Концепция силы. Юлька

Юльке захотелось взвыть и загрохать кулаком по столу. Сказать Владу о том, что ей блазнятся осыпающиеся лестницы, умирающие дома, взрывающиеся дороги?..

— Влад, здесь, в нашем мире, возможно, я не в силах противостоять тебе с твоим умением организовать защиту. Но это я. А что, если против тебя ополчится тот мир?

Она мельком увидела себя в зеркальной стенке посудного серванта и машинально потянулась пригладить встрёпанную чёлку. А Влад снова смотрел на неё полуприкрытыми глазами и неопределённо улыбался.

— Юлия, ты никогда не думала завести себе парочку сторожевых псов? Мне кажется, тебе должны нравится породы огромных лохматых собак. Угадал?

37.

Чистота и мягкость выпавшего снега вытянули все расстояния и взметнули чёрную звёздную бездну на немыслимую высоту. Снег приглушил жёсткие дорожные линии, а громадная луна сумеречным ночником тяжело висела среди звёзд, и синеватые тени от предметов казались неуместными ночью.

— Как жареная колбаса, — со вздохом сказала Юлька. Они с Олегом только попрощались с Алексеем и всё никак не могли уйти от дома Влада.

— Что?

— Луна. Видишь, как будто поджарили, чуть-чуть багряная...

— Ты голодная?

— Нет.

— Ну и ассоциации у тебя... Юля, а ведь Влад отмолчался по большому счёту. Например, насчёт сегодняшнего нападения на меня. Почему они напали — я уже сообразил. Кушать захотелось. Но место для охоты выбрали неудачно. Двор жилого дома. В любой момент могут появиться жильцы, подъедет кто-то... Нет, сам говорю не то. Там почти ни одного фонаря. Перед магазином ещё светло — витрины. А за ним — чудное место для охоты. Но этот Пьяница — Первый — он вышел к магазину, заманивал именно меня. Юля, ты на сто процентов уверена, что тебе ничего не грозит?

Юлька чуть не буркнула: "Как же, уверена! Последние денёчки хожу, как по дряхлому канату, того гляди — сорвусь — во всех смыслах!" Но пересилила себя, спокойно подтвердила:

— Всё нормально. А что до Влада, то он не отмалчивался. Он эзотерически здорово подкован. Но теория — дело одно. Практика — другое. Любой наляпает. Вон у меня детишки. Какой класс ни возьми — все правила знают. А начинаешь с ними диктант писать — в словах одни ошибки. Пальцем ткни, спроси, что за правило в этом слове прячется — глаза вытаращат, удивятся: "Ой, и как это мы не заметили?" И сразу ошибку исправляют. Но ведь писали — не видели. Даже отличники иногда такие ляпы допускают...

— А где ошибся Влад?

— Он идёт к своей цели напролом и ждёт от людей той реакции, какую он им придумал. Например, "ключ". Ему предложили методику — он довёл свои навыки погружения в "ключ" до совершенства. Но строго в рамках методики. Влад не додумался, что этот приём саморегуляции можно совместить с другими. Это во-первых. Во-вторых, он решил использовать меня, полагая, что уж я-то буду ему абсолютно послушной куклой. Чего он вообще не ожидал, так это моего ора по телефону, когда я была у Алексея, — с удовольствием вспомнила она.

Олег улыбнулся. Они стояли по обе стороны машины, и он, невольно смягчаясь, следил за мгновенными и лёгкими изменениями лица девушки; открытое, оно не могло сдерживать даже тех эмоций, которые Юля, возможно, и хотела бы утаить от собеседника.

— Больше всего во всём происходящем мне нравится твоё отношение к нему. Полное спокойствие! Вокруг чудеса и приключения, а ты в них как рыба в воде.

— Забыл историю с блестяшкой? Я среди чудес живу с детства. Для меня все чудеса объяснимы — с человеческой точки зрения. Проза жизни для меня, когда мы с мамой собираемся к её крёстной маме, а она звонит и говорит буквально следующее: "В субботу не приходите. Мы с подругами идём на кладбище дождь звать!" Как тебе такая заявочка?

— Потрясающе!.. А что дальше? Влад защищён. Оборвать его связь с пещерой ты не можешь.

— А зачем мне трогать его защиту? Он опять выбрал наиболее простой путь и не подумал о вариантах. Вариант первый, который я придумала прямо сейчас: достаточно желания закрыть путь в пещеру для всех. Когда Влад полностью использует все защитные силы, новых он уже набрать не сможет. Вот и всё. То же самое и с чудовищами. Вышвырнуть их из нашего мира как можно скорее. После того что я видела, это одно из сильнейших моих желаний.

— Если отправить их назад так просто, почему бы не сделать это сейчас? Одной головной было бы меньше.

— Ты забываешь о людях, в которых они вторглись. Ни Влад, ни я не знаем, что будет с ними. Да и что с ними сейчас уже есть. То ли чудовища управляют чисто физическим телом, то ли сознание настоящих людей сохраняется, но оттеснено в сторону... Олег, ты поверил Владу? Ну, что я... — Юлька прикусила губу и опустила глаза, не осмеливаясь взглянуть на Олега.

— А если мне нравится быть околдованным? Какое великолепное, волнующее ощущение!

— Не насмешничай, это серьёзно.

— Я так серьёзен, что дальше некуда. Хочешь есть? У меня на заднем сиденье машины две сумки, битком набитые вкуснейшей жратвой.

— Две сумки?! — восхищённо ужаснулась Юлька и начала было обходить машину, чтобы подойти к Олегу.

— Хочешь убедиться? — весело спросил Олег и вдруг забеспокоился: энергично шагавшая к нему девушка споткнулась, упала на машину и быстро встала. Он поспешил к ней.

Застылый внимательный взгляд Юли был устремлён мимо Олега. Озадаченный, он обернулся, хотя помнил, что за ним, в шагах четырёх, забор, а дальше — дом, в котором светилось единственное окно кухни. Дом оказался на месте, окно равнодушно желтело...

... Огонь ревел на несколько монотонных голосов. Под разбитыми окнами вспыхивали оранжевым блеском осколки. Огненный шум заглушал любой звук. Юлька ошеломлённо смотрела на горящий дом — и вздрогнула, когда внутри что-то взорвалось, а из окон на стремительных огненных волнах вышвырнуло обгорелые обломки.

"Газовая плита!" — машинально подумала Юлька...

... Олег всё-таки понял, что девушка видит нечто иное, чем он сам. Страх и мука в её глазах, морщинки между затвердевшими а напряжении бровями подсказали ему единственно правильный вопрос:

— Что ты видишь, Юля?

Румянец девушки, видневшийся в свете фонаря и луны, внезапно исчез. Её глаза странно потемнели, и Олег, в который раз чувствуя себя совершенно не способным помочь, просто обнял Юлю...

... Крыша провалилась. Пламя торжествующе рвануло вверх, ослепительно пестря белыми и чёрными искрами. Кто-то издалека встревоженно спросил: "Что ты видишь, Юля?" Под безумно пляшущим огнём она видела чёрные стены, изредка полыхающие кроваво-жёлтым. Она и хотела ответить, и не могла: после первого испуга зрелище огня очаровало, она не в силах была оторвать взгляд от светового буйства, от мгновенно возникающих и тут же уходящих теней. Потом вдруг стало темно, словно она села в мягкое тесное кресло. И, хотя взгляд её ещё тонул в зрелище огня, она уже видела и другое: дом, съедаемый пожаром, превращался в картинку небольших размеров, похожую на обои, не очень прочно приклеенные к стене. И кто-то методично рвал эти обои — лоскут за лоскутом, и вместо ободранной стены появлялась тёмная улица, забор, коттедж, в котором светится одно окно.

Её дрожь он почувствовал даже сквозь жёсткий кожаный плащ. Ещё секунда — и она обмякла, отяжелела в его руках.

— Ну что, всё прошло?

Она тихонько качнула головой и покорно пошла за ним к машине. Когда она села рядом, Олег заметил, как её взгляд устремился на приборный щиток. Боится невзначай снова посмотреть на дом? Он тихо тронул машину с места.

— Не расскажешь?

— Дом сгорел. — Она не сказала чей, но Олег быстро глянул в зеркальце заднего вида, готовый увидеть пожарище. Юля продолжала сидеть с опущенными глазами. — Олег, ты не боишься меня такую?

— А надо?

— Наверное, да. Потому что я сама боюсь. Я о многом хотела узнать у Влада, но совсем растерялась и всё забыла. Я ведь даже не узнала, что было в пещере и кто меня ударил... Ох, как тяжело. Всё туго натянуто, вот-вот сорвётся. А что сорвётся — неизвестно.

— Юля, почему ты решила, что мир пещеры может войти в наш? Ну, помнишь, ты у Влада сказала? Есть какие-то основания для такой мысли или всё это на уровне интуиции?

— У меня дурацкая способность связывать между собой самые неожиданные вещи — я уже говорила. И потом... Я сама не знала до последнего. У Влада додумалась. Всё как-то само собой сложилось...

Она всё говорила и говорила о своих страхах и, кажется, отвечала на вопросы Олега... Но опять что-то происходило или начинало происходить. И Юлька не могла ни остановить, ни понять нечто пока даже нематериальное, а оно, это нечто, неслось им навстречу. А потом Юлька не выдержала и посмотрела на дорогу, по которой они ехали...

... а Мотоциклист оглянулся, и его большой, будто обгорелый рот медленно исказился в недобрую усмешку. Юлька всмотрелась в его глаза — и её затрясло: она стояла на рыхлом краю крутого, падающего во тьму оврага. Она постаралась рассмотреть дно. Может — увидела, может — придумала, но внизу блеснула плотная жидкость с багрово-жёлтыми бликами...

Как он узнал их машину среди многих, приближавшихся к мосту? Юлька-то в машине, но он-то — где? Только белый снег, тени, редкие живые фигуры поздним вечером.

Вывернутый взгляд. Это непостижимо. Как он сумел...

Мотоциклист повернул голову, сквозь вставшую дыбом багровую жидкость Юлька увидела, как на маленьком экране: далёкий мост, машина, за ветровым стеклом — она. И через него, Мотоциклиста, и его глазами Юлька воспринимает картинку за картинкой.

И вдруг ей стало весело. Чем не эпизод боевика? Вот сейчас они с Олегом начнут подъезжать к мосту, но поедут не на сам мост, потому что это будет тривиально, примитивно — уничтожающие синонимы. Кто больше?

Это будет пОшло!.. Не-ет, они сделают по-другому. Они свернут с дороги, благо бордюр между проезжей частью и пешеходной дорожкой такой низкий, что, переваливая через него, они даже не почувствуют толчка. А там — через пешеходную дорожку к тому самому оврагу, через который проложен мост. Помнится, это местечко почти отвесное. Круто! Ща повеселимся! Олег добавит скорости ("Прибавляй, Олег! Давай!"), машина взлетит на несколько мгновений в высоту, затем мощно грохнет — и пошла потеха! Важно и неуклюже перевернётся, добираясь до городской речушки, и, может быть ("Пусть так будет!"), взорвётся великолепным праздничным костром!

Кто-то визжит так, что звуки болезненно секут лицо Юльки мечущимися в тесном пространстве машины мелкими колючими градинками:

— Остановись! Останови машину!!

Она чуть не врезалась в ветровое стекло — так резко затормозил Олег, когда машинально переданный ему Юлькой морок спал с глаз.

Девушка с трудом нашла ручку и вывалилась из машины. Передние колёса уже заехали на пешеходную дорожку. Видимо, толчок всё-таки был, отчего Юлька и вырвалась из своего кошмара.

Олег стоял у дверцы и через машину молча смотрел то на неё, то на край обрыва.

— Мотоциклист подкорректировал мои мысли, — выговорила непослушными губами. — Он нас заметил... Не знаю где...

"Только не спрашивай — какие! Я не виновата, что мне нравятся боевики и детективы, что в моём воображении каждая машина красиво — красиво?! Убийца! — падает, переворачиваясь! Ну, пожалуйста, не спрашивай!"

Что-то щекочущее поползло сбоку от носа по щеке. Юлька сняла перчатку, погладила щёку убрать лишнее и обнаружила, что лицо мокро от слёз. Бездумно обтёрла его ладонями, как будто в жаркий день. Холодное влажное лицо под ладонями вдруг потеплело, и Юлька заплакала. Вцепившись зубами в указательный палец, чтобы Олег не заметил её состояния, она плакала над смешной, возникшей после ненормального объяснения своего крика в машине мыслью: "Если Влад прав насчёт Олега, если я закрою путь в пещеру, то... нам придётся расстаться? Ну что, дурёха, теперь-то тебе ясно, что он тебе... небезразличен?"

— Дальше я пойду сама! — заявила Юлька прозрачно-ломким голосом. — Не хочу рисковать нашими жизнями. Пока!

Она и опомниться не успела, как Олег сграбастал её в охапку и запихал в машину, словно увесистый куль. На вопли и кулаки Юльки он не среагировал. Быстро что-то сделал с дверцей, хлопнул ею. Юлька бросилась крутить ручку — не открывается, кинулась на другую сторону — уже не в слезах, а с возмущённым криком. Олег сел рядом так основательно, что чуть не придавил её.

— Ты что — совсем рехнулся?! Выпусти меня!

— Пори, пори ещё, — спокойно сказал Олег. — Выдумала ещё — пешком топать по ночному городу. А я что — должен рядом плестись? Или бросить тебя и домой ехать? Ты меня за кого принимаешь?

— Олег, ты же видел, мы чуть в речку не свалились! — умоляла Юлька. — Со мной рядом опасно! Вдруг дальше ещё что-нибудь да похуже случится?

— Не случится! Сиди и не шарахайся. Юля, я не дикарь и вообще-то в курсе всяких веяний в психологии. Представь себе — и литературу психологическую почитываю. Если у человека навязчивая мысль (а именно её тебе явно корректировал Мотоциклист), почему бы ему не отрешиться от всех проблем, скажем, с помощью стихов? Ну-ка, человек с навязчивой мыслью, пока я везу тебя домой, давай мне чтение "с чувством, с толком, с расстановкой".

— Обалдел, да? — девушка злилась уже по инерции. Идея понравилась.

— Читай-читай! Ты говорила — у тебя десятый класс?

— В десятом я только программное знаю.

— Всё равно. Лишь бы выразительно. Или я не понял. В каком классе ты знаешь не только программное?

— В одиннадцатом. Моя любовь — серебряный век.

— Начинай.

— Прекрасно в нас влюблённое вино! — с вызовом прочитала Юлька и заметила, как усмешливо Олег шевельнул уголком губ. — Ты знаешь это стихотворение?

— Ничего страшного. Не отвлекайся, пожалуйста.

— И добрый хлеб, что в печь для нас садится. И женщина, которою дано... — Юлька запнулась. Вот почему он посмеивался! И сердито продолжила: — Сперва измучившись, нам насладиться.

Машина набрала скорость и легко полетела по дороге.

38.

Только у двери в квартиру Олег попрощался с Юлькой. Они договорились, что, приехав к себе домой, Олег позвонит пожалеть спокойной ночи — и на всякий случай.

Мама сидела на кухне с книжкой.

— Папа спит?

— Спит. Я не стала в зале включать. Хоть и крепко заснул, свет помешать может... Ты начала приходить поздно.

— Дела.

— Опять у Влада что-нибудь делаете?

— Есть немножко.

Подробно мама никогда не расспрашивала: сколько Юлька ни таилась, в конце концов рассказывала всё. Поэтому мама снова взялась за книжку, а дочь приволокла на кухню огромный пакет и принялась выгружать его содержимое в холодильник. Оторвавшись от чтения, мама изумлённо наблюдала, как втискиваются среди привычных продуктов какие-то банки, коробки, пакетики.

— Откуда это?

— Помнишь — Олег звонил? Это мой новый знакомый, который вбил себе в голову, что я постоянно голодная. Можешь себе представить: это всё — половина того, что он приготовил для сегодняшней встречи.

— Хозяйственный парень! — одобрительно сказала мама — не выдержала засмеялась, когда Юлька насупилась и что-то пробурчала себе под нос.