Пока нет, по крайней мере.
У Харпера С. Ферри также не было квалификации полицейского, конечно. У него была одна, которая была много насильственнее. Джадсон мог только надеяться, что полтора года, которые прошли с того времени как Харпер отказался от своей старой профессии покрыли по крайней мере патиной сдержанности этого человека.
Часть его напряжения, должно быть, проявилась. Харпер посмотрел на него и улыбнулся.
— Расслабься. Я не собираюсь стрелять в парня. Просто выясню, почему у него такой деловой идентификационный номер.
* * *
Не заняло больше десяти минут для них, чтобы добраться до южного края лагеря и найти Аллена, работающего на экстракторе. Машина была не особенно большой, но невероятно шумной.
Достаточно шумной, чтобы Аллен не услышал их подход. Началом того, что он узнал об их присутствии было похлопывание Харпера по его плечу.
Мужчина повернул рычаги управления, установив этим машину на холостой ход и резко сократив шум. Потом он повернул голову и сказал:
— Что я могу сделать для вас?
Он был очень расслаблен. Затем его взгляд прошел мимо Харпера и упал на Джадсона с Чингизом, сидевшим у него на плече.
Уши древесного кота внезапно прижались, и Джадсон почувствовал его когти впившиеся в плечо. Именно для этого там были защитные прокладки. Джадсон знал, что Чингиз готовился начать атаковать.
— Осторожно... — начал он кричать Харперу. Но Харпер, должно быть, заметил что-то в позиции Аллена или, возможно, в его глазах, потому что он уже тянулся к пульсеру на бедре.
Аллен выкрикнул что-то бессвязное и ударил Харпера кулаком. Удар показал, что иммигрант владел некоторыми боевыми искусствами, но был, конечно, не экспертом в рукопашном бою. Харпер увернулся от удара, поймав его на руку вместо своей грудной клетки.
Тем не менее, удар сбил его с ног. Аллен был крупным мужчиной, и очень сильным.
Намного сильнее, чем Ван Хейл, конечно. Но, находясь между его собственным пульсером и грозными боевыми способностями Чингиза, Джадсон был не очень обеспокоен.
Аллен по-видимому пришел к такому же выводу. Он повернулся и метнулся по экстрактору, бросившись в соседний лес.
Он был быстр, а также силен. Джадсон, вероятно, не смог бы догнать его, и не хотел просто застрелить, когда они до сих пор ничего не знали.
Но Чингиз решил эту проблему. Кот спрыгнул с плеча Джадсона на землю и погнался, преследуя, в течение двух секунд.
Это было не соперничество. Чингиз догнал Аллена перед тем, как человек оказался даже на полпути к линии деревьев. Он бросился прямо к ногам большого человека и сбил его в двух шагах.
Аллен ударился о землю, визжа. Он попытался отбросить Чингиза, но острые как бритва когти кота были более чем достойны кулака. Человек при хороших условиях и с действительно хорошими навыками боевых искусств, по крайней мере имел шанс в драке против древесного кота, просто из-за неравных размеров. Но это не было бы легким, и, конечно, человек выйдет из нее тяжело раненым.
Аллен даже не пытался. Он извивался вокруг на животе. Тогда, как ни странно, он просто смотрел на деревья в течение нескольких секунд.
К тому времени, до него дошел Джадсон.
— Не двигайся, Аллен! — приказал он. — Чингиз не станет вредить тебе дальше, поскольку ты долго не...
Он увидел как челюсти Аллена сжались. Затем глаза мужчины закатились, он вдохнул один раз, ловя воздух, ловя воздух вновь... и оказался без сознания, умирая. У Джадсона не было никакого сомнения. Кроме короткого выкрика, Чингиз тоже ничего не сделал.
— Что во имя... — Он покачал головой, не зная, что делать. Как правило, он бы начал проводить сердечно-легочную реанимацию, хотя был уверен, что не было никакого способа спасти жизнь Аллена в этих обстоятельствах. А еще была противно выглядящая слизь зеленоватого цвета, начавшая сочиться изо рта Аллена, которая, он был почти уверен, была остатком или побочным эффектом — или оба сразу — какого-то сильного яда. Каким бы ни было вещество, Ван Хейл не собирался подходить к нему близко.
Харпер подошел, прижимая руку.
— Что случилось?
— Он покончил с собой. — Джадсон чувствовал себя немного ошеломленным. Все произошло так быстро. С того времени, как Харпер похлопал Аллена по плечу до самоубийства этого человека, могло пройти не более тридцати секунд. Вероятно, меньше. Может быть, гораздо меньше.
Харпер опустился на колени рядом с телом Аллена, и перевернул его на спину. Бывший убийца Баллрум был осторожен и не стал опускать руки поблизости от рта Аллена.
— Быстро действующий яд в полом зубе. Что, во имя мироздания, должен был делать бывший раб-иммигрант с таким оборудованием? — Он огляделся, заметил надежного вида палку в пределах досягаемости, и поднял ее. Затем использовал эту палочку, чтобы пошире открыть рот Аллена для того, чтобы он смог посмотреть на язык человека.
— И... это врожденная метка "Рабсилы", наверняка и определенно. Никаких шансов, что это косметическая подделка.
Он выпрямился над трупом и качнулся на каблуках, теперь сев на корточки, а не стоя на коленях.
— Что, черт возьми, происходит, Джадсон?
Глава 24
Это было хорошее кафе-мороженое, на самом деле. Правда не такое хорошее, как "Сладости Македжи" в Гренделе, крупнейшем городе Беовульфа.
Планетарной — и системной — столицей был город Колумбия, конечно, но Колумбия, увы, была только вторым по величине городом Беовульфа. На самом деле это был второй по величине город для системы, пользующийся этой привилегией пятьсот стандартных лет. Были моменты, когда его население вырастало, стараясь наконец обогнать Грендель, но все же этого никогда не было. Всякий раз, когда казалось, что Колумбия на грани, наконец, обгона своего соперника, всегда что-то происходило, чтобы дать Гренделю внезапный свой собственный всплеск. Действительно, как ворчало большое количество имеющих склонность к заговорам колумбийцев в течение нескольких поколений, все это интрига некоторых тайных заговорщиков, чтобы сохранить статус-кво.
Этому никогда не было никаких фактических доказательств, заметьте, но к настоящему времени в беовульфианской легенде было закреплено, что Грендель всегда будет бо?льшим и более коммерчески ярким в целом. И, несмотря на то, что Хью никогда не хотел показаться чрезмерно доверчивым там, где были замешаны такие параноидальные обвинения, он когда-то был достаточно любопытен, чтобы провести свое собственное маленькое исследование... в ходе которого он обнаружил, что законы о зонировании Гренделя, по сути, были изменены так, чтобы поощрять ускоренный рост в нескольких... демографически значительных случаях. И с очень малым уведомлением — и очень небольшими общественными дебатами — к тому же.
Были и те (хотя Хью не думал, что он относил себя к ним), которые пошли еще дальше и заявляли, что те же гнусные популяционные заговорщики сознательно заманили первоначального владельца "Сладостей Македжи" для размещения их в торговом центре Гренделя. Салон, конечно, рассматривался как одна из отличительных черт города и легендарных достопримечательностей, во всяком случае, и ходили слухи, что городские власти продлили нынешним владельцам несколько очень привлекательных налоговых льгот, чтобы держать его там, где он был. И не без оснований к тому же.
Никакое мороженое в любой точке обитаемой галактики не было так хорошо, как можно было найти в "Сладостях Македжи". Таково, по крайней мере, было твердое убеждение Хью Араи и каждого члена Биологического Корпуса Надзора Беовульфа, за исключением заведомой "белой вороны" В. Г. Цфата — и было, возможно, не случайно, что капитан Цфат был отправлен в то, что должно было быть самой длинной надзорной миссией в истории Корпуса.
Если на то пошло, мороженое сделанное в салоне, любимом королевоц Факела — он назывался "Мороженое и выпечка Дж. Квесенберри" — было действительно так же хорошо, как мороженое сделанное в ряде салонов на Мантикоре или любой из обитаемых планет Солнечной системы. Однако, что было ужасно хорошо, у него было большое преимущество над всеми другими кафе-морожеными в галактике в качестве единственного, где в настоящее время обитала Берри Зилвицкая.
Примерно через час разговора в зале, ничего не значащих наблюдений, сделанных Берри, Хью вспомнил, что когда он впервые встретился с королевой он не уделил много внимания своей внешности. "Здоровый на вид, и больше ничем не поразительный", — в значительной степени подвел итог.
Сейчас это походило на воспоминания о раннем детстве. Смутные, полузабытые — больше всего, забавно детские. В том, как эти вещи происходят, Хью видел обаяние молодой женщины, что полностью преобразило ее внешний вид. На его взгляд, по крайней мере, и что ему было за дело до других?
"Это по-прежнему очень плохая идея". Повторил он эту мантру, возможно, в двадцатый раз. С отсутствием большого эффекта от первых девятнадцати самостоятельных напоминаний.
— Джереми более или менее вырастил тебя?
Хью покачал головой.
— Увы, нет, боюсь. И учитывая его образ жизни в то время — разыскиваемый почти каждыми силами полиции в галактике — не было никакого способа, которым он мог бы сделать это, даже если бы захотел. Нет, я провел первые несколько лет после моего спасения в лагере перемещенных лиц на второй планете Альдиба, Берстюке.
— Я никогда не слышала о Берстюке. Или Альдибе, если на то пошло.
— Альдиб — это звезда класса G9, чьим официальным именем является Дельта Дракона. Несмотря на то, что она находится в том же созвездии, что и звезда Беовульфа, они не так уж и близки. Это около семидесяти пяти световых лет от Солнца. Что касается Берстюка...
Выражение лица Хью помрачнело.
— Он был назван в честь вендского бога леса. Кто был довольно злым персонажем, по-видимому. Во что я охотно верю.
Берри немного склонила голову немного.
— Ну а назвали так из-за леса, или зла?
— Обоих. Сила тяжести планеты чуть выше нормальной земной. Есть не так много океанов и они маленькие, поэтому климат намного хуже. Тот, что они называют "континентальным". Не непригодный для жизни, но лето плохое, а зимы ужасны.
— Я думала, ты был спасен военным кораблем Беовульфа.
— Я был. Но... — Хью пожал плечами. — Учитывая все обстоятельства, я люблю свою приемную родину, и Беовульф, вероятно — нет, вычеркни это, безусловно — самая свирепая звездная нация в галактике, когда дело доходит до соблюдения Конвенции Червелла. Тем не менее, Беовульф имеет свои недостатки. Один из них, на мой взгляд, в том, что он делает вид, что Солнечная Лига действительно функционирующая нация, а не только кучка самодовольных, чрезмерно процветающих, в основном эгоцентричных, повязанных между собой общими интересами в организации выгоды.
Берри подняла брови, и Хью усмехнулся. Звук был не удивительно веселым.
— К сожалению. Дело в том, что корабль, который захватил работорговца, где я был на борту, оказалось, работал в территориальном пространстве такой же звездной системы Лиги. Никто так и не смог доказать, что кто-либо в этой системе имел что-то общее с отвратительными работорговцами, конечно, но местные власти настаивали, чтобы бедные, освобожденные рабы были переданы так, чтобы их потребности можно было лично увидеть. Шкипер крейсера — капитан Джеремайя — был добр, но он не нашел какой-либо альтернативы, кроме как согласиться с требованиями местной, законной власти. Таким образом мы были переданы.
— И? — подтолкнула Берри, когда он остановился.
— И это хорошо, что капитан Джеремайя был добрым, потому что он направил обращение к местному торговому представителю Беовульфа. В Лиге, "торговые представители" во многом делают одно и то же, что и "коммерческие атташе" для отношений между независимыми звездными нациями, так что у них есть больше влияния, чем можно предположить по званию. А представитель Беовульфа считал обязательным для себя информирование местных органов власти, что Беовульф чувствовал себя ответственным за этих рабов, которые были освобождены и что он будет ожидать регулярных отчетов об их благополучии. Каковое, вероятно, было единственным, что удержало всех нас от получения статуса "исчезли". К сожалению, это не удержало этих ох-как-заинтересованных местных властей от сбрасывания нас Управлению Пограничной Безопасности, когда они узнали, что не смогут просто заставить нас всех — пуф, уйти.
Он поморщился. — Таким образом, мы все застряли на Берстюке. Потребовалось долгое время, даже Беовульфу, чтобы нас оторвать. Хотя как только это было сделано, мы были быстро направлены на получение гражданства. — На этот раз, он улыбнулся. — По правде говоря, не так-то легко получить беовульфианское гражданство. Профессиональные союзы имеют большое влияние на Беовульфе — слишком большое, по моему мнению — и получение гражданства может занять очень долгое время, если у вас нет очень желательных профессиональных навыков или денег или чего-то еще, что они находят особенно ценным. Это может быть сделано, но есть много обручей, чтобы прыгать через них, и это занимает некоторое время. За исключением освобожденных рабов. Что бы еще я не думал о Беовульфе, он действительно и по-настоящему ненавидит до кишок "Рабсилу". Каковое является одной из главных причин, почему освобожденные рабы могут перепрыгнуть линию над почти всеми остальными, когда речь заходит о получении гражданства.
— Я знала кое-что из этого, благодаря Кэти и папе, еще до того, как Веб и Джереми прихватили меня, — сказала Берри. — Таким образом, ты получил гражданство?
— Да. С другой стороны, УПБ также не особенно любит Беовульф. И точно не снисходит во всем для сотрудничества по любым эмиграционным запросам. Даже с нажимом Антирабовладельческой Лиги в нашем случае, Пограничная Безопасность едва волочила ноги во всем что имело значение. На самом деле, хотя Джереми никогда не признавался в этом, я всегда подозревал, что таинственные смерти по крайней мере одного комиссара сектора были до некоторой степени связаны с окончательным прорывом отдельного затора. — Он покачал головой. — В любом случае, однако, потребовалось шесть стандартных лет, чтобы сделать это, и мне было уже одиннадцать стандартных перед тем, как Беовульфу удалось вырвать нас у Пограничной Безопасности.
— Ох. Почему это название, когда ты произносишь его, кажется, рифмуется со Злыми Демонами Клоаки Вселенной?
Хью улыбнулся.
— Наверное, лучше держаться подальше от моего мнения относительно УПБ. Или все мороженое в этом салоне может внезапно растаять. Давай просто скажем, что эвакуационный центр УПБ — название того лагеря беженцев, являющееся грубоватым, но намного более точным — был не идеальной средой для растущего ребенка. Если бы Джереми — извини, я хотел сказать, если бы тот, кто бы ни был моим анонимным ангелом-хранителем — не смог ускорить события... в конце концов, боюсь даже думать, что могло бы случиться со мной.
Улыбка осталась на его лице, но было не так много хорошего юмора оставшегося в ней.
— К тому времени мне было одиннадцать, и я был настоящим бандитом. С одиннадцатилетним взглядом на мир, но с телом таким же большим, как у большинства взрослых мужчин. И сильнее, чем выглядел к тому же.
