Епифан ушел, а к Федору целая очередь просителей.
— А правда, что плотникам по триста денег в год дают?
— Правда.
— А зимой что делать?
— Зимой лес заготавливать, зимний лес самый лучший.
— То верно. Бери меня в закуп на год. И меня. И я.
Это епифановские закупы. Вроде зачем из закупа в закуп. Но у Епифана они в долгу за 150-200 денег, они их сейчас отдадут ему, а через год будут с прибылью. А есть такие, у кого долг в сто денег.
— А Епифан не осерчает на вас, что уходите?
— Так он на нас все кричит что зря хлеб едим. Работы мало у него сейчас. Избы все построили, жито посеяли, лес летом не рубят. А до страды он себе еще закупов или холопов возьмет, а может и так справится.
— Ну это хорошо. А вы все плотники?
— Ну избы рубить все умеем, а так еще землю орать можем.
— А печники есть?
— Я печник.
— А я гончар.
— Тоже пойдет.
Двадцать восемь мужиков, большинство с семьями. Триста денег — звучит солидно, но это всего пятнадцать новых лир — а за это мужик целый год работать будет. Четыреста двадцать лир на такую толпу народа!
Следующая толпа еще больше. Это семьи гребцов, что остались работать в Таврии. Но только те семью, где гребцом был муж — глава семьи. Таких было тридцать четыре семьи. Там где ушел сын, семья особо не волновалась. Получили они весточку через купцов и теперь спрашивают — что дальше.
— Седмицы через три или четыре в Воронеж придет пароход... большой струг, он вас отвезет к вашим мужьям. Сейчас вас взять не могу, места в стругах мало. Да и жить вам там негде пока. Но в скорости пришлем струги за вами, чтобы к приходу парохода вы были готовы.
Процедура выкупа закупов длилась два дня, потом еще день собирались. Струги пришлось вести полупустыми до епифанской деревни и грузиться там. Но даже там перегруженные струги слегка цепляли дно. Еле дошли до условно глубоких мест. Надо еще дойти до Донкова, там сойдут шестнадцать гребцов, но сядет семья лоцмана, станет полегче.
А в Донкове сюрприз — кроме семьи уже нанятого рыбака, в Воронеж хотят еще шесть семей. Хоть рыбаками хоть плотниками. Сказок наслушались. А места нет. Решили их пока не брать, но сразу высылать струг обратно. Наутро отчалили.
Идти по течению хорошо, хочешь — греби, хочешь — само плывет. Не спеша добрались до Воронежа. Целый день была суматоха — выгружались, мылись в бане, и то все не успели, ужинали. Объясняли про порядки в Воронеже. Жилья на всех не хватило, баб и детей поселили в избах, мужиков — пока в шалашах. Быстрее построят дома.
С утра принялись за работу. Большая бригада под охраной солдат переправилась через реку, начали валить лес, разделывать на бревна, посылать плоты. Плотники строят избы-пятистенки, но двух размеров, бревна тоже разной длины идут. Небольшие избы — для одной семьи, большие — общежития для одиноких. Будем строить печи с трубами, чтобы топились по белому. Дым и сажа в доме не нужны. Печник и гончар пошли искать хорошую глину.
Еще во всех избах будет пол из пиленых досок, лесопилка уже давно работает. Так что не избы будут, а хоромы. Увеличили количество туалетов. Сделали как в Чернореченске еще делали — яма заполняется, туалет переставляют на новую яму. Старую присыпают золой (извести нет), покрывают дерном. Еще и горбылем сверху, чтобы сильными дождями не вымывало. Так что и селитра и гигиена. Размер ям прикидывали так, чтобы более недели открытыми не стояли. Отправили один струг в верховья. Налаживаются дела в Воронеже.
В Шахтинске же сейчас кипит работа — приехало много новичков, и их надо занять делом. Я же почти всех семейных забрал в Адлер, а на их место набрал греков-беженцев, уголь же кому-то надо добывать. А тут сообщение от болгарина Стояна — от осман сбежало в Молдавию целое поселение, они были батраками у османского землевладельца, который обращался с ними как с рабами. Не выпускал со своей земли, запрещал жениться. Не выдержав жестокого обращения, мужики перебили охрану, и по Дунаю, благо он недалеко, добрались в Молдавию.
Но Стоян озадачен, это не парни, годные в армию, а простые мужики, в основном крестьяне. А ведь у нас со Стояном договор и оплата. Решил, что зачту этих мужиков за полцены и половину лимита. Болгарин обрадовался, так как в Таврию решились отправиться сорок три человека.
Но без проверки я теперь никого не беру, и всех болгар отправил в Шахтинск, с пересадкой в Тане. Так что Шахтинск у меня — трудовой фильтрационный лагерь, в хорошем смысле. Все работают за деньги, добровольно. И из них мы отфильтровываем хороших и лояльных работников.
С углем там такая ситуация — небольшая поверхностная жила, которую мы обнаружили в овраге, уже на исходе, надо разрабатывать основную жилу. Другой пласт довольно мощный, более полутора метров толщиной, но начинается на глубине полтора-два метра, и поодаль от реки. Эту шахту уже несколько месяцев потихоньку обустраивают, сделали наклонный ход, стены укрепили лесом, привезли рельсы и вагонетки. Но естественная проблема — грунтовые воды.
Я эту проблему предвидел давно, сделали водяной насос из бронзы, карданную передачу, редуктор. Приехал механик. И сели они бригадиром и консулом думать, как это все строить. Я даже примерный эскиз нарисовал и передал.
Насос должен приводиться от локомобиля, как и пилорама и радиостанция. Но одно другому мешает. Смотрят они, а почти полторы сотни мужиков с кирками и лопатами, можно сказать — бездельничают. Накопать сотню тонн угля в неделю для такой толпы — плевое дело.
Так, а нижняя точка угольного горизонта — на глубине около трех метров. До реки по прямой — около шестидесяти метров. Берег в этом месте высокий, метров двенадцать. При уклоне даже в два процента бюджета перепада высот хватает с запасом. Решили рыть канаву для отвода воды из шахты в реку. Но там глубина местами превышает четыре метра — может тоннель? Сделаем тоннель, но полуоткрытым способом.
От шахты прокопали участок метров пять. Собрали из тонкомера, досок и горбыля участок тоннеля, так, чтобы по нему ходить можно было. На полу тоннеля желоб из досок для воды. А теперь копают следующий участок тоннеля, но землю кидают не наверх, а на деревянные перекрытия тоннеля — большая экономия сил. Чтобы меньше перекидывать земли, участки уменьшили до трех метров.
Тоннель прокопали очень быстро, людей много — часто менялись. Прямой тоннель, с деревянной облицовкой, почти метро. Но с двух сторон сделали крепкие двери, а то получается подземный ход под городской стеной. Открыли перегородку — слили воду со дна шахты. Насос не нужен! Ну это шахта неглубокая, повезло. Начали ставить шпалы и рельсы, вырубать уголь, ставить крепь.
Теперь в Шахтинске настоящая шахта.
Мастер по бездымному пороху смог подобрать размер гранул и навеску для 65-мм орудия. Для этого пришлось увеличивать навеску черного пороха в капсюльной втулке и саму втулку для стабильного воспламенения бездымного пороха. Порох стал занимать две трети гильзы, а по массе почти в два раза легче.
Теперь надо делать порох для 76-мм орудия. Но единственное действующее орудие в Порт-Перекопе, второе почти сделали, но еще не нарезали патронник. Это я в раздумьях. Под дымный порох сделали очень большую гильзу — 480 мм. Она не очень хороша в производстве, и для бездымного хорошо бы уменьшить длину. Но насколько уменьшать? Хотели это испытать на первой пушке, но на Перекоп далеко ездить. Решил довериться опыту предков, и назначил длину гильзы в 380 мм. Если будет мало — расточить патронник в длину несложно, а если много... Посмотрим.
Тут электронщики пристали — мучаемся, говорят, делаем лампы накаливания, а игнитрон сам светится, причем гораздо дольше лампочек. Правда слабо, и свет голубоватый. Собрал всех, имеющих отношение к науке, прочитал лекцию про электромагнитное излучение и его различную частоту. То, что свет и радиоволны одно и то же явление, но отличается частотой, как звук разной высоты — поразило всех до глубины души.
Так я еще добавил. Если подумать — то цвета не существуют. Нет, световое излучение имеет разную частоту, и оно по-разному воздействует на колбочки в глазу. Но мы же про звук так не говорим — зеленый звук, красный тон. Через зрительный канал идет очень большой поток информации, человеческий глаз научился распознавать свет разной частоты. Но чтобы эту информацию можно было удобно использовать сознанию, чтобы справляться с таким объемом информации, мозг применяет кодировку — цвет. Заменяет частоту видимого электромагнитного излучения условным понятием — цветом.
Люди в зале притихли. Одни ничего не поняли из сказанного, другие задумались над тем, что поняли. Сделал перерыв, потом продолжил уже конкретнее. Рассказал про ультрафиолет и его особенности и опасности. Рассказал про фотолюминофоры. Дальше занимался только с электронщиками и химиками.
Есть очень простой, и вместе с тем сложный люминофор — сульфид цинка. Точнее — целая группа люминофоров на его основе. Простой, всего два элемента, но дьявол в деталях. Его эффективность, цвет и другие свойства сильно зависит от чистоты вещества и от примесей. Причем количество примесей исчисляется сотыми и тысячными долями процента.
Сделали ультрафиолетовую лампу — в фанерную коробку поместили бракованный игнитрон с одним отгоревшим электродом, он только и годится на газоразрядную лампу. Вместо нижней стенки — выдвижное стекло. На него насыпаем тестируемый люминофор, чтобы не мучиться с фиксацией. Тут еще не забыть учесть, что простое стекло хорошо пропускает только мягкий ультрафиолет, а жесткий — почти не пропускает. Первый опыт ничего не дал, можно было с тем же успехом песка на стекло насыпать. Стали разравнивать порошок — что-то мелькнуло. Несколько крупинок светились зеленоватым светом. Вот видите! Дальше сами.
Но через несколько дней Антип сбежал оттуда: " Это невозможно! Повторяю процесс в точности — а результат каждый раз разный! Это не химия, это алхимия какая-то!"
Занялся проектированием парового катера, для Сиваша нужен водомет, иначе никак. Еще ни разу не делали, надо будет экспериментировать. Но проблема не только в этом. Котло-машинные установки довольно тяжелые, причем самую маленькую КМУ от локомобиля ставить нельзя, слишком слабая. Поставлю двухцилиндровую машину двойного действия как на "Архимеде", только меньше. Эти машины у нас хорошо отработаны, работают довольно эффективно. Уменьшив размеры и вес поршней и шатунов, удалось значительно увеличить обороты машины. Это, в свою очередь, важно для уменьшения размеров винта водомета. Который ограничен осадкой катера. Еще и котел пришлось дорабатывать, чтобы вес снизить.
Можно даже было сделать паровой водомет без машины, но мне паровая машина нужна для работы передатчика, да и от котла никуда не деться.
Собрали машину с котлом на стенде, погоняли. Около 40-50 лошадиных сил дает, а весит две с половиной тонны. Для парохода неплохо, но для катера вес великоват. Деваться некуда, чтобы увеличить удельную мощность надо давление еще больше поднимать, а это очень опасно. Буду работать с этим вариантом.
Тут еще ограничение по осадке — полметра. И проблема масштабного эффекта — чем меньше корабль, тем больше доля веса корпуса в его водоизмещении. Меньше грузоподъемность. Особенно это чувствуется у стальных корпусов. Алюминиевый и пластиковый корпуса мне не грозят, фанерный тоже не стоит — кочегарка на борту. И толщину борта меньше пяти миллиметров делать не стоит. А то выйдет как с минным катером "Чесма", сделанным из тонких медных листов. Его борт проминался при малейшем воздействии, а поднимали его на борт парохода за котел, и подводя под киль дополнительную балку.
В результате у проекта быстро растут длина и ширина, немаленький катер получается. Большая длина с другой стороны даже хорошо, ходкость повысится. В первом приближении получается пятнадцать метров длины и три метра ширины. Этакая широкая плоскодонка. Получается что только вес корпуса в четыре тонны, а еще машина, экипаж, запасы, водомет , передатчик. Тонн на восемь набирается, солидный такой катер. Длину и ширину особо не уменьшить — осадка увеличится. Проектируем пока такой.
Причем проектировать надо быстрее, оказывается, что корвет в эллинг еле помещается. Форштевень в кран-балку упирается, поэтому надстройки в эллинге варить не получается, только палубу сможем. А это значит, что скоро корпус корвета будут спускать на воду, и доваривать у достроечной стенки. Обшивку на корме еще варят, а на носу уже варят палубу и красят борт.
С краской получилось так: хотели получить олифу-оксоль, термообработанная смесь льняного или конопляного масла с другими растительными маслами и сиккативом. Но самым лучшим сиккативом у нас оказался свинцовый сурик, и он же пигмент, так что получается сразу краска. Подошло масло из виноградных косточек, оно недорогое и лучше других полимеризуется, не считая льняного и конопляного масла. Так что для наружной окраски борта у нас много коричневой масляной краски.
Винт изменяемого шага получился, уже поставили на место и вал, и гребной винт. Над винтом колодец из трюма с крышкой, винт двухлопастной. Такой винт даже имеет больший КПД чем трех— или четырехлопастной винт, но имеет больший диаметр.
Из машинного отделения надо провернуть гребной вал так, чтобы лопасти стояли вертикально. Из колодца длинным торцевым ключом ослабляют специальные болты, они остаются в гнездах, не выпадут. Специальной рукояткой лопасть проворачивают, выставляя нужный шаг винта, болты затягивают обратно. Вал проворачивают на 180 градусов, и повторяют операцию с другой лопастью.
Движитель получился уникальным не только из-за конструкции с поворотными лопастями, он просто был непривычно большим. Гребной вал диаметром сто тридцать миллиметров напоминает орудийный ствол, а двухлопастный винт размахом в полтора метра — пропеллер самолета. Корвет — очередной рекорд металлоемкости, уже более ста тонн проката потратили, а это только корпус без надстроек, мачт, машин и орудий.
Это что получается — корвет скоро спустят на воду, а катер сварят за несколько дней. Там дольше раскраивать металл. Ну еще краска сохнуть будет. За это время даже надстройки на корвете не доделают. Верфь простаивать будет. Придется делать систершип "Гефеста". Тоже неплохо, тем более, я все доработки уже продумал.
Ну изменить форму кормы и поставить правильно мачты это уже всем понятно. Надо упростить расположение переборок в кочегарках и машинном отделении. И не делать его "река-море", понизить борт, уменьшить толщину обшивки, точнее расположить винты относительно ватерлинии. Будет речной пароход, зато легче и быстрее. По Азовскому морю ходить тоже будет, а вот до Адлера только в тихую погоду. Ну к каботажу нам не привыкать.
Внес изменения в чертежи, можно отдавать на завод, пусть делают заготовки.
На заводе увлеклись электромоторами, приходится их притормаживать, чистой меди не хватает. Но электродвигатель на станке горизонтального сверления дал хорошие результаты. Стабильная скорость вращения увеличила производительность сверления винтовочных стволов, и резко уменьшила количество брака. Производство винтовок перестало сбоить отсутствием стволов, и вскоре мы поставили в войска сотую винтовку. А то я уже думал возобновлять производство карабинов, так как у нас сейчас в армии более двухсот солдат не имеют огнестрельного оружия. Из-за этого и набор в армию идет потихоньку. Ну зато ассимиляция солдат проходит устойчиво.
