Дважды рождённый - Дорогу осилит идущий-2

Пока я собирал прочий мусор и складывал в ведро, прадедушка подогрел завтрак, и мы по-походному позавтракали на ящиках. Затем, продолжили разбираться с текстами песен, и Всеволод Никитич сильно смеялся с моего произношения. Но с трудом слова всё-таки разобрали, и он даже прикинул перевод на русский. Я прочитал, и не впечатлился. Средненькие тексты, но и черт с ним. Экзистенциальный бред, и лучше не понимать этих текстов. Но 'Feuer frei!' пришлось сразу отбросить, нет смысла напоминать о трудных временах во взаимных отношениях, а из текстов могут понять, как намек на фашистское нашествие, и оставим это на русском языке для внутреннего использования.

Тогда взялись за 'DuHast', там текст много интересней и идёт противопоставление женского и мужского взгляда на жизнь, где девушки поют прекрасными голосами — да, там мужики грубо орут — нет. А еще мы перевели 'Mein Herz Brennt'[140] и она понравилась больше всего.

https://youtu.be/WXv31OmnKqQ

Наверно это будет номер один, потом 'Ich Will' для разогрева и чтобы публика наоралась, а дальше все прочие.

Интерлюдия

— Виктор, я прочла эти бумаги, но могу авторитетно заявить, что они написаны человеком, не имеющим медицинского образования. Постой, не перебивай. Все изложенное, обдумано и систематизировано, даже довольно правильно по степени важности и по мерам предотвращения эпидемии. Безусловно, писавший этот материал — брал информацию предоставленную специалистами, но у него совсем иные критерии систематизации сведений. Медицинские работники привыкли пользоваться совсем иными. И если с первым материалом можно было предположить, что писал его специалист в иной отрасли медицины, то тут четко видно, что писал дилетант — информированный, но не специалист. Более того, я также не специалист в этой области. Но у меня есть ученики, ещё по Второму Ленинградскому[141], которые работают в НИИ эпидемиологии и микробиологии[142]. Вот для них такая информация бесценна. Однако, как я поняла — источник нельзя указывать, а просто так никто не поверит такой информации, не подтверждённой ничьими исследованиями и наблюдениями. Нужна экспедиция и нужно для неё обоснование.

— Так и обстоит дело, Елизавета Николаевна. Но вы понимаете, что до сих пор сведения подтверждались.

— Я так понимаю, что они не только в области медицины? Я не работаю в вашей системе, но о врачебной тайне имею весьма четкое представление. Поэтому не стану ни с кем обсуждать источник сведений. Более того, если это подтвердится, то необходимы самые срочные меры. И, как здесь правильно указано, в первую очередь карантинного и санитарного характера. Сам помнишь, как обстояло дело с карантином в соседней Одессе полтора года назад. Это решило многие проблемы. Но тут такими мерами не обойтись. Карантинный период слишком велик, и на данный момент нет возможности определить наличие заболевания, так как не выделен сам возбудитель и не разработаны методы его обнаружения.

— Да помню, чего стоила та вспышка холеры в Одессе. Но тогда карантин действительно помог не дать распространиться болезни на другие регионы.

— Тут будет много сложнее, ты не специалист, но должен знать, как сложно бороться с тем же вирусным гепатитом, передающимся с переливанием крови или плохо стерилизованными иглами и шприцами. Да и инструменты в зубоврачебных кабинетах тоже способствуют распространению. Сколько было вспышек заболеваемости вирусным гепатитом из-за халатности персонала.

— Прекрасно знаю, были даже случаи намеренного заражения грязными инструментами и нестерилизованными шприцами и иглами. И мы и коллеги такое расследовали. Старались проводить эти следствия без широкой огласки и строго наказывать виновных.

— Вот именно. Поэтому уже сейчас надо строить заводы по производству одноразового медицинского инструмента и для производства одноразовых шприцов, игл и капельниц. Как раз к началу вспышки они могут быть построены и освоены, при наших-то сроках строительства и ввода в эксплуатацию. И тут одних только требований медицинских работников совершенно недостаточно. Это должна быть широкомасштабная программа открытия совершенно новых производств.

— Да, необычайно сложно будет на уровне правительства доказать срочность и насущность такой программы.

— Но необходимо, и даже значительно раньше проверки средств лечения и поддержания жизни, указанных в материале. Проще предотвратить, чем вылечить. И это огромная комплексная программа. Но чтобы хоть что-то начало реализовываться, НИИ эпидемиологии и микробиологии должен дать своё заключение и возможный прогноз заболеваемости, и только — после обнаружения вируса и на основе проведённых опытов. Я могу переговорить со своими учениками, работающими там и надо срочно начинать исследования, применяя самые жёсткие меры предосторожности в исследованиях. Это джинн, которого нельзя выпускать из бутылки. По сравнению с этим материалом, то, что ты передал в прошлый раз, решалось одним мановением руки. Здесь же огромный объём работ и исследований.

— Елизавета Николаевна, меня не убеждайте. Я давно убеждён, иначе бы вам не передал эти заметки. А скажите, вы не можете поискать в своих источниках, не было ли каких медицинских экспедиций или исследований в тех или близких краях? Мы могли бы выдать часть этих сведений, как заметки какого-то ученого, принимавшего в них участие. По своим каналам я тоже сделаю подобный запрос.

— Хорошо Виктор. Если будет что-то близкое, я выделю из записей то, что можно выдать за путевые заметки учёного, столкнувшегося с новой болезнью. Тогда можно будет официально подключить НИИ эпидемиологии и микробиологии, и моих бывших студентов.

Глава 22

'Хватит делать дураков

Из расейских мужиков!

Мне терять теперя неча,

Кроме собственных оков!'

'Про Федота-стрельца, удалого молодца'

Леонид Филатов

Ну вот, я всё-таки уболтал Всеволода Никитича съездить со мной в общежитие иностранных студентов и пообщаться с ними. Сидеть в пустой квартире было, и правда скучновато, а пока мы ехали в общежитие я показывал и рассказывал ему о городе. Неподалёку от общежития мы оставили машину и далее пошли пешком.

Вахтёры меня знали, и потому пропустили без проблем. Мы зашли и постучались в дверь к Кристине и Фридеру. Но их не оказалось на месте, хотя лекции уже должны были завершиться. Тогда поднялись на второй этаж к Хайди. Она была в комнате, и мы после некоторой задержки, пока она наводила порядок, зашли к ней.

Извинились за неожиданный визит и пояснили, что все наши переехали в домик и наводят там порядок, а с меня одна польза в этом деле — не мешаться под ногами. Вот зашли в гости к ним, так как в квартире остались только голые стены. Посмеялись, а я предложил им поговорить по-немецки, пока я посижу и отдохну.

Постепенно они разговорились, и о чём-то бодро беседовали. А я предупредил, что схожу в гости к Нгуену, и Хайди знает, где его комната. Далее отправился к лестнице и спустился на первый этаж. По пути постучал к Кристине с Фридером. Они уже пришли, и я им сообщил, что мой прадед в комнате у Хайди, и они там что-то обсуждают по-немецки, а так как я ничего не понимаю, потому и пошел в гости к Нгуену. Они тоже могут подняться и присоединиться к беседе.

Затем пошел дальше и, наконец, добрался до нужной комнаты. Постучал в дверь и стал ждать. Его тоже не оказалось на месте, и немного постояв, побрёл обратно на второй этаж. Там застал уже четверых довольно бойко что-то рассказывающих друг другу, но ничего не поняв, стал в шутку пенять немцам, что мне нужна помощь в освоении языка, а то прадедушка скоро уедет в Москву, а мне будет не с кем изучать язык. Стал усиленно напрашиваться в ученики к Хайди, пояснив, что мне будет стыдно не знать немецкого языка, раз пра-пра-бабушка была чистокровной немкой. И они просто обязаны взять надо мной шефство в этом вопросе, и над Верочкой тоже, так как к ней — это тоже напрямую относится. Они стали что-то бойко расспрашивать у прадеда и по именам и фамилии, я понял, что он рассказал про свою мать, а также её отца — немецкого инженера, после революции вернувшегося в Vaterland.

Они еще какое-то время с прадедом что-то обсуждали, но заметив, что я немного заскучал, вскоре перешли на русский. Извинились и пояснили, что им приятно общаться с тем, кто отлично говорит на немецком языке. Правда подчеркнули, что в некоторых случаях сейчас говорят иначе, и такие обороты сохранились в основном в книгах, но учитывая возраст прадедушки — это вполне понятно.

Ещё они время от времени посматривали на его военные медали и ордена. Я пояснил, что Всеволод Никитич служил во время войны в разведке и воевал с фашистами, напавшими на нашу страну. А с тех пор учит детей физике в школе.

Они удивились, что не немецкому языку, но я пояснил, что сейчас все учат английский язык, а немецкий учили в основном довоенные поколения. Я английский уже освоил, и вот хочу изучить немецкий язык. Правда, слышал, что его трудно осваивать после английского. Слишком много путаницы. Но учить надо, тем более, что возможно обнаружатся родственники в Германии.

Базу под занятия языком я подвёл железобетонную, и такие занятия не будут никому казаться удивительными, или ещё хуже подозрительными. То есть легендирование и прикрытие проведено основательно. Рассказал, что прадедушка помог мне перевести тексты песен на немецкий. А то джуниор, принёс еще несколько песен записать ноты, а так как возможна поездка в ГДР и их исполнение там, то у меня будет позже просьба, чтобы они прослушали, когда песни будут отрепетированы. Мне будет интересно знать их мнение, понравятся ли они немецкой молодежи?

Нас немецкие студенты еще и накормили, да чаем напоили. При этом общались с прадедом на немецком языке, а я прислушивался к произношению и общему построению речи. Никуда не деться, а учить придётся, нельзя рушить легенду и дезавуировать встречи с Хайди. А я очень надеюсь, что их спецслужбы будут делиться со мной информацией о нашем руководстве. К тому же надо скорее осваивать язык, так как есть ещё несколько важных проектов, которые будет лучше всего проводить именно с ГДР. А постоянно зависеть от переводчика — это недопустимая роскошь.

По дороге к выходу из общежития нас проводили Кристина с Фридером, и мы с ними распрощались у вахтёра. А когда мы вышли из общежития, и двинулись к машине, Всеволод Никитич спросил, что это было, и зачем я всё затеял?

Я ему вкратце пояснил, что наши престарелые руководители за прошедшее с получения информации время, не сделали ровно ничего значимого. И у меня нет никакой информации о том, что в тех сферах происходит. Да собственно, как и у большинства советского народа. Весной прошлого года прошел съезд КПСС и теперь до конца 9-ой пятилетки никаких событий такого значения не предвидится, ни пленумов ничего прочего.

Возможно немцы, поделятся со мной подобной информацией, я им помог в нескольких серьезных вопросах, и, думаю, они этого не забыли. Я знаю, что оказанная услуга ничего не стоит, но у достойных людей это всё-таки не так.

Прадед поинтересовался, в чем я им мог оказать такую помощь? А я не собирался делать из этого тайны, пояснив, что полноправным членами ООН они должны были стать только в этом году, а уже стали в прошлом, и это событие государственного масштаба. Они и сами молодцы, что так чётко воспользовались полученными сведениями, не в пример нашему руководству.

Приятно, когда полученная информация используется по назначению, а не пылится на полке, теряя смысл. Для чего я тогда с таким трудом всё вспоминал и записывал? Зачем искал каналы доставки? Не проще ли было наслаждаться молодостью, веселиться и гулять с товарищами по школе?

Они там все в Политбюро уверены в важности своих дел, а на наши усилия им плевать. Вечный принцип — 'ничего, бабы ещё нарожают'. И попаданцев из будущего тоже? Им представился уникальный шанс — знать, что в прикупе. А они его спускают в унитаз. Похоже, судьбы страны их давно не волнуют, и они вольготно доживают свой век в самом фешенебельном доме престарелых. А я им по возрасту почти ровесник, но меня что-то заставляет стремиться отвернуть страну от пропасти впереди, так как моста в коммунизм там нет.

Мы уже почти подошли к машине, и я закончил ворчать по-стариковски. Сорвался, но при прадеде можно — он поймёт. Сам прекрасно знает, как обидно видеть плоды всех твоих усилий — просто выброшенными на свалку.

Интерлюдия

Киев. Институт кибернетики Академии наук УССР.

Кабинет академика Глушкова

— Добрый вечер, Виктор Михайлович. Вы, как всегда после работы, ещё на месте?

— А где мне быть, Борис? Вон сколько работы, а ещё и эта чертова писанина: отчёты, сводки и прочая макулатура. Вот и приходится разбираться со всем этим. А у тебя что? Ведь только недавно Новый Год отпраздновали, а ты тоже задержался тут.

— Да вы же сами сегодня подписывали получение секретной корреспонденции и мне передали разбираться.

— Так это было совсем недавно, только утром. Неужели так быстро разобрался?

— Да я почти сразу разобрался и долго возмущался, что над нами издеваются. Он припомнил наши споры по интерфейсам, когда мы ему предлагали проверенные параллельные, и писали, что последовательные слишком сложны в реализации и не позволяют достичь высоких скоростей.

— Да я помню. Он ни за что не соглашался на наши предложения. И что он там такого прислал?

— Так в том-то и дело Виктор Михайлович, что взял RS-232 и на его базе разработал промышленный интерфейс с подключением большого количества устройств к одной линии связи, при дальности до километра. А из известного нам RS-232 он оставил один скелет, отбросив все нагромождения. Схемная реализация оказалась действительно несложной, и я проверив её, не нашёл проколов. Я уже поручил нашим лаборантам собрать два идентичных устройства для проведения эксперимента.

— Думаешь, будет работать? И на таком расстоянии?

— Сначала проверим на коротком расстоянии, и только с двумя устройствами. Но, похоже, должно работать.

— Значит, он решил нам показать и доказать, что именно он был прав в том споре. Не так ли Борис?

— Выходит, что так. Он наглядно хочет доказать, что надо выходить, время от времени, за границы привычного и смотреть со стороны. Не следовать нагромождениям излишней универсальности, для поддержки устаревших устройств. Опять же в стандарте он проводит мысль, что при пакетной передаче информации, а именно такая и ожидается в будущих системах, проверки целостности единого слова в переданных данных — скорее вредны, чем полезны. А информацию проще и быстрее передать повторно, чем квитировать передачу каждого слова. Еще и поязвил, что давно существуют корректирующие коды, восстанавливающие информацию и не требующие большой избыточности в посылках.

— Да, оказывается, ещё та язва. Но в этом он прав. Мало кто сейчас задумывается об использовании таких кодов при передаче пакетов информации. И он действительно прав, что даже если не получится восстановить весь пакет, то его быстрее передать заново, чем заниматься проверкой целостности каждой посылки и её повторной передачей в случае искажения.