* * *
После нескольких часов, проведённых в руках двух неразговорчивых, но умелых банщиков и массажистов, Ледик очнулся на столе в лаборатории Штейна. Он так и не понял, когда и от чего он потерял сознание, но чувствовал себя сейчас помолодевшим лет на пять. Ледик огляделся. В лаборатории царил порядок и чистота. Высокие большие окна давали много света. Стеллажи вдоль стен были уставлены разнообразной аппаратурой и банками. А возле одной стены стояли высокие стеклянные емкости, в которых плавали... нет, не люди, а нечто непонятное. Сперва Ледик подумал, что его поводят глаза или это игра света, и, только приглядевшись, понял, что это не так. В емкостях плавали полулюди, полузвери.
К нему подошёл Штейн.
— Начнём — сказал он, поднося к носу Ледика маленький флакон.
Ледик не успел спросить, что хочет начать доктор, и снова погрузился в небытие.
* * *
Следующее его пробуждение было полно боли. Ледик открыл глаза и увидел своё собственное тело, которое было словно вывернуто наизнанку. Над его потрохами, разложенными на стоящих рядом столах, склонился доктор Штейн. Его руки были по локоть в крови, а сам он, довольный, мурлыкал под нос незатейливую песенку.
— Что вы со мной сделали? — прохрипел Ледик, и сам не узнал свой голос.
— А, хер Ледик. Вы очнулись. Простите меня, я пропустил момент, когда было нужно дать вам очередную дозу снотворного — извинился Штейн, отвлекаясь от своего дела.
— Что вы со мной сделали? — повторил свой вопрос Ледик.
Штейн тихо рассмеялся.
— Ещё не сделал. Всё ещё только начинается.
— Но моё тело...
— Не переживайте — Штейн равнодушным взглядом окинул кровавое месиво. — Бо?льшая часть из этого — мусор.
Ледику трудно было с этим согласиться.
* * *
Наверно, для того, чтобы понять тяжесть всех своих грехов и глубину своей веры, надо потерять ВСЁ! Ледик слышал об этом, но осознал это только сейчас. Дни слились в бесконечную череду мучений. Такой боли он не испытывал никогда. Боль заполняла всё пространство. Он дышал болью, думал болью, он сам был болью. Наверно, он уже давно сошёл бы от неё с ума, но сохранить рассудок помогал ему тот мимолётный взгляд архангела и свет, что пробудился в его душе.
* * *
— Хер Ледик — раздался далёкий голос Штейна.
Ледик с трудом открыл глаза. Над его головой был незнакомый каменный потолок. Шершавые камни были уложены плотной кладкой. Кое— где на камнях виднелись борозды, словно по ним били мечом... или... Ледик неожиданно вспомнил, где он видел нечто похожее... когтями! Ком подступил к горлу Ледика. Неужели после всех пережитых мучений ему предстояло стать кормом для демона. Он осторожно осмотрелся вокруг. Большая комната была пуста, но это ничего не значило.
— Хер Ледик — снова раздался голос Штейна.
Ледик повернул голову на звук. В стене было небольшое тёмное окошко. Размером не больше вынутого из стены кирпича, и именно оттуда доносился голос Штейна.
— Хер Ледик, вы пришли в себя?! — сказал Штейн.
Видимо он увидел, что Ледик двигается.
— Я рад, что вы выжили — продолжил доктор.
А ведь действительно — подумал Ледик — боли нет и я уже не в лаборатории этого безумца. И кажется, я снова ощущаю своё тело.
Ледик поднёс руку к лицу ...и в ужасе вскрикнул. Над его лицом замерла страшная когтистая лапа. Рефлексы были быстрее мысли. Он скатился с кровати и попытался встать в оборонительную стойку. Может, у него и нет оружия, но даже голыми руками он мог убить любого. Его взгляд настороженно оглядывал комнату. Комната была пуста.
— Хер Ледик, успокойтесь — донёсся до него голос Штейна. — И послушайте меня. Я подверг вас мутации. Пока вы не освоитесь с новым организмом, возможен дисбаланс аудио и визуального восприятия...
Ледика качало, как после изнурительно болезни. Высота обзора была странной, словно он стал выше. Его зрение тоже шалило. Комната то расплывалась, то проступала в до жути странных мелочах. По ушам била целая какофония звуков, сквозь которую лейтмотивом проступал голос Штейна, сыпавшего своими любимыми терминами, из— за чего Ледику казалось, что тот говорит на неизвестном ему языке.
— Что, чёрт возьми, происходит? — спросил Ледик, падая на четвереньки.
— Вам нужно успокоиться и лечь — донёсся до него голос Штейна. — Вы взволнованны, а слишком высокая доза адреналина может негативно сказаться на вашем не окрепшем сердце.
— Говорите проще, док, чёрт вас дери! — ругнулся Ледик.
Вздох Штейна ударил его по ушам.
— Вы стали волколаком.
Ледик снова поднёс руку к лицу. Только теперь это была не рука, а лапа. Его лапа. Суровая правда медленно стала доходить до него. Вот когда он понял, что от падения в пропасть безумия его отделяет всего один шаг.
Принять себя и жить с этим или отказаться от себя и погрузиться в пучину безумия — вот каким был непростой выбор Ледика.
* * *
Ледик не сразу привык к новому телу. Поначалу мешалось всё: от клыков в пасти до хвоста. Он был неуклюжим, как ребёнок. Часто падал или промахивался мимо предметов. Подводил его и желудок. Расстраивающийся даже от самой простой пищи. Впрочем, Штейн утверждал, что всё это временное явление, как и то, что было в самом начале со слухом и зрением.
Когда же Ледик полностью освоился с новым телом, он обнаружил, что новое тело вовсе не такое уж и плохое. Исчезла ломота в костях по погоде. Ушла вечная усталость, начавшая сгибать его спину в последние годы. Он словно снова стал молодым. Энергия переполняла его, бурля в жилах. Его слух и обоняние стали острыми, как у собаки. Зрение также изменилось. Он стал хорошо видеть в темноте.
Доктор всё ещё держал его в камере, мотивируя это тем, что пока Ледик не освоится со своим телом, он может быть опасен для окружающих. Но сам Ледик полагал, что Штейн просто боится, что он, обретя свободу, отыграется на нём за все пережитые мучения. Надо признаться, такая мысль, особенно в первое время, не раз посещала Ледика, но позже он успокоился и уже не жаждал крови Штейна. Всё же тот спас ему жизнь и даже дал новую. Правда, в несколько своей, необычной манере, но жизнь есть жизнь. А мир достаточно велик, чтобы даже такой, каким сейчас стал Ледик, мог в нём затеряться.
Ледик даже выпросил у Штейна зеркало, чтобы разглядеть нового самого себя. То, что отразило зеркало, восхитило и поразило его. Трёх метровое чудовище. Смесь человека и волка. Густая серая с проседью шерсть покрывала всё его тело. Ноги были больше похожи на лапы зверя, а вот руки были ближе к человеческим. Общее строение тела внешне не сильно отличалось от человеческого. В противовес ему, голова и хвост были полностью волчьими. Хвост, по мнению Штейна, был абсолютно бесполезной частью нового тела, но на предложение его отрезать Ледик ответил отказом.
* * *
Вернуть к себе доверие доктора Штейна было не просто, но Ледик был упорен. Используя и своё умение договариваться, и любопытство доктора Штейна к своей персоне, он добился того, что Штейн выпустил его из камеры и поселил его в одной из комнат своего необычного дома. Гулять где попало ему не разрешали, но Ледик был рад и такой, пусть и ограниченной, свободе. Однако, обретя её, он всерьёз задумался о том, что ждёт его дальше. И чем больше он об этом думал, тем больше убеждался, что если он хочет жить, то отсюда надо уходить. Штейн помешан на своей науке, и единственные правила, которым он следует, это его собственные. Так что, если завтра он решит, что Ледик, в его понимании, не совершенен, или его посетит неудержимое желание ещё каким— либо образом модернизировать его, этого Ледик может уже не пережить. Или в худшем случае, пережить и оказаться ещё более немыслимым существом. Однако просто сбегать Ледику не хотелось. Штейн был достаточно влиятельной фигурой в узких кругах власти. Такого человека не стоит без лишней надобности делать своим врагом. Поэтому Ледик подошёл к этому вопросу с другой стороны. Он уже достаточно много знал о малоизвестной стороне работ Штейна, чтобы прийти к определённым логическим умозаключениям. Даже если Штейн клепает уродцев ради собственного, научного интереса, куда— то он должен их девать. Возможно, у него есть свой зверинец, куда Ледик, слава небесам, не попал. Но содержать там всех созданных уродцев док, точно, не будет. А учитывая его деловую жилку, логично предположить, что пускать в расход, он их тоже не станет. Следовательно, если есть товар, должен быть и купец. Ледика не прельщало стать чьей— то зверушкой, но это был вариант, при котором он мог покинуть Штейна, не делая из него своего врага. А уже от нового хозяина можно было и сбежать. Ледик был уверен, что подобный поворот событий только позабавит Штейна и он не будет ничего предпринимать.
Вывести разговор на эту тему оказалось несложно. Ледик уже понял, затронь любую тему работ Штейна, и тот будет часами рассказывать о ней. И здесь самое главное вовремя сворачивать в нужное русло.
— Франке, а какая цель в создании химер? — спросил Ледик.
Они сидели в гостиной и пили вино. Последнее время подобные вечерние посиделки стали обычными, и это всерьёз начинало тревожить Ледика. Он знал, как быстро устают от однообразия такие люди, как Штейн. Жизнь при дворе многому научила Ледика. А в особенности тому, что подобная доверительная обстановка и кажущееся постоянство мира и покоя вокруг — неизменный предвестник грядущей бури.
— Ты что— нибудь слышал про Нельшам— Надин?
Ледик отрицательно покачал головой.
— Нельшам— Надин — это город в глубине пустыни Сахара. Настоящий оазис и пристанище для тех, кто бежит от закона Восточного Халифата и даже нашей Святой церкви.
— Весёленький должно быть городок — подметил Ледик.
Бывало, судьба заносила его в поселения контрабандистов, но, чтобы подобный сброд создал целый город— государство, трудно было представить.
— Нельшам— Надином управляет Мустафа Беннани. Говорят, когда— то он был ассасином на службе у халифа, но подался в бега с одной из его любимых жён. Так вот, он воскресил гладиаторские бои. Вот только бьются на арене Нельшам— Надина не люди, а демоны.
— Дай угадаю. Демоны не сильно желают биться на этой арене.
— И да, и нет. У них нет выбора. Они рабы своих хозяев.
— Зачем тогда нужны химеры?
— Поймать и подчинить себе демона очень сложно. Это весьма редкий и дорогой товар. Многим он не по карману, а желание выставить своего бойца есть у многих. Ставки на арене Нельшам— Надина не ограничены. Можно разбогатеть или разорится всего за один день.
Теперь Ледику всё стало предельно ясно. Штейн решил заполнить пустующий рынок дешевыми химерами. Начальный материал — рабы. На востоке его в избытке, а цена, по меркам возможного дохода от химер, копеечная. Стоит нужным людям узнать о подобной возможности, и поток желающих завалит Штейна заказами на десять лет вперёд. Даже его торговля изысканной смертью не принесёт ему такого дохода. Это слишком специфичный товар.
— Что ж, за твой новый бизнес, Франке — поднял бокал Ледик.
Штейн тоже поднял бокал.
— Да. Теперь я уверен, что он, наконец, заработает. Ты моя первая удача в этом деле.
Ледик чуть не поперхнулся вином. Выходит, Штейн даже не был уверен, что он выживет?! Вот так новость. Не..е..т. ...Надо делать отсюда ноги, и как можно быстрее — подумал Ледик.
— А кому ты планировал продать меня?
— Мустафе.
Ответ не порадовал Ледика, он бы предпочёл простого богатея, жалеющего выставить своего бойца на арену, или искателя фортуны, вложившего в химеру свои поседение сбережения в надежде на этом разбогатеть. Однако всё в итоге сложилось для Ледика неожиданно благоприятным образом. Он так и не понял, то ли Штейн и без того много заработал на его мнимой смерти, то ли действительно проникся к нему симпатией и дружбой и не захотел продавать его в рабство. Вместо этого он организовал доставку Ледика в Нельшам— Надин, снабдив его деньгами и письмом к Мустафе Беннани с просьбой помочь ему освоится на новом месте. На прощание он добавил:
— Ты мой самый удачный прототип химеры. Я реализовал в тебе всё, что только смог придумать, но я до сих пор не знаю, что из этого получилось. А о всех возможностях твоего тела, я могу только догадываться. Но из того немногого, что я успел выяснить, тебе будет полезно знать, что на тебя не действует магия, и твоя регенерация как минимум вдесятеро быстрее, чем у обычного человека.
— Спасибо, друг — искренне поблагодарил его Ледик.
Эти слова странным эхом отозвались в душе Ледика. У него давно уже не было друзей. Не тех, с кем можно напиться в таверне или весело покутить, а тех, кто порадуется вместе с тобой твоим успехам и поможет в трудную минуту.
Под очками Штейна предательски блеснула слеза, а может, это была игра света?! Ледик не стал уточнять. Наверняка, и для доктора это расставание было не простым. Но лучше расстаться друзьями, чем остаться и превратиться во врагов.
* * *
Путешествие в Нельшам— Надин было трудным. Бо?льшую его часть Ледик провёл в большой клетке. И хотя дверь была заперта чисто символически, неприятные ощущения не покидали Ледика всю дорогу. С некоторых пор у него выработалась жёсткое неприятие в ограничении личной свободы. Поэтому, как только его небольшой караван достиг пустыни, он с радостью покинул клетку и дальше отправился пешком.
Нельшам— Надин, несмотря на своё сомнительное происхождение и населявшую его весьма разношёрстную публику, оказался красивым городом. Если не знать о нём всей правды, можно было бы с лёгкостью принять его за обычный восточный город. Здесь не было городской стражи, а за порядок отвечали те, кто держал определённую территорию. Вот только понятие порядок и законность здесь сильно отличались от того, что видел Ледик в городах Восточного Халифата. Появление Ледика внесло на улицы города некоторую сумятицу. Нельшам— Надинцы хоть и привыкли к виду демонов, но видеть одного из них свободно разгуливающим по городу, было им всё же непривычно. К счастью и горожан, и, возможно, самого Ледика это не закончилось кровопролитием. Мустафа Беннани быстро поставил в этой суматохе точку. Человек действия, он был в курсе всего, что творилось в его городе, и его слово здесь было законом.
* * *
Ледик шёл по арене, красиво поигрывая глефой и совершая свой триумфальный круг. Когда он впервые вышел на неё, она поразила его и чуть не убила в первый же день. Он был хорошим воином... когда был человеком, но новое тело и новые противники требовали других тактики и умений. Приспосабливаться пришлось на ходу. Ледик и не подозревал, какие разные и опасные бывают демоны. Подчас, грозный вид был только видом, а невзрачный на вид соперник мог оказаться смертельно опасным. И хотя для победы необязательно было убивать соперника, бой был контактный и в полную силу, а это значит, что все гладиаторы ходили по тонкой грани между жизнью и смертью. Любой бой мог оказаться для них последним.
Но не только победить было важным на арене. Важно было показать толпе красивый и увлекательный бой. Ледик быстро усвоил нехитрые правила игры и очень быстро стал всеобщим любимцем. Вот поэтому он сейчас не спешил добивать своего врага, а не спеша шёл по кругу, красуясь перед толпой.
