Возможно, человеческая девица соображала бы долго и нудно, сомневалась и мучилась. Дочь гнома и Оплодотворительницы быстро сопоставила экстерьер "отца"-Тарлита и братьев, поездку в Орден, укроп с Айшаками и рванула на себя секиру.
Сульс понял, что его сейчас действительно казнят. С воплем "Скажите ей, что не совсем!" он унёсся вверх по лестнице, благо Прекрасная Вайола сражалась с застрявшей секирой, а эльфы держали стол.
Стол грохотал и подпрыгивал. Даэрос решил, что удобнее и правильнее будет держать саму разбушевавшуюся девицу. Полутёмный перемахнул через столешницу и попытался как можно культурнее стиснуть Воительницу в усмиряющем объятии. Не выкручивать же ей руки, в самом деле. На шум примчалась испуганная Пелли. Когда она поняла самое главное из рычания Вайолы, то тихо осела на покрытую шкурой колоду и прошептала:
— Не может быть...
Фраза относилась ко всему и сразу. Но воинственная дочь двух народов страдала конкретным пониманием:
— Ещё как может! — Рычала она, ворочая могучими плечами. — Сама завалила! С одного удара!
— Кого? — Нофер был по-деревенски обстоятелен.
— Как кого? Сульса Вашего, чтоб ему пусто было!
— А он, что?
— Орал, что он не по этой части. Ха! — Вайола сбросила Нэрниса, который пришёл на помощь брату, и принялась отцеплять пальцы Даэроса. — Всё равно убью!
— Но это же совсем меняет дело! — Полутёмный честно смотрел в округлившиеся глаза Воительницы. — Это не Вас... Это Вы обесчестили Сульса. Подвиг достойный гномов! Всё по обычаю: Дева из клана гномов сначала должна завалить претендента кулаком. Если он выдержал, значит — жених достойный. С недостойными — на усмотрение Девы. Так как?
Вайола перестала дёргаться в захвате и разулыбалась:
— Недостойный. — И добавила, обернувшись к Руалону. — На голову он у Вас не крепкий. Ладно, пойду, поищу его. А то умрёт со страху.
— А... Вайола! — Даэрос догнал Воительницу в зале. — А что имел в виду этот Сульс под "Не совсем"?
— Да, дурак он! И совсем не жеребец. Пришлось самой его завалить. Я и завалила. Так?
— Не сомневаюсь!
— И это... поцеловала, вот! — Дева смущённо засопела.
— А потом? — Полутёмный уже почти "прозрел".
— Потом ещё раз. Ну, что Вы как неблагородный спрашиваете! Пять раз я его поцеловала! Пять!
— И всё?
— А что мало?! В губы же!
— А потом?
— Фууу! Принц Даэрос! Матушка была права — все жеребцы только и думают, как бы деву завалить. Или постоянно об этом говорят. И эльфы такие же!
— Воительница, — Ар Ктэль теперь не знал, как подступиться к щекотливой теме. — Вы точно знаете, зачем некую деву надо "заваливать"? И какого мнения был об этом Сульс?
— Затем и заваливать, чтобы не сбежала. Кто с вами жеребцами целоваться захочет, если не завалить-то? — Воительница задумчиво посмотрела на Даэроса. — А Сульс... да кому нужно его мнение? Я его спрашиваю: "Обесчестил?" Он говорит: "Не совсем". Ну, я ему: вот! — Вайола показала Даэросу крепкий кулачок. — Сразу согласился, что уже "Да!".
— Ааа! Ну, тогда, конечно. — Эльф даже и не думал, что будет так переживать за Воительницу. Хотя в чём-то, он понимал её нелёгкую долю. И Айшак... опять орёт, скотина проклятая. А ещё надо будет отловить Сульса и втолковать ему кое-что. Чтобы не вздумал спорить с девой про "совсем" и "не совсем".
Вайола, возмущённая расспросами, утопала искать Сульса.
Ар Ктэль взял на себя тяжкую обязанность по объяснению остальной компании, в чём именно заключалось бесчестие. Крист Руалон, в Достойном Доме которого чуть было не произошло "страшное", охал и ахал. Воительница, которая уже перестала быть невестой, вызывала у него умиление и будила нерастраченные отцовские чувства. "Деточка, несчастная деточка!". Всё-таки он был настоящим Рыцарем, хотя и не подозревал об этом. "Деточка" несомненно, была ни в чём не виновата. "Деточка" выросла под опекой жестокой матери, изуродованной научными познаниями. То, что "деточка" невинна как... молодой дубок, конечно, хорошо! И покойный Тарлит любил её как дочь, что само собой разумеется. И всё же ситуация оставалась двоякой. Благородный Руалон мечтал сделать хоть что-нибудь для своего покойного друга. Эту мысль он и озвучил, оглядывая всех ясными голубыми глазами, в которых стояли слёзы.
Даэрос встал в гордую позу и Нэрнис понял: сейчас его брат опять что-нибудь "решит".
— Достойнейший Нофер, хотите ли Вы жениться? Вообще?
Крист Руалон поперхнулся пивом. Кажется, с этого уже начинали.
— На ком?
— Не важно. Просто скажите, есть ли у Вас желание обзавестись женой?
— Нет, но если деточке будет нужно...
— Не нужно! Хотите наследницу, минуя женитьбу, жену, перепачканные пелёнки и прочие неприятные события в жизни? Любящую дочь, надежду и опору? Хотите? — Даэрос угрожающе навис над Кристом и нехорошо прищурился.
Мог бы и не пугать. Нофер уже всё понял и хотел. Это не эльф — это просто чудо, дарованное Создателем!
— Да! Да, немедленно! Очень хочу. А она согласится?
— А вот это я как раз могу устроить! Ждите, не расходитесь. Нэрнис, не засыпай. Нам нужны хотя бы два свидетеля. — И Полутёмный оставил Нофера с отвисшей челюстью.
Благородный Руалон никогда раньше не видел, чтобы из подвала выходили, минуя лестницу. Нэрнис ободряюще похлопал Криста по руке:
— Это мой брат так прыгает, когда нужно действовать быстро. Или когда его от жажды деятельности лихорадит. Он — Великий мастер в любом деле! Так что, подождите немного — и у Вас будет дочь.
Незаконченные рога "лося" кололись, норовя вонзиться в шею. Сульс сидел в бочке из-под овса, прикрываясь тряпками и бычьей головой. По двору топала, приманивая его, хитрая гномша.
— Суууульс! Ну, выходи, не бойся! Куда ж ты делся, недостойный, а? Иди, я тебе монетку дам!
Оскорблённый до глубины души Оружейник сопел в бочке и выходить не собирался. Нашла дурака! Ну, ничего, завтра они уедут, и всё пойдёт своим чередом. Во дворе послышался голос того самого Принца, который так нещадно растоптал его, Сульса, подвиг. Раньше что ли сказать не могли, что она — гномша? И где справедливость в этом мире? Нет её. Совсем. Из разговора Вайолы и эльфа получалось, что остроухие оставят дев в Руалоне. Ну, тихую — ладно. Но они собираются поселить здесь это чудовище, которое караулит, чтобы убить его! И лошак орёт почем зря. Бешеный.
Вайола зашла в конюшню утихомирить животное. Полутёмный как раз принялся объяснять Деве некоторую двойственность её положения, но Айшак чувствовал присутствие Сульса, буянил и мешал. Он вывернулся из рук хозяйки и метким ударом копыт разнёс бочку. Даэрос успел вовремя и прихватил буйного зверя за холку, чтобы тот не разнёс ещё что-нибудь или кого-нибудь. Воительница молча тыкала пальцем в полутёмный угол. Там стояло нечто в тряпках, качая бычьей головой с пустыми глазницами. Под головой на животе чудовища топорщились страшные местами облезлые рога... Но вот оно стало двигаться вдоль стены, стремясь к выходу. Дикий Замок. Достигнув ворот конюшни, жуткое существо припустило к донжону. "Зверь" бежал просить милости и защиты у своего Господина. Даэрос рассмеялся:
— Воительца, да это же Сульс. Он тут прятался, а Айшак его почуял...
Удар по темени Полутёмный пережил стойко. Если это вообще можно было назвать ударом. Так... шлепок. Вот, нахалка! Восторженный шёпот Вайолы: "Достойный!" добавил и без того прыткому эльфу скорости. Он всегда подозревал, что игра в салочки имеет гномские корни. Теперь Даэрос точно знал, откуда эти корни растут. Шансов на его поимку у Воительницы точно не было, и эльф объяснял ей суть традиций набегу.
Вайола, пыхтя и отдуваясь, признала, что бить надо было, да, в полную силу. И предложила попробовать ещё раз. Изворотливый эльф доходчиво объяснил, что права второй попытки у неё нет:
— Раньше надо было думать!
Воительница проявляла чудеса прыти и ловкости. Не поймает до утра — шанс упущен. Сульс, прощённый и помилованный нофером, смотрел за дикой гонкой из окна зала. Он жаждал отмщения и желал победы гномше. Сначала желал сильно. Потом не очень. Потом перестал желать совсем, открыл окно и заорал:
— Неверная! — И запустил в Воительницу бычьей головой. Благородный Крист Руалон всё равно не одобрил будущего лося. А всё потому, что увидел работу недоделанной. А всё из-за неё! — Распутная!
И тут его настиг, коварно, сзади, увесистый подзатыльник Господина — первый за все годы службы.
— Не сметь оскорблять свою Будущую Госпожу и мою Дочь! — Руалон был искренне зол.
Вайола отвлеклась на вопль Нофера и упустила момент. Даэрос воспользовался этим и немилосердно взял деву в захват, заломив ей руку. Бегая по двору, он тоже думал о справедливости, проклинал свою доброту и светлую половину натуры. Полутёмный решил, что фразу: "Не расслабляйся при девах" он повторит двести раз, но — завтра. На сегодня — хватит.
Воительница обиженно пыхтела. Эльф держал крепко, а на ухо шептал очень щекотно. Но приятно. Мало-помалу до неё стало доходить, что именно он шептал. Наивность наивностью, но что такое "благородное происхождение" Вайола понимала. Как и то, что пока её не признает родной отец, она будет считаться незаконнорождённой. А так же то, что никто не имеет ни малейшего понятия, сколько лет было гному на момент её рождения. И хотя гномы живут долго, никто не мог поручиться, что тот самый, родной гном, ещё жив. Секира указывала на Бройда. Но это мог быть и его брат... и сын... в общем, очень неприличная складывалась ситуация. То, что объяснял Даэрос и то, что предлагал Нофер Руалон, было так по-рыцарски, так исключительно благородно, что Вайола прониклась до глубины души и вспомнила о своей воинственности. Ловля "Достойного" Принца откладывалась на потом. А ещё она, на самом деле, очень скучала по отцу — тихому и совершенно беззащитному существу. Он был совсем как Руалон — не сильный, но добрый. Воительница представила, как рядом с бесхарактерным Кристом появится однажды кто-то, кто очень похож на её Достойную мать — другой вариант Вайола себе не представляла, и поняла: она просто обязана защитить этого... почти отца:
— Где мой доспех? Я согласна!
Полутёмный выпустил могучую девицу, устало вздохнул и направился в донжон. Кажется, он сделал всё, что мог. Хотя нет, не всё! Ему на глаза попался Сульс.
— А, пойдите-ка сюда, любезный слуга своего господина. Мне есть, что Вам объяснить. Сопротивляться не надо, я могу сделать больно. Очень больно. И сделаю...
Даэрос уволок Сульса в кухню, как коршун цыплёнка.
Нофер, Пелли и Нэрнис раскрыли все окна в душном зале. Ночной ветер раздул затухавшее пламя в камине, и оно с гудением уносилось в трубу. Причудливые переплетения звуков придавали событиям мистический и возвышенный оттенок. Где-то на конюшне всхрапывал Айшак, отгоняющий Крысака от кормушки. Там же стонала и громыхала Вайола, пытаясь самостоятельно влезть в доспех. С кухни доносился шипящий голос Даэроса и повизгивания Сульса. Оружейник, похоже, приносил неизвестно какую по счёту клятву или присягу: "Клянусь!", "Обещаю!", "Клянусь!". Грохот железной посуды: наверное, кухарка посмела что-то сказать, следом: её всхлипывания, которые затихли под злобное шипение Полутёмного. Пелли вздохнула, потянулась и пошла на конюшню помогать Воительнице. Вслед ей кривились лица с портретов и грустно топорщили клыки свиньи. Как в сказке: страшно, но не слишком.
Когда девы вернулись в зал, торжественная обстановка уже была дополнена массивными подсвечниками. Камин к счастью, прогорел. Даэрос сидел за столом и писал. Сульс стоял рядом на вытяжку — работал подставкой для чернильницы. Нэрнис потягивал вино. Крист Руалон в новенькой малиновой котте, имел вид полноправного патриарха.
Наконец, Ар Ктэль поднялся и зачитал документ. "Крючкотвор" — мысленно восторгался его оборотами Нэрнис. Даэрос весьма ловко обошёл всякое упоминание ноферата Тарлит. Зато он приплёл Достойную Кербену, как "мать, отправившую дочь, Достойную Вайолу, для совместного проживания на условиях родства с Благородным Нофером Руалоном".
Пелли с трудом усваивала суть вычурных фраз. Её Тёмный брат опять сделал с правдой что-то такое, что больше всего походило на передник, одетый задом наперёд, изнанкой наружу.
Воительница стояла, гордо задрав подбородок. Она понимала, что в её жизни происходит нечто весьма важное. Даже важнее свадьбы. И когда это занудное чтение закончится, у неё появится беззащитное существо, которое надо будет опекать, защищать и уважать. Потому, что существо — старенькое. А слуги в этом Замке — наглые. Вайола уже почти унеслась мыслями к перестройке зала, когда её вывел из задумчивости голос Даэроса:
— Достойная Вайола, согласны ли Вы отныне называться Фар Руалон и почитать Благородного Нофера Руалона, как родного отца?
— Да! Согласна! — Воительница дополнила своё согласие ударом навершия секиры об пол.
— Согласен ли Нофер Руалон принять Достойную Вайолу как дочь и наделить её всеми правами наследования?
— Согласен. Наделяю!
Крист Руалон искренне рыдал от счастья, обнимая кирасу Дочери. Прямо-таки не удочерение, а воссоединение семьи после долгой разлуки. Пелли утирала слёзы умиления. Даже Сульс разулыбался: хозяйка-Рыцарь, это даже лучше, чем какая-то там жена. Нэрниса распирало от гордости за брата. Общую идиллию нарушил Даэрос:
— А подписать?
Крист Руалон тоже был горд, а не только счастлив. В свидетелях удочерения у него значились целых два эльфа и их сестра с невероятно благородным именем... Пелли уже хотела побледнеть и позорно сознаться, что она не умеет писать, но Нэрнис, совсем как его Тёмный брат, заверил собравшихся, что "сестра не привыкла к таким письменным принадлежностям". Пелли не привыкла ни к каким. Нэрнис вложил ей в пальцы перо и, стиснув её руку своей, вывел на пергаменте длинный ряд рун. Когда Даэрос прочитал имена свидетелей, она даже ушам своим не поверила: "Пеллиэ Ан Нэрнис Ир Даэрос Ар Ктэль Аль Арвиль". Красивые закорючки никак не хотели сочетаться со звуками, но она пообещала себе потребовать с братьев научить её писать. Чтобы самим стыдно не было.
Потом были подарки. Руалон получил стилет, а Вайола брошь "похожую на орден". Даэрос оказался знатоком всех обычаев братания-сестрения-усыновления и удочерения. Нэрнис поразмыслил над этим новым фактом из жизни брата и пришёл к выводу, что Полутёмный давно готовился завести семью любым доступным способом. И он, Нэрнис, подвернулся первым. Как ни странно, неприятный осадок в душе не появился.
Торжественный обед решили устраивать завтра и совместить его с торжественными проводами эльфов в дальний поход. Ноферу оставались на попечение дочь и "Достойная подруга Дочери Благородная Пеллиэ". Пелли от подобного обращения к ней нофера совершенно стушевалась. А Вайола, обретя такую немерено титулованную подругу, полезла обниматься.
Сульса погнали наверх суетиться по хозяйству. Синяя комната для новобрачных была отдана Пелли. Даэрос проверил пол, походил, попрыгал и остался доволен. "Детские" лишились подкроватных тапочек и были переданы эльфам в "вечное пользование". Немного смешно, конечно, с учётом вечности, но — трогательно.
