Впрочем, это не значило, что она на него как-то отреагировала.

— У меня новости, — хмурый тон ведьмы Гнева подсказывал, что новости не из приятных.

— Слушаю, — не открывая глаз, ответила старшая.

— Наши силы в центральной Италии полностью разбиты. Суббота погибла в бою.

— Вот как? Интересно, — чего-чего, а интереса голос Уныния не выражал.

— Они устроили из этого целое шоу!

Как и всегда, когда она заводилась, бывшая Даниэлла Бредбери начинала источать оранжевый свет, напоминающий о разломах лавы.

— Мы знали, что так будет, — безразлично бросила Уныние, — А кто победил ее саму?

— Финелла, — процедила Гнев, — И ты, между прочим, утверждала, что он пропал!

— Значит, появился обратно.

Ни поза, ни выражение лица не изменились ни капельки, но по потокам сигмы Гнев поняла, что ее старшая сестра просматривает события, произошедшие в небе над Римом.

— Интересно, — на этот раз в голосе старшей ведьмы действительно появился легкий намек на интерес, — Напомни мне, что говорилось о нем в вашем досье.

— Кардинал из Италии, — припомнила Воскресенье, — Родился в Неаполе, в очень бедной семье. Какое-то время был бездомным. Сан принял в девятнадцать лет, но эта информация, по всей видимости, липа. Кардиналом стал в двадцать два, и вот это как раз правда. Намекает на бурное прошлое, но ни в одной из официальных армий не служил. Предположительно был связан со спецслужбами или криминалом, но если так, был особо законспирирован. Отметился Весной, что включало как четырех уничтоженных сигма-террористов, так и конфликт с Интерсигмой из-за девочки по имени Лилит. Конфликт был замят после окончания Весны; вся вина формально свалена на "крота", добивавшегося перевозки Лилит в известное весенникам место. Имеет интимную связь с Марией Венченсо; не менее загадочной личностью, предположительно являющейся римской послушницей Марией Гомес, попавшей под аналог программы защиты свидетелей. Демонстрировал амагические способности: невидимость и освещение. Предположительно способен менять облик...

— Вот, — прервала ее сестра, на протяжении рассказа казавшаяся спящей, — Этого я и ждала...

Смачно зевнув, Уныние пояснила:

— Других амагических способностей он не демонстрировал?

— Амагус не бывает двунаправленным, — ответила Гнев, — Или одно, или другое. Но он мог обзавестись сигмафинами.

— И сделал это, — Понедельник приподнялась и даже чуть приоткрыла глаза, — Но не все это — сигмафины. Он такой же, как мы. И это нужно использовать.

Сказав эту необычно длинную фразу, она снова откинулась, будто собиралась спать.

— Добудь мне материал для симпатической магии. Любых офицеров Тампля, — и главнокомандующего в особенности.

Глава 15

— Берегись!

В отличие от своих подчиненных, предводитель нацистов сражался не штыком, ножом или прикладом, а самым настоящим мечом, и вообще, чем-то напоминал Герхарда. Стиль у него, впрочем, был совершенно иным. Вместо камзола и прочей стилизации под XVI век он носил пафосный черный с серебром мундир со свастикой. Да и оружием его была не шпага, а именно грубый и суровый прямой меч с крестообразной гардой.

С тех пор, как тамплиеры пересекли границу Франции, воплотившиеся нацисты попадались им регулярно. В отличие от Италии, Франция пережила оккупацию, и для многих из местных Третий Рейх был более страшным кошмаром, чем любые монстры. Таким образом, Йоль получал сравнительно (на общем фоне) технически оснащенных солдат, а главное — полностью иммунных к любым экзорцизмам, крестам и прочим символам веры. Вездесущие демоны и мертвецы, впрочем, тоже никуда не девались.

Именно против демонов и мертвяков служило секретное оружие Чезаре, которым мог пользоваться только он. Так называемая ММЭСИ. Это был всего лишь гигантский крест, установленный на антигравитационную платформу. На протяжении всего боя прикасаясь к кресту, кардинал своей магией заставлял его источать свет, идентичный солнечному. В результате большинство демонов и многие мертвяки в принципе не могли к нему приблизиться и получали тяжелые ожоги, если пытались. При желании радиус поражения можно было значительно увеличить, но это требовало траты лисьих сил, и в большом количестве.

Впрочем, в этом бою их и так требовалось постоянно тратить. Понимая, что отправлять на штурм ММЭСИ вампиров или демонов — это просто зря гробить лучшие войска, стратеги нечисти отвели их на фланги (силы на которых Чезаре именно из этих соображений постарался расположить максимально плотно и компактно), а в центр бросили всех, кто не страдал от символов веры. В основном нацистов. Если бы Чезаре не отправил два отряда на перехват "делегации" из Греции, шедшей от моря с намерением ударить им в тыл, шансов бы не было вовсе. Но и так им приходилось несладко: даже устаревшего на столетие оружия было бы достаточно, чтобы просто расстрелять его с дистанции. И тогда защищавший их свет погас бы.

Поэтому половину лисьих сил Чезаре тратил на поддержание сияния ММЭСИ, а с помощью другой создавал завесу иллюзорного тумана между охранявшими его гвардейцами Марии и наступавшими солдатами в черной форме. В таком режиме сил ему хватило бы всего на несколько минут, но к счастью, нечисть об этом не подозревала. И вместо того, чтобы переждать, пока туман не пропадет, нацисты лезли в ближний бой.

— Вижу!

Мария перехватила меч за лезвие рукой в геномскиновой перчатке и тут же попыталась нанести ответный удар. Однако офицер тоже оказался не таким уж неуклюжим: ловко увернувшись от огненного клинка, он выхватил "люгер" и направил его в упор в голову девушке. И в этот же момент брошенная Чезаре леска ухватила его за запястье — и натянулась, отводя пистолет в сторону и затягиваясь вокруг плоти. Из плеч священника вновь выросли призрачные щупальца: отнюдь не вся нечисть была уязвима к энергетическому вампиризму, но на ту, что изображала людей или нечто бывшее человеком, он, как правило, действовал.

Именно за счет этого демон-лис до сих пор держался. Одного за другим "выпивая" противников, он восстанавливал силы, — которые тут же использовал для поддержания иллюзий. Пистолет с кислотой тому способствовал: стреляя поверх голов, Чезаре наносил болезненные ожоги нескольким противникам сразу.