| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ты нас приятно удивил, дорогой. И то, что ты не знаешь чеченского, видно, но то, что ты уважаешь чеченцев — тоже видно, — степенно произнес самый пожилой из сидевших за столом мужчин. Судя по его высокой папахе, он же и был главным.
— Я уважаю тех чеченцев, с которыми воевал спина к спине. А не тех, кто сейчас разрывает свою Родину на части, устраивая в Чечне гражданскую войну, — Зверь окинул тяжелым взглядом собравшихся за столом.
— Ну, зачем уж так категорично, господин полковник, — на этот раз в беседу вмешался тот самый рыжебородый и голубоглазый псевдо-араб.
Он перестал есть, вытер руки лежавшим рядом полотенцем и с улыбкой уставился на Макса. Его взгляд Зверю совсем не понравился — с таким холодным интересом, который он прочитал в глазах рыжебородого, тот мог и вести беседу, и убивать. Причем, медленно и с наслаждением.
— Мы пригласили вас сюда, чтобы побеседовать с вами. Сами, по доброй воле вы вряд ли к нам пришли бы. И у вас такое сопровождение было, что пришлось немного, так сказать, усыпить бдительность ваших солдат. Вы не беспокойтесь, мы ваших товарищей не травили газом, если вы успели заметить, мы и убили-то всего нескольких военнослужащих. Что поделать, война... — рыжебородый развел руками.
— Ты, сука рыжая, сейчас глумишься зря. Очень скоро я тебя, тварь, заставляю пожалеть о том, что ты сейчас сказал. Такие, как ты, в мирную страну войны приносят. А ты, гнида американская, сюда приехал воду мутить и народ баламутить. В Украине не получилось, в Белоруссии не вышло, на Кавказ полезли, козлы пиндосовские? — Макс готов был порвать этого улыбающегося рыжего бородача.
— Стоп-стоп-стоп! Джон, ты переиграл, уймись, — на этот раз заговорил третий мужчина и Максим понял, что именно он был хозяином ситуации.
Нет, старик в папахе был хозяином дома, это бесспорно. Но главным был именно это скромно одетый в обыкновенную штормовку и свитер. К сожалению, стол мешал разглядеть полностью экипировку этого человека ниже пояса, но зато Макс прекрасно видел его глаза — умные, цепкие и такие же холодные, как у рыжебородого. Только рыжий явно был садистом, а этот — хладнокровным делягой.
— Давайте так, господин полковник. Мы кое-что знаем о Вас, но почти ничего не знаем о ваших друзьях. Увы, нам категорически запретили лично вас трогать и применять какие-то методы силового воздействия. Ибо вы, господин полковник, являетесь неким связующим звеном. Позже я вам расскажу, между кем и кем вы находитесь, точнее, перемещаетесь. А сейчас, простите, что не приглашаем вас за стол — уважаемый Муса не потерпит русских за одним столом с правоверными мусульманами. Поэтому я с вами сейчас выйду во двор и там мы переговорим. Если ваши ответы меня удовлетворят — я думаю, мы с вами сможем быть интересны друг другу. Если нет... увы, тогда... впрочем, в любом варианте вас, конечно, ни убивать, ни пытать не будут. Но зато мы будем с вами экспериментировать — нравится вам такое слово? Только лучше бы эти эксперименты проводить вначале в лабораторных условиях. И не на вас, Максим.
С этими словами говоривший поднялся из-за стола и вышел из комнаты. Вслед за ним вышел и рыжебородый. А вот третий "европеец" только сейчас встал, подошел к Максу и взял его за локоть.
— Ну, что, землячек, пойдем, побазарим за жизнь.
С этими словами незнакомец ткнул Максима тремя пальцами точно в печень. Не ожидав такого, Зверь согнулся от боли в три погибели, но европеец рывком встряхнул его и толкнул к двери. Из-за двери, как тени, вышли двое бойцов в камуфляже, подхватили за руки Максима и потащили его во двор.
Во дворе стоял джип. С виду он был довольно потрёпанным, но, когда Максима запихнули внутрь, он понял, что автомобиль был весьма навороченным и крутым — даже по меркам падким на крутизну чеченцев. И дело не только в кожаных креслах или приборной панели со всякими наворотами — судя по всему, данное авто было тюнинговано под самый настоящий броневик. И, скорее всего, в сиденья были вмонтированы бронепластины и сам джип был бронированным. Ибо, когда он тронулся с места, взревев форсированным движком, то по тому, как тяжело он передвигался по горной дороге, Максу стало ясно, что машинка эта непростая.
Ехали недолго. Вскоре автомобиль остановился на берегу какой-то речки. Возле берега стоял то ли причал, то ли паром, на котором проходил какой-то движняк. Что именно там происходило, Макс, которого вытащили из джипа, он не видел, поскольку обзор закрывала толпа местных жителей, преимущественно одетых в камуфляж. Они стояли на берегу и что-то наблюдали, при этом орали и улюлюкали. Похоже, на пароме происходило какое-то действо, зрителями которого и были собравшиеся на берегу люди.
— Пойдем, поговорим, землячек, — прошипел ему сидевший рядом с ним и молчавший всю дорогу тот самый европеец, который двинул Максиму в печень.
— А чего это ты меня землячком называешь? Ты сам-то кто? Откуда? — Зверь зло глянул на своего визави.
— Откуда я — это тебе сейчас наш старшой объяснит. Только ты это, не борзей, и не дёргайся. Ты ж понял уже, что я тебя смогу угомонить, ежели чего, — ухмыльнулся тот, кто называл Макса земляком.
— Да, Максим Викторович, давайте пройдем сюда вот, на полянку. Как-то хотелось с Вами побеседовать на свежем воздухе, — тот самый американец, одетый в штормовку и свитер, взял Макса за локоть и, увлекая его за собой, пошел к небольшому пригорку, расположенному над речкой.
На пригорке стояли раскладные кресла. Обычно в таких сидят режиссеры на съемках. Кресел было всего два и Макс даже как-то удивился. Ведь Американцев было двое, если не считать этого, который его земляком назвал. Тот явно был русский, хоть и говорил с каким-то легким американским акцентом. И всё же, судя по всему, беседа предстояла с глазу на глаз.
Так и получилось — на одно кресло уселся американец в штормовке, на второе усадили Макса. Его "земляк" встал за его спиной и положил Зверю руку на плечо. Рука была тяжелой и Макс ощутил, что все его движения находятся под контролем. Так что резко вскочить не получилось бы. К тому же вряд ли он смог бы что-то предпринять — поодаль находились вооруженные чеченские боевики. Да и рыжий американец, Джон, как его назвал старший, тоже был вооружен — на поясе у него висела кобура с кольтом, а в руках он держал автомат Калашникова.
— Я смотрю, вы тут как на Диком Западе, с кольтами не расстаётесь, — Макс кивнул на рыжего.
Его собеседник улыбнулся.
— Джон страшно консервативен. Ваши "макаровы" и "стечкины" ему не нравятся. А вот "калашников" очень неплох. Наши американские винтовки гораздо более капризны.
Американец помолчал и продолжил.
— Вы, Максим Викторович, правильно всё поняли. Да, мы — американцы, сотрудники Национальной секретной службы США. Понятно, что мы не станем называть вам наши имена и должности, но поверьте — они весьма и весьма высокие. А наши полномочия очень велики. Всё-таки, именно наше подразделение занимается всеми тайными операциями ЦРУ во всём мире, так что, сами понимаете, просто так мы бы в такую дыру — кажется, так у вас говорят, правда? Так вот, мы просто так в такую дыру не сунулись бы.
— А не просто так? — Максим посмотрел американцу прямо в глаза.
— Причина — в вас. В вас и ваших друзьях.
Зверь не подал виду, что удивился.
— Чем это мои друзья заинтересовали ЦРУ? Простые офицеры, десантники...
— Ты, земеля, не выёживайся здесь... — начал было тот, кто стоял за спиной у Максима, но американец зло глянул на него и тот, поперхнувшись словом, сразу умолк.
— Давайте сразу договоримся, Максим Викторович — мы всё про вас знаем. Даже больше, нежели вы себе думаете. Впрочем, насколько я понимаю, здесь, в этой реальности существуют как бы два Максима Зверева — тот, который принадлежит к этому времени и тот, который пришел из прошлого. И тот, который пришел сюда из прошлого, перед этим был в совершенно другой реальности. Той, в которой не было в это время такой страны, как СССР. А сейчас, как вы уже поняли, мы находимся на территории Советского Союза в Чеченском территориальном округе. Теперь вы понимаете, о чем мы хотим с вами поговорить? Уверен — вам и вашим друзьям будет очень интересен наш разговор, так что не кобеньтесь. Да, и ваши друзья — это не "простые офицеры, десантники", а Кёсиро Токугава и Михаил Флькенштейн. Кстати, они тоже здесь, на Кавказе. Только эти, так сказать, "пришельцы" — они из этого времени. А вы, Максим, точнее, ваше сознание — из прошлого. Вот такой парадокс получился.
Максим молчал. Американец, что называется, послал его в нокдаун. И надо было быстро обдумать полученную информацию.
— Получается, ваша программа "Звёздные врата" тоже дала свои результаты. То есть, и у вас есть "пришельцы" из прошлого? Точнее, были?
— Совершенно верно. Один такой пришелец, кстати, стоит у вас за спиной. Ваш земляк, между прочим, не зря он к вам так "трепетно" — в кавычках — относится. Он, как и вы, попал в свое тело 12-летнего подростка, только Майкл Дудиков, он же Михаил Дудкин, вырос в Чикаго. Его родителям удалось эмигрировать в США из СССР еще при Хрущеве. Так что рос он в Америке. И когда вдруг в 2016 году в качестве агента ЦРУ оказался в Сирии и попал под обстрел, то его, скажем так, сознание переместилось обратно в прошлое. История вам знакома, поэтому рассказывать я ее не буду.
— Ну, если у вас произошло то же самое, то что же вы хотите узнать? — Максим удивлённо посмотрел на собеседника.
Тот рассмеялся.
— Ну, узнать мы хотим всё. Но дело даже не в информации, которая, безусловно, обладает огромной ценностью. Дело в сотрудничестве!
Макс покачал головой.
— Вы, полковник... вы же, скорее всего, полковник? — он посмотрел на американца, но тот промолчал.
— Ну, ладно, буду называть вас "полковник". Так вот, вы же понимаете, что я, как офицер советской спецслужбы, не буду сотрудничать с представителями нашего стратегического противника. За все эти годы, что в прошлом, что в настоящем, ведь ничего не изменилось. И раз у вас есть такие же попаданцы, как и у нас, вы это прекрасно знаете. В моем времени Россия является главным противником США, сейчас — СССР. И сотрудничать с врагом — говорю прямо — это измена Родине.
Американец покачал головой.
— Вы не так всё поняли, Максим Викторович. Во-первых, как раз, как вы говорите, попаданцы, могут стать шансом всё изменить. То есть, поставить точку в наших разногласиях вплоть до геополитического уровня. Во-вторых, эта реальность, в которой мы сейчас находимся, реальна только для нас, но не для вас. Вы снова уйдёте в своё прошлое, и эта ветка просто отомрёт. Не сразу, но постепенно. Я, вот Михаил, стоящий за вашей спиной, Джон, вон те чеченцы, которые резвятся у речки — все они даже не заметят, как окажутся в другой реальности. В той, куда вы, Максим Викторович, со временем придёте. Точнее, сказать, в которой вы проживете свою новую жизнь. В том прошлом, которое вы превратите в новое будущее. Поэтому, если сейчас мы здесь что-то изменим, для так называемой главной исторической линии ничего не изменится. Вы вернетесь в своё — я подчёркиваю — в своё прошлое и всё, что здесь произойдёт, не будет иметь никаких последствий для него.
— Тогда не понимаю — зачем нам сотрудничать? — Макс пожал плечами. — Мы были врагами, врагами мы и останемся.
Американец вытащил портсигар, достал сигарету, вставил в рот и подкурил. С наслаждением затянувшись, он продолжил.
— Не скрою, так же считают очень многие даже в нашем департаменте, не говоря уже про Госдеп. Но! Есть некоторые весьма влиятельные люди, включая, кстати, и директора ЦРУ Джину Чери Хаспел, которые считают, что эта бесконечная вражда американцев и русских — в любых государственных формах — она бессмысленна. Насколько я понимаю, в вашем временном отрезке больше всех выгод получил Китай. Разве не так? В этом времени Китайская народная республика активно сотрудничает с Советским Союзом, конечно же, но и, как это не парадоксально, с нами тоже. Как там у русских говорят, Майкл? Ласковый телёнок имеет двух матерей?
— Нет, шеф, ласковый телёнок сразу у двух мамок сиську сосёт, — моментально ответил Михаил, продолжая контролировать плечо Максима.
— Вот-вот. Китайцы хитрые, они сейчас везде. Прямо как когда-то негры, разбежались по всей Америке, везде их магазины, везде их компьютеры, машины... Скоро Штаты будут не черномазых защищать и их права, а китаёзов, — "полковник" зло сплюнул.
"А ты, батенька, расист", — Макс внимательно изучал лицо собеседника и уже кое-что начал понимать.
— То есть, вы, полковник, с одной стороны, патриот США, а, с другой, не хотите, чтобы Китай доминировал в мире, не так ли?
— Что лично я хочу — это не так важно. Я всего лишь представитель определённой части американского истеблишмента. Которая считает, что с Советами надо не воевать, а сотрудничать. Наше, да и ваше прошлое показало, что ни к чему хорошему эти войны не приведут. Холодная война, потом гонка вооружений, Куба, потом Африка, Азия, та же Сирия... Мы, знаете ли, тоже получили от наших пришельцев всю подробную информацию. Есть множество точек, которые позволили бы нам изменить и вашу, и нашу историю. И выиграют от этого все.
— Кроме Китая, разумеется, не так ли? — Макс улыбнулся.
Американец нахмурился.
— Да, кроме Китая. Этим жёлтым только палец дай — они руку по локоть откусят. Вы, советские, прекрасно обойдетесь без китаёзов. С нами сотрудничать будет гораздо выгоднее.
— Эк вас от Китая коробит. Наверное, здесь что-то личное? — Макс продолжал улыбаться.
Американец взял себя в руки. Всё же он был хорошим разведчиком и мог себя контролировать. Впрочем, возможно, всё это было актерство высшей пробы и весь этот спектакль с негодованием в адрес китайцев был рассчитан лишь на одного зрителя — Максима Зверева.
— Меня лично ничего не коробит. Хотя по поводу "желтых" я просто высказал свое мнение. Да, папа воевал во Вьетнаме, так что все эти вьетнамцы, китайцы, корейцы и прочие обезьяны должны знать своё место. Но дело не во мне — те люди, которые послали нас сюда, имеют свои взгляды на сосуществование наших сверхдержав. И я эти взгляды разделяю.
— Но, даже если я, допустим, соглашусь с вами сотрудничать — в каком именно качестве? Как это сможет повлиять на прошлое? Вы же сами сказали, что, когда я отсюда снова перемещусь туда, эта реальность перестанет существовать! Хотя, не скрою, мне самому интересно узнать — как у вас произошло пришествие людей из прошлого? И что вы там сделали? Наверное, тоже пытались изменить будущее? — Максим ожидал ответа с неподдельным интересом.
Американец докурил свою сигарету, затушил окурок, потом поднялся со своего кресла и прошелся по пригорку. Потом обернулся к Максиму и медленно проговорил:
— Всё дело в том, Максим, что сотрудничать мы предлагаем вам не здесь и не сейчас. А там, в прошлом, куда мы поможем вам вернуться.
Глава двадцать третья. Все только начинается...
Есть такой древний символ — змея, кусающая сама себя за хвост. Он символизирует бесконечность. В разное время разные народы Земли в своей культуре применяли этот символ. Считается, что в западную культуру он пришёл из Древнего Египта, где первые изображения свернувшейся в кольцо змеи — уроборос — датированы периодом между 1600 и 1100 годами до н. э. Египтяне считали, что этот символ олицетворял вечность и Вселенную, а также цикл смерти и перерождения. Ряд историков полагает, что именно из Египта символ уробороса перекочевал в Древнюю Грецию, где стал использоваться для обозначения процессов, не имеющих начала и конца. Его близкие аналоги также встречаются в культурах Скандинавии, Индии и Китая.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
