Морской волк(том 02, полная версия)

А высшая военная награда Англии, "Крест Виктории", отливается из бронзы русских пушек, взятых британцами в Севастополе. За это что бы такого в этой истории нам учинить наглам в ответ?

Капитан 3-го ранга Большаков Андрей Витальевич. Вблизи Петсамо.

Атака "людскими волнами" — это глупость пьяных идиотов или тактический прием? Если вы однозначно за второе... Фильм "Чапаев" помните? И что есть "психическая атака", как не это же самое? А ведь беляков можно назвать кем угодно, но вот только не идиотами, не знающими военного дела! Враг — да, но сильный, опытный, умелый.

Кстати, что говорить о фильме, то ошиблись братья Васильевы в одной детали (а может, сознательно поступились, ради эффекта): никогда не было у каппелевцев, с которыми сражалась 25-я чапаевская, такой формы — черные мундиры, белые фуражки. Так марковцы выглядели, одна из частей Добровольческой армии, Юг России, где Чапаева быть не могло. Но зато такие кадры получились!

Глупо идти под пули, как на параде? В ту же Гражданскую беляки город Пермь взяли такой вот атакой, без выстрелов, в штыки. Причем с малыми своими потерями. Или прочтите, как наши штурмовали Перекоп и Волочаевку, строем и под музыку оркестров. Да и фрицы в сорок первом...

Скажете, это против слабого противника проходило, плохо обученного и вооруженного, у кого нервы не выдерживали? А как тогда китайцы в Корее против американских войск, которые никогда на нехватку огневой мощи не жаловались и патронов не жалели, проводили такие атаки успешно, причем опять же с меньшими своими потерями, притом выполнив боевую задачу?

Спросите, при чем тут мы? Спецназ ставить в строй "людской волны" — это полный маразм, тут я полностью согласен. Так в том-то и дело, что грамотная атака "волной" — это не только и не столько толпой и в полный рост на пулеметы. Это по большому счету лишь статисты. А одна из главных ролей — как раз наша.

Конечно, хорошо было бы — "огонь артиллерии, танки, пехота". Завалить оборону врага снарядами, по нормативам сорок пятого года, затем — атака с прикрытием брони. А если нет у нас здесь и сейчас ни стволов, ни боеприпасов в требуемом количестве? И танки по тундре с ее болотами и валунами мало где пройдут? Пехота есть, но лишь в чуть большем числе, чем у обороняющихся (а надо, как вы слышали, наверное, в тройном).

А вот что будет, если скрестить "людские волны" с тактикой штурмовых групп? Выдвигаются заранее, затемно и тщательно маскируются ближе к вражеской позиции или даже за ней. Артподготовки нет — по той простой причине, что снарядов мало, а противник — в блиндажах (или в "лисьих норах", вырытых прямо в траншее и укрытых стальными листами). И если нет возможности залить все огнем, то лучше и не расходовать боеприпасы.

И что делает противник, когда впереди поднимаются в рост сотни фигур в серых шинелях и раздается дружное "ура"? Правильно, вылезает из укрытий, занимает позиции и начинает стрелять в ответ. А дальше уже начинается наша работа.

Если опорный пункт фрицев рассчитан на взвод или меньше (были у них и такие), а мы расположены удачно, то можно и без премудростей: подползти сзади, закидать гранатами и в ближнем бою добить. Но такое все же случается редко.

Тут очень хорошо работать снайперам. Под шум боя не засекут, а своих жмуров примут за шальные пули-дуры. По опыту Чечни, иногда даже полезнее было ставить пулемет просто для "шумового оформления", пусть садит в белый свет как в копейку — зато для снайпера идеальная маскировка. Вот так и здесь — по фрицевским пулеметчикам, офицерам, наблюдателям, корректировщикам прежде всего. Ну и конечно — по связным, подносчикам, санитарам, всем, кто пробирается из тыла на позицию или с позиции в тыл. Также смотри пункт предыдущий, очень хорошо применяется до него.

Естественно, когда фрицев много, снайперам всех не выбить. Зато реальный риск, что все же обнаружат и забросают минами, потому самое простое и первое, чем мы занимались, — это работали корректировщиками. Когда немцы занимали позиции, вот тогда и начинала бить наша артиллерия, уже не вслепую, а прицельно. Рации не только наши, но и местного производства — пока из первой, малосерийной партии — вполне с задачей справлялись, как и новые 160-миллиметровые минометы, в той истории появившиеся в сорок третьем, а здесь раньше на год — и самые первые попали на войсковые испытания к нам, на Север.

Одни, два, три залпа по траншеям, пока уцелевшие фрицы не попрячутся в укрытия, оставив немногочисленных пулеметчиков и наблюдателей (русские ведь атакуют!). И вот тогда включались наши снайперы, а артиллерия или прекращала огонь, или резко снижала темп. Дальше — варианты: или фрицы снова занимают позиции и попадают под новый артиллерийско-минометный удар, или они лишь заменяют пулеметчиков, нам на убой, или наша пехота наконец врывается в траншею и берет всех на штык. Просить подкрепление или вызвать артогонь нельзя: связи нет — работают наши "глушилки", телефон мы перерезали, связистов — тоже. Авиация в воздухе, преимущественно наша. При попытке отступить мы уже включаемся с азартом: бить по бегущим — это одно удовольствие. Что остается фрицам? Лишь сдаваться или погибать.

Вот так примерно и выглядела хорошо организованная атака "людскими волнами", без которой обойтись было нельзя: необходимо траншею занимать, ставить точку. Причем потери у врага стопроцентные — когда "волна" наконец доходит, вырезают всех. А вот наши потери были существенно меньше китайских в Корее, где именно описанная тактика достигла совершенства. И дело было не только в том, что у амеров там были и господство в воздухе, и надежная связь, а значит, помощь соседей. Китайцы могли позволить себе роскошь не считать потерь — а мы нет. Потому наши бойцы, хотя бы самой первой "волны", несли чучела, сделанные из шинелей, которые выставляли из-за камней с криком "ура", привлекая немецкий огонь. А действительно шли вперед, когда мы радировали: фрицы попрятались, наблюдатели выбиты.

После первых дней фрицы пытались нас перехитрить: не реагировали на "ложную" атаку и получали сперва выбитых пулеметчиков, затем атаку настоящую. Хорошая связь — это великое дело: штурмовые группы, артиллерия и пехота работали, как один оркестр. И фрицы не выдерживали.

Так и наступаем. Завтра будем брать Петсамо. Посмотрим в действии нашу тактику городских штурмовых групп.

От Советского Информбюро, 7 ноября 1942 года.

В районе Сталинграда продолжались бои с противником. Бойцы Н-ской части выбили немцев из двух укрепленных пунктов и уничтожили до роты пехоты противника. На другом участке обороны города наши подразделения разрушили 9 дзотов и истребили 180 немецких солдат и офицеров.

Капитан 1-го ранга Лазарев Михаил Петрович.

Подводная лодка "Воронеж". Баренцево море.

Ну вот, не было печали! Только с британцами разрулили...

Отчего их на эсминцы не пересадили? Как товарищ старший майор заметил: а если политическое решение будет, что нет и не было никаких англичан? С команд эсминцев поголовно подписку брать, и то риск, что кто-то сболтнет. Ну а мы сами по себе секрет уровня ОГВ, никому не скажем.

Так что сидят пока союзнички в выгородках ГБ (грязного белья, а не застенки кровавой гэбни, это у них еще впереди). Вообще-то надо было их в медблок, хотя бы тех, кого из воды выловили, — воспаление легких после холодной ванны очень вероятно, а антибиотиков в массе еще нет. Были бы у нас на борту "большаковцы" или группа из НКВД (надо бы Кириллова просить, а то третий раз уже пленных принимаем), так бы и сделал. Людей лишних нет, охранять некому — по боевой тревоге всем положено на своих постах. Так что посидят и в выгородках, до базы не помрут, не слишком там холодно, жить можно. И так Петровичу головняк: они же жрать-пить-гадить должны? А если опять буйный попадется, как тот фриц? Пока Князь им снотворное дал, на полсуток минимум хватит.

По жизни тут не морячки должны были сидеть, а те, кто их послал. Или сам англицкий боров. Потому что если наши решат — исчезнут британцы, как камень в воде, и следов не найдет никто. Никаких зверств — просто государственные интересы.

И единственно, что меня заботило сейчас — это если кто-то из англичан начнет по корпусу колотить в самый неподходящий момент, привлекая фрицевские глубинки. Вдруг попадется на всю голову больной? Придется тогда убивать, быстро и жестоко.

А пока можно и пойти вздремнуть, чтобы быть со свежей командирской головой.

Но спокойно уйти поспать мне не дали. Как перед Порсангером — уже традиция, однако!

— Акустический контакт, групповой, пеленг двести сорок, очень слабый. Предполагаю конвой, дистанция сто миль!

Они! По пеленгу — норвежское побережье. Кто еще может там толпой переть? Только те, кого мы ждем. Почему без предупреждения? Наши должны были радиообмен засечь или сообщения о том расшифровать. Ладно, идти можно в полном радиомолчании, а как взаимодействовать со своим же ОВРом и авиацией? Они же должны быть в курсе, что свои идут?!

Хотя я бы на месте их главного, озаботясь секретностью и возможной утечкой, прописал бы все заранее, начиная от "дня Икс". Раздал бы всем исполнителям на местах запечатанные пакеты — и "вскрыть по кодовому сигналу", в этот самый "день Икс", когда конвой, например, выйдет из порта отправки. Ладно, об этом после. А вот что делать сейчас?

Ухов, готовь сообщение в штаб. Сейчас выйдем на перископную, поднимем антенну. Саныч, карту! Сто миль для группы сильно шумящих — вполне реальная дистанция обнаружения, могло быть и больше. Но считаем сто — по худшему. Ход конвоя десять узлов — это максимум, ну не дают сейчас транспорты больше, особенно стадом, так что тут они будут через десять часов. А вот где наши должны быть, которые второй эшелон, — "Баку" с новыми эсминцами и "катюши"? Их выход из Полярного был запланирован лишь сегодня днем — или по нашему сообщению, экстренно. Допустим, они стоят там в двухчасовой готовности, ход у "катюш" хороший, так что эскадренно они могут выдать и двадцать узлов вместе с эсминцами. Рассчитаем место встречи — снова получается у Порсангера, даже к востоку. Слишком близко от Киркенеса, конечного пункта! В Лиинахамари они не пойдут — восточный берег фьорда уже наш, порт находится под огнем нашей артиллерии. Хотя крейсера могут своими пушками сильно наломать дров.

Значит, "Воронежу" сольный выход. И наш "бонус" в том, что немцы не могут остановиться, переждать, повернуть — они должны идти дальше. Иначе наши возьмут уже и Киркенес. Так что можно не бояться спугнуть противника. Подкреплений ему взять неоткуда. Только то, что есть: два крейсера, четыре или пять эсминцев. С авиацией у немцев сейчас большие проблемы: и потери над сушей в попытках хоть как-то помешать нашему наступлению, прикрыть свои войска при нашем превосходстве в воздухе, и запас горючего они давно не пополняли, нашими стараниями, и день сейчас короткий. Лодки их ближние мы выбили, вот с тех позиций, на карте отмеченных, они могут подойти — если получат заранее приказ, если нас прежде обнаружат. Тогда придется поработать снова нам и "Куйбышеву" с "Урицким". Нашу группу обнаружить не могли — связь в штаб пойдет в режиме сжатия, нет еще такого в это время, хотя появится вот-вот, точно помню, что фрицевские лодки уже применяли в сорок четвертом. А наша связь с эсминцами — только УКВ и малой мощности, на берегу услышать не должны.

Саныч, выводи нас вот в эту точку. Изобату двести не переходить. Ход скрытный, девять. Петрович, пока за меня. Ну а я четыре часа все ж сосну, чтобы на свежую голову. Если что, будите.

Генерал Дитль.

Штаб Двадцатой немецкой армии.

Это катастрофа. Как такое возможно?!

По нашим оценкам, у русских было совершенно недостаточно сил для серьезного наступления, даже с учетом новоприбывших частей, о которых удалось узнать нашей разведке. Опираясь на подготовленную оборону и превосходство в тактике, мы были уверены в своем успехе. Пусть русские рискуют — многие у нас в штабе считали их поведение блефом, единственно направленным на то, чтобы не позволить нам снять хоть какие-то войска (особенно авиацию) под Сталинград. Страшно представить, что было бы, успей мы действительно что-то туда отправить!

Проблемы со снабжением и с удачными русскими диверсиями в нашем тылу были неприятными, но не более того. Хотя трудности с горючим начались еще в начале ноября. Но конвой должен был прийти через неделю, и мы не придали этому факту должного значения. А надо было бить тревогу, черт возьми! Особенно если бы удалось предвидеть этот идиотский приказ — вывезти в порт Киркенес еще двести тонн концентрата с никелевых рудников! И это когда не хватает топлива везти на фронт боеприпасы... Я начинаю думать, что группенфюрер Рудински был прав с его маниакально упорными поисками мифического "русского шпиона". Как иначе объяснить, что русские буквально в первый же день с невероятной меткостью прицельно накрыли все наши важные объекты в прифронтовой полосе — штабы, склады, даже госпиталь? Стреляли и бомбили, точно зная расположение. В результате мы потеряли больше половины всех запасов, выданных в войска. И что еще хуже, потеряли управление войсками.

Эти непонятные помехи — они были и раньше, но теперь мы абсолютно убеждены в их искусственном происхождении, когда при попытке связаться с кем-то эфир тут же забивается или хаотической морзянкой, или немецкой же бранью, а в последний день — буквально адской музыкой, "Ду хаст Миш" и что-то еще. Причем русские, судя по их действиям, проблем со связью не имеют. И бьют нас нашим же оружием — взаимодействием, маневром, концентрацией сил. Мало того, они, по-видимому, еще и пеленгуют наши радиостанции — было несколько случаев, когда наши корректировщики или штабы после выхода в эфир подвергались артиллерийскому удару или налету штурмовиков. Запрет пользоваться рациями и опора на телефонную связь тоже не спасает — кажется, весь наш ближний тыл кишит русскими диверсантами, они режут провода и убивают связистов. Приходится посылать людей на линию под охраной минимум отделения солдат, но и это не спасает от пуль русских снайперов (!) в нашем тылу. Причем, что самое невероятное, ночью! Среди солдат уже ходят слухи о русских охотниках из Сибири с волчьими глазами. А офицеры даже в тылу стараются ничем по внешнему виду не отличаться от рядовых.

И страшно не хватает людей. С захваченных русскими наших опорных пунктов не спасается почти никто. Мне уже приходится приказом ставить в строй тыловых, но не обученные пехотной тактике они несут большие потери, однако иначе фронт просто рухнет! Вопли "министра-президента" Видкуна Квислинга "о диких ордах с востока и долге каждого арийца" уже не помогают: проклятые трескоеды не хотят идти служить в дивизию ваффен СС "Норд", да даже если бы и хотели, их предстояло бы еще обучить, вооружить, организовать, а времени нет! Что мы будем делать, когда уже не хватит людей поддерживать части хоть в половинном составе, не знаю. По норме, полк, потерявший треть личного состава, должен отводиться в тыл на пополнение. Если бы мы здесь поступили так, нам пришлось бы открыть фронт, не оставив там никого.