Анджело, откинувшись на спинку удобного кресла, следил, как уплывает вниз, становясь игрушечным, Милан. Город, когда-то подаривший ему Пола. А вот теперь подаривший Полину. Город, ставший для него синонимом счастья. У него заныло сердце. Полина, словно почувствовав его состояние, положила ладонь поверх его пальцев, сжимавших подлокотник, и склонила голову на его плечо, прикрыла глаза. Он пожал её руку. "Всё хорошо", — постарался успокоиться Анджело. Всё теперь отлично. Если бы не Робби. И если бы не этот взгляд Йона, не дающий расслабиться ни на минуту. И не смутные дурные предчувствия....
Йон ничего не мог поделать с собой — Анджело притягивал его, как магнит. Хотел бы Йон быть на месте Полины, сидеть в кресле рядом с юношей и пусть бы тот склонился к нему на плечо. Он мог бы тогда обнять его. И слышать его мирное дыхание. И ощущать себя его ангелом-хранителем хотя бы на эти короткие полтора часа пути. Милый мальчик. Такой молодой. Такой красивый и желанный. Необыкновенный.
Анджело почувствовал взгляд, как бывало уже не раз. Он избегал встречаться с маэстро глазами, потому что пришлось бы снова делать вид, что ничего не происходит. Полина мирно спала на его плече и не подозревала, что её возлюбленного в эту самую минуту отбирают у неё. Анджело покосился на Йона. Тот быстро отвернулся и попросил Ксавье налить минералки, принесенной смазливым стюардом в обтягивающих задницу форменных брюках. Юноша снова уставился в окошко, завидуя Полине, что она может вот так спокойно спать во время перелета.
На этот раз Йон не отвернулся. Они встретились с Анджело взглядами. И обоим стало ясно, что всё случится — это лишь вопрос времени. У Йона заколотилось сердце. И кровь прилила к паху. Именно то, о чём всегда говорил Кси сейчас и произошло — эрекция от одного вида Анджело. Если бы только можно было...
Взгляд Йона окатил Анджело такой внезапной волной страсти, что он забыл дышать. Желание было столь явственным, внезапным и непонятным, что он утратил ощущение реальности. Всё поплыло перед глазами. А потом кровь прилила к его щекам. Чёрт возьми, только этого ещё не хватало! И это теперь, когда у него есть Полина! Анджело заставил себя прикрыть глаза и притворился, что заснул. Но сердце его ещё какое-то время выделывало непонятные па. Нет, маэстро Йон. Этого не будет! И не мечтайте.
Йон удовлетворенно откинул спинку кресла. Теперь-то он мог быть спокоен, что всё получится. Ещё немножко подождать. Совсем немного.
* * *
В аэропорту де Голля в вип-зале их ждали устроители осеннего Салона Моды. Документы были переданы на регистрацию, а менеджеры вип-зала суетились насчёт багажа. Анджело не успел усадить Полину возле кофейного столика, как к нему на шею бросилась Дэрил.
— Я жду вас уже полтора часа. Ну слава богу, всё в порядке. Хорошо добрались, без приключений? Как у тебя дела? Йон звонил мне, но я не могла прилететь раньше. Теперь-то я буду рядом. А ты похудел. Как ты себя чувствуешь? Ты правда рад меня видеть?
Он уже отвык от её манеры сыпать фразами без передышки и был немного оглушен. Он даже не сразу сообразил, что теперь нужно что-то решать с Полиной, ведь они не смогут жить раздельно. Как отнесется к этому Дэрил? Впрочем, разве это не его личное дело?
Дэрил покосилась на девушку, взявшую две чашечки кофе — себе и Анджело — и поспешила к Йону, окруженному представителями принимающей стороны. Кто-то из журналистов старательно щелкал фотоаппаратом, стараясь нахватать "побольше звёзд". И это в вип-то зале!
Когда все уже собирались покинуть аэропорт, к маэстро, запыхавшись, подскочил ещё один посетитель вип-зала, видимо только что сошедший с очередного рейса.
— Йон! Рад тебя видеть, старина! — Фабио Манчини сыпал вперемежку английским и итальянским, зная, что Йон всё прекрасно понимает.
— Ну здравствуй. Нет, ты почти не опоздал. Правда, мы уже уезжаем. Догонишь?
— Постараюсь, — итальянец покосился на своего менеджера, замешкавшегося у регистрационной стойки с его документами. — Ну и что интересненького у нас на сей раз? Наверняка порадуешь? Признавайся, сюрпризы будут? — Фабио огляделся, стараясь не пропустить никого из красоток Класа, выискивая новые лица. Он отлично знал Полину, которую Йон всегда таскал за собою, а потому улыбнулся ей, как старой знакомой, поняв, что девушка направляется к нему. Его же интересовала "свежатинка". Лучше, конечно, если бы это была какая-нибудь длинноногая нимфетка. Но на этот раз Фабио выглядывал кое-кого другого.
— Ага, так и есть. Красавчик. Я, кажется его знаю, — самодовольно пробормотал фотограф, заметив рядом с Полиной высокого светловолосого парня.
"Ну ещё бы тебе не знать", — Йону не понравился полный откровенного цинизма взгляд Фабио, с каким тот принялся разглядывать юношу. Клас знал, что итальянец весьма несдержан на язык. А ведь Анджело, в отличие от многих, отлично говорит по-итальянски: маэстро успел убедиться в этом ещё в Милане на вечере в доме мэра.
Проходя вместе с Полиной мимо Класа и Дэрил, Анджело наткнулся на курчавого брюнета, нагло уставившегося на него. Лицо его показалось Анджело знакомым. А когда тот громко поприветствовал его, он узнал Фабио, того самого фотографа, что снимал его в Нью-Йорке в рекламе, когда Пол был болен и Анджело был вынужден искать работу. Теперь фотограф носил окладистую бороду и отрастил длинную гриву всегда непослушных волос.
Полина подставила Фабио щёки для поцелуя. Это был лучший фотограф — не по манере себя вести, конечно, тут итальянцу не было равных в хамстве и грубости — но он делал прекрасные фото. Его не просто терпели, к нему стремились попасть, зная, что портфолио от Фабио Манчини — это золотая карта, подобно Визе-голд. Полина успокоилась: в Париже будет ещё интереснее!
— А ты похорошела, детка, — Фабио отпустил девушку и снова уставился на Анджело, не подавшего ему руки в ответ на приветствие. Гордый мальчишка, Фабио отлично помнил его ещё с тех пор, как тот таскал тяжеленную аппаратуру у него в студии. Мог ли Фабио предполагать, что у него в подручных богатенький сукин сын, да ещё будущая суперзвезда! Ничего удивительного, что он так задирает теперь нос.
— Слышал, что ты заполучил-таки этого красавца. Только мне всё равно не верилось, — фотограф обернулся к Йону, тоже не спускавшему глаз с Анджело. Ну да, похоже, газеты не врут: как ни пытался Йон придать себе бесстрастность, но Фабио-то на мякине не проведешь. И он снова, цинично улыбаясь, уставился на Анджело, разглядывая его красивое лицо и обращаясь к Йону на своём родном языке:
— Уже оприходовал жеребчика? И как он тебе? Лучшая задница из тех, что мне доводилось щупать, а уж сколько я их повидал, можешь себе представить.
В следующую секунду мир вспыхнул в его глазах ослепительно белым и брызнул тысячей болезненных осколков. Никто не успел даже понять, что произошло: итальянец схватился за лицо и грохнулся на спину, теряя сознание, а Анджело, поморщившись, встряхнул и зажал ушибленный кулак.
Поднялась суматоха. Дэрил закричала и схватила Анджело за руки, не понимая, зачем он сделал это. Полина оторопело смотрела на истекающего кровью Фабио у себя под ногами. Ксавье в ужасе вцепился в Йона, бормоча:
— Что такое?! Что... что происходит?! Он что убил его?!
— Кажется, Фабио именно этого и добивался, — ответил Йон, на вид совершенно спокойный. Он оторвал от себя Ксавье, велел вызвать врачей и присел над Фабио, затыкая ему нос своим шелковым платком и щупая пульс под Ролексом на запястье.
Потом поднялся и скомандовал Дэрил и Анджело:
— Ступайте в машину, быстро. Я сам здесь со всем разберусь.
Глава 37. Объяснения.
— Ну и что это на тебя такое нашло? — Дэрил, всё ещё в шоке от происшедшего, отчитывала Анджело, усевшегося вместе с Полиной на заднее сидение автомобиля Йона. — Подумать только: в вип-зале устроить мордобой! Да где тебя вообще воспитывали? Ты что вырос в мексиканском гетто? Это там принято размахивать кулаками по поводу и без.
Анджело, поглядывая на возмущенную тетушку в зеркало заднего вида, не отвечал. Он понимал, что действовал импульсивно, а потому заслужил эти упрёки. И можно подумать, Дэрил бывала хоть раз в "мексиканском гетто". Рука ныла. Костяшки пальцев онемели и слегка опухли, Анджело не покидало противное ощущение от того, как хрустнули кости на физиономии Фабио. Чёрт бы подрал этого сукиного сына! Сколько грязи он вылил на него в прессе за все эти годы, начиная с тех пор, когда Пол был ещё жив. И сегодня он явно провоцировал его, хотя то, что Анджело понимает итальянский было для него, очевидно, большим сюрпризом.
— Ты что, хочешь, чтобы для нас закрыли двери все цивилизованные аэропорты мира? — не унималась тетка, видимо, накопив запас слов за всё время, пока не виделась с ним: — Ты хоть понимаешь, что если Йону не удастся сейчас разрулить ситуацию, то можно ожидать чего угодно? Я уж не говорю о том, что никому не нужен этот скандал во время турне. Ну почему ты не можешь контролировать себя, как все нормальные люди? Что тебе сделал этот несчастный Фабио, что ты так жестоко ударил его? А если ты его покалечил? Он же не оставит этого просто так, он подаст на нас в суд. Боже мой, Анджело! Ну как можно так себя вести? Тебе же не пятнадцать лет! И что я скажу Джо и Стеф?
Она обернулась назад, желая удостовериться, что Анджело всё-таки слышит её и она не впустую сотрясает воздух. То, что она увидела, застало её врасплох: Полина, склонив голову на плечо Анджело, который обнял её, осторожно дула на разбитые суставы юноши и нежно прикасалась к ним губами.
И это Полина?! Дэрил была потрясена. Похоже, она многое пропустила, присоединившись к группе Йона только в этом злополучном аэропорту. Почему же Йон ей ничего не сказал? Всю оставшуюся дорогу до гостиницы Дэрил хранила молчание, теряясь в догадках, как ей теперь себя вести.
* * *
Анджело плюхнулся на широкое кресло посреди небольшой гостиной в номере, куда его поселили. Огромная сумка с вещами стояла перед ним. Он уныло оглядывал свои новые апартаменты, отмечая, что кровать в спальне слишком узкая, чтобы поместиться вдвоём. Значит, у Полины точно такая же, ведь её поселили в номере-близнеце этажом выше. Зато комнаты Дэрил, конечно же, через стенку. Когда Анджело попытался возразить, портье заявил ему, что таков порядок, и ничего изменить, увы, невозможно: других мест в гостинице нет. Если бы не происшествие в порту, можно было бы сразу же обратиться к Йону. Но маэстро, кажется, всё ещё не появился. Если он вообще собирается обосноваться здесь, вместе с простыми смертными. Впрочем, Дэрил развеяла его сомнения, сказав, что для Класа и Ксавье заказан пентхауз.
Анджело вздохнул, встал и решил для начала принять душ, а потом сразу же направиться к Полине. Нужно что-то придумать, чтобы быть вместе, как они успели привыкнуть.
Когда он, накинув халат, выходил из ванной, в дверь постучали. Сердце радостно ёкнуло: Полина!
Но это оказался Йон.
— Можно? — он оглядел Анджело, наспех закутавшегося в халат.
— Да, конечно, — юноша посторонился, пропуская маэстро в комнату.
— Как устроился? — Йон приметил нераскрытый багаж Анджело и его раскиданную одежду.
Анджело пожал плечами, понимая, что маэстро зашёл не для того, чтобы выяснять, доволен ли он номером.
Йон, действительно, сразу перешёл к делу:
— С Фабио получилось не очень красиво. Ты сломал ему нос. Похоже, придётся оплачивать пластическую хирургию. Впрочем, ему это даже пойдёт на пользу. Ему давно нужно было подправить нос. Да и мозги тоже, — Йон, улыбаясь, поглядел в лицо юноши.
— Я готов заплатить, сколько потребуется, — спокойно отозвался Анджело.
Он и впрямь, по дороге из аэропорта уже думал о том, что придётся раскошелиться. Не Йону же расплачиваться за этот дурацкий инцидент.
— Хорошо. Счёт в клинике выпишут на меня. Но сумму потом вычтут из твоего гонорара за турне, — Клас не стал углубляться в подробности своего разговора с полицией аэропорта, умолчал и о том, что пришлось связаться с посольством и ещё предстоит объясняться с консулом по поводу инцидента. Что ещё не известно, во сколько обойдётся замять скандал в прессе. Да, Кси прав, эта его новая влюблённость уже стоила ему кучу денег. Но Йон был готов и на большее. На гораздо большее. Этот парень для него стоил всех денег мира.
И Йон с почти нескрываемой нежностью посмотрел на влажные пряди, налипшие на лоб юноши. Такой чистый, с безупречной кожей. А эти ямочки в уголках его рта.... Теперь Йон, пожалуй, мог понять любителей целоваться. И этот халат, под которым нет ничего, только его загорелое и сводящее с ума тело... У Йона слегка помутилось в голове, но он немедленно взял себя в руки: это всё нервы и усталость.
Поймав его взгляд, Анджело вновь почувствовал, как и там, в самолете, что его накрывает. Волна желания — этот внезапный импульс, полученный от Йона — скатилась от солнечного сплетения вниз, к паху и простате. Вот чёрт, если так пойдёт дальше... В ушах Анджело сами собой зазвучали слова Робби: " У тебя же на лбу написано: "выеби меня". Вот только этого ещё не хватало!
— Я хотел бы попросить тебя об одолжении, — голос Йона разрезал повисшую тишину и Анджело перевел дыхание.
— Пожалуйста, постарайся впредь сдерживать себя. Я просто не успеваю уследить за твоими кулаками. Мне бы не хотелось новых неприятностей такого рода во время этого турне.
— Мне жаль, — Анджело, злясь на себя, покраснел.
— Обещай хотя бы во время поездки больше не набить никому морду.
— Я постараюсь.
— Да... и ещё. Это я распорядился разместить тебя в этой комнате. Отдельно от Полины, — подчеркнул Йон и, видя озадаченную физиономию Анджело пояснил:
— Париж это не Милан. Здесь другие ритмы и другая публика. Для нашего успеха вы оба должны быть в безупречной форме. А потому нужно успевать отдыхать. Так что отложите... свои отношения, — он очень осторожно произнёс это слово, стараясь смягчить для Анджело новое неписанное условие контракта: — совсем ненадолго. Я, конечно, не запрещаю вам видеться, но поверь, тут у вас будет не так много свободного времени. Вы же сможете потерпеть? А я обещаю через несколько дней устроить вам романтический выходной, — Йон выдавил из себя улыбку.
— Окей, — Анджело ничего не оставалось, как согласиться.
Глава 38. "Романтический" выходной.
5 ноября 1996г.
Вопреки страхам Йона, Париж принял его в этом году едва ли не радушнее, чем Милан. И хотя Анджело лишил нынешний осенний Салон лучшего фотографа, скандал в аэропорту де Голля пошёл, кажется, даже на пользу: на показы Йона был небывалый аншлаг. Многие приходили посмотреть на "новую пассию маэстро", его "белокурого ангела с железными кулаками", как окрестили Анджело в прессе. Мужская коллекция ушла влет. В гей-сообществе стали невероятно популярны украшения марки Димиани: серьги, браслеты, кольца — "а'ля Ангел". И впервые в истории моды Париж сделал невероятное исключение, причислив Класа, не имеющего здесь своего Дома к представителям "от кутюр". Это было необычайное признание, что ставило Йона на ступень выше всех остальных кутюрье, работающих за пределами Франции. Это не могло не растопить лед в сердце маэстро, и он просто летал на крыльях. К тому же Дэрил, аки грозный страж, охраняла Анджело от "посягательств" Полины, следя, чтобы влюблённые ночевали каждый в своём номере, и никак иначе.
