— А завтра, значит, меня снова догонит откат, и я опять проваляюсь в бреду и горячке? — немного обеспокоенно полюбопытствовал Ригур, вспоминая прошлый свой опыт.
— Хм, по идее нет, — чуть подумав ответил его спутник. — Сказал же, я и Эли тебя подлатали, так что можешь быть спокоен — завтра будешь в относительном порядке. Скажи, эта тварь была наследием Властелина?
— Да, — закончив массировать руки и теперь рассматривая порванный ворот кивнул Рин. — Причем ей примерно две-три недели судя по сильным изменениям исходного материала. Давно таких не встречал, обычно рейнджеры уничтожают измененных на самой ранней стадии, а здесь видимо проглядели.
— А я считал наследие Властелина бабушкиными сказками, — Гектор снова сел. — И часто у вас так?
— Ну, наследие Властелина ведь что такое? Это стихийный прорыв магии, когда огромное ее количество концентрируется в одном месте и под ее воздействием окружающая среда начинает непредсказуемо меняться. Это следствие того, что в свое время сделал Властелин почти обесточив Тарн, тем самым нарушив течение магических путей, — процитировал один из учебников по магии Ригур. — Лет четыреста назад такое происходило почти каждый месяц, в наше время примерно раз-два в год.
— Так близко от ренсийской границы, — обеспокоенно проговорил Гектор, поглядывая в сторону леса, где они бросили труп зверя. — Надо бы тоже создать рейнджерские отряды, чтобы прочесывали леса близ границы.
Рин хмыкнул.
— Плохо ты знаешь историю, — с оттенком легкого пренебрежения произнес он. — За тысячу лет, что существуют Солигия и Ренс, сначала как вольные герцогства, затем как королевства, ни одно наследие Властелина не пересекло границу Солигии. Это для вас, ренсийцев, они бабушкины сказки, а для нас суровая реальность. А я идиот, что сразу эту тварь не заметил — она же так и фонила магией за версту. Растерял сноровку пока во дворце с бумажной работой да заговорами управлялся, правильно отец говорил, что нечего свою молодость в четырех стенах проводить.
— Ты что, в рейнджерах был? — изумился ренсиец. — Я об этом как-то не слышал.
— Просто не афиширую это, — солигийский принц встал на ноги — боль от отката утихла, правда голова немного кружилась, но в целом он чувствовал себя неплохо.
— Да ты вообще не любишь афишировать свои хорошие поступки, верно? — Гектор тоже встал и потянулся.
Ригур улыбнулся и таки не сдержался пнуть ренсийца.
— Это тебе за веревки, — пояснил он скачущему на одной ноге и матерящемуся сквозь зубы спутнику и неспешным шагом направился к Эли, уже зовущей ребят обедать.
* * *
Корб, хозяин небольшого, но процветающего трактира имени себя на одном из отрезков Риванийского тракта, деловито протирал сухим полотенцем новые глиняные кружки, что только вчера ему привезли из Степных княжеств. Кружки были особенные, числом в восемь штук, изготовленные из редкой белой глины, что добывают у берегов реки Намжил, протекающей через территорию Третьего княжества. Из-за особого состава глины, любое питье — будь то простая вода или дорогое алезийское — приобретало невероятно глубокий и приятный вкусовой оттенок, причем сугубо индивидуальный. Стоило это чудо керамики невероятно дорого, но благодаря обширным связям Корба драгоценные кружки трактирщику достались почти даром. Вот только субъект, продавший ему столь редкую посуду, был известным вором и спекулянтом, но на Диком Фронтире, как называли в народе Риванийский тракт, было не принято интересоваться прошлым оказавшегося здесь человека. И то, что точно такие же кружки видели недавно у акаарского посла где-то в Ренсе, Корба абсолютно не волновало. Послы люди умные, по таким опасным дорогам как на Диком Фронтире они не ездят на радость всяким прохвостам.
Трактирщик как раз любовался искусной росписью на своих кружках, когда в его заведение вошли трое — двое парней и девушка. Все посетители трактира, а несмотря на довольно-таки раннее утро таковых здесь было немало, сразу обратили внимание на троицу, и прежде всего на девушку необычной для этих мест внешности. Даже запыленная и изрядно поношенная одежда, а также дорожная грязь не могла скрыть прелесть незнакомки. Яркие серебристые глаза, смуглая кожа и орочьи клычки, видневшиеся из-под верхней губы выдавали в девчонке полукровку, чем заинтересовались двое орков из рода Пустынных Волков, давних знакомцев Корба, уже четвертый день околачивающихся здесь в поисках работы. А дворянские шпаги парней не остались незамеченными одним из шпиков Тайной канцелярии, снующих туда и обратно по всей границе Ренса и княжеств. С этим Корб, ярый патриот своей родины, тоже вел некоторые дела и иногда передавал кое-какую интересную информацию за щедрое вознаграждение, разумеется. Светловолосый молодой человек, скорее всего солигиец, привлек внимание компании гномов, занимавшейся контрабандой оружия и незаконными сделками, а к зеленоглазому ренсийцу подозрительно приглядывался каким-то чудом оказавшийся здесь эльф, старательно прятавший свое лицо под капюшоном.
Тишина в зале, наступившая после появления этой троицы, заставила Корба отложил кружку в сторону и внимательнее приглядеться к новоприбывшим, тем более, что одного из них — ренсийца — трактирщик, кажется, знал.
— Гато! — заорал он, перепрыгивая стойку и бросаясь к ошалевшему от неожиданности парню. — Пес ты шелудивый, отрыжка Трора, чтоб тебя...Вернулся окаянный!
— Дядя Корб, спокойнее, — залепетал вышеназванный Гато, отступая назад к двери и наталкиваясь на двоих дюжих вышибал, преградивших дорогу к отступлению.
— Спокойнее?! — взвыл Корб, отбирая у третьего подоспевшего на крики хозяина вышибалы дубинку и поудобнее ее перехватывая. — Да ты знаешь, что я пережил после твоего бегства, а? Мне трактир заново пришлось отстраивать причем на свои, свои кровные деньги после твоих дебошей!
— Дядя Корб, я все верну, у меня есть деньги, — Гато весь сжался даже не делая попытки сбежать.
— Нужны мне твои деньги! — продолжал разоряться трактирщик, воинственно размахивая дубинкой, при этом едва не задевая головы сидевших поблизости посетителей, с интересом глазевших на представление. — Засунь эти деньги знаешь куда? А кто мне нервы, нервы потерянные вернет? Сначала был граф, чью дочь ты обесчестил, мне всю душу вынул своими расспросами, кровопийца, где ты, паршивец, находишься. Потом королевские гвардейцы едва не запытали в своих казематах, затем акаарцы, черти эти немытые, припожаловали...Уух, я тебя сейчас прибью!!!
Трактирщик ринулся на ренсийца, предварительно заехав длинной дубинкой в лоб одному из гномов и облив горячим супом двух орков, некстати оказавшихся рядом. Возмущенные этим нелюди вскочили со своих мест, но их быстро перехватили вышибалы, до того охранявшие дверь. Гномами занялся третий, а Корб не теряя времени даром достал дубиной еще и эльфа, по стеночке ползущего в сторону выхода. В завязавшейся драке никто не заметил, как недавно грозивший убить ренсийца трактирщик споро увел всю новоприбывшую троицу куда-то вглубь хозяйственных помещений, оставив разбираться с бедламом своих работников.
Комната для переговоров была обставлена куда богаче и удобнее чем зал: вердийский стол с резными ножками, стилизованный под эльфийскую работу, стулья с высокими спинками и мягкими сидениями, на полу пушистый акаарский ковер, в котором ноги утопали по лодыжки, стены были обиты деревянными пластинами, а в углу был расположен камин с ровно горевшим огнем.
— Думаю, раз тут объявился ты да еще с такими интересными спутниками, то лучше будет разговаривать без лишних ушей, — садясь во главе стола заявил Корб делая приглашающий жест остальным. — Еду не предлагаю, потому что все еще обижен на тебя, Гато, к тому же обстановка тут слишком дорогая, чтобы портить ее жирными пятнами и неприятным запахом.
— Хоть бы вина предложил, — недовольно пробурчал ренсиец, усаживаясь по правую сторону от хозяина.
— А тебе пить вообще противопоказано, — огрызнулся трактирщик. — Меры не знаешь.
— Кто бы говорил, — хмыкнул парень. — Насчет графа правда? Этот старый хрыч разыскивал меня?
— А ты сомневаешься? — возмущенно надулся Корб.
— Просто развлекался я не с дочерью графа, а его молодой женой, — уточнил Гато.
Сидевшая рядом с Корбом полуорка резко выдохнула при этих словах, чем заработала неодобрительный взгляд солигийца. Сам же Гато ничего не заметил, а трактирщик внимательнее посмотрел на спутников своего старого знакомца.
— Один хрен, все равно обе шлюхи каких поискать. Может представишь мне своих друзей, — предложил Корб ренсийцу, кивая в сторону девушки и парня. — Сами они уж больно застенчивы.
— Ригур, — впервые подал голос солигиец. — А это Эли, — представил он девушку.
— Ригур... — протянул трактирщик задумчиво. — Звучное имя, я бы даже сказал королевское. Такое ощущение будто весь цвет Солигии посетил мой скромный трактир.
Солигиец только улыбнулся, давая понять, что шутка принята, а вот Гато рядом как-то напрягся, что тоже не укрылось от Корба.
— И что привело сюда их высочество? — уже напрямую обращаясь к солигийцу спросил трактирщик, краем глаза следя за ренсийцем
— Эли, может сходишь пока на кухню, перекусишь? — поняв, что подошло время для серьезного разговора, попытался выпроводить полукровку Гато.
Та вопросительно посмотрела на Ригура и только дождавшись его кивка молча вышла, с силой толкнув при этом стул ренсийца. По губам солигийца скользнула мимолетная ухмылка, тут же сменившаяся серьезной миной, едва за девушкой закрылась дверь.
— Ваше высочество, я жду ответа, — напомнил о себе Корб, когда в комнате повисла продолжительная пауза. — Вы так и не ответили зачем Вы здесь?
— Мне очень лестно слышать как Вы называете меня коронованной особой, но это лишнее, — глуховатым голосом проговорил солигиец, не сводя с трактищика ледяного взгляда. — Я простой путник.
— Как угодно, — не стал спорить старик. — Тогда спрошу заново, что привело простого путника в мой трактир?
— В первую очередь — он, — Ригур указал на Гато. — Вот у него и спрашивайте.
— И куда ты, паршивец, вляпался? — Корб повернулся к ренсийцу.
— Почему сразу вляпался-то? — по привычке заспорил тот, но увидев как наливается злостью лицо трактирщика протараторил: — Нам нужен вор, самый лучший, желательно акаарский, и где его можно найти.
— Это смотря кого хотите обчистить, — задумался их собеседник. — Навскидку я вам десяток имен назвать могу, но у каждого из них свои особенности в работе, не всегда совпадающие со взглядами заказчика. Что украсть надо? Или хотя бы что вскрыть?
— Нам нужно пробраться в сокровищницу акаарского халифа, — ответил Ригур.
Корб не удивился — на веку бывшего преступника и не такое бывало, потому его мысли просто сменили направление. Воры способные на подобное были, и он даже знал парочку, но только эти двое давно уже окончили свой путь на виселице, а среди молодежи пока никто особым талантом в этой области не блистал. В будущем может только Гато смог бы провернуть что-либо подобное, однако парнишке пока до такого уровня мастерства еще далеко, лет десять не меньше, да и незачем ему. Корб мысленно усмехнулся, вспоминая как собственноручно выбивал из Гато дурь четыре года назад, когда тот только объявился на Фронтире, и отговаривал того от опасной стези вора, хотя талант у мальчишки несомненно был. Нет, раз Гато пришел сюда к нему, значит сам понимает, что ограбить халифа ему не под силу. Ну хоть ума немного набрался, раз за советом к нему обратился. И, похоже, немалую в этом роль сыграл синеглазый солигиец, сидевший рядом. Из-за особенностей своей прежней работы Корб должен был знать с кем из людей ему лучше никогда не пересекаться, и хоть он давно уже отошел от дел, старый трактирщик знал кто заглянул к нему на огонек. И как только Гато умудрился свести знакомство с таким человеком? Хотя не так уж и сложно понять — Корб давно подозревал, что этот юнец не простой оборванец, а дворянская шпага его подозрения только подтвердила. Однако пауза слишком затянулась, а от него все еще ждут ответа.
Корб почесал небритый подбородок и заговорил.
— Пробраться в Акаарскую сокровищницу это не гномий банк ограбить, — при этих его словах Гато вздрогнул, трактирщик ухмыльнулся — он так и знал, что мальчишка участвовал в том фарсе в Дризоре — очень в его духе. — Она строилась еще во времена Властелина и магия там замешана куда как более могущественная. Из ныне живущих воров, способных проникнуть в нее, я знаю только двоих — одного вы видите прямо перед собой, и я ни за что не буду браться за это дело, так как возраст не тот, а другой совсем недавно отошел от дел и вовсе не горит желанием возвращаться к прежнему ремеслу. По крайней мере я так слышал.
— И кто же это? — полюбопытствовал Гато.
— Его зовут Тарис Шереф, — ответил Корб. — И, насколько мне известно, он сейчас живет припеваючи в Дризоре.
Гато скис, а солигиец нахмурился, потом переглянувшись парни встали.
— Благодарю Вас, господин Корб, — проговорил Ригур, на стол лег туго набитый кошель. — Здесь тридцать золотых серебром — это цена за информацию и Ваше молчание.
— Гато знает, что я умею держать язык за зубами, — Корб тоже встал и протянул руку солигийцу. — Как и мои расценки за услуги. Вы останетесь на ночь? Ужин, горячая ванна и постель за счет заведения.
— Спасибо, друг, но мы спешим, — ренсиец с сожалением вздохнул и тоже пожал руку старому вору. — Может в следующий раз, когда мимо буду проезжать.
— Буду ждать, — улыбнулся трактирщик, пожимая руку парнишке и дружески хлопая того по плечу. — А теперь иди и забирай с кухни свою орку, не дай боги забудете ее здесь, а мне от всех местных орков потом отбиваться.
Когда все четверо вышли в зал, там уже никого не было — вышибалы Корба знатно поработали, вышвыривая разномастную шваль из трактира и избавляясь от лишних глаз и ушей. Эли тащила на себе четыре тяжелые сумки с припасами, огрызаясь на любые попытки помочь, Ригур что-то обдумывал, а Гато в своей дурашливой манере критиковал убранство трактира.
— Нет, Корб, тебе просто необходимо заменить здесь все, особенно эти дурацки белые кружки, — разглагольствовал он. — Ну это же совершеннейшая глупость — в придорожном трактире и такая посуда! Ты кто? Столичная девица, которая без ума от намжильской керамики или розового вердийского стекла? Да эти твои кружки завтра же и расколошматят к чертям!
— Не придирайся к мои вкусам, Гато, я уже стар чтобы что-то менять в себе, — вяло отмахивался от молодого человека Корб. — Ну нравится мне дорогая посуда, да и не только посуда.
— И здесь извращенцы, — вздохнул Гато. — И откуда только в тебе эта аристократичность? Намжильская керамика, вердийские столики, акаарские ковры — и все гниет в подвалах трактира да дальних комнатах.
— Ну у меня ведь не только воры и убийцы гостят, бывает и более важные люди заезжают, — бросил многозначительный взгляд на солигийца трактирщик.
Гато тут же заткнулся и больше насчет вкусов Корба не заговаривал. Распрощался трактирщик с нежданными гостями легко и спокойно, только сердце кольнула тоска, когда неугомонный ренсиец обнял старика на прощание и обещался навестить его как только с делами разберется. Трактирщик улыбнулся и сказал, что будет ждать. Скольких мальчишек подобных Гато он уже проводил и скольких он все еще ждал? Сколько их было таких вот шебутных, храбрых и безрассудных?
