Перед пробуждением

Оцепление, рассыпанное по улицам, и снайперы на крышах разбегались, оглашая радиоэфир нечеловеческими воплями. Никто и не подумал звать подкрепление: спецназ бежал по улицам, бросая оружие, а за плечами тяжело дышал кошмар, много худший, чем жестокая мгновенная смерть. Не огонь, не удары неуязвимого кулака, не солнечное пламя — их гнал первобытный ужас, распространяемый вокруг себя фиолетовой тварью. Так иной раз просыпаешься ночью в холодном поту и с разрывающимся сердцем, понимая: то, что снилось — уже забытое, уже нечеткое — куда реальнее, чем кровать, чем дом, чем жизнь.

У объятого огнем входа в Институт плакал от ужаса одинокий сержант, плакал, сжимая автомат, понимая, что он сейчас должен высунуться из укрытия, открыть огонь на поражение и вновь скрыться для перезарядки оружия. Он просто знал, что не сможет этого сделать.

И поэтому, прячась за оплавленной клумбой, пропустил момент, когда мимо, пошатываясь, прошел осыпанный копотью парень с пылающими даже на фоне этого ада синими глазами.

Глава 14

Аска сидела в темноте и смотрела на прямоугольник, составленный из сияющих линий. Дверь больше не открывалась, но и идти ей было некуда. Ее кошмар будто замер в странном равновесии, балансируя на некой тонкой грани: уже не врывалась в разум картинка дикого ужаса, но холодный страх сковывал все чувства.

"Откроется или не откроется?"

Внутренние часы сбились, они то вселяли уверенность в ураганном беге времени, то убеждали, что минуты тянутся вечность. Мысли плыли вяло, ни на чем не задерживаясь, и только рефреном, жуткой рогатой миной всплывало время от времени из болота сознания:

"Откроется или не откроется?"

Волосы, покрытые коркой запекшейся рабочей жидкости, кололи шею, и Аска иногда специально поводила головой, чтобы почувствовать эти уколы.

"Больно. Жива..."

Кромешная тьма и четыре линии.

"Откроется или не откроется?"

Дверь распахнулась, заливая ее ослепительным светом, но кроме этого света там больше ничего не было. Ни комнаты, ни маленькой Аски, ни луж крови. Аска вскочила, прикрывая ладонью ошпаренные сиянием глаза.

"Мне... Туда?"

Рыжая всматривалась до боли в белое сияние и понимала, что да, ей пора. Странное чувство покоя и правильности происходящего с готовностью заворочалось в груди, выжимая слезы.

"Надо же, - подумала она. — Вот ведь как... А столько не успела. Что я видела, кроме Евы? Ну и... ладно... Все лучше, чем здесь".

— Аска? Ты тут еще?

Рыжая дернулась, оглянулась вокруг: манящий свет из дверного проема омывал ее со всех сторон, скрадывал все, что могло быть во тьме вокруг.

"Странно знакомый голос..."

— Аска, подожди... Не надо...

Боль. Щемящая боль до смерти обиженного ребенка.

— Ну что еще? Я... Мне туда...

— Нет, Аска.

Спокойный и какой-то почти ласковый тон знакомого голоса, немного насмешливый и грустный. Аска невидяще уставилась в направлении этого голоса и откуда-то изнутри пришли самые нужные слова:

— Да что ты говоришь?! А, собственно, какого хера ты вообще лезешь?!! Тебе не пофиг, а?!

Тихий смешок:

— Видишь, ты слишком жива еще. Вот и живи.

Аска увидела, как меркнет сияние, как медленно прикрывается спасительная дверь, как вновь оживает тьма, в которой она не одна. И как эта тьма медленно умирает, серея и бледнея.

— Я...

— Живи. Прекрати себя ненавидеть. Прими, наконец, ту девочку и живи.

Мир вокруг стремительно обретал краски и очертания. Аске даже показалось, что она разглядела странный силуэт, исчезнувший последним.

Темнота комнаты — жалкое подобие густого чернила из кошмара — подсвечивалась красной лампочкой аварийного освещения. Сама она, как быстро выяснилось, лежала на окруженном приборами лежаке реанимационного бокса и задыхалась: "искусственные легкие" прекратили работу, и спасительная когда-то маска теперь душила ее. Она торопливо подтянула слабую руку к лицу и нащупала зажим. Тугая резиновая клипса не поддавалась слабым пальцам, и девушка почувствовала головокружение:

"Это же надо, после всего вот так сдохнуть... Черт, и глаза закрываются."

— Аска?

Чьи-то руки сорвали с нее маску, и Аска, захлебываясь воздухом, жадно задышала и повторно открыла глаза. Над ней нависало чудовищно грязное лицо Синдзи. Увидев, как она открывает глаза, парень слабо улыбнулся:

— Ты жива... Молодчина, Аска...

— Не он... — озадаченно сказала она, протягивая руку к его щеке. — Не ты...

— Что?

Аска уткнула локти в поверхность лежака и попыталась приподняться. Синдзи, заметив это, обнял ее и усадил. "Какая страшная усталость..." Аска непонимающе уставилась в потолок, на едва тлеющую лампу:

— Это что еще? Я чуть не... подохла из-за отключения электроэнергии?

Синдзи сузил глаза и посмотрел на нее:

— Почти. На NERV напали.

— Кто? Вестник? Вы не убили его?

— Нет... Мы... Победили. Но это только начало.

— Начало чего?

— Начало конца.

Аска помотала головой: вымытые и высушенные волосы приятно отличались от кошмарных косм в недрах Сна, и это неожиданно добавило ей бодрости:

— В загадки играешься?

Синдзи кивнул:

— Почти. Это очень долго объяснять. Вкратце, человечеству конец, если мы не доберемся до капсульной. Впрочем, даже если мы доберемся до нее, человечеству тоже настанет конец в одном случае из двух...

— Да ты охренел! — выдохнула Аска, исключительно усилием воли спуская слабые ноги с края лежака.

— Примерно так, — грустно улыбнулся парень. — Нам очертили очень странные перспективы будущего. И сделать все надо быстро, потому что люди на краю пропасти решили, как обычно, пострелять друг в друга.

Аска озадаченно замерла: перед ней, блестя синевой глаз на закопченном лице, стоял очень странный Синдзи — собранный, жесткий и... мудрый. Рыжая протянула руку к нему:

— Ты... Что с тобой, дурачок?

Парень взял ее за руку и помог встать:

— Я... Много чего успел, пока тебя не было. И много чего понял.

Преодолевая обрушившуюся слабость, Аска с трудом удержалась на ногах и недоуменно посмотрела на грязного парня, но тот уже отвел глаза, развеивая странную иллюзию:

— Я... Отказался от подарка Рей и уничтожил свой тональ.

— НО КАК???

— Да, и я в своем уме. Какая-то моя часть все еще держит меня здесь. Впрочем, это, похоже, ненадолго...

Аска охнула, а Синдзи насторожился и прикрыл глаза:

— Нам пора идти. Надо добраться до капсульной. Ты со мной? Спецназ обыскивает соседний коридор и скоро будет здесь.

Рыжая кивнула:

— Не сомневайся. Но... — она поколебалась. — Синдзи, откуда ты это знаешь?

Парень улыбнулся:

— Я же теперь почти всемогущий, не забывай.

— И... Каково это?

Синдзи запрокинул лицо в блаженстве:

— Это... Больно и не пусто.

Аска хохотнула:

— На тот свет с психом... Ага...

— На тот свет? — Синдзи скептически поднял бровь. — Нет, Аска. Тебе со мной не по пути. В капсульной ты поможешь мне погрузиться и сама эвакуируешься в спасательном лифте. Есть там один такой. Может, мир и не уцелеет, но я хочу, чтобы у тебя был шанс.

— Да за кого ты меня... — возмущенно начала Аска, но Синдзи посмотрел на нее так, что она тот час же поняла: уложит его и эвакуируется без возражений. Слезы собрались в уголках глаз и медленно потекли по щекам. Рыжая кивнула:

— Поняла.

Они вышли из палаты и медленно двинулись по коридору, продвигаясь к Догме и капсульной.

— Синдзи.

— Что?

— Ты умрешь?

— Не... Знаю. Я уйду. Но для тебя, пожалуй, да — умру.

Синдзи перехватил ее руку, забрасывая себе на шею. Аска горько усмехнулась:

— Ну почему тебе надо было становиться таким крутым аж перед смертью?

— Я всегда таким был, Аска. Оказывается.

Вдруг он остановился, удерживая и ее:

— Стоп. Впереди спецназ. Перекрывает проход на Догму и капсульную лабораторию.

Аска недоуменно посмотрела на него:

— Так ведь ты...

— Нет, — отрицательно качнул головой Синдзи. — Не могу. Мое тело можно уничтожить, и тогда я попаду не в капсульную, а сразу не пойми куда. А... Пробиться сквозь них пока не сумею... Да и тесно тут...

Аска отмахнулась от последних, явно бредовых, слов и, наконец, сообразила, что есть кое-что непонятное в мотивации парня:

— А зачем тебе вообще туда? Ты же теперь как... нечеловек. Давай напрямую во Внешний Сон...

Синдзи в который раз грустно склонил голову с полуулыбкой:

— Если бы. Я многовато сил потратил недавно. Почти ничего не могу, кроме как видеть все вокруг.

Аска села у стены и медленно сжала и разжала кулаки:

— Слушай... Ты... Ведь не за человечеством сейчас туда лезешь?

Парень сел рядом:

— Нет.

— За ней?

Синдзи запрокинул лицо, глядя в потолок:

— Наверное.

Аска кивнула и тяжело поднялась, скептически осмотрела свою пижаму и медленно произнесла:

— Как-то, наверное, глупо в таком виде быть пафосной, но... Я рада, что мы с тобой познакомились, дурачок. Давай, иди, забирай свою Чудо-девочку.

— Аска, — начал Синдзи, — ты...

— Главное, мой дурачок, — прекратить себя ненавидеть. Так просто, Mein Gott, так просто...

Она чувствовала, как где-то внутри нее открылась дверь, и ей в глаза с интересом и немым вопросом взглянула рыжая кроха, с головы до ног залитая кровью. "Все хорошо, Аска, я тебя не ненавижу. Я такая. И глупо отказываться от самой себя".

Аска повернула за угол. Девять спецназовцев. Три ствола уже смотрят на нее, еще два на подходе.

"Я такая. Умрите, твари".

Медленно, слишком медленно растягивались секунды для ее соперников, Аска буквально проскользнула между двумя мгновениями, нанося страшный удар в грудь ближайшему. Вместе они пронеслись два метра до ближайшей стены, и пусть кевларовый жилет выдержал кувалду ее кулака, но это уже не имело значения: пластины защиты сложились на швах, превращая грудную клетку в крупный фарш. Аска впилась в ткань комбинезона солдата, все еще не знавшего, что он уже труп, и отшвырнула его назад, на встречу с выстрелами, до которых оставалось еще так много бесконечных мгновений...

— Eins, — сказала Аска.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Кадзи буквально выдернул Мисато с линии огня и втолкнул ее в открывшуюся, наконец, дверь центрального серверного зала. К счастью, для того, чтобы закрыть ее изнутри, потребовалось нажать всего одну кнопку.

Мисато тяжело плюхнулась в кресло и осмотрелась: резервная подстанция включилась после выхода из строя основной, но обеспечивала только крайний минимум — Догму, капсульную, МАГИ и серверы. Кадзи бросил быстрый взгляд на видеопанели, отображающие информацию с камер наблюдения:

— Странно... У нас на хвосте повисло всего две двойки. Как-то мало их... Должно быть, что-то случилось снаружи.

— Редзи, что будем делать?

— Копируй все подряд, что позволяет твой доступ, вот сюда... Нет, погоди, мой доступ тут тоже еще должен работать... Сейчас...

Кадзи постучал по сенсорной клавиатуре, разблокировав на три уровня секретности глубже, чем было позволено СНС Кацураги. Мисато кивнула и принялась составлять пакет документов, а Кадзи всмотрелся в изображение на одном из экранов:

— Ми-тян, тут у нас проблема... Давай то, что собрала, на вот этот адрес, и иди сюда...

Кацураги подняла взгляд на монитор и увидела, как спецназовец крепит какие-то полоски на дверь серверной под прикрытием одного солдата позади и еще двоих чуть поодаль по коридору.

— Давай к замку, Мисато. Когда я уберу в кулак все пальцы, открой дверь. Как только я скажу "пять", закрывай. Все поняла?

Мисато прислушалась к себе: сжатый кулак, "пять" — что тут не ясно? Еще почему-то тошнило. Омерзительно, гадко тошнило. Как с перепоя.

Ориентируясь по изображению на экране, Кадзи опустил пистолет на уровень головы присевшего сапера и приставил ствол почти вплотную к поверхности двери. Потом посмотрел на Мисато и начал загибать пальцы на свободной руке. Дрожащая Кацураги до рези в глазах всматривалась в его руку и, когда перед ней оказался кулак, зажмурилась и нажала на кнопку блокировки замка.

Грохнул выстрел, второй, загремели рикошеты. Мисато вздрагивала в своей искусственной тьме, повторяя тихое заклинание: "Пять... Пять... Пять... Пять..."

— Пять!

Она ударила по запору замка и, наконец, открыла глаза.

Редзи Кадзи зажимал раненное плечо, сидя на втащенном в помещение трупе незадачливого подрывника. Мисато бросилась к инспектору, но он сразу убрал руку с раны, показывая, что там и правда лишь поверхностная царапина.

— Эй, все хорошо.

— Как ты...

— Пазы, в которые уходит дверь, срезают с нее С4. Пуля сквозь очки этому идиоту, потом пулю в шею стоящему сзади, потом — несколько выстрелов вдоль коридора и втащить дохлый склад боеприпасов сюда... Кстати, а как там копирование?

Мисато села прямо на пол и, глядя инспектору в глаза, сказала:

— 28 процентов ушло по твоему адресу. И когда улыбчивый говнюк стал таким... таким...

Кадзи взъерошил челку женщине:

— Я круглый сирота, который выжил в хаосе после Второго Удара, Мисато. "Таким" я был всегда, сколько себя помню. И... может, оно и не время, но улыбчивым говнюком я попытался стать только ради тебя.

Мисато отвернулась к мониторам, чувствуя, что будто бы стремительно просыпается.

— Эй, там уже 30 процентов! — бодро воскликнула она дрожащим голосом.

— Да ты что? — деланно изумился Кадзи и с улыбкой посмотрел на экраны.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— FЭnf...

Удар сверху раздробил сразу два шейных позвонка.

— Sechs...

Отобранная винтовка прикладом впивается под шлем, размазывая губы, кроша зубы и дробя челюсть.

— Sieben...

Легко уйдя от короткой очереди, Аска ударом снизу развернула автомат стволом к стрелявшему, и все еще лежащий на гашетке палец, прежде чем сломаться, успевает отправить в голову своему хозяину две пули.

Спецназ умирал, и Синдзи едва успевал своим обостренным восприятием за пылающим "Берсерком". И пусть ей недоступна истинная форма этой ипостаси, сейчас Аска была богиней жестокой победы. Парень моргнул: не отвлекаясь от последних двух соперников, немка ударом руки смахнула шальную пулю, летящую в его направлении.

— Acht...

Босая пятка слегка мазнула солдата по голове, и пока он падал, Аска в воздухе совершила пируэт, уклоняясь от выстрелов последнего оставшегося в строю, и приземлилась коленом на лицо поверженному.

Синдзи заворожено смотрел на эту смертельную пляску. Его сознание разрывало миллионами образов из этого и соседних миров, его душа кричала в агонии, удерживаемая на месте лишь пониманием того, что надо прожить всего лишь еще чуть-чуть, всего немного... Несмотря на все это, Синдзи не мог оторвать глаз от "Берсерка".

И тут что-то сломалось. Стремительный рывок девушки прервался, она споткнулась на ровном месте, и почти кубарем покатилась к врагу. Парень подался вперед, намереваясь выплеснуть последние жалкие крохи, оставшиеся от явленной на площади мощи, но Аска — уже не "Берсерк" — успела выхватить из поясной кобуры спецназовца пистолет и выстрелить снизу вверх в лицо оторопевшего солдата.