"Кто смог бы сражаться стволом дерева?" — на этот вопрос существовало множество ответов — любой, у кого бы хватило сил взять в руки ствол дерева и начать размахивать им вокруг — но кто смог бы им фетохвать? Только мастер.

Взгляд девушки поднялся с оружия противника, на него самого.

Копоть было нельзя заметить на черных доспехах рыцаря, из-за чего казалось, будто бы противник Артурии, словно бы вышедший из чьего-то кошмара, был совершенно не ранен заклятием, что поглотило его недавно. В узкой щели шлема не было видно глаз — только красное сияние, пульсировавшее в такт биению сердца странного оружия противника — однако Артурия могла поклясться, что глаза рыцаря смотрели на нее с бесконечной ненавистью. Не на мир — только на нее.

Она знала эти доспехи. Она знала этот шлем. Она знала этого человека.

Мастер по достижениям в своей жизни — и безумец по итогу своих деяний. Все, как она и говорила.

-Ланселот, — Артурия произнесла спокойно, после чего взглянула на верного рыцаря Круглого Стола.

Ярость рыцаря вскипела в нем в секунду — после чего вырвалась на волю диким рыком безумного зверя, — АРТУР!

После чего Берсеркер сорвался новой серией атак — в тысячу раз яростнее, чем раньше.

* * *

Жанна наблюдала за тем, как завязываются бои между Слугами Аинза и Слугами Драконьей Ведьмы — и чувствовала благодарность. Благодарность ко всем, кто сражался сейчас за нее. Ко всем, кто рисковал своими жизнями. И особенно она чувствовала благодарность к Аинзу.

Она видела, как люди сражаются рядом с ней, ей казалось, будто бы она снова сражается под Орлеаном — на ее стороне силы Франции и сам Бог. Но она понимала, что без приказа Аинза никто из Слуг не стал бы сражаться за нее. Поэтому она была благодарна Аинзу. Именно Аинз ныне был ее армией — пока она вновь была не более, чем знаменем сражения. Нет, в этом сражении — была ли она знаменем? Она была скорее обузой. Никто из сражающихся сейчас не сражался за нее — не сражался за Францию — и не сражался за Бога. Все они сражались за Аинза — и только за него. И потому она была благодарна Аинзу от всей души.

-Неужели...— однако стоило только улечься пыли от взрыва, как голос — слишком знакомый ей, совершенно одинаковый с ее голосом, сковал ее, — Неужели, неужели, неужели...

Слова произносились с легкой саркастической усмешкой, однако отдавались внутри Жанны ужасом, леденящим ее кровь, также, как легкие и едва позвякивающие шаг за шагом латы казались ей скрежетом натачиваемого топора палача, — Маленькая глупенькая святая решила, что этого хватит, чтобы избавиться от меня?

Из медленно опадающей пыли Драконья Ведьма двигалась подобно проявляющемуся призраку, медленно обретая форму и цвет, превращаясь из черной тени в ту же самую Ведьму, с которой Жанна столкнулась всего несколько минут назад.

-Думаешь, что пара трюков и немного магии смогут убить меня, Жанну д"Арк? — появившаяся из медленно опускающегося пепла Ведьма, казалось, даже не изменила выражения лица. Ни одна шерстинка на подбивке ее плаща не была опалена, ни одно сочленение на латах ее перчатках не было даже покрыто копотью, ни один миллиметр ее кожи не был поврежден заклятием, — Думаешь, что тебе правда это удасться?

Глядя на это, Жанна почувствовала приступ животной паники, поднимающийся из ее глубин, и сделал шаг назад, после чего, словно бы вспомнив о том, почему она сражалась в этом бою, перехватила свое знамя подобно копью.

-Значит, ты правда надеешься победить меня? — заметив то, как мелко вздрогнули руки, стоило только Ведьме особенно громко ударить стальным сапогом по земле, та улыбнулась, — Но можешь ли ты сделать это? На что ты надеешься, Жанна д"Арк? На чудо? На Господа? Или на свою жалкие силы?

Сделав еще шаг вперед, Ведьма улыбнулась, — Ты мусор. Ты ничтожество. Глядя на тебя мне хочется блевать — видя то, какой слабой я когда-то была. Я ненавижу тебя — твоя слабость — вот причина моей смерти. Ты слабая, ты наивная, ты жалкая.

С каждым словом Ведьма делала шаг вперед, заставляя Жанну отступать раз за разом, как будто бы надвигающийся на беззащитную лань дикий волк, — Зачем ты вообще родилась, если все, чего ты добилась — это мучительной смерти на костре? Ты ничтожество, ты просто мусор — участь которого — страдание и агония, ты это...

Со свистом, рассекающим воздух, клинок, как две капли воды похожий на клинок Хассана, пролетел рядом с лицом Ведьмы. Та успела лишь сдвинуть свою голову чуть-чуть, из-за чего кинжал оставил длинный порез на ее щеке, уродуя кожу, которую не смогла ранить даже магия Эпохи Богов.

-Ты раздражаешь, — появившаяся рядом с Жанной девушка заставила ту повернуть голову — лишь для того, чтобы увидеть, как Серенити поправляет несколько своих метательных ножей между пальцами, — Заткнись.

Медленно Ведьма поднесла свою руку в лицу, после чего легко провела ей, подхватывая несколько капель крови со своей щеки. Остановившись на секунду, та отнесла свою руку, чтобы взглянуть на нее и с некоторым удивлением увидела, как кровь поблескивает в лучах медленно поднимающегося утреннего солнца.

-Значит, вот так? — присмотревшись к своей крови, Ведьма улыбнулась, после чего стряхнула капли со своей руки и в мгновение ока схватилась за свой клинок, — Значит, ты умрешь рядом со своей Святой.

-Она не моя Святая, — произнеся это, Серенити отпрыгнула в сторону, позволяя Жанне подготовиться к удару, — Но я согласна уже на все, что угодно, лишь бы ты заткнулась.

* * *

Магическая Сопротивляемость — один из самых распространенных навыков среди вообще всех навыков. Этот навык является классовым для целых трех классов — Сейбера, Лансера и Арчера — однако является крайне распространенным личным навыком вообще. Как легко догадаться из названия — этот навык отвечает за сопротивляемость Слуг магии — однако благодаря некоторому взаимодействию с навыком Существование Вне Домена с обычным навыком Магической Сопротивляемости этот навык в случае Аинза несколько изменил свое действие.

* * *

Глядя на своего противника, Аинз закусил губу.

Дракула было именем одного из уникальных НПС, существовавших в Иггдрасиле, именем одного из сильнейших вампиров во всей игре.

В игре существовало несколько различных боссов-вампиров и одним из них являлся Истинный Предок всех вампиров, Каинавель, Бог Вампиров и Владыка Крови. Он неоднократно упоминался в лоре многих способностей, предметов и квестов, однако в отличии от остальных богов — никогда не фигурировал напрямую, так как будучи одним из самых злых богов он бы являлся противником для всех игроков и, будучи богом, вызвал бы значительное влияние на окружавшие его территории и населявших их НПС — по крайней мере с точки зрения лора — из-за чего в конце концов создатели игры не стали добавлять его в игру. Нет, в конце концов, спустя несколько лет, во время ивента на Хэллоуин Каинавель собрал достаточно сил, чтобы воплотиться в мир и попытаться его уничтожить, однако он оказался крайне слабым противником для своего столь громкого титула. Конечно, он все еще был способен сразиться с тремя или, при некоторой натяжке, с четырьмя стоуровневыми игроками и даже победить их, для одного из богов и редкого ивентового босса, появившегося исключительно на две недели и дропавшему уникальный дроп и даже некоторые игромеханические изменения вроде титула "Старшей Крови" любому игроку вампирской расы, убившему его, он оказался неожиданно слабым и весьма разочаровывающим в качестве противника.

Однако важно в данных условиях было не это, а тот факт, что как и полагается богу, Каинавель обладал целой группой подручных, организовывавших Сады Крови, целое полноценное подземелье, которое должен был пройти любой игрок, решивший поучаствовать в сражении с Каинавелем. И, как и полагается, в этом подземелье у Каинавеля существовали не только толпы бесполезной мелочевки, но и четверо его доверенных лейтенантов — Елизавета, Владислав, Александр и Константин. Одновременно с тем, каждый из его доверенных лейтенантов обладал и другим именем, именем своей "вампирской" персоны — Кармилла, Дракула, Каин и Авель. Каждый из этих лейтенантов был противником, обладавшим собственной специализацией, набором уникальных навыков и тактик, условий сражения — но каждый из них был сравним по силам с игроком сотого уровня даже в обычных условиях — в то время как в подземелье каждый из них получал существенный бонус от своего бога.

Из четырех — Дракула представлял из себя нечто вроде магического рыцаря, сочетавшего в себе черты воина и мага. Хотя он был слабее в магии, чем полноценный маг, и слабее в сражении, чем полноценный воин, он был намного сильнее любого из них поодиночке благодаря своей способности навязать магу ближний бой, а воину — магический, из-за чего сражение с ним было, возможно, наиболее сложным из всех четырех — по крайней мере для Аинза точно. Конечно, в то время в Иггдрасиле он смог победить Дракулу, и, подозревал, что с подготовкой и определенной тактикой он смог бы победить тогда даже Каинавеля, однако в текущих условиях вокруг него был не Иггдрасиль — и сражение с противником уровня Дракулы было для него выше его возможностей.

Однако отступать сейчас было нельзя. Стоявший напротив него противник выглядел благородно, однако он явно не собирался отступать из боя, даже если бы сам Аинз предложил бы ему разойтись миром — не говоря о его более чем экспрессивной помарке о его вампиризме и вопросе, заданном Аинзом.

Поэтому Аинз, взглянув внимательно на Влада, не стал затевать диалог с ним и ожидать его действий — среагировав первым.

-"Напалм", — согласно его команде, феерия огня мгновенно разразилась на месте, где находился Дракула. Тот все же был достаточно быстрым для того, чтобы успеть отреагировать на действия мага, однако недостаточно быстрым для того, чтобы успеть вырваться из объятий огня до того, как они вознеслись до неба, поэтому, появившийся из огня спустя секунду силуэт оказался объят пламенем.

Хотя это была и не столь ужасающая магия, как та, что Аинз сотворил всего пару минут назад, меньше двух десятков современных магов смогли бы произвести подобный эффект — и всего пять смогли бы воссоздать его по одному щелчку пальцев, как это сделал сам Аинз. Слуга с Выносливостью ранга С скорее всего мгновенно был бы сожжен подобным заклятием и даже обладавший более высоким рангом Дракула бы крайне серьезно пострадал от подобной силы. Однако, хотя Влад III, Господарь Валахии, и жил на Земле в те времена, когда магия уже была слишком редка для того, чтобы править этим миром, его легенда превосходила его смертное имя — как Великий Вампир, магия смертных была для него не более, чем игрушкой, из-за чего даже столь сильное заклятие должно было оставить на нем не больше, чем пару ожогов.

Однако вырвавшаяся из огня фигура пылала. Покрытый огнем, легко слизывающим плоть с его костей, вампир ударил деревянной пикой в сторону Аинза, однако прежде, чем копье смогло бы пробить тело мага — тот использовал заклятие вновь.

-"Телепортация", — с этим заклятием Аинз перенесся на сотню метров вперед, после чего скомандовал вновь, — "Напалм".

Колонна огня вновь поглотила место, где находился Дракула, сжигая его тело с силой небольшого солнца, вспыхнувшего по воле некроманта.

По какой-то причине, должная защищать Лансера Сопротивляемость Магии едва справлялась с напором заклятий Аинза. Было ли это связано с силой Аинза? Да, но лишь частично. Настоящая и самая важная причина крылась в другом.

"Как я и думал" — Аинз заметил сам себе, когда за второй опавшей колонной огня вновь увидел фигуру Дракулы, обожженного магическим пламенем — "Огонь хорошо работает против нежити и вампиров."

В новом мире нежить не была уязвима к огню. По крайней мере больше, чем к ней был уязвим обычный человек — мертвая плоть плохо поддавалась высоким температурам и плохо горела, в то время, как голые кости скелетов не горели вовсе. Более того, вампиры в новом мире не являлись нежитью вовсе — по крайней мере, по общему определению того, что такое нежить. Даже если какие-то виды нежити могли бояться огня — вампиры явно не стали бы страдать от него больше, чем-то полагалось их природой.

Но не для Аинза. В Иггдрасиле вампиры являлись нежитью, а вся нежить была уязвима для огня — из-за чего сейчас Аинз даже не сомневался, отправляя одну огненную колонну за другой в сторону противника. И его феноменальное "Существование Вне Предела" позволяло ему это. Как существо, принесшее свой "принцип существования" в виде одного из своих навыков — такие вещи, как "вампиры уязвимы для огня" были для него само собой разумеющимися. И его навык, подчиняясь этой логике, вступал в схватку с миром вокруг, заставляя его поверить в истинность утверждений Аинза. И хотя этот навык не был полностью положительным — поскольку против нежити была неэффективна черная магия или магия холода Аинз бы получил огромное снижение эффективности своих заклятий подобного эффекта, направленных на Дракулу — хотя тот на самом деле и был уязвим для них не меньше любого другого живого существа — в данный момент именно эта способность делала заклятия Аинза столь смертоносными.

Дракула бросился на Аинза вновь, однако тот не стал отвлекаться или менять тактику, видя, что она работает.

-"Напалм", — скомандовал он, однако в этот раз Влад оказался проворнее и смог уклониться от вспыхнувшей колонны огня, едва подпалив свой плащ.

-Похвально...— начал было он, однако Аинз не отвлекался.

-"Напалм", — прочитал он еще одно заклятие, после чего спокойно ушел в другую сторону, — "Телепортация"...

* * *

Артурия уклонялась от удара раз за разом, раз за разом, раз за разом. Вправо, влево, пригнуться, подпрыгнуть...

-АРТУР! — звероподобный рев Ланселота разорвал звук сражения, после чего Король Рыцарей едва успела выставить свой клинок, прежде чем новый удар отправил ее в недолгий полет.

Удар Ланселота был такой силы, что даже в латных перчатках, держа в руках Экскалибур, обладая всей силой Слуги, Артурия почувствовала, как на секунду онемели ее руки.

Удар отправил девушку в недалекий полет — однако легко та смогла сгруппироваться в воздухе, легко приземлившись на ноги пару секунд спустя. Но лишь для того, чтобы мгновенно уйти в сторону, спасаясь от следующей череды ударов.

-АРТУР! — подобно безумному зверю, воющему свой боевой клич, Ланселот бросался раз за разом, — АРТУР! АРТУР! АРТУР!

Артурия уходила от ударов с все сокращающимся и сокращающимся промежутком, едва успевая иногда отмахиваться от надвигающейся на нее фигуры черного рыцаря.

Он ушла от удара один раз, второй, третий, четве...

Резко врезавшееся в солнечное сплетение колено на секунду выбило воздух из Артурии и, если бы не взвопившие в ее теле инстинкты, заставившие ее изогнуться в немыслимом пируэте, чтобы выставить клинок под удар импровизированного оружия в руках Ланселота, то следующий удар мог бы и стать для нее последним. Очерненный Экскалибур принял на себя удар оружия в руках Берсерка, однако вместо того, чтобы разорвать на части столкнувшееся с ним оружие — он лишь бессильно заскрежетал, будто бы столкнувшись с железом вместо дерева, прежде чем Артурия смогла найти в себе достаточно сил для того, чтобы уйти из-под последовавшей серии ударов.