Пятая книга

Тут я посмотрел на часы и пояснил гостю:

— Как раз сейчас в Ирландии и во Франции начинается подвеска бомб самолетам, которые будут участвовать в сегодняшнем ночном налете. Да, кстати, Россия ведь вовсе не настаивает, чтобы нам официально выдали всех, поименованных в этом списке. Выберем какую-нибудь наиболее одиозную фигуру и потребуем ее официальной экстрадиции, только и всего. А с остальными мы разберемся сами, причем обещаем сделать это без излишнего шума, разумеется, при некоторой поддержке от господина Пакса. То есть выглядеть это будет так — во время войны русские выкрали, кого посчитали нужным, а после войны начали их судить. В таком варианте, я думаю, авторитет правительства сильно не пострадает.

— И вы их всех...

— Да, как я уже говорил, будем судить. Кого-то, конечно, приговорят к повешению, но мне почему-то кажется, что таких будет совсем немного. Основной же массе пропишут трудотерапию в условиях резко континентального климата. Ну, и одного-двух придется оправдать — надо же будет продемонстрировать всему миру объективность и беспристрастность наших судов.

— Но зачем вам это? — не понял Конан-Дойль.

— Все очень просто. Ни сколь угодно сильный флот, ни огромная армия сами по себе нам угрожать не могут. Они это сделают только после получения приказа. Но теперь каждый будет точно знать, что в конце концов случится с отдавшим такой приказ и, главное, с проплатившим подобный образ действий. Думаю, что в будущем это знание заметно сократит количество желающих нагадить России.

— Могу обещать только передать ваши слова руководству, — вздохнул создатель Шерлока Холмса, — но совершенно не берусь предсказать его реакцию. Однако мне было поручено еще и поинтересоваться вашим мнением насчет Индии.

— Да я как-то до сих пор толком и не удосужился его составить. Страна как страна, слоны там с мартышками, еще, кажется, в ней йоги есть и партия "Индийский национальный конгресс". Но она, увы, не входит в сферу интересов как Российской империи, так и моих лично.

— Судя по тому, что вы там устроили с началом войны, — усмехнулся гость, — этого совершено не скажешь.

— То есть как это "мы"? Это как раз вы там устроили! Ну неужели, поставляя оружие Сунь Ятсену в кредит, да еще за гроши и с отсрочкой платежа, вы допускали, что он не загонит его первому же покупателю, предложившему за все это нормальные деньги, причем сразу? Вот он и сдал все оптом его светлейшему высочеству лорду-протектору. Ну, а тот просто взял и организовал розничную торговлю вашим железом. Причем кроме Индии его и девать-то было некуда, никаким приличным вооруженным формированиям не нужно такое старье.

— Все это так, но ведь мы понимаем, что без вашего прямого указания эта операция не состоялась бы.

— Вот-вот, и я тоже так думаю, что главное — это понимание. Я бы даже сказал, взаимопонимание! И если оно будет достигнуто с новым руководством Великобритании, то зачем нам лишний очаг напряженности хоть и не у самых наших границ, но все же не очень далеко от них? А оружие на руках у населения само по себе к необратимым беспорядкам не приводит, нужны еще и вожди, но вот куда они поведут индийский народ — это еще вопрос. Надеюсь, я ясно выразился? Кстати, аналогичной позиции мы придерживаемся и по странам Ближнего Востока, с тем небольшим дополнением, что тут надо учитывать еще интересы германских и российских деловых кругов, уже вложивших средства в развитие этого региона. Но мы не против того, чтобы английские промышленники тоже приняли участие в освоении природных богатств ближневосточных стран, но, разумеется, не задевая при этом наши интересы и всемерно способствуя повышению благосостояния местного населения.

— Ну что же, — вздохнул Конан-Дойль, — позвольте поблагодарить вас за интересную и содержательную беседу. Могу ли я отправить кодированную радиограмму? И как будет выглядеть мое возвращение в Англию?

— На узел связи вас сейчас проводят, отправляйте на здоровье. А завтра с утра, если вы не против, та же самая "Выхухоль", на которой вы сюда прилетели, доставит вас обратно на "Сириус". Ваша яхта в полной сохранности, так что уже вечером вы сможете оказаться в Эдинбурге.

— Оперативно у вас все делается, — улыбнулся гость, вставая.

— Стараемся. Кстати, я бы посоветовал новому руководству Великобритании не затягивать с принятием решения, потому что четырнадцатого августа, то есть по вашему двадцать седьмого, открывается Ялтинская конференция. И одно дело, если Англия к тому времени останется в состоянии войны с Четверкой, а совсем другое, если перемирие уже будет официально подписано. В таком случае лично я даже не возражал бы против присутствия английского представителя на заседаниях, где будут обсуждаться вопросы, непосредственно касающиеся вашей страны. Да, и, если вам представится возможность, поздравьте от меня его величество Эдуарда Седьмого с одиннадцатой годовщиной коронации, которая, насколько я помню, будет послезавтра. Передайте королю мои искренние пожелания крепкого здоровья, а также успехов в управлении государством и в личной жизни. Подарка пока не посылаю, потому как наши страны воюют и такое может выглядеть несколько двусмысленно, но льщу себя надеждой, что это ненадолго.

Я проводил гостя до приемной, где его уже ждал посыльный с узла связи, и двинулся было обратно, но секретарь показал мне на одно из кресел для гостей, из-под которого торчал кончик серого хвоста.

— Кис-кис-кис! — злорадно позвал я Светлую, — иди сюда, кошка, я даже дверь подержу, чтобы тебя ненароком не прищемило. Ну, видишь? Гость ушел, тарелки уже убрали... Облом, кошка, облом, меньше надо было ушами хлопать.

Светлая разочарованно огляделась, но тут же напустила на себя вид оскорбленной невинности — мол, это в чем таком меня подозревают? Во-первых, клевета, а во-вторых, не больно-то и хотелось! После чего вспрыгнула на диван и вытянулась там, постаравшись занять как можно больше места.

Утром сэр Артур улетел, увозя с собой таблицы шифров и частот для экстренной прямой связи, а я разложил на столе бумагу, где кружочками были обозначены страны, а стрелками — кто с кем и как воюет. Я хотел убедиться, действительно ли с выходом Англии из войны она будет закончена, а то мало ли, вдруг получится как в том мире. Там Черногория тоже объявила войну Японии в начале четвертого года, но из-за отсутствия флота никакого участия в ней принять не смогла, так что про нее и во время войны почти не вспоминали, а уж после и вовсе забыли. Причем настолько, что в документах Портсмутского мира она не упоминалась вовсе! Ну, а потом начались всякие мировые войны и революции, и на некоторое время Черногория просто исчезла с карт. Но уже в двадцать первом веке, получив независимость после распада Югославии, вновь образовавшееся государство вдруг с удивлением обнаружило, что оно до сих пор находится в состоянии войны с Японией! Японцы, когда узнали об этом, были удивлены не меньше. И я не хотел, чтобы и тут случился какой-нибудь аналогичный казус.

Мое внимание привлек кружочек, обозначающий Гавайи. Рядом с ним была нарисована точка со знаком вопроса, а от нее шли пунктиры к Англии и Штатам. Я запросил подробностей, и через полчаса молодой сотрудник секретариата, рисовавший эту бумажку, разъяснил мне суть проблемы. Оказывается, на самом краю архипелага приткнулся остров Ниихау, являющийся частным владением семьи каких-то Робинсонов! И правительство новообразованной Гавайской Социалистической Республики почему-то не стало включать его в состав своего государства. То ли забыло, то ли постеснялось, причем в силу занятости другими вопросами мои службы даже не стали выяснять, от неопытности или за взятку с этим правительством приключился приступ деликатности на фоне склероза.

Но я, не страдая ни тем, ни другим, задумался. Это с какой такой стати остров, имя которого похоже на название научно-исследовательского института, до сих пор находится в собственности каких-то Робинсонов? Судя по всему, они либо англичане, либо американцы. А значит, надо озадачить свой юротдел обоснованием — на основании чего права на этот остров бывших его владельцев в настоящее время юридически ничтожны и почему он теперь должен быть передан в собственность кому-нибудь более достойному. Например, гражданину Г. А. Найденову. Который, так как английский язык ему не родной, переведет окончание названия, то есть "хау", не очень точно, и остров будет называться "НИИЧАВО".

Глава 31

Итак, во вторник 14 августа 1912 года в Ялте открылась конференция стран Четверки, посвященная итогам практически завершившейся мировой войны.

Германию на ней представляли кайзер Вильгельм Второй и его сын кронпринц Вильгельм, Японию — председатель Тайного Совета Ито как личный представитель императора и премьер-министр Кацура, Россию — император Георгий Первый с канцлером Найденовым, а Черногорию — Никола и Маша, которая вспомнила, что она кроме всего прочего еще и курильская королева. За время войны ей до смерти надоело практически безвылазно сидеть в Зимнем, а тут очень кстати подвернулась возможность провести бархатный сезон в Ялте.

Историческая конференция началась с того, что была сделана официальная парадная фотография ее участников. В самом центре важно стоял Никола Черногорский как обладатель самого яркого мундира, самого объемистого брюха и наибольшего среди присутствующих количества орденов на нем. По правую руку императора были запечатлены два Вильгельма и Ито с Кацурой, а по левую — ее величество королева Мария Первая, Гоша и скромно приткнувшийся с самого краешку я.

Потом было торжественное открытие мероприятия, на котором его участники обменялись речами о том, что, раз уж они тут собрались, то надо приложить все силы к созданию справедливого мироустройства, затем — ужин. Собственно работа должна была начаться на следующий день.

Она прошла достаточно скучно, что говорило о хорошей подготовке конференции, и закончилась в пятницу вечером. Главным итогом было то, что вместо расплывчатого понятия "зоны влияния" были документально зафиксированы зоны интересов входящих в Четверку держав. Главной характеристикой зоны интереса было то, что всякая деятельность там остальных стран Четверки допускалась только с согласия державы-интересанта. А что она сама там будет творить, это ее дело, при условии соблюдения в общих чертах прав местного населения. Причем зона интересов вовсе не обязательно становилась колонией — например, японская включала в себя и Австралию, которую решено было оставить в составе Британской империи, а немецкая — аналогично Южную Африку. Наши интересы были признаны в Манчжурии, Монголии, Израиле, Персии и на Аляске.

Несколько особняком стояла Турция, в которой некоторые проекты России и Германии пересекались, и, чтобы не заморачиваться еще и с понятием зоны совместных интересов, ее приписали к Черногории. И кайзер, и мы почему-то были уверены, что договориться с Николой будет нетрудно, но, к некоторому даже моему стыду, уточнить это у него мы просто забыли.

Про Южную же Америку было принято решение, что ни у кого из Четверки она особого интереса не вызывает и остается в состоянии как до войны. То есть там можно творить что угодно, сообразуясь лишь с правилами международных приличий и даже с законодательствами тамошних стран, если, разумеется, это будет не трудно зачем-то обратившей туда свой взор державе. Практически такой же статус приобретала Индия. Кроме того, по личной просьбе Одуванчика было принято отдельное решение по зоне интересов Курильского королевства, куда вошли французская Полинезия и архипелаг Питкэрн, который лорд-протектор собирался официально аннексировать у Англии.

Разумеется, объектом самого пристального внимания стал Ближний Восток, потому как в этом мире народ уже очень хорошо понимал значение нефти. Правда, только мы с Гошей более или менее ясно представляли себе, где она там находится и, главное, в каких количествах. Остальные до бесед со мной знали только про Кувейт. Так что пятница началась с углубленного изучения карты, на которой я понаставил крестиков, с последующим дележом помеченных мест.

Саудовскую Аравию приписали японцам. Но, прежде чем начинать добывать черное золото, там нужно было как минимум прекратить бардак со стрельбой, потому как власть в этой стране уже скоро сто лет как с переменным успехом делили между собой две семьи — тех самых Саудов, от коих пошло название страны, и Рашиди, которым такое положение дел не нравилось. В данный момент имелся небольшой перевес в сторону Саудов, однако теперь пусть японцы разбираются, кто из противоборствующих сторон более прогрессивен или ну их к фигам обоих. Но крестиков я на этом участке карты наставил много, заявив, что в молодости был там и поэтому знаю, о чем говорю.

Вилли же я взахлеб расписывал прелести и красоты Ливии, так что он быстро проникся желанием помочь этой стране наконец-то обрести собственную государственность. Правда, в настоящее время оно представлялось несколько затруднительным, ибо даже сказать, кому она в настоящий момент принадлежит, было очень непросто. Турки неуверенно заикались, что вроде бы это их территория, но ни малейших признаков власти османов там уже лет десять не наблюдалось. Италия перед самой войной заявила, что считает наведение порядка в данном регионе своим долгом, но теперь, после войны, ни у кого не возникало желания воспринимать эти слова всерьез. Кроме того, на территории страны действовали не то два, не то три повстанческих движения, так что в ближайшее время скучать кайзеру точно не придется. Кроме Ливии, Германии доставался еще и Алжир, но это, так сказать, было святое и поэтому даже не обсуждалось.

Кувейт было решено оставить англичанам при условии его демилитаризации.

Вечером в пятницу я приватно побеседовал с Ито по поводу острова, который пока еще назывался Ниихау. Ведь почему мы решили, что этот кусок земли мне лучше прибрать частным порядком? Японцы все еще помнили подлянку с Ляодунским полуостровом, которую им после их победы над Китаем устроила Россия. Штурмовали Порт-Артур они, а забрали его себе русские! Обида по этому поводу сыграла определенную роль в принятии решения о войне с Россией.

Ито оказался не против, заявив, что мои заслуги перед страной восходящего солнца достойны и большего. После чего поинтересовался, собираюсь ли я там строить еще одну дачу. Я ответил, что нет, мне и канарской более чем достаточно, а там предполагаю организовать частную исследовательскую лабораторию трансцендентной направленности, ибо вытворять подобное на государственные средства и на российской территории мне неудобно, но и оставлять без внимания это направление нельзя, потому как я нутром чую, что тут что-то есть. Собеседник оживился и по секрету сообщил мне, что современный взгляд западной науки на мироустройство ему тоже кажется несколько однобоким, так что я всегда могу обраться за приватной помощью к нему и его друзьям. Я, конечно, заверил Ито, что и он, и его друзья всегда будут желанными гостями на моем острове, после чего проблема была исчерпана. В общем, даешь совместную русско-японскую лабораторию чародейства и волшебства на Гавайях, подумал я.