— А что будет послезавтра?
— Послезавтра? Не знаю. А вот завтра мы будем возвращать поселок.
Глава 20
— Он спятил! Он полностью спятил! Да он просто сбрендил! Он псих! Законченный, окончательный псих! Эн сумасшедший человек! Ну как вы можете вообще такое слушать?! Слушать психа! Его в дурдом надо, с решетками на окнах, и чтобы электричеством лечили!.. — беспрерывно бормотал Жора, плетясь в хвосте — даже хронически унылая Дина, со вчерашнего дня удерживающая за собой это малопочетное место, его обогнала.
Максу было неприятно выслушивать нытье товарища, но в чем-то он его понимал. Достаточно вспомнить их единственную неравную стычку с готами — семнадцать против пятерых... и ужасающие потери, которыми она завершилась. Счет был пять-пять, не считая царапин, ушибов и один перелом голени. И это при том, что вмешавшийся ящер по большому счету был против готов — своим от него досталось меньше. А ведь черные были не из элитных воинов — рядовые надсмотрщики. И если предположить, что в поселке этих бестий никак не меньше нескольких десятков, причем классом повыше, то впору завыть в унисон с Жорой.
Драться при таких раскладах Максу не хотелось совершенно. И никому не хотелось.
За исключением Эна.
Он или действительно сбрендил, или всерьез верит в то, что они сумеют освободить остров. Но как в такое поверишь при здравом рассудке? Значит свихнулся... Настроен очень решительно — даже на Дину перестал коситься. Решил, что лишний боец ему пригодится, и поэтому плевать на подмоченную биографию.
Уверенно шагая по рифам, он громко, не обращая внимания на монотонный скулеж Жоры и нехорошие шепотки за спиной, делился с широкими массами своими грандиозными замыслами и, заодно, рассказывал о нападении готов:
— Со мной еще пара ребят есть: Геморрой и Вонючка. Их прозвища неблагозвучны, но символичны — в данный момент они делают нашим противникам пакости. А именно — следят за всеми передвижениями. Готы напали позавчера — вначале из поселка сумели выскочить лишь я и Елена. Ну еще Ира по пути присоединилась — она как раз обед разносила, потому и не попалась сразу. Мы потом вместе прятались на рифах. Там дождались Гема и Воню — те с испытательного промысла возвращались. Послали их на разведку и они вернулись с Прыщем — нашли его в кустах возле Пустого мыса. Так нас стало шестеро. С тех пор мы глаз с готов не спускаем. Нам здесь каждый камешек родной, а они в этих местах первый раз — в двух шагах пройдут и не заметят. Одно плохо — воды нет. Но эту проблему мы решили — пошли по вашим следам. Знали, что запас остался. Вы уж извините — выпили изрядно. Но до завтра и без воды дожить можно.
Макс чуть не застонал — на этот запас он очень рассчитывал. Им каждая капля дорога, а Эн со своими "разведчиками" вылакал не меньше половины. И так сомнительно, что хватило бы добраться до дальнего острова, а теперь вдвойне сомнительнее.
Эн тем временем невозмутимо продолжал:
— Готы воюют хитро. У них, оказывается, есть корабль. Громко сказано, но плотом уже не назовешь — серьезное сооружение. На нем они перевозят воинов, воду и продовольствие. Очень удобно — не нужны носильщики, да и бойцы не устают на переходах. Есть и минус — среди рифов не очень-то походишь на таком корыте. Думаю, они в первую очередь стараются захватить поселки вблизи расселин, вроде нашей — она ведь тянется далеко, будто глубоководная река среди мелей. Если подгадать с приливными и отливными течениями, то можно не тратя сил быстрые переходы совершать. Готы высадились неподалеку от буя, и наш дежурный их не заметил. Думаю, его убили. Прыщ сказал, что с ним рядом любил крутиться Мишка, который пришел с Сержем. Не знаю, ребенок это сделал, или Серж поработал, но Геморрой видел, как этот мальчик такое устроил на пляже, когда готы спрятавшихся мальчиков нашли, что...
— Не ребенок он! — с ненавистью и брезгливостью произнесла Дина. — Он чудовище мелкое! Тварь! Он вообще не человек! Я бы его сама убила!.. В Липе он на моих глазах девочку замучил. Пока Люц держал, он ей со спины всю кожу снял. И смеялись при этом. Оба. А нас заставили смотреть... Он тоже любит убивать. И дежурного вашего тоже он убил. Никто не ждет от ребенка плохого, а он всегда с собой нож таскает. Узкий и очень острый нож — ему его подарил один из вождей готов. За подлость... за кровь...
— Да уж... милый мальчик... — только и смог вымолвить Эн. — Ладно — значит, наблюдателя нашего он убил, и корабль подошел незамеченным. Не пойму только, как они смогли это проделать одновременно? Без связи ведь. Невозможно до минуты рассчитать все действия.
— У Люца рация есть. Маленькая. На батарейках. Легко в кармане можно спрятать. У капитана готов такая же. Я не знаю, где они ее взяли — может быть в машине, которую нашли. Так говорили. Рассказывают, что у готов есть буй, где падает не в воду, а на рифы в основном. Или на мель. Они там много полезного собрали. Еще в других поселках могли награбить эти рации. Где батарейки берут, тоже не знаю. Может научились заряжать.
— Батарейки не заряжают, или заряжают всего несколько раз. Наверное аккумуляторы, — предположил Макс.
— Наверное. Не знаю я. Знаю, что далеко связаться по этим рациям нельзя. Они совсем маленькие — меньше ладони. Не достают на несколько километров. Готы ведь дорогу к вам знают — приплыли и ждали сигнала. Мало ли рядом мест, где можно корабль укрыть. Ваши сборщики далеко от острова редко отходят — в трех-четырех километрах можно остановиться и дожидаться, без риска.
— И они дождались... — кивнул Эн. — Наши, как обычно, сиесту устроить собирались. Но не успели. Из штаба кричать начали. Потом оттуда Елена выскочила. Когда я на крик вышел из хижины, то увидел, что перед входом в штаб народ топчется, и никто не знает, что делать. Мох туда было бросился, но тут же назад вышел, пятясь, живот двумя руками зажимая. Кровь из него фонтаном била. Елена говорит, что это Серж туда вошел, и накинулся на всех сразу. Она чудом спаслась — на нее он внимания не обратил.
— Ага, — содрогнулась девушка. — У него ножи были длинные. В каждой руке. Он... он... Он быстро так... на всех сразу бросился. Очень быстро и неожиданно. Вошел и сразу... Никто ничего сделать не успел. Только Толик вскочил, но он его ногой в пах ударил, а потом ножами...
— Да — серьезный боец. Смелый... ублюдок... И удачно задумал — ведь все серьезное оружие в штабе хранилось. Конечно, дай нам время, мы бы взяли палки и задавили его толпой — не спасли бы никакие ножи. Вот только времени не было. Собаки залаяли, но никто внимания в этом гаме не обращал. А зря — они лаяли на готов. Те ворвались через проход — никто его и не подумал перекрывать. Сидел один дежурный, но толку от него? Тем более, наверное, тоже к штабу побежал, когда крики услышал. Дозорный на вышке засмотрелся на суматоху и прозевал все. Вот и получилось, что пока мы смотрели в одну сторону, они напали с другой. Быстрые заразы. А когда они влетели и заорали дружно, а потом дали залп из луков, наши просто разбежались. Никакого сопротивления не было. Меня самого от того крика передернуло — сразу понял, что это конец.
— Почему дозорный на вышке не заметил корабль? — возмутился Макс.
— Он у них низкий — мачту перед этим сняли и, прячась за рифами, подошли. Вдоль протоки тянется скальная гряда высокая и почти сплошная. Да и не смотрит дозорный в сторону расселины — там ведь на берегу свой наблюдатель дежурит, которым Мишаня занялся. Так и взяли нас, будто кроликов ленивых... Без боя считайте... Хорошо, что в баррикаде на такой случай тайные проходы есть. Один из них как раз за моей хижиной — отбрось циновку в сторону, и прямо в него попадешь. Я подпорки убрал, стенку плечом толкнул, и в кусты. Елена следом бросилась — догадалась. За мной гнались — именно за мной. Кричали, что не убьют. По прозвищу звали — "Эн". Ценный трофей я для них. Да только не догнали — где им, убогим, поймать меня на моем же острове. В кустах заблудились. Ох и устал я... Вам, ребята, хорошо — даже босиком, наверное, ходить здесь сможете. А вот у меня ноги гудят от шлепок и от воды. А уж спину ломит — сил нет. Стар я для такого — кости и суставы уже не те. Да и мышцы никуда не годятся... Быстрей бы скала наша — отдохну хоть. Ну? Что приуныли?
— Сколько готов в поселке? — напряженно поинтересовался Макс.
— Мои мальчики двадцать восемь насчитали. Еще на корабле парочка постоянно дежурит, а по ночам даже тройка. Похоже, не ошиблись — цифра хорошая: ровно тридцать получается. Почему ты спросил?
— Мне интересно знать — как мы справимся с тридцатью готами? Со мной пришло тринадцать человек, с вами шестеро. Итого — девятнадцать. А у них тридцать воинов — с оружием отличным, с доспехами. И главное — они умеют воевать. А мы нет. Да и какие из нас воины? Детей вон сколько, и три девчонки. На острове мы пятерых с трудом убили, далеко не самых лучших. А здесь...
— Раз уж ты снизошел до математических расчетов, тогда добавь в свое уравнение еще тройку противников. Люц — опаснейший тип; Миша — хоть и мальчик, но, как я понял, убивать умеет и даже любит этим заниматься; а еще Оля. Она, правда, в интересном положении, и вообще темная лошадка. Эй! Барышня! Эта Оля — она противник достойный, или у вас ради ширмы была?
— Какой ширмы?
— Ну... от беременной подвоха не ждали. Никому в голову не придет, что будущая мамочка может ввязаться в авантюру. Наличие в группе такой особы играло на доверие — никто не заподозрил в вас диверсантов. Разве не знаешь, что такое ширма?
— Она ждала ребенка от Люца.
— Ты же говорила, что он девушек э... не любит, — удивился Олег.
— Ну да — так и есть. Но он решил, что ему нужен продолжатель рода. Дитя Антихриста. Он ведь свихнулся на своей божественности. Выбрал эту... из-за бедер широких. Решил, что от нее ребенок крепче получится. Не знаю, как он ей мозги прополоскал, но она в него по уши втрескалась. В извращенца... Хотя ее согласие и не спрашивали, но любовь получилась... Вот так и жили: Оля, Люц и Мишаня.
— Какая милая семейка, — ухмыльнулся Олег.
— Ага, — кивнула Дина. — И еще: Люц надеялся, что Олю, как беременную, у вас к кухне приставят. У нее порошок с собой был — если такой в еду или воду подсыпать, не умрешь, но вялый станешь. Сонный. Так что если вы хотите узнать, сколько врагов в поселке, то и ее считайте. Она гадина настоящая. Не смотрите, что на вид добродушная — с головой у нее что-то от этой любви случилось. Люц ее тоже заставлял людей убивать, и она убивала. Ей вроде даже понравилось. Может тоже выжить пыталась любой ценой, но не верю... разве что поначалу, а потом втянулась и пошло-поехало...
— А тебя не заставлял? — неожиданно спросил Олег.
— Пытался... — нехотя ответила девушка.
— И?
— Я сказала, что согласна быть шпионкой, но остальное нет.
— И он ничего тебе не сделал?
— Нет.
— Странно... я был о нем более высокого мнения...
— Не мог он уже ничего сделать — через неделю мы должны были отправляться к вам. Ведь замену мне быстро не найти. Он ведь два месяца учил меня с копьем драться, говорить одно и то же без запинки, на Большой остров посылал и в другие места — чтобы привыкла ходить помногу и знала все тонкости экспедиций.
— А это... С тобой он тоже, как с Оленькой? Пытался размножаться? Может потому и пощадил после отказа? — скабрезно уточнил Олег.
— Нет, — вспыхнула Дина. — Я разве похожа на корову? Другие его не устраивали — он считает, что чем толще, тем для младенца лучше. А просто так женщинами не интересуется. Он ведь извращенец. Ему противно все нормальное. В смысле нормальные... отношения. И вообще — он с женщинами даже не разговаривает. Только с девушками. У него бзик такой — если с мужчиной была, он брезгует с такими общаться. Полностью ненормальный...
— О! Раз с тобой разговаривал, значит, ты девушка?
— А тебе-то какое дело?
— А я вот мальчик. Знаю, после моих рассказов ты не поверишь, но клянусь твоим здоровьем — врал безбожно. Я это не просто так говорю. Понимаешь, Эн, похоже, решил нас всех прикончить, бросив в пешеходную атаку на толпу готов. Так неужели мы позволим умереть друг другу невинными?
Эн, резко остановившись, развернулся, насмешливо произнес:
— Олег — вот знаешь, что меня в тебе поражает? Как может человек, думающий гениталиями, демонстрировать зачатки умственной деятельности? Успокойся — никто не умрет. Или почти никто — полную безопасность гарантировать не могу. Но надеюсь на лучшее. У меня есть план — если все получится, то малой кровью обойдется. Дойдем до этой проклятой скалы, и все расскажу. Да где же она... Устал я — последнее здоровье оставил, бегая по этим камням...
* * *
Вечерело. На плоской коралловой скале в кружок расселись все. Время ужина. Хоть все на нервах, хоть смертью попахивает, но молодые организмы требовали свое — стремительно исчезали последние крохи, прихваченные из поселка, трещала кокосовая скорлупа под ударами топорика — по рукам расходились куски белой мякоти. И все косились на Эна.
Тот не спешил. Этот человек знал себе цену, знал и то, что его собеседники в силу возраста падки на внешние эффекты, вот и нагнетал обстановку, дразня их любопытство. И без того сегодня несколько раз выходил из роли невозмутимого "шамана" — это грозит ущербом для имиджа. Неспешно дожевал кусок кокосовой мякоти, плеснул в наскоро изготовленную чашу воды из бутылки, отхлебнул, горестно вздохнул:
— Чай бы сейчас не помешал, — и тут же, будто продолжая прерванный разговор, резко спросил: — Максим — на какую глубину ты сможешь нырнуть? Максимально? Это очень важно — хорошо подумай, прежде чем ответить.
Макс на миг растерялся, но быстро собрался с мыслями:
— Не знаю... Я ведь в этом деле никогда за рекордами не гонялся. Просто плавал, а не экстремальным фридайвингом1 занимался. Да и где искать? В бассейне? Или на пляже? В принципе, если нырять по всем правилам, работая на максимум, без ограничений, то, наверное, метров сорок-пятьдесят могу рискнуть. Или даже шестьдесят. Нет — шестьдесят страшновато вообще-то. Хотя, если не сразу попробовать, а постепенно наращивать. Тренер говорил, что у меня способности немалые — неделя-другая тренировочных погружений, и можно, если страховать будут.
# # 1 Фридайвинг (фри-дайвинг) — подводное плавание на задержке дыхания. Ниже Максим вкратце рассказывает об одной из спортивных дисциплин фри-дайвинга — No Limit (NLT).
— Отлично! Для того чтобы мой план сработал, надо нырнуть приблизительно на тридцать восемь. Всего лишь.
Макс едва не поперхнулся и поспешно проговорил:
— Стоп! Вы не так поняли! Знаете, что я имел ввиду, сказав "нырять по правилам"?
— Не знаю, но, полагаю, ты сейчас об этом расскажешь.
— Я имел ввиду погружение без ограничений. При этом как раз и получаются максимальные рекорды. Но такой способ не для нас. Я поясню. Сперва в море опускается трос. Затем погружаются аквалангисты — занимают позиции на разных глубинах возле троса. Ныряльщик, идущий на рекорд, вентилирует легкие, делает дыхательную гимнастику — тут уж у каждого своя методика, но не запрещается, по-моему, ничего: хочешь — чистым кислородом дыши; хочешь — смесью гелиевой; хочешь, стой на голове с утра до вечера. Затем спортсмен забирается на платформу специальную — она тяжелая и может скользить вдоль троса с большой скоростью. Сам он при этом даже не шевелится — замирает как статуя. Старт, и платформа начинает двигаться вниз. Быстро разгоняется. Ныряльщик ничего не делает — просто стоит, держась за раму руками и стоя ногами на нижней перекладине. Ни малейшего движения не делает — бережет силы. Любое сокращение мышц это затраты кислорода — нельзя ему шевелиться. Когда решает, что с него хватит, останавливает спуск. Затем над платформой надувается шар, который вытягивает ее наверх с такой же скоростью. Глубина погружения платформы фиксируется — это и есть достижение. Иногда фридайверы используют подводный скутер, прицепленный к тросу — он движется быстрее чем платформа. У каждого способа свои плюсы и минусы — слишком быстрое погружение плохо сказывается на организме.
