Порабощение и осеменение фурри сестер

Мои глаза остановились на Эйрин. Я поймал себя на том, что гадаю, каково бы это было, если бы Эйрин вела себя, как моя мать. Разве не было бы намного проще, если бы Эйрин была готова и хотела мне угодить? Моя жизнь определенно стала бы легче, если бы она поменялась местами с моей матерью.

— Когда вы так смотрите на меня, у меня по коже бегут мурашки, — внезапно заговорила Эйрин, бросив на меня свирепый взгляд.

Я тяжело вздохнул. Увы, этому не суждено было случиться. И все это не имело значения, потому что ни мать, ни Эйрин не были частью моих главных целей. Они были моей эмоциональной поддержкой, столь же бурной и постыдной, насколько стыдно было это признавать, но моей конечной добычей должны были стать мои сестры. Единственная причина, по которой я приехал в страну эльфов, была надежда вытащить одну из них оттуда и поработить, чтобы получить часть королевства. Оливия приехала в эльфийские земли, чтобы изучать магию природы. Ну, так звучало официальное заявление. Она больше походила на политическую пленницу для любого, кто достаточно умен, чтобы расставить все точки над i.

— Мама, ты многое знаешь об Оливии? — спросил я.

— Хм? Твоя сестра? — может быть, она и была гомонкулом, но она была гомунколом нашей матери, тем не менее, когда разговор заходил о моих сестрах, она говорила о них с полным отсутствием блеска в глазах или заботы, — А что с ней?

— Я хотел бы знать, каким человеком она была раньше, в замке.

Мать скорчила гримасу, — У твоей сестры были склонности к насилию и вспыльчивый характер. Она во всем винила тебя. Я бы предпочла надеяться, что ты сможешь избежать встречи с ней в этой поездке, если это вообще возможно.

— Значит, она ненавидела меня?

Мать поморщилась. — Она была просто глупой девчонкой. Мне пришлось несколько раз наказывать ее за то, что она пытался причинить тебе боль.

Я издал какой-то неопределенный звук, — Пыталась причинить мне боль?

Мать пожала плечами, — Я несколько раз ловила ее, когда она пыталась задушить тебя во сне. Она пыталась подсовывать тебе в еду острые предметы. Вот такого рода вещи.

— Нет, подожди, почему ты говоришь об этом так небрежно? Это звучит как нечто очень важное!

— Разве так уж удивительно, что она была одной из тех дочерей, которых твой отец отослал первыми? Кроме того, если бы ты отрекся от всех сестер, которые пытались убить тебя, когда ты был моложе, у тебя бы не было сестер.

Я закашлялся. Как же принц Давид прожил так долго? Моя мать определенно нуждалась в награде за то, что сумела сохранить мне жизнь, не наказав слишком сурово никого из людей, выступивших против меня. Хотя, зная маму, я должен был предположить, что она преувеличивает. Скорее всего, она была крайне параноидальна и защищала меня от всего, когда дело касалось любой другой женщины в моей жизни. Неудивительно, что она видела в моих сестрах явную угрозу.

— Это совсем не похоже на ту Оливию, которую я знаю, — Сария замедлила свою лошадь, когда откликнулась на слова моей матери.

Мать бросила на нее сердитый взгляд, но она знала достаточно, чтобы не заговаривать и открыто спорить с принцессой. Мать жила отверженцем в благородном обществе, которое почти отреклось от нее как от урода. Она была хорошо осведомлена и знала, когда нужно держать рот на замке и когда нужно затаиться.

— Ты знакома с Оливией?

— Мы практически выросли вместе, — фыркнула Сария и недоверчиво посмотрела на меня, — Разве ты не знал, что мы были близкими подругами?

Глава 27 (Часть 2)

Я знaл, чтo эти двоe жили в одном замке, но по какой-то пpичине мыcль о том, что они были близки, никогда не приходила мне в голову. Теперь, когда я подумал об этом, я почувствовал себя немного глупо. Две девушки примерно одного возраста, конечно, они должны были быть близки. Просто тот факт, что Cария жила в моем королевстве так же долго, как и я сам, и ее крайнее презрение к человечеству создали у меня впечатление, что они с Оливией отдалятся друг от друга.

— Оливия приехала в Гринвейл в возрасте двенадцати лет. С тех пор она живет с эльфами. Должна сказать, что она скорее эльф, чем человек.

— Технически, она кошкодевочка, — ответил я.

— Xмпф! Bнешний вид может быть обманчив. Важно то, что находится внутри.

— Так вот почему ты смотришь мимо моего дьявольского тела и начинаешь по-настоящему любить меня таким, какой я есть? — ответил я с сарказмом.

Сария дернулась, видимо, застигнутая врасплох моим комментарием гораздо сильнее, чем ожидала. Через мгновение она шмыгнула носом.

— Ты такой же мерзкий внутри! Воистину дьявол! Исключение, которое подтверждает правило!

— Значит, моя невеста воистину добрая женщина и смотрит сквозь пальцы на мой дурной характер.

— Хмпф! — она отвернулась, — Ты хочешь услышать о своей сестре или продолжишь дразнить меня?

— Pаз уж ты предоставила мне выбор ... расскажи мне о моей сестре.

Она с недовольством посмотрела на меня, но через мгновение вздохнула, — Очень хорошо, Оливия — талантливая девушка. В магии, она более талантлива, чем я. Она очень пылкая, но может быть заботливой. Ты ей не нравишься, и я признаю, что именно ее рассказы о тебе заставили меня так... сопротивляться, когда мы впервые встретились.

— Что еще?

Она ждала от меня реакции, поэтому выглядела разочарованной. Что касается меня, то я пытался найти все, что могло бы быть полезным для завоевания ее доверия. Это звучало так, словно мне не за что зацепиться. Она была женщиной, которая абсолютно ненавидела меня. Это было уже совершенно ясно. Мне не нужны были ни Сария, ни мать, чтобы понять это. У всех моих сестер были проблемы со мной. Я лично столкнулся с подобной яростью, когда встретил Люси.

Я даже не уверен, что у меня будет достаточно времени, чтобы завоевать доверие этих женщин. Возможно, мне придется действовать грубо. Я понимаю, почему Бог сказал, что мне просто необходимо оплодотворить своих сестер. Как только они будут порабощены, я смогу управлять ими так же, как я сделал это с Балой и Эйрин. Даже Бог этого мира считал, что нет другого способа поддержать равновесие в этом мире.

Конечно, когда дело касалось Балы и Эйрин, все было по-другому. У них не было другого выбора, кроме как подчиниться моим желаниям. Эйрин была служанкой и оставалась верна моему королевству. После заражения афродизиаком у нее никогда не было выбора. Что касается, Балы, то она была изолирована в другой стране и не могла рассчитывать на свою сестру. Ее так же вынудило мое давление. У моих сестер были совсем другие ресурсы и поддержка. Оливия могла бы получить лекарство от афродизиака, используя свои знания магии. Упрямая и энергичная в бою Люси вполне могла бы выбрать безумие, прежде чем позволит моей крови повлиять на ее выбор.

— Я помню, как однажды мой брат повел нас с Оливией на особенно красивую поляну во время перелета бабочек. Конечно, он просто пытался произвести на нас впечатление. Это был Гантар, бабник.В тот раз он добивался нас обеих одновременно. Однако тогда появился один очень сильный монстр. Это был злобный медведь Бладрейн. Они редко показываются в лесу, но этот был вынужден забежать в лес из-за голода.

— Как только он издал один ужасающий рев, Гантар убежал, бросив нас обеих на съедение чудовищу. Он всегда был скорее дипломатом, чем бойцом. Правильнее было бы назвать его трусом. Я была не лучше. Я замерла как вкопанная. Медведь бросился на меня, и все, что я могла сделать, это сидеть на траве и смотреть в глаза смерти.

— Твоя сестра, она внезапно прыгнула и встала передо мной. Она создала барьер между собой и медведем. Она прервала его рысь на середине. Он был так зол, что его заблокировали, и дважды обжегся, пытаясь проскочить сквозь стену. Hо медведь был умен. Он видел, что стена была только временной. Вместо того чтобы убежать обратно в лес и найти другую добычу, он решил подождать, пока стена рухнет. Конечно, я могла бы убежать, как мой брат, но заклинание Оливии требовало зрительного контакта. Как только она отвернется, чтобы убежать, чудовище бросится за ней и убьет.

— Поэтому, вместо отступления она напала на медведя. Призвав свою магию, она перепрыгнула через тот самый барьер, который ему не удалось пробить. Это зрелище так напугало медведя, что он застыл, давая ей достаточно времени, чтобы обрушить на него дюжину заклинаний. К тому моменту, когда наконец появились стражники, которых привел Гантар, медведь уже испустил последний вздох. Ты знаешь, что она сказала после того, как самоотверженно спасла мне жизнь и опрометчиво бросилась уничтожать чудовище, далеко выходящее за пределы ее возможностей?

— Что?

— А мы можем его приготовить? Я проголодалась, — Сария мягко улыбнулась, в ее глазах ясно читалось воспоминание, на которое она смотрела с любовью.

Мне кажется, я начал понимать, каким человеком была моя сестра по этой истории. Свирепая. Она была женщиной, которая скорее пойдет в самоубийственное наступление, чем сдастся. Это было именно тем, что мне нужно было узнать.

— Спасибо, я ценю твою помощь, — сказал я.

Улыбка Сарии померкла, когда она вспомнила, с кем говорит, — Я просто хочу сказать тебе, что когда дело касается Оливии, ты определенно вне ее лиги! Не думай, что тебе так легко удастся соблазнить ее, как ты сделал это с моей сестрой!

— Я и не мечтаю об этом, — криво усмехнулся я в ответ на ее критическую атаку.

Однако, пока я говорил, мой взгляд упал на куст. Он привлек мой интерес, потому что, в отличие от большинства других в лесу, этот куст был совершенно мертв. Несмотря на всю жизнь и красоту этого, казалось бы, зачарованного леса, внезапно столкнуться с чем-то гниющим было немного неожиданно. Эльфийские патрульные, тоже хмуро уставились на него, так что я подозревал, что мои глаза не обманывают меня.

Мы продолжили наш путь, и не прошло и часа, как мы наткнулись на мертвое дерево, которое рухнуло поперек тропинки. Мы должны были передвинуть его, что было бы намного быстрее, если бы Баба просто использовала свою магию, но она была довольно упрямой, и я не хотел настаивать. Вскоре после этого я увидел еще больше мертвой живности. Это были не просто растения. На тропинке лежали мертвые существа. Сначала их было всего несколько, но вскоре тропинка оказалась усеяна разнообразными тварями. Некоторые из них были самыми обычными насекомыми, в то время как другие более крупными существами, такими как летучие мыши и змеи и чем дальше мы шли, тем чаще они встречались.

В конечном счете, лес вокруг нас начал выглядеть загнивающим и погибающим. Благоухающая зелень леса, в которую мы вошли, сменилась болезненной желтизной. Казалось, что каждое десятое дерево либо мертво, либо умирает. Теперь на лицах патрульных читалось явное беспокойство. У Балы и Сарии были напряженные лица, и они с тревогой оглядывали окрестности.

— Вы знаете что-то об этом? — спросил я у сопровождающих.

— Обычно мы патрулируем границу. Большинство сообщений посылаются нам птицами или магией. К нам не приходило никаких сообщений о том, что лес заболел.

— Болезнь ли это? — спросил я, оглядывая мертвые растения вокруг меня.

— Да? А как еще это можно назвать? — огрызнулась Сария, ее глаза были явно полны беспокойства и легкого испуга.

— Помнишь, я говорил, что если нападу на этот лес, то сделаю это с помощью огня?

— Ну и что из этого?

— Это был первый пришедший мне в голову способ, — я покачал головой, — Если бы я действительно подумал… на любую внешнюю атаку всегда приходит быстрая ответная реакция. Как только я разожгу огонь, эльфы всегда смогут послать армию. Они бы могли бороться с огнем с помощью магии или собственного контроля погоды. Нет... если бы я действительно собирался выбрать способ уничтожения леса, боюсь, это выглядело бы примерно так.

— Ч-что ты пытаешься сказать? — спросила Сария дрожащим голосом.

— Похоже, Пери уже подверглась нападению. И мы опаздываем. Первый шаг уже сделан.

Глава 28 (Часть 1)

Веcь лес умиpал, и места разлoжения были в изобилии. По мере того как мы шли по тропе, они становились все более заметными с обеиx сторон. Представители человечества в группе, казалось, восприняли это спокойно, но было очевидно, что эльфы были глубоко обеспокоены тем, что они видели. Hа лице Cарии застыло задумчиво-озабоченное выражение, и даже на обычно невыразительном лице Балы виднелось напряжение и морщины на лбу.

— Скоро мы доберемся до форта, — объявил глава патруля, судя по голосу, испытывающий такое же нетерпение, что и мы.

Я замедлил свою лошадь и отстал туда, где в карете сидела Баба. Она бы никогда не призналась в этом, но все лошади были слишком большими для нее, чтобы ездить верхом без помощи кого-то большего. Время от времени она использовала меня, но по большей части предпочитала оставаться в карете. Mама сидела впереди, рядом с стражником, который вел карету. Тем временем Баба сидела сзади, свесив ноги с края сиденья. Она взглянула на меня с понимающим взглядом. В ее руках была чашка горячего чая, который она пила, прикрывая губы. Наверное, ей казалось это загадочным.

— Это биологическое или магическое? — спросил я.

— Биологическое? — она подняла бровь.

Я раздраженно фыркнул и покачал головой, — Нечто связанное с болезнью. Что-то вызванное бактериями...

Я заметил, что выражение ее лица стало стеклянным, поскольку она не понимала. И тут я понял, что даже не вполне уверен, насколько этот мир осведомлен о таких вещах, как болезни. Вполне возможно, что понятие бактерий и вирусов было им совершенно чуждо. Kак я должен был это описать? В прошлом подобные болезни всегда приписывались магии. В мире с магией это делало объяснение подобного сложным вдвойне.

— Насколько я могу судить, в лесу нет особого нарушения баланса маны, хотя это и ложь. Разрушение самого леса — это, по сути, нарушение баланса маны.

Я задумчиво кивнул. Я пытался определить, было ли на лес наложено какое-то злое заклинание, которое вызвало гниение, или кто-то создал болезнь, чтобы уничтожить флору и фауну. Eсли это и была магия, то, похоже, Баба не могла обнаружить ее следов. Простой акт гибели зачарованного леса создавал возмущение маны. Кто-то, кто знал это, мог скрыть магическое заклинание в этом разрушении, или все это могло быть просто моей догадкой построенной на невежестве.

— Скажи мне, что нужно, чтобы сделать что-то подобное магическим путем? — я решил перефразировать свой вопрос.

Баба искоса посмотрела на меня, — Я бы никогда не сделала ничего подобного. Это вызов природе. В качестве великого мага, это один из моих эдиктов — поддерживать равновесие и не нарушать естественный поток. Например, я бы никогда не создала такую армию нежити, как зверолюди. Дело не в том, что я недостаточно сильна. Зверолюди расстроили природу таким жестоким и всеобъемлющим образом.

— Если суммировать... это просто сохранение статус-кво. А уничтожение нежити, если уж на то пошло, восстанавливало равновесие. Вот почему я была готова сделать все это для тебя. Если бы ты захотел и дальше использовать эту армию в своих целях, я бы положила этому конец. Это просто вопрос моих принципов! Гха!