Книга вторая. Готские Войны

Я выехал на полянку, спешился и увидел сидящих на земле десяток женщин, о ни фига себе, значит тут не всех любят, есть те кто не захотел присоединится к празднованию победы остались все на полянке. Выходит не все так плохо. Я не успел ничего сообразить как одна из девиц встала, решительным шагом подошла, взяла меня за руку и потянула в лес. Ааа, понятно, тут наоборот моих воинов насилуют, а я то за воительниц испугался. Женщина странное существо, вот тут только, что их пытались убить, а прошло всего пол часа и она вот так князя. Князя! Ёп-тить, хвать за руку и в кусты.

Отдохнули мы знатно, вернее это не отдых а праздник, почти День победы, в этот вечер я ходил со своими арбалетчицами еще три раза. А потом мне привели коня Одина, коняшка была красивая, и совсем не конь а кобылка. Странное дело, выходит Фафнира это женское имя. Морда правда у кобылки побитая, от моей булавы след остался, ну ничего, главное коняшка выжила, я снял с павшего Быстронога седло, надел на Фафниру, посмотрел, вроде подходит, ну ничего потом подправлю. Потом снял седло, стреножил животинку и отпустил пастись, а сам пошел к костру.

Воины уже и пограбили, и по трахались, и поели.

А теперь стояли и завороженно смотрели на погребальное пламя огромного костра, пожирающее павших.

Потери были колоссальные, у Радко погибло почти пять десятков конных воинов. Его отряд грудью встретил удар латной конницы германцев, встретил и устоял, только благодаря глубокому построению боевого порядка, что ограничивал маневр, к тому же в лесу противник не мог ударить во фланг и пытался проломиться грудью. А потом на врага навалились со всех сторон наши копейщики, и когда пришел Аркх со своими речными разбойниками, то шансов у германского отряда уже не осталось.

Пеших тоже полегло много, но меньше чем у Радко. Пешие могли тыкать врага копьями и держатся от вражеских мечей на расстоянии, но ударить в человека. Сидящего выше тебя и при этом попасть в критическую точку организма очень сложно, из-за этого копейщики вначале истыкали копьями несчастных готских коней, а потом уже добивали спешенных германцев.

Я подошел к молодому командующему.

— Не печалься Радко, их души ушли в ирий счастливыми, они смогли отомстить подлым германцам, и ты смог.

— Нет — Радко повернулся ко мне — я должен убить Казмира, только тогда мой род смоет бесчестите кровью, мы не смогли защитить своего вождя, это позор всем воинам рода, и этот позор смывается только кровью Казмира или нашей кровью.

Я как то неожиданно для себя обнял Радко.

— Любые обиды лучше смывать кровью врага, не переживай воевода, будет у тебя голова Казмира, вон у меня же есть голова Ульгерда, и конь Одина есть, вернее кобыла, хочешь забери себе.

— Хорошая кобылка — подтвердил Радко — но все трофеи, что от убитого Ульгерда остались твои, значит и кобыла тоже твоя. Мои воины наловили почти сотню вражеских коней, остальных к сожалению побили, даже покалеченных придется добивать.

— Тяжело раненых коней, режьте на мясо прямо здесь, остальных даже чуть под раненых тащим до селения Орши, там уже если подлечить не удастся, то разделаем на мясо. Ночуем тут, уходим в Оршу с рассвета, воеводам выставить охранение.

Я пошёл к своим воительницам и отвел Милену в сторону.

— Слушай Милена, вы как останетесь на ночь, или пойдете в Оршу прямо сейчас? Я могу отправить всех раненых с вами.

— А чего это мы должны уходить? — не поняла Милена.

— Ну как, а если наши мужи приставать начнут к твоим воительницам.

Она посмотрела на меня как на дитя.

— Нешто ты князь думаешь, что волчица должна волка боятся? Не бывать этому, а дети буду знатные, у тебя хорошие воины.

Да видно мне еще долго разбираться в психологии и логике действий людей этого мира. Как бы то ни было, но спать мне не дали, вначале я ходил в лес, когда меня за руку таскала очередная воительница, а потом я устал, просто лег на мох и сказал — сами сюда ходите. И ходили, до утра, а с рассветом я усталый сел на кобылку Одина и уснул. На шее у меня висела золотая бляха готского вождя Ульгерда, а на голове у моей новой лошадки между ушей был привязал отрубленный кусок черепа вражеского полководца.

Варварская страна, варварские нравы.

— Слушай Радко — обратился я к командиру моих кавалеристов — мне нужно провернуть одно дельце.

— Что ты задумал?

— Я хочу людей к вождям родов буссовых заслать с золотом и предложением мира.

Радко повернулся к деду Бояну.

— Он что и правду это говорит, и ты ему ничего не скажешь?

— Ты не горячись Радко — дед Боян налил себе воды в красивый серебряный кубок — Чеслав хорошие слова говорит, мы можем вбить клин в воинство Казмира, его боятся не нужно, мы разбили самых сильных, а теперь можно купить самых трусливых.

— Я хочу людей от тебя послать — я посмотрел Радко — пусть твои люди проедут по родам и скажут, что Радко разбил отряд Ульгерда, взял воинов у Чеслава и теперь идет мстить за убитого отца. Кто из вождей встанет под руку Радко, получит золото, землю и нашу защиту, а так же жен и детей тех, кто встанет против Радко.

— Ты хочешь прикрыться моим именем?

— Ты подумай, кто я для ваших вождей? Князь болотный, что кормит демонов младенцами, а вот ты, смелый воин, что мстит врагу за смерть отца, за тобой многие встанут.

— Чеслав дело говорит — молвил дед Боян — сейчас Казмир воинов собирает, а ты пока проедешь по селениям и со старейшинами поговоришь, а если кто и не послушается, так у тебя будет сотня бронных воинов, такую силу с нахрапа не возьмешь.

— Возьмешь золото — уточнил я задачу — и пойдешь о двуконь по землям родов ваших, там воинов нет, Казмир где то уже армию собирает, и ты либо уговоришь людей, либо подкупишь, либо побьешь родовичей тех, кто увёл воинов к Казмиру, врагов нужно наказывать, а друзей привечать. Это будет хорошим сигналом остальным родам Буса.

— А как отправят старейшины посланцев к Казмиру, чтоб сказали что я пришел? — спросил Радко.

— Так и пусть отправляют, это еще лучше, в стане врага начнется паника, ведь Казмир всем сказал, что твой род в назидание другим уничтожен, а тут ты герой, на белом коне, с мечем мстителя и борца за свободу пролетариата, да еще и с золотом.

— Кого-кого? — спросил Радко.

— Пролетариата — пояснил я — это ромеи так всех бедных и обездоленных называют, так ты получатся теперь за них и придешь заступаться как спаситель рода.

— А ежели пойдут, что тогда с ними делать?

— А если пойдут, то веди их той дорогой, что твой род шел до Смолянки, — сказал я — тех что придёт я посажу на земли хорошие. И дед Боян поедет с тобой — я посмотрел на старика.

Тот кивнул.

Я наклонился к уху Бояна.

— Ты тоже возьмешь золото. Радко пусть сам пробует договариваться, а ты по старинке со старейшинами поговори, в крайнем случае просто выкупи у них весь скот и брось там, а людей веди к бродам у Смолянки. Можете коней купить или поменять у соседей, что бы путь быстрее был.

Глава десятая: БОЛЬШОЙ ПОХОД

Лицо Казмира было чернее тучи. Ведь по древним верованиям его народа, Вотан существует в окружении дружины-свиты доблестных мужей. Подобно ему, германский вождь, имеющий божественное происхождение либо заслуживший свой авторитет доблестью, стремится во всем подражать божественному образцу и ищет достойных товарищей для своей свиты. Однако лучшие из лучших свиты Казмира пали в битве с вождем дикарей Чеславом, со странными демонами из болот. Вчера прискакали четверо воинов, что привезли тело Ульгерда, они рассказали какая печальная судьба постигла воинов-ассов.

— Зачем, скажи мне Свенельд? — не успокаивался Казмир — зачем Ульгерд пошел на этот бой, зачем он вызвал этого дикаря на поединок берсерков?

— Прости Казмир, но мы не смогли удержать Ульгерда — опустил голову Свенельд — дикари разбили дозорных и наши воины оробели. Шаманы сказали, что дух белого волка напал на наших воинов и лишил их доблести, чтобы победить тот дух, нужно было выставить берсеркера.

— Да кто вам сказал, что у дикарей есть свой берсеркер? — заорал Казмир — зачем вы допустили этот глупый поединок?

— Мы видели его вождь — проговорил Свенельд — мы видели их рикса Чеслава, он настоящий берсерк, у него душа повелителя зимы. И Ульгерд решил сам с ним сразится. Ульгерд прошел все ступени, он выдержал полный полет ворона Одина к самому высокому суку и сумел призвать в свидетели битвы самого Вотана.

— Честная ли была битва? — спросил Казмир.

— Он демон, вождь это не человек — прошептал Свенельд — одним ударом он свалил лошадь Ульгерда, а вторым ударом срубил ему голову, всего два удара.

— Но почему вы не смогли разбить две сотни лесных дикарей? — заорал Казмир.

— Нас обманули — склонил голову Свенельд — дикарей было больше четырех сотен, они были везде, они набросились на наших воинов со всех сторон, они били заговорёнными стрелами, которые пробивали щиты наших воинов. Мы взяли тело Ульгерда и пересидели в лесу до ночи, а потом переправились на левый берег ДанАпра и ушли.

— Ты говоришь четыре сотни? — Казмир уже успокоился и пытался рассуждать здраво — а много ли наши воины побили дикарей?

— Больше сотни — ответил Свенельд — мы видели погребальные костры.

— Мы не смогли с честью проводить наших павших в подземное царство Хель и они не смогут праздновать на пиру с Ваннами и Асами, это позор — тихо произнес Казмир — Только кровь врага спасет души павших, оправь людей по селениям людишек буссовых, пусть придут все. Все кому наскучила мирная жизнь своего рода, пусть придут те кому претит работа в поле и уход за скотом, пусть придут те, кого тяготит привязанность к матери-земле, в которой спят вечным сном предки, ибо место воина не в земле, а в небесном царстве, за одним столом с воинами Ваннами.

Казмир встал.

— Скажи родам, что живут по десне и Сейму, всех кто придет я приму в свою семью, и они будут мне сыновьями, а я поклянусь на мече оберегать их как своих детей. Мне не нужны пахари, мне нужны воины, мне нужны мужи — доблестные готы. Зовите шаманов, пора откапывать курганы и разжигать горны.

Три ладьи подходили к порогам на Славутиче.

Аркх осмотрелся и подал команду — разворачивай, сбросить якоря, стоим тут, на воде, ждем.

Вдалеке на берегу виднелись несколько десятков возов кочевников, кони пили воду, собаки грызлись за кость, но казалось бы никто не обращал внимание на остановившиеся у порогов суда.

Прошло достаточно много времени, как к воде на не большой лошадке подъехал человек и что то начал кричать, призывая рукой подойти к берегу, а вокруг зовущего постоянно бегали человек десять оборванных мужичков.

— Лодку отвяжите, двоих на весла и мне один меч Чеслава дайте — скомандовал Аркх.

Лодка медленно пошла к берегу и остановилась в нескольких десятках шагов от берега.

— Здрав будь человек хана Кугума, я Аркх торговец князя Чеслава — прокричал Аркх — с кем я говорю и есть ли у тебя толмач?

Всадник осмотрелся на своих сопровождающих и один из них поднял руку, после чего всадник кивнул, и мужичок что то затараторил подойдя ближе к лошади. Потом всадник что-то сказал мужичку и тот подбежав к воде заговорил.

— Это сотник хана Кугума, великий воин Баламбек, он спрашивает куда купцы плывут и что за товар везут?

— Я Аркх, купец князя Чеслава — повторил представление Аркх — мы торгуем по реке Славутич, продаем доброе железо и мечи, но наше оружие дорогое и не каждый может его купить, вот мы и хотим спросить не знает ли уважаемый Баламбек где здесь есть славные воины, что захотят купить добрые мечи?

Толмач перевел, а всадник засмеялся, а потом вытащил свой меч и что то сказал толмачу, после чего тот подошел к воде.

— Уважаемый Баламбек говорит, что у него много хороших воинов и у каждого из них есть лучшие мечи, что только можно найти на пространстве от Дамаска и до Рима.

— Скажи своему уважаемому хозяину, что наша земля находится далеко от Рима, но наши мечи лучшие в этих землях.

Толмач перевел.

Всадник подъехал ближе, его конь зашел по колена в воду и воин рычащим голосом что то проговорил.

А толмач дрожащим голосом перевел.

— Мудрый Баламбек говорит, что язык человеку дан не для того чтобы похвалятся, а плохие языки, что говорят неправду Баламбек отдает своим псам.

— Отчего же уважаемый Баламбек считает, что я похваляюсь? — удивился Аркх — вот мой меч, покажи его своему хозяину пусть он сам посмотрит и испытает его.

Аркх махнул рукой и гребцы подгребли ближе к берегу, а Аркх снял с плеча перевязь меча в ножнах и передал толмачу, а тот поднес меч и с поклоном подал своему хозяину. Роксоланский сотник сдернул завязку и взмахнул рукой, небрежно отбрасывая ножны в сторону.

Долго, очень долго сотник вглядывался в сталь, а потом что то крикнул и к нему подбежал здоровенный мужик. Баламбек протянул тому меч и смеясь что то крикнул, а здоровяк притащил камень бросил у ног лошади, положил меч клинком на камень, а рукоятью на землю и растянув рожу в ухмылке наступил ногой на клинок. Меч прогнулся, но не сломался, мужик убрал ногу, а клинок меча принял исходное положение. Мужик почесал голову потом поднял клинок и подал сотнику.

Баламбек посмотрел на клинок в фас, в профиль, поковырял ногтем и кивнул, потом повернулся в Аркху и спросил — сколько таких клинков может сделать твой род?

Аркх с грустью вздохнул и развел руки.

— Такие мечи делает не один человек, сотни людей добывают руду, пережигают уголь, плавят железо, потом днями и ночами выбивают из железа шлаки. Такой меч мастера делают три луны, но на наши земли повадились ходить тати, они воруют людей, убивают мастеров, а князю Чеславу приходится всех людей держать на стенах и в крепостях, горны потухли, работа стоит. Прости славный Баламбек, но мы привезли на продажу только десяток таких мечей.

— А что за тати ходят в ваши земли? — спросил через толмача Баламбек.

— Готский вождь Казмир, аки тать ходит в наши земли, мы уже и били его воинов и прогоняли, а он набирает новых и как хитрый лис приходит вновь и вновь — с грустью промолвил Аркх.

— Я возьму все твои мечи, сколько ты хочешь за такое оружие?

— Я не знаю, сколько у вас стоит доброе железо, вожди народа Буса за такой клинок дают целый табун в десяток лошадей.

— Это хорошая цена, для такого меча, я дам тебе по весу золота за каждый меч.

— Да будут тучными твои табуны многоуважаемый Баламбек — произнес Аркх — но не мог бы ты сейчас рассчитаться со мной, а то мы должны уйти, что бы до темноты миновать земли жадного Казмира.

— Здесь нет земель Казмира — гаркнул Баламбек, когда услышал перевод — это всё земля хана Кугума.

— Очевидно тати Казмира не уважают хана Кугума и позволяют себе грабить купцов на его земле — грустно молвил Аркх.

Всадник снял с шеи серебряную пластинку на шнурке и бросил в лодку.

— Это ярлык хана Кугума, покажи его любому человеку, и если он осмелится на тебя напасть или ограбить, то целый кош (тысяча воинов) великого хана придет, что бы покарать наглеца и растоптать копытами коней всех татей в степную пыль.