Силь (обновлённый вариант)

— Ты что же это творишь, а? — обгоревший адепт вразвалочку двинулся прямо к девушке, посмевшей бросить на него укоризненый взор. Но прямым его путь был недолго. Заплетающиеся ноги увели его сначала влево, потом вправо, так что пройденный адептом путь представлял собой классический пример синусоиды.

— Ему было больнее, чем тебе, — смело ответила девушка, и глаза её сверкнули презрением. Но только взглядом дело не ограничилась — орк с удивлением заметил, что в девичьих руках вспыхнули разряды молний. Один из них отправился в сторону приблизившегося адепта — и того отбросило на несколько шагов назад.

— Эй, хлопцы, айда — позабавимся! — компания адептов начала окружать девушку со всех сторон.

Для телепортации на короткое расстояние энергии почти не требовалось — и поэтому орк, не задумываясь, сплёл заклинание телепорта, чтобы мгновением позже шагнуть на площадь прямо перед ошеломлённой компанией.

— Это вы? — изумлённо ахнул кто-то из адептов.

— Пшли прочь отсюда! — с невыносимым презрением процедил орк.

Адепты попятились назад, но обгоревший не двинулся с места.

— Эй, дядя, лучше отойди в сторонку. Здоровее будешь! — голос адепта сочился ненавистью.

— Это вы мне? — картинно изумился орк. — Преподавателю?

— Двигай отсюда, преподаватель, пока цел — а то я тебя счас прикончу! — прохрипел обгоревший, натужно пытаясь сплести заклинание Огненного Шара.

Девушка схватила орка за руку.

— Лучше отойдите, — шепнула ему она, и орк буквально обомлел от мелодичности её голоса. — Не хочу, чтобы вы пострадали... а мне ничего не будет, уж поверьте!

— Я никуда не уйду, — столь же тихо ответил орк, наблюдая, как плетение заклинания раз за разом рассыпается из-за неумелых действий адепта. Аура последнего странно трепетала и металась, как свеча на ветру. — Ничего он мне не сделает. Я ведь преподаю не историю и не географию — а боевую магию. Кстати, я... когда метнул Огненный Шар... — орк едва выдавил из себя эти слова, — всего лишь хотел облегчить страдания щенку. Веришь?

— Верю, — серьёзно кивнула девушка. — Даже не просто верю, а знаю... чувствую!

Наконец обгоревший правильно сплёл заклинание, и в сторону орка понесся Огненный Шар размером с кулак. Шаман даже чуть было не рассмеялся, глядя на багрового от усилий и злобы обгоревшего. Как-то даже несерьёзно... Орк решил покрасоваться и поймать этот шар.

Шаман хорошо знал, что заклинание всегда несёт отпечаток личности его создателя, и взять его под контроль ничуть не проще, чем полностью, до мельчайшей излучины понять душу другого существа. Но орк справился, гораздо легче, чем ожидал. Внутренняя сущность его визави оказалась примитивной до крайности. Шаман ловким движением зафиксировал Огненный Шар у себя над ладонью. Девушка восторженно ахнула.

— Значит, вы мне угрожали смертью, адепт? — холодным официальным тоном обратился орк к обгоревшему. И с удивлением отметил, что аура адепта, недавно сиявшая свечою, сейчас выглядела крохотной искоркой. Обгоревший икнул от ужаса — до него, наконец-то, дошло, чем его поступок может закончиться. Ему уже представлялись тёмные сырые казематы с тусклыми светильниками, железные цепи, постепенно охватывающие его со всех сторон...

— Мой папа... — дрожащим голосом начал было адепт, но орк прервал его:

— Меня не интересуют ваши родственники. Меня интересует только наказание, которому я вас сейчас подвергну.

Механические руки послушно открыли книгу на нужной странице. Шаман взмахнул рукой и нараспев произнёс сложное заклинание. Рукава его красной мантии распахнулись, волосы чуть было не вспыхнули. Обгоревший сжался, ожидая удара — но его не последовало. Лишь пылавший Огненный шар стал прозрачным, и внутри возникла точная копия головы обгоревшего. И обгоревший с ужасом ощутил, что ноги ему больше не подчиняются. Он хотел было удрать — и не смог сдвинуться с места.

— Заклинание несёт отпечаток личности владельца, — объяснил довольный орк. — И взяв под контроль заклинание, легко...

— Взять под контроль саму личность? — живо поинтересовалась девушка.

Орк прямо растаял от этих слов. Давно, уже очень давно никто не проявлял такого искреннего интереса к его знаниям. Хотя, как он подозревал, причина состояла не только в этом.

— Ну что ты, — улыбнулся он. — Взять под контроль личность не под силу никому, даже...

Орк многозначительно ткнул пальцем вверх и продолжил:

— Но самые примитивные функции личности взять под контроль можно. Кстати, чего ты ждёшь? — обратился он к обгоревшему.

— Я не хочу в тюрьму! Отпустите! Я папе пожалу-у-у...

Обгоревший замолчал, и ноги понесли его к башне Академии.

— Не слишком ли это жестоко — в тюрьму? — робко поинтересовалась девушка. — Он ведь не успел ничего сделать... такого.

Зато мог успеть, — хотел ответить орк, но, заворожённый блеском её глаз, ответил нечто совершенно иное:

— А с чего ты взяла, что он отправился в тюрьму? Конечно, я его отправил в неожиданное и не очень приятное для него место, где он ни разу не бывал, но это место — не тюрьма.

— А что же это за место?

— Библиотека. Теперь бедолага будет читать книги до самого заката.

— Разве это наказание? — изумилась собеседница шамана.

— Для него — безусловно. Хотя, я надеюсь, он рано или поздно привыкнет, втянется, а то и даже поумнеет...

— Как здорово! — девушка не смогла удержаться от смеха, но тут же помрачнела:

— Это потому, что я его одолела, да? Вы отправили его учиться боевой магии?

— Нет, — ответил орк, огорчённый из-за её печали. — Магия — это хорошо, но не это главное. Важнее всего — нравственная система координат. Представление о том, что хорошо и что плохо. Магия — лишь инструмент, — орк покосился на Магический Справочник, зажатый в биомеханических конечностях. — Но овладеть им можно, только уразумев, что можно, а чего нельзя. Внутренне нельзя, понимаешь?

— Я слышала об этом, кивнула девушка. — Душа подобна сосуду, а мораль — его стенки. И если в стенке дыра, то сколько не наливай в дырявый сосуд — результата не будет, всё вытечет!

Орк застыл от неожиданного понимания. Проблема, над которой бились лучшие умы Академии, оказалась решена — и кем? Обычной девушкой! Хотя нет, необычной. Необыкновенной. Необычайно прекрасной...

— Но разве такие книги, — девушка кивнула на Магический Справочник, — способны научить морали?

— Эта книга и ей подобные — конечно, нет, — ответил шаман, с трудом заставляя своё сознание вынырнуть из сладкого омута грёз и видений. — Поэтому наказанный адепт будет читать другие книги.

— Какие же?

— Классиков, — широко улыбнулся орк.

— Хотела бы и я попасть в вашу библиотеку, — с внезапно налетевшей безнадёжной грустью сказала девушка. — Там ведь, наверняка, столько интересных книг!

— Может, и попадёшь, — негромко произнёс орк и закрыл глаза, чтобы усилить разрешающую способность магического зрения. Он собирался взглянуть на ауру девушки, ожидая увидеть крохотную искорку, небольшой огонёк, или, в крайнем случае, костёр... Боясь самому себе признаться, что он мечтает увидеть хоть какой-нибудь признак огненного дара, только бы дать девушке шанс. Орк открыл глаза — и чуть было не ослеп. Аура, возвышаясь над девушкой, занимала полнеба и сияла, как Солнце.

Шаман замолчал и беззвучно уставился на огонь. Бывший главнокомандующий не сразу решился прервать его молчание, но после некоторой паузы осторожно поинтересовался:

— Так она... очень талантлива?

— Не просто талантлива, — ответил Шаман. — Не просто... Она — обладатель величайшего Дара магии огня — из всех, что когда-либо рождались. Она — это нечто восхитительное, невообразимое и небывалое. Без осознания Дара, ничего не зная и не умея — отражать заклинания, и лечить... И как лечить!!! Да и сама по себе она... — Шаман с трудом подыскал слово, — особенная. Чистая, понимаешь? Вокруг — грязь, вокруг мерзость, подлость и порок, а в ней этого нет! Её не коснулось, понимаешь?

— Понимаю, понимаю, — серьёзно кивнул бывший главнокомандующий. — Но почему так вышло, как ей удалось — остаться чистой в грязной канаве? Может, воспитание?

— Не знаю. Воспитания как такового у неё и не было — она рассказывала, что отец погиб в ходе одной из наших бесконечных войн, а мама работала уборщицей в книгохранилище — и часто брала её с собой на работу, усаживала в уголок, давала книгу, и она читала все дни напролёт...

Шаман внезапно замолчал, только сейчас осознав...

— Она знала очень много, — проникновенно прошептал он. — Так много — обо всём: от управления огненными потоками до брачных обычаев гномов, и так интересно умела об этом рассказывать, что даже я — профессор, доктор магических наук, слушал её как мальчишка — открыв рот и затаив дыхание!

— Так ты... — бывший главнокомандующий начал было привставать со своего места. — Ваше магичество...

— Да брось ты эти церемонии, не до них, — поморщился Шаман. — Да, я профессор, доктор, и ещё декан факультета Боевой Магии Академии... Бывший декан, — с горечью добавил он.

— Это... из-за неё ты стал бывшим? — осторожно спросил бывший главнокомандующий.

— Именно, — кивнул Шаман. — Мне стоило огромных усилий обеспечить её поступление в Академию. Пришлось задействовать все мои связи, и потратить на оплату обучения почти все сбережения. Но это было жизненно необходимо, и, в конце-концов, мне удалось... удалось найти ей место в этом гадюшнике.

— А почему — необходимо?

— Потому что она — носитель Дара, — пояснил Шаман. — И если носитель не успеет... или не сумеет осознать его и научиться им управлять к определённому возрасту — то последствия будут весьма плачевными. А сделать это можно только под руководством опытного наставника, особенно в случае такого Дара. Если владелец слабого Дара его не освоит, то это не смертельно — дар просто исчезнет, как гаснет свеча на ветру. Но сильный Дар, особенно столь сильный... — Шаман стиснул зубы, — просто выжжет его владельцу мозг. Я изо всех сил старался этого не допустить.

— Я, как последний дурак, был на седьмом небе от счастья, — продолжал Шаман свой рассказ. — Ещё бы — ведь у меня в жизни появилась настоящая цель! Нет, главное — она появилась в моей жизни! Я готовился к каждой лекции, как к сражению, и рассказывал, да что там рассказывал — я пел так, как никто и никогда до меня! Так пел, что даже в глазах даже самых замшелых и тупых адептов появлялись искорки интереса. И я был счастлив, получая в награду за свой рассказ внимательный взор её иссиня-чёрных глаз. А после занятий мы спускались в лабораторию — и ставили опыты, беседовали, иногда спорили, но при этом учились... Я жил ради неё, дышал ради неё...

Шаман замолчал. Свет от пламени костра дрожал на его неподвижном лице, так что оно от этой игры света и тени казалось похожим на высеченную из камня маску.

— Я не знал, каково ей приходится, живя в таком свободном обществе, как наше, — тяжело продолжил он. — Адепты до этого времени вызывали у меня глухую неприязнь, и я не очень интересовался повседневной жизнью Академии, обитая в мире лекций и формул заклинаний. А следовало бы интересоваться! Следовало бы узнать про этот обряд посвящения в адепты! И тогда, может быть, я успел бы её оградить...

— А что за обряд?

— Тебе лучше не знать, — Шамана перекосило от отвращения. — Ничего хорошего.

— И она отказалась в нём участвовать? — догадался бывший главнокомандующий.

— Наотрез, — категорически подтвердил Шаман. — Тем более если учесть, что стараниями сына ректора ей была отведена главная роль в определённом ритуале... И её отказом он был очень недоволен. И не только он... Пьяные адепты решили применить силу. Но кое-чему я её научить успел... Так что она разбросала даже выпускников, как нашкодивших котят. А про остальных и говорить нечего.

— Так это же здорово! — развеселился бывший главнокомандующий.

— Не очень, — вздохнул Шаман. — Она ещё плохо умела соизмерять силу... Поэтому многие получили ожоги, в том числе и сынулька ректора! — Шаман приложился к фляге. — У всех обожжённых нашлись влиятельные родственники, требующие как следует наказать виновную, а у неё — только я..., но моего влияния оказалось недостаточно. От тюрьмы мне удалось её спасти, но вот от исключения из Академии — нет.

— А как же Дар?

— Ты верно уловил суть, — Шаман сделал ещё один глоток. — Она так и не успела до конца освоить Дар. Мы пытались с ней продолжить обучение у меня дома, я хотел успеть её научить... Не успел. Бдительные соседи, — лицо Шамана исказилось от ненависти, — заметили и сигнализировали кому следует, что я занимаюсь преподавательской деятельностью без лицензии. Как же, у нас правовое государство, поэтому следить за соседями считается доблестью, добродетелью! А я об этой возможности и не подумал — мне жаловаться на соседей и в голову бы не пришло! Да и не мог подумать, ибо, когда я видел её, забывал обо всём на свете, особенно про подлость нашего мира!

— Слушай, похоже, ты в неё влюбился! — попытался разрядить обстановку орк. Скорее шутки ради, ибо тема любви считалась у орков излюбленной темой для шуток над эльфами. Орки считали это чувство очередной глупой эльфийской выдумкой.

Но Шаман серьёзно посмотрел на него, и потом, очень тихо и серьёзно ответил:

— Я тоже так думаю.

— Да ты что? — орк от удивления даже привстал, явно видя, что Шаман и не думает шутить. — Ведь всем известно, что любовь придумали эльфы, чтобы не платить денег! — неуклюже попытался схохмить он.

— Дурак ты, — совершенно беззлобно произнёс Шаман. — Ты не понимаешь, чего ты лишён...

— А у вас с ней... — моментально став серьёзным, спросил бывший главнокомандующий, — что-то было?

— Нет, ну что ты! — сокрушённо покачал головой Шаман. — Она гораздо моложе меня, и гораздо талантливее, с гораздо более высокими перспективами... Зачем я ей? Особенно после того, как меня вышибли из академии за нелицензионное преподавание, да ещё и собирались судить... От суда-то я и сбежал в этот поход, эту авантюру, — подмигнул ему Шаман, — хотя после того, как она исчезла, мне было всё равно, где я и что со мною.

— А она исчезла?

— Да, воспользовалась заклинанием телепорта, пока в дом входили судебные приставы. И правильно поступила. Иначе и её привлекли бы к суду. А так — она шагнула в телепорт и исчезла, и больше я её не видел. И от неё ничего не осталось, кроме памяти и короткой записки, всего из четырёх слов.

— И какие же это слова? — бывший главнокомандующий подался вперёд.

Шаман помолчал, а потом, будто через силу, предательски дрогнувшим голосом ответил: