— Я не живу здесь, — пояснила она. — Прихожу время от времени. Так впустишь?
Элион, нехотя, посторонился, и старуха проковыляла в дом. Она сняла капюшон и вновь обернулась к нам.
— Зовите меня Жаена, можно тетушка Жаена, а можно и матушка Жаена. Мне без разницы, — сказала женщина. — А вы, значит, вампир и человечина. Интересно.
Жаена скинула плащ, повесила его на спинку стула, прислонила клюку к столу и села ближе к огню. Мы с Элионом переглянулись и подошли к ней. Старуха грела руки.
— Ну и погодка, — сказала она. — Еле дошла. Ноги совсем не те стали, чтоб их Тьмой перекорежило.
— Извините нас, — обратилась я к ней. — За то, что своевольно заняли ваш дом.
— Пустое, детка, — отмахнулась старуха. — Оставайтесь. Я все равно не усну. А вы ложитесь, отдыхайте. Молодость не должна равняться на старость.
Женщина улыбнулась, и я рассмотрела крепкие белые зубы. У нее имелись и увеличенные клыки. Впрочем, многие расы могли этим похвастаться, кроме людей, разумеется. Элион сел напротив нее, все еще пристально разглядывая. Я встала у него за спиной и положила руку на плечо. Вампир накрыл мои пальцы своей ладонью и чуть сжал.
— Пара, — отметила Жаена. Затем снова взглянула на нас уже более внимательно и покачала головой. — Нет, не пара. Больное сердце.
— В смысле? — спросил вампир.
— Неважно, — снова улыбнулась Жаена. — Так, ворчу по-стариковски. Пойду-ка я пройдусь.
Она опять накинула плащ, взяла клюку и вышла, оставив нас в недоумении смотреть на дверь.
— Она мне не нравится, — сказал Элион. — Собирайся.
— Вы не хотели ехать под дождем, — возразила я.
— Я же люблю дождь, — подмигнул вампир. — А ты опять устроишься под моим плащом. Оз нас быстро вынесет.
— Если вы считаете, что так лучше, то уезжаем, — кивнула я.
Элион подхватил сумку, и мы направились к двери. Он дернул за ручку, но дверь не поддалась, дернул снова, попробовал выбить и ошарашено взглянул на меня.
— Не поддается. Через окно.
И вдруг маленький домик наполнил искрящийся туман. Сначала он окутал наши стопы, добрался до колен, поднялся к бедрам.
— Что это? — испуганно спросила я.
— Не бойся, — Элион прижал меня к себе и затравленно огляделся. — Я найду выход, с тобой ничего не случится.
— Вы сможете, — постаралась улыбнуться я.
Туман уже скользил по моей груди, подбирался к шее, и вампир подхватил меня на руки, поднимая все выше. И вот уже искрящаяся дымка удавкой опутывает шею моего кровопийцы, поднимается выше. Элион вытянул вверх руки, поднимая. Но еще мгновение, и его лицо скрылось в клубах странного тумана. Руки дрогнули, и я полетела вниз. Падая, я увидела, как Элион оседает на пол. Уже отключаясь, я призвала силу Пресветлой. Но сознание покинуло меня раньше, чем Свет наполнил мои вены...
Сознание возвращалось медленно. Было ощущение, словно меня за уши вытягивают из трясины, куда я пыталась снова провалиться. Еще какое-то время ушло на то, чтобы понять, это сила чистого Света приводит меня в чувство. Я открыла глаза и попыталась оглядеться. Самым неприятным стало открытие, что тело мне не подчиняется. Меня словно разбил паралич, заковав душу в ледяную клетку неподвижности. Попробовала позвать моего вампира, но и голос не желал подчиняться мне.
— Подумать только, — услышала я голос старухи, — самый редкий ингредиент и у меня в сторожке. Ну, что ты смотришь на меня, мальчик? Что скалишься? Не трону я твою девочку. Я ее из леса вынесу, очнется, ничего не вспомнит. Ни о тебе, ни о ком. Приючу, позабочусь. Не переживай, не пропадет.
— Что тебе от меня надо? — с трудом спросил Элион.
— Немного, хороший мой, всего-то твое сердечко. Твое холодное сердечко. Болит ведь? Болит, — она не ждала ответов, довольствуясь разговором с самой собой. — Сильный мальчик, очень сильный, только не снимешь чары, не старайся. Ты же простой кровосос, а я Жаена из рода Веккелсов. Последняя, мой мальчик, последняя. Знаешь, кто такие Веккелсы?
— Убью, — глухо произнес вампир.
— Нет, мальчик, не сможешь. Нет в тебе силы противостоять мне. Уже недолго, потерпи.
Она прошла мимо меня, и я спешно закрыла глаза. Скрипнула дверь, и по полу пополз сквозняк. Затем домик заполнился запахом гниющей плоти.
— Подними его и отнеси к алтарю, — велела ведьма.
— У-у, — ответил мертвяк.
— Прочь лапы, — голос Элиона был наполнен яростью.
Он выругался, но я все равно понимала, что речь дается ему с трудом. Пресветлая, помоги мне! Свет продолжал очищать меня, и вскоре пальцы послушно шевельнулись, но теперь я не спешила обнаруживать то, что пришла в себя. Пугало одно, я могу опоздать. Очень хотелось спросить, кто такие Веккелсы, и что в них особенного. И, главное, зачем ведьме сердце моего вампира. Но голос все еще не повиновался мне, да и спрашивать я не собиралась.
Тяжелые шаги умертвия пробухали обратно к двери, и яростное шипение моего телохранителя затихло, отрезанное от меня захлопнувшейся дверью. Старуха продолжала бродить по дому, что-то бурча себе под нос. Я толком не вслушивалась потому, что чаще всего это было что-то типа: "Жаена знает", "Жаена все видит". В какой-то момент она остановилась рядом, склонилась надо мной, отчего ее седые пряди скользнули по моему лицу.
— Спи, детка, спи. Утром все у тебя иначе будет. Такому научу, о чем мечтать не смела. — Проговорила Жаена и направилась к двери.
Когда дверь закрылась за ней, я попробовала обернуться, и тело меня послушалось. Я тяжело села, мотнула головой, разгоняя остатки дурмана, и посмотрела в окно. Там царила ночь. Непроглядная чернота заливала землю, скрывая силуэты деревьев и тех, кто за ними спрятался.
— П.. Прес-ветлая, — с трудом произнесла я, — даруй свою защиту и помощь. Я не могу его потерять.
Метка отозвалась легким жжением. Остатки чар окончательно исчезли, и я вскочила на ноги, спешно направляясь к двери. Метка снова дала о себе знать. Я взглянула на руку и увидела Свет, заполнивший мою ладонь. Появилось ощущение могущества и уверенности в себе.
— Благодарю, моя Госпожа, — прошептала я.
Приятное тепло охватило все тело, словно меня обняла мама. И пусть я никогда не знала ласки материнских объятий, но это должно было быть именно так: уютно и нежно. Я открыла дверь и выглянула на улицу. Ночная прохлада в один момент пробралась под одежду. Поежившись, я вышла из домика и вгляделась в ночь. Лес наполнился новыми звуками, настораживающими, пугающими. Где-то хрустнула сухая ветка, где-то слышался шорох, неприятно заухала ночная птица, словно издеваясь над осмелевшей человеческой девушкой, возомнившей себя всемогущей. За кустами послышалось урчание нежити, и я невольно попятилась, но тут же стиснула зубы, взглянула на собственную руку, которая сейчас не светилась, но я знала, что наполнена божественной силой.
— Да не оставит меня Пресветлая, — прошептала я и сделала шаг вперед.
Куда идти? Что делать? Время идет, так беспощадно бежит, а я даже не знаю, в какую сторону идти. Метка в очередной раз напомнила о себе. Сделала шаг вперед, замолчала, вернулась на прежнее место, снова ожила. Улыбнувшись, я сосредоточилась на новой милости Пресветлой Мэйгрид и позволила ее благословению вести меня.
Я так увлеклась, что забыла, кто наполняет этот лес по ночам. Расплата не заставила себя ждать. Через тридцать шагов, сзади послышался шорох, и зловоние заполнило воздух. Глухое рычание стало ближе, и я порывисто обернулась, почти уткнувшись в грудь мертвецу, чьи глаза тускло светились в темноте.
— Мама, — взвизгнула я, и умертвие бросилось на меня.
Я отпрыгнула, машинально выставив вперед руки, и с ладоней сорвалась вспышка чистого Света, опутав нежить ярко-мерцающей сетью. Мертвец завыл и вцепился когтистыми лапами в собственную грудь, пытаясь разодрать путы. Я наотмашь махнула рукой, и новая вспышка рубанула чудовище, разрывая его на части.
— Ох, — выдохнула я, разглядывая руки. — Вот бы всегда так.
Но всегда так не будет, я это знала. Помощь Пресветлой приходит в те моменты, когда своих сил недостаточно. Но она не оставит меня, пока я не закончу свое дело, это я тоже знала. Медлить я дольше не стала, боясь опоздать. Метка вела меня все глубже в лес, но никто больше не кидался на меня. Только раз на дорогу выползло нечто, что определить было невозможно. Оно оскалилось на меня, но взмах руки, и нечто уползло, предпочтя не связываться со мной.
Неожиданно между деревьями мелькнул всполох белесого сияния, и я побежала. Но застыла, оказавшись на границе небольшой поляны. Впрочем, поляной это было сложно назвать. Круглая площадка, выложенная щербатыми каменными плитами, сквозь которые пробивалась трава, была окружена разрушенными колоннами. На них еще виднелись остатки барельефов, изображавших каких-то фантастичных созданий.
Посреди этой площадки возвышался истукан, уродливый, мерзкий, при взгляде на который хотелось скривиться и сплюнуть. Сияние шло именно от этого истукана. Перед ним на коленях стояла ведьма. Она возносила молитвы на гортанном языке. Я поискала взглядом Элиона. Мой сильный, бесстрашный и всегда такой удачливый телохранитель был растянут между двумя колоннами. Голова его свесилась на грудь, и мое сердце заныло от сострадания. Несгибаемый Пьющий кровь был побежден старухой. Отвратительная ирония.
Снова шагнув за деревья, я поспешила к вампиру. В воздухе остро пахло мертвечиной. Значит, где-то рядом нежить, и восставших покойников здесь много, уж больно сильным было зловоние. Я едва подавила спазм, продолжая молить богиню, не оставлять меня.
— Элион, — прошептала я, оказавшись за его спиной.
Вампир не шевельнулся, он вообще выглядел безжизненным, и я испугалась, что старая ведьма успела отнять у меня того, кто заставлял сердце биться чаще, кто с некоторых пор не оставлял меня даже во снах. Я подошла вплотную к нему, обняла со спины и прижалась всем телом.
— Живой, — с облегчением выдохнула я.
Он был без сознания, но, главное, жил. Свет окутал вампира, уничтожая чары ведьмы. Я это так ясно видела, словно тело Элиона было прозрачным. Он застонал, дернулся и голова поднялась.
— Лиора, — произнес он.
— Я здесь, мой несносный, — прошептала я, прижимаясь лицом к его твердой спине. — Ты живой.
— И очень злой, — возвестил вампир, и его мускулы напряглись.
Я впервые не видела, а чувствовала, как меняется тело Элиона, и теперь зачаровано следила, как под руками движутся мышцы, раздаются и вытягиваются кости. А потом раздался треск последней куртки, и меня по лицу ударили крылья.
— Прости, — рыкнул преобразившийся монстр.
— Переживу, — проворчала я. — А курточку-то опять порвал.
— Маленькая жмотина, — фыркнул курносый упырь, и цепи жалобно звякнули, оборванные одним движением.
— Бережливая, — не согласилась я.
— Отстань, — отмахнулся вампир, разминая с хрустом шею. — Потом поругаемся.
— Договорились, — кивнула я и оглянулась, привлеченная тяжелой поступью за спиной.
Но никто из кустов не вышел, и я вновь посмотрела на каменную площадку, то ли храма, то ли капища. Ведьма вскочила с неожиданной прытью и сверкнула глазами.
— Как? — только и спросила она и заметила меня. — Кто эта девчонка?
— Жрица Пресветлой, — гордо ответила я.
Она выругалась и обернулась к идолу.
— Во имя твое, Карвах, — произнесла она, и белесое сияние окутало старуху.
Когда сияние опало, нам предстало существо со змеином телом, начинавшимся от бедер. Верхняя часть осталась женской. Дряблое старушечье тело с сухой обвисшей грудью. Руки, тонкие и длинные заканчивались крючковатыми узловатыми пальцами с острыми, загнутыми когтями. Лицо старухи тоже преобразилось, превратившись в жуткую хищную маску.
— Ламия! — воскликнула я, вспоминая разновидность низших демонов.
— Еще одна тварь, — проще определил ее вампир.
За спиной снова затопало, я резко обернулась и вскинула руки, встречая двух мертвяков. Свет, словно продолжение рук, помчался к нежити, откидывая их снова за кусты.
— Ты и так можешь? — заметил вампир.
— Не отвлекайся, милый, — попросила я, краем глаза отмечая, приближение ламии.
— Ты тоже, радость моя, — ответил Элион, возвращая свое внимание ведьме.
Ламия двигалась вокруг вампира, и он поворачивался вместе с ней, отслеживая малейшее движение. Руки ее взметнулись, и с кончиков пальцы сорвался уже знакомый туман.
— Давай меняться, — предложила я, откидывая прежних умертвий и еще одного нового.
— Она опасна, — отказался Элион, взмывая над туманом.
— Со мной Свет, — возразила я, — он блокирует ее чары.
— Она опасна, — упрямо повторил мой телохранитель.
— Нежить тоже, — взвизгнула я, глядя в оскаленную пасть какого-то, поросшего мхом, урода.
— Тьма, — выругался вампир, метнувшись ко мне, и я поспешила занять его место, отчаянно молясь, чтобы Пресветлая оставалась со мной.
Змеиное тело свернулось кольцами, и старуха приготовилась к броску. Ее глаза горели ненавистью, но я ненавидела ее не меньше. Убить моего вампира! Да собственными руками разорву! Кольца распрямились, и ламия понеслась ко мне. Свет так послушно встал передо мной стеной, что я едва не уверилась, что это моя родная сила. Ведьма ударилась о ярко-белую пелену и завизжала, отскакивая назад. Раздвоенный язык облизал сухие сморщенные губы, и ламия оскалилась.
— Девчонка, — прошипела она, — в тебе нет силы, уйди.
— Зачем тебе сердце вампира? — задала я мучивший меня вопрос, не сводя с нее взгляда.
— Я Веккелс, — ответила она, снова начиная движение по кругу.
— И что? — не поняла я, поворачиваясь вместе с ней.
Где-то в лесу злобствовал мой ненаглядный упырь, тираня местную нежить, время от времени выкрикивая:
— Лиора!
— Живая, — отвечала я, понимая, что он хочет убедиться именно в этом.
Глаза демонессы затопило белесое сияние, она закинула голову и произнесла непонятные слова, вырвавшиеся змеиным шипением. Идол повернул голову в мою сторону и сошел со своего места.
— Кто такие Веккелсы? — снова спросила я, пятясь к колоннам.
— Возрождающиеся, — ответила ламия, оказавшись у меня за спиной. Тонкие руки попытались схватить меня, но я успела увернуться. — Род, уничтоженный Первым лордом Бранор-Въергот. Мы знали, как возродиться после смерти, как вернуть молодость, как обмануть саму Смерть. Карвах был Изначальным, тем, кто жил до рождения богов. Он пришел в этот мир, изможденный, умирающий. И мои предки скрыли его от преследования Вечных, и наш Господин открыл нам много тайн. Ты могла узнать их, человечина, но теперь, когда сила твоей богини иссякнет в тебе, Карвах получит жертву.
— Он не живой, — заметила я, прикрываясь световым щитом от удара идола.
— Он не мертвый, — возразила ламия. — Мрак нашел его и убил, Карвах был обессилен, но его тело не умерло, и я смогу возродить его.
— Для этого нужно сердце Элиона. — Догадалась я.
— Верно, — она вновь попыталась меня схватить.
— Почему его? — сила Света понеслась в идола.
Карвах содрогнулся, но устоял. Ведьма бросилась на меня, воспользовавшись тем, что я отвлеклась. Неприятные шершавые кольца опутали меня, и острые когти вонзились в плечи.
