Сзади послышались шаги и легкое поскрипывание. Не оборачиваюсь, хотя и не знаю, кто там.
— Твои родители были хорошими людьми, — знакомый голос старика Хокаге.
— Вы не были с ними знакомы.
— Като...
— Не надо. Я знаю, что вы хотите сказать. Спасибо за сочувствие. Но слова поддержки — это совсем не то, что мне сейчас нужно, Хокаге-сама. Лучше отправьте меня куда-нибудь подальше, чтобы я был занят и не вспоминал какое-то время о случившемся. Время лечит.
— Суна? — тяжело выдыхает старик.
— Нет. Никакой мести. Я не собираюсь загонять себя в замкнутый круг.
Мы немного постояли в молчании. Ну, я постоял, а Сарутоби Хирузен сидел в коляске, придерживая единственной рукой трубку. Я видел его мельком, и он постарел. Сильно постарел.
— Твои родители гордились бы тобой.
— Я был ужасным сыном. И Мама не разделяла мое желание быть синоби. Но да, вы правы, они мной гордились.
Коляска развернулась, но отъехала не сразу.
— Возможно сейчас не лучшее время, но я поздравляю тебя с присвоением ранга тюнина.
— Верно, обстановка не самая торжественная. Да и сомневаюсь я, что заслужил это.
— Вот и хорошо, что сомневаешься. Ты неожиданно оказался капитаном. Выполнил миссию и вернулся вместе со всеми своими подчиненными. Ты это заслужил.
— Ну, если так. Спасибо, Хокаге-сама. Я буду стараться на благо деревни.
Легкое поскрипывание и неторопливые шаги постепенно отдалялись. Однако ушли не все.
— Знаешь, у меня чувство, что если я тебя не уведу, ты так и будешь здесь стоять.
Поворачиваюсь. Хм, Каору. Траурный наряд. Но в ее глазах нет жалости, которая мне сейчас неприятна.
— Еще немного. Я сейчас не хочу спешить.
Она подошла ближе и положила небольшой букет. Всего два цветка, как и мой. Всего два букета. От моей семьи остался только я, бабушка и дедушка умерли еще года три назад. Есть однофамильцы, какие-то дальние родственники через колено, но они мне не важны.
— Я хочу сказать, что понимаю тебя, но чувствую, что не имею на это права. Я тоже потеряла семью, но я не хоронила их. Вообще их не знаю, если быть честной. Но знаю одиночество, так что...
— Спасибо, — прервал ее я, — правда, спасибо. Жалости не нужно, а вот немного понимания. Да, это весьма кстати. Идем?
Она кивает, и мы неторопливо уходим с кладбища.
— Я тебе даже завидовала. Ну, немного. Ты первый человек, из моих друзей, у кого была нормальная обычная семья. До этого я разговаривала только с другими сиротами, понимаешь. Все мы мечтали об этом, кто-то в тайне, кто-то вслух. Истории. Небылицы. Иногда было так интересно поговорить о том, кто и как представлял себе семью. Настоящую. Теперь мне немного стыдно за себя, за эти мысли.
Отрицательно качаю головой.
— Не знаю. Не думаю, что этого стоит стыдиться. Во всяком случае, не передо мной. Я не стану упрекать тебя в том, что ты — это ты.
— Прекрати, — с усмешкой ответила Каору.
— Что? — не понял я.
Девушка смотрела на меня, а на щеках появлялся румянец. Нда, выбрала она момент, конечно. Если бы не произошедшее, я бы ее подколол, не удержался бы. А так лишь с легкой горечью выдохнул:
— Нашла момент.
— Сам виноват. Знаешь, почему мы с Данго на ножах?
— Нет. Почему, кстати?
Каору хмыкнула, будто это было очевидно.
— Он меня жалеет. Может, и не хочет, но жалеет. А ты всегда смотрел, как на равную. Требовал, как от равной, как требовал бы от себя. Но, кроме этого, молча подставлял плечо, если я не справлялась. Там... раньше. Были те, кто нас жалел. А были те, кто требовал невозможного. И первых, и вторых почти все из нас тихо ненавидели.
Мы ушли с кладбища и зашли в ближайший парк, выбрав безлюдное место.
— Значит, мстить ты не собираешься?
— Следующий, кто об этом спросит, получит в рыло, — устало выдохнул я.
Девушка улыбнулась, оживилась.
— Ну вот, наконец-то я тебя узнаю. И у меня к тебе предложение — стань моим соседом.
Я облокотился на дерево, задумчиво глядя в медленно темнеющее небо.
— Не вовремя ты с этими предложениями.
— Как же, не вовремя. Из госпиталя тебя пырнули, а уж извини, но твой дом лежит в руинах. Да и куда тебе на одного столько места? А я присмотрела квартирку, компактную, но вполне себе такую. И уже договорилась. Ум?
Ну, что сказать. Вечно же скорбеть не будешь. Надо жить дальше. А если собираешься что-то делать, начни прямо сейчас. Да и будет хорошо сменить обстановку — чем меньше напоминаний о прошлом, тем лучше. Вот только...
— Очень заманчивое предложение. Правда.
Каору насторожилась:
— Но?
— Но ты уверена, что готова жить в одном доме с человеком, который заставил тебя описаться ему на плечо?
Ее лицо тут же кардинально изменилось. Все, сейчас голыми руками задушит, а у меня еще повязки не сняты.
— Я тебе говорила, чтобы ты навсегда забыл тот день?
— Вроде бы нет, — пытаясь вспомнить такие слова, ответил я.
Она прорычала, аки тигр, и отвернулась.
— Все, забудь. Ты не достоин такого щедрого предложения.
— Каору...
— Нет, я сказала. И еще...
Сзади раздались шаги, и голос Анко язвительно протянул:
— Воркуете, голубки?
Раньше, чем я успел что-то ответить, Каору резко прижалась ко мне, в тон ответив:
— Ревнуете, сенсей?
Вышедшая из укрытия Анко так и излучала злой сарказм:
— Знай свое место, девочка. И Като, не обольщайся, ты ей совсем не за симпатичное личико нужен.
Что-то много событий для одного дня.
— Кто-нибудь объяснит, что происходит?
— Ты знаешь, какое жалование получает тюнин? Да еще и пенсию? — просветила меня Анко.
Каору оторвалась от меня, ворчливо протянув:
— Анко, так нечестно! Это не по правилам.
Появившийся вслед за учителем Данго, наконец, объяснил:
— Они поспорили. Кажется, на то, как быстро ты выйдешь из депрессии. И Каору нарушила правила, так как спор начинался только завтра. Всех деталей не знаю, но, там что-то пошлое задумано...
— Еще б ты знал, — еще более ворчливо пробурчала Каору.
Эх, команда, блин.
— Ну вот, а я вас друзьями считал. А вы подослали самую милую, чтобы подшутить. Тьфу, на вас. Да, кстати, что с жильем? Квартира, я так понимаю, отменяется?
Каору удивилась:
— Почему это? Все в силе.
Данго вставил:
— Но, если ты опасаешься жить с этой дикой кошкой, я могу выделить тебе комнату.
Ага, отличные предложения, прям оба и сразу. Я перевел взгляд на Анко, но та хмыкнула:
— Что уставился? На меня не смотри, слишком жирно будет.
— Тогда Каору, — решил я.
Но вот она уже была сама не рада:
— Это что получается? За не имением лучшего, что ли? Я так не согласна!
Я все же улыбнулся, глядя на эту троицу. Пусть и своеобразные, но они мои друзья. Может, все же, не так все плохо?
— Анко, ребята, — остановил я разгорающийся спор, — предлагаю всем завалиться в ресторанчик. Плохой повод собраться, просто отвратительный, но сегодня я не хочу оставаться один.
Идею поддержали. И пусть мне пришлось уговаривать Каору, у меня появился новый дом.
АРКА 4
Глава 53
Быть тюнином — однозначно благо. Разница с бытностью гэнина просто огромна, как натуральная пропасть. Причем сразу в стольких аспектах жизни, что вызывает невольную ухмылку. Все крутилось вокруг одной единственной истины: тюнин — это признанный совершеннолетним синоби. Вот так просто. Вообще, учитывая жизнь среднего синоби, ничего удивительного. Академию заканчивают примерно в одиннадцать лет, плюс-минус год. Практически сразу с этого момента, ни о каком детстве и речи не идет. Первое время синоби занимаются всякой мелочью, миссиями "D" ранга. Но вскоре каждая вторая миссия становится как минимум опасной для здоровья, а зачастую и для жизни. Защитная реакция психики — ускоренное взросление, как тела в целом, так и самой психики. Почти всегда это ведет к небольшим ошибкам в сознании, выражающимся в виде заскоков. Ну, какой синоби лет в двадцать и чтобы без заскоков, тараканов или скелетов? Так что все закономерно. Судя по статистике, тюнинами становятся подростки от четырнадцати до семнадцати лет — это в среднем: кто-то позже, кто-то раньше. Мне и Нара Шикамару сделали исключение, дав данный ранг несколько пораньше. Что касается минусов, их нет. Ну, то, что в пределах деревни, пока не на миссии, мне желательно таскать стандартную форму тюнина — это так, даже не рассматривается. В остальном.
Я могу отказываться от некоторых миссий. Есть определенные условия, но от большинства миссий "D" я просто умывал руки. Угу, как будто до этого я на них часто бывал, ха. И теперь у меня полный доступ к информации, за исключением мелких клановых секретов и специальных архивов АНБУ. Но в случае со вторым, и туда мне можно будет спокойно ходить, как только на руке появится специальная татуировка. Какая информация? Всякие секретные специальные техники и приемы? Ха-ха-ха-ха-ха. Ясен пень — нет. Информация, которая действительно важна для выживания и успешного выполнения своей работы, особенно учитывая мою специальность. Список всех преступников, разыскиваемых во всех деревнях, и их основные техники. Особенности отношений между кланами/деревнями/странами. Кое-что об экономике, финансовой системе, товарном обороте. Большую часть времени в будущем мне предстоит участвовать в финансовой войне на различных уровнях, и нельзя упускать общих знаний в этой сфере. Ну, это, что касается рабочей сферы деятельности. Но была и бытовая.
С получением ранга тюнина я получил полное право спариваться по собственному разумению, и никто не мог мне в этом помешать. Ну, не так громко, естественно. Домогаться до гэнинов запрещено, в смысле, наказуемо. Да и к кланам лучше не лезть — чревато многочисленными физическими травмами. Ну и общие законы деревни, естественно, нарушать было нельзя. В остальном — полная свобода действий. Для гэнинов за такие действия полагались штрафы и наказания, но тюнины от них освобождались. С чисто физической точки зрения я пока несколько сомневался в способностях организма. Выполнять все свои функции он, естественно, мог, но вот получить от процесса полный спектр ощущений и удовольствия по понятным причинам было проблематично. Это все равно, что желать, к примеру, напиться вусмерть, а иметь под рукой только жалкие полбутылки саке. Глупо же. Извращение в чистом виде. Поэтому пока я утешал себя журнальчиками характерного содержания, запретить читать которые мне не мог даже Хокаге. Мелочь, а небольшая разрядка для мозгов и, хм, организма, была приятна.
С похорон прошел почти месяц. Осадок никуда не уходил, но что такое месяц. Третий Хокаге выполнял свои обязанности, Анко шепнула, что несколько групп уже разыскивают весьма известную Сенджу Тсунаде, чтобы предложить ей стать пятой. У нас было несколько миссий как раз в области экономической войны. Всякую ерунду, вроде охоты на бандитов и сопровождения караванов, поручали синоби из общего числа. Как же приятно быть специалистом. Мы жили вместе с Каору, в большой двух комнатной квартире. А жалование у Тюнина действительно было на порядок выше, чем у гэнина, хотя оно и понятно — если рангов всего три, то и разница между ними сродни пропасти. А вот в сожительстве возникли определенные проблемы. Мы оба привыкли существовать обособленно и самостоятельно, Каору во время жизни в своем приюте, я еще в той жизни. И если пространство личных комнат было в ведении хозяев, то все остальное пространство квартиры неожиданно оказалось ничейным. Особенно это сказалось на кухне.
Первые дни никто из нас ничего не готовил, предпочитая закусочные или что-то в этом духе. Но стоило нам трижды появиться дома поздно после миссии, когда закусочные уже не работали, возник вопрос с питанием. Каору готовила отвратительно. Видимо, ей это никак не давалось, и при любом воспоминании об этом своем недостатке девушка начинала беситься. Готовить начал я. Без изысков, но съедобно. Но вот тот факт, что вместе с готовкой мне перешла и вся кухня, за которой я теперь должен был следить, меня не устраивало. Точнее, сначала устраивало — убрать за собой не лень. Но вот когда сожительница приобрела привычку мусорить на кухне и не убирать за собой, терпеть я не собирался. Разговор эффекта не дал, и в какой-то момент весь оставленный ей хлам резко перекочевал в ее комнату. Месть была страшна. Придя на следующий день домой, я обнаружил бассейн в собственной комнате. Ответная месть последовала в этот же день. Простая печать, содержащая дымовую и светошумовую хлопушки, сработали в ванной. Зрелище чихающей и ошеломленной девушки, выскочившей из ванной комнаты в чем мать родила, было весьма милым. Жаль, нет фотоаппарата. Я был облит водой, даже удивился, что она способна контролировать столько воды без посоха и печатей, обруган, но оно того стоило. Да, банально. Но ее бассейн был куда обиднее. Во-первых, спать в комнате еще два дня было практически невозможно. Во-вторых, два дня я так наводил порядок. Столько книг и бумаг испорчено, столько вещей. А мой прикол был больше обидный. Правда, я немного недооценил ее. Да, то, что я ее напугал — это было плохо. Но все остальное ее не смущало совершенно. Интересная же жизнь была у них в приюте.
Нет, все же мне нравится в этом мире. Подавляющее большинство куноити — писаные красавицы. Объясняется все просто — правильное питание, физические упражнения, чистая природа, правильная медицина. К тому же сам по себе контроль чакры в определенной мере способствовал оздоровлению организма. В общем, мы развлекались по полной, пока это не надоело соседям. Потом пришла Анко и отчитала. Меня. Конкретно меня. Ну как же, тюнин, все такое прочее, должен вести себя подобающе. А у самой смешинки в глазах. Сошлись на том, что соседям мешать мы больше не будем. Теперь я носил при себе свитки с запечатанными в них комплектами одежды, потому что дома могли ждать мелкие пакости, и вообще старался с крайней осторожностью передвигаться по жилой площади. Напоминал сам себе сапера на минном поле. Правда, мы смогли придти к некоторым соглашениям. Например, в комнаты друг к другу больше не заходили. Ну, без разрешения. Простая сигналка — без всякой чакры, чисто механическая, постоянно показывала, что Каору была в моей комнате, но никаких ловушек я не находил.
А позавчера сожительница мне снова удивила. Когда я привлек ее к готовке, просто задолбавшись все делать своими руками, девушка сразу согласилась. И помогала. Делала то, что я ее просил, спрашивала, интересовалась. Я до последнего ждал подвоха, но его так и не последовало. Ну, первая проблема с ее неспособностью готовить была мне понятна — ее никто ничему не учил. Вообще. Только в сказках человек всему может научиться сам, на деле метод проб и ошибок применим далеко не везде и не во всем. Да и чтобы экспериментировать, надо уже иметь определенную базу знаний. Начинается все с подражания, как с самого эффективного способа обучения. И не говорите, что когда-то люди научились всему сами. У них на это ушли сотни поколений и тысячи лет. В общем, я осторожно учил Каору готовить, так как сам умел это весьма относительно. Даже хорошо сделать мясо у меня не выйдет, так что буду надеяться, что напарница вскоре меня превзойдет.
