Морт. Охота на колдуна

Шамаэль стал отступать вверх по ступеням, так легче было наносить удары цепью — единственное, что он мог противопоставить нападавшему. Новая рана разрезала ему живот, порез был неглубок, но кровь потекла рекой. Ещё немного. Они поменялись ролями, Морт, с перекосившимся до неузнаваемости лицом, рычал, словно дикий зверь, зубы его были стиснуты так, что начинали крошиться, а глаза налились кровью, от которой стали не видны белки.

Новый удар перерезал сухожилия на руке врага, тот выронил цепь и упал назад, ударом ноги Морт заставил его скатиться вниз, оставляя на ступенях кровавую дорожку. Сам охотник прыгнул вперёд, преодолевая разделявшее их расстояние. Двумя ногами он ударил противника в спину, вышибая из него дух. Через секунду он уже сидел на нём верхом, поднимая нож.

— Убей! — прозвучал в голове голос Сатаны, но он уже и не требовался, ничего не требовалось, ненависть, которая долго спала внутри, заполнила его разум, не оставив места для всего остального. Нож опустился, потом поднялся снова и снова опустился, с чавкающим звуком он погружался в тело уже мёртвого Шамаэля, вырывая куски мяса и расплёскивая кровь. Демон давно был мёртв, а он продолжал кромсать его тело. Наконец, он отвалился от бесформенного куска мяса, бывшего когда-то демоном, и посмотрел вокруг.

Он много раз становился таким, но всегда возвращался к себе, но не теперь. Ненависть завладела им окончательно. Где-то раздался радостный смех Дьявола.

— Я говорил тебе, что ничего не потеряю. А ты не верил. Думал, что сможешь победить демона добротой? — Дьявол снова зашёлся в приступе дикого смеха, — чтобы победить демона, нужно стать демоном самому. Теперь ты занял его место, теперь ты — моя правая рука, мой верный слуга, мои ученик и последователь. Помнишь, что я говорил об испытании? Ты его прошёл, прошёл с блеском, я потерял своего слугу, но, раз ты его победил, значит он был никчёмным, когда-то и он сам так же стоял над телом своего предшественника. Я получил, что хотел, теперь ты заменишь мне моего наместника на земле.

Тот, кто когда-то был охотником и отзывался на имя Петер Морт, служил церкви, верил в бога и боролся со злом, сейчас стоял на коленях перед Дьяволом. Его мысли были подчинены Тьме, ненависть полностью сожгла его чувства, он не помнил никого и ничего из своей жизни, осталась только чёрная злоба ко всему живому, злоба, которая поведёт его вперёд, к славе его Хозяина.

Он видел, как изменялось его тело. Руки, бывшие когда-то тонкими и даже изящными, словно у дворянина, стали толстыми, кожа приобрела цвет сосновой коры, о на пальцах вырастали когти, от попытался встать, но это было трудно сделать, ступни ног стали твёрдыми копытами, он всё же поднялся на ноги и осмотрел мир вокруг, выглядел мир странно, видимо, причиной тому были вертикальные зрачки, подобные кошачьим. Где-то внутри в последний раз жалко пискнул прежний Петер, но быстро затих и растворился в безбрежном океане злобы. Клыкастая пасть извергла проклятия, после чего он распростёрся ниц перед своим Хозяином.

Внезапно легкий холодок пробежал по его телу, он приподнял голову и посмотрел вперёд. Маленькая детская ручка взяла его за толстый палец с когтем и попыталась поднять. Ему это удалось. Морт поднялся на ноги, и пошёл вперёд, постукивая копытами при каждом шаге. Белокурый ребёнок лет трёх, одетый в рубаху из мешковины, вел его вперёд, крепко держа за палец.

Дворец из чёрного камня куда-то пропал, местность шла под уклон, постепенно появлялись естественные цвета, голова его становилась ясной, он снова вспоминал себя, цвет неба и запах травы, вкус еды и прохладу свежего ветра. Вспомнил он улыбку Марии и маленького Ивана, что тянул к нему руки и радостно бормотал. Он так похож на этого мальчика, но не он. А кто же?

Морт продолжал меняться и внешне, детская рука сжимала уже нормальный человеческий палец, ноги стали обычными человеческими ступнями, а глаза видели мир по-человечески. Мельком глянув на себя, он заметил, что знаки на теле стали совсем бледными, постепенно исчезая с его кожи. Скоро они вышли на открытое место, здесь росла трава, неподалёку шумел лес, над головой было чистое голубое небо, а на его теле откуда-то взялась одежда.

Мальчик вдруг остановился и указал вперёд. Потом отпустил его руку и прощально помахал ладонью, широко улыбаясь, а потом сделал шаг назад и исчез, словно растворившись в воздухе. Морт запоздало помахал ему в ответ, а потом внимательно осмотрелся, прислушавшись, он различил шум текущей воды. Река. Внезапно он начал понимать, что места эти ему знакомы, он уверенно пошёл вперёд, постепенно углубляясь в лесную чащу. Прошёл он всего пару миль, когда давно заросшая дорога привела его к нужному месту. Небольшая рубленая избушка давно сгнила, крыша провалилась, остался только бревенчатый сруб и почти развалившиеся ступени крыльца.

Неподалёку от дома, бывшего когда-то родным, он нашёл едва заметный земляной холмик. Могила отца. Где могила его матери, он не знал, а отец никогда не говорил. Но отца он хоронил сам, копая могилу деревянной лопатой.

Присев рядом, он некоторое время молчал, словно беседуя со своим родителем. Вспоминал его суровое бородатое лицо, шрам на щеке, который не могла скрыть даже борода, могучие руки, что прекрасно стреляли из лука, а равно и из ружья, острый глаз и прекрасную память. Отец был неграмотным, зато умел читать следы так, как другие читают книги, своё умение он преподал сыну.

Сидел он недолго. Скоро поднявшись, он срубил две берёзки, соорудил из них крест и водрузил его на могилу, нацарапав на поперечной перекладине: "Иван, охотник и следопыт, отец Петра". Русской грамоты он не знал, потому сделал надпись латинскими буквами, но это было неважно, в этом лесу некому было читать, но это нужно не другим, это нужно ему самому.

— Прощай, отец, — сказал он по-русски, после чего поднялся и зашагал по лесу. Прошло уже двадцать лет, здесь всё здорово изменилось, но заблудиться он не сможет. Ему просто незнакомо такое, сын охотника и следопыта ходит по лесу, как по проезжей дороге. Он знал в какой стороне его дом и шёл туда.

Эпилог

Резиденция Святой Инквизиции,

Австрийские Альпы 8.12.1699г.

— Знаешь, это странно, — сказал брат Доминик, который сидел за столом в домике Морта, Мария накрывала на стол, а маленький Иван возился под ногами. — Я полагал, что твой сын, невинное дитя, которое я не зря называл якорем, удерживающим тебя в этом мире, именно он вывел тебя из ада, именно он вернул тебе человеческий облик.

— Нет, — Петер покачал головой, — он был совсем на него не похож, другие волосы, другие глаза, другая улыбка, всё другое. Это был не он.

— Но кто? — не понял Доминик.

— Я думаю, — сказал Морт, — нет, я знаю, кто это был. Это был я. Тот я, что существовал когда-то, тот, кто помнил родительскую ласку и любил весь мир. Я был таким, но забыл это. А теперь вспомнил

— И Дьявол более тебя не тревожит? — с тревогой спросил его святой брат.

— Он проиграл, и он это знает. Он говорил, что наблюдал за мной с детства. Полагаю, он вёл меня и подбрасывал мне испытания, во время которых я впервые и оказался в его владениях, где получил метки на теле. А потом он вёл меня по следу, иногда сам, а иногда руками своего слуги, ныне горящего в аду. Всё шло к одному. Шамаэль мог меня одолеть, став ещё сильнее и доказав своему господину, что он достоин быть его первым учеником. А мог и проиграть, тогда его место занял бы я, но все его планы расстроил ребёнок из прошлого. Он жил во мне, где-то глубоко, настолько глубоко, что я не подозревал о его существовании.

— Что ты теперь будешь делать? — с интересом спросил инквизитор, — церковь тебя простила, и даже обиженные тобой братья не держат зла, но ведь нужно тебе чем-то заниматься.

— То, что делал всегда, искать людей, расследовать и наказывать. Я не стал мирным человеком, я просто стал собой. Я не ношу более Тьму внутри себя, а колдовские знаки исчезли с моего тела, я — это я, сильный, ловкий, умелый, это моё, мой разум теперь только мой и ничей больше.

— А семья?

— Она никуда не денется, я буду любящим отцом и мужем, правда, Мария?

Женщина смущённо отвернулась и пошла на кухню, под платьем уже снова виднелся живот. Инквизитор и охотник подняли кружки с вином, и, улыбнувшись друг другу, выпили.